Я нашёл себя в Чукуре

Просыпаться от поцелуев оказывается гораздо приятнее, чем от очередной облавы, про которую говорят по радио. — Ферхат, как ты вошёл? — Дубликат ключей — улыбается он. Я открываю глаза и тоже улыбаюсь. Почему? Да потому что всё хорошо. Прокурор уже неделю молчит. Раны зажили. Перестрелок в районе нет. Проблем нет. Но в голове тут же всплывает фраза Ямача, которая красуется на многих стенах Чукура в виде граффити: Если проблем нет, значит, проблема есть. — Ты чего резко погрустнела? — Ферхат садиться рядом. — Вспомнила фразу одну. — Какую? — Ферхат опять начал целовать меня. — «Если проблем нет, значит проблема есть». — Ты опять накручиваешь себя? Сколько можно? Неужели так трудно поверить, что в твоей жизни может быть всё хорошо? — Как ни прискорбно говорить, но — да. Это странно. Я не привыкла. — Привыкай! Пока я тут, с тобой больше ничего не случиться. — Буду надеяться. А сейчас мне надо собираться — пытаюсь встать с кровати, но Ферхат не пускает меня, прижимая своим телом меня к кровати. — Куда? Не пущу! — ворчит Ферхат. — Мне надо на рынок. Открывать прилавок, скоро народ пойдёт. — Отправь кого-нибудь другого. Ты заслужила выходной. — Ферхат! — я пытаюсь выбраться из его объятий. — Я итак прогуляла слишком много из-за лечения. — Ничего! Ещё один день твоего отсутствия никому не навредит. — Так нельзя! У меня есть обязанности. И у тебя кстати тоже! Ты когда последний раз появлялся на работе? — Я там главный, могу делать что хочу. — А я вот не могу. Всё! Вставай — я всё же выбралась из объятий и пошла на кухню. — Кофе будешь? — Да! Может так я смогу видеть тебя на пару минут дольше. Я улыбаюсь и начинаю варить кофе. Сегодня на рынке было уже гораздо меньше охраны. Ямач забрал их на очередное дело, а меня же оставили тут из-за того что я, как думал Ямач, ещё не до конца пришла в нормальное состояние. Но мне сейчас и не надо было этого. Мама до сих пор была в Стамбуле. Я её спрашивала уже и про работу, и про дом. Но она постоянно переводила тему или же просто молчала. — Мам, ну скажи ты уже, как ты можешь жить тут столько времени? У тебя работа в Болгарии! А квартира? Кто платит за квартиру? Ты тут живёшь уже больше полугода. Больше не отвертишься, так что отвечай! — Ладно! Какая же ты бываешь порой настырная! — у нас был перерыв, так что мы сидели около кафе, и пили чай. — Я уволилась с работы. А квартиру сдала. — Что?! — я была в шоке. И от того, что я резко взмахнула руками, стакан с чаем чуть не полетел на землю. — Да ладно тебе. Что я потеряю? Я получаю деньги от сдачи квартиры такие же как моя зарплата. Да и в Турции климат лучше. — То есть, ты переехала жить в Стамбул и даже не сказала об это никому? — Почему же не сказала? Сказала — мама так спокойно говорила, будто речь шла о покупке хлеба. — Кому? — Вашему отцу Идрису. Всё ещё не могу привыкнуть, что ты его так называешь. — Когда, мам? Почему ты всё провернула за моей спиной? — Я с ним поговорила пару месяцев назад. После того как я всё рассказала, единственное, что он сказал так это «добро пожаловать». — И что ты теперь будешь делать? — Как что? Селин, дочка, я взрослый человек, уж разберусь. — Нет мам, ты не понимаешь. Ты же понимаешь, что в этом районе тебе будет трудно жить. — Почему? Потому что моя дочь связалась с бандитами? Ладно тебе, твой отец, тоже был не без греха, но я жила с ним и любила его. — Что? Мама, прошу, хватит говорить загадками. — Он был не таким идеальным, как ты думаешь. Он был водителем фуры, но вот то, что он перевозил, чаще всего было незаконным. — И ты говоришь об этом только сейчас? — я встаю из-за стола и начинаю наматывать круги. — Успокойся, как я могла бы тебе это сказать? Дочь, твой отец был плохим человеком и занимался грязными делами. Как ты себе это представляешь? — Чёрт! Мне надо время чтобы осмыслить всё что ты сказала. Закроешь прилавок? — Да. Можешь идти. Но если что, звони! Домой я не хотела идти, от четырёх стен уже тошнило, а мне надо было проветрить мысли. Поэтому я пошла в парк, в соседний район. Но стоило мне сесть на скамейку, как телефон начал звонить. Номер был неизвестный, но я всё же ответила. Может кто-то из ребят звонил. — Алло? — Селин? — опять этот голос. — Прокурор. — Просил же перейти на имена. — Что тебе нужно, Акча? — я делаю акцент на последнем слове.  — Поговорить. Где ты, я приеду. — Зачем? О чём нам говорить? Либо ты хочешь посадить меня, либо… — но я не успеваю договорить, Акча меня перебивает. — Либо! Просто поговорить! Обещаю, ты сегодня будешь спать дома. — Ладно. Я в соседнем с Чукуром районе, около входа в парк. Жду тебя. Через тридцать минут я вижу Акчу, который идёт в мою сторону. Сегодня он был одет в олимпийку и простые джинсы. — Сегодня неофициальный визит? — смеюсь я, стоит Акче подойти ближе. — Именно — улыбается он. — Но разговор от этого веселей не станет. — Жаль. Я уже хотела пригласить тебя на чашечку кофе. — Перейду сразу к делу. — Внимательно слушаю — я повернулась к нему. — Как я уже говорил, у меня есть долг который не позволяет мне работать в полиции в полной мере. А я такой человек, что ненавижу долги и стараюсь расплатиться с ними как можно быстрее. — И? — Вот тебе и «и». Мне надо закрыть ваше дело, но я не могу посадить вас. Никого из Кочовалы это уж точно! — Перед кем у тебя долг? — Это моё дело, но не перед Кочовалы это уж точно. Я ни с кем из них даже лично не знаком. И теперь я не знаю, что делать. Если в ближайшее время не закрою дело, то его передадут другому прокурору, и тогда он посадит половину Чукура. — Как сделать так, чтобы ты смог закрыть дело? — как и сказал Акча, этот разговор точно не будет весёлым. Я была полностью сосредоточена и внимательна. — Сразу видно, что ты человек Чукура. Умрёшь за район и всё такое. — Слухи о нас быстро разносятся. — Не волнуйся, умирать не надо. Надо просто найти того, кто отсидит. — Сколько? — Что сколько? — он опешил. — Сидеть сколько? — Я сфабрикую дело так, чтобы срок вышел не больше года. — То есть, если я правильно поняла, мы находим человека, который отсидит срок, и к Кочовалы больше не будет никаких обвинений? — Именно. Но надо найти надёжного человека, который в середине суда не встанет с криками, что его подставили или ещё чем-то. — Я уже нашла. Я. — Нет — зло рычит Акча. — Что «нет»? Я есть в деле. Я причастна ко всему. Любой грех можно повесить на меня. — Ты только что перенесла серьёзное ранение. Твоё прошлое очень туманно. Я практически на сто процентов уверен, что Джейс твой брат и что ты никакая не Селин. — Это как-то повлияет на ход дела? Учитывая, что ты будешь обвинителем? — Нет. Но разве тебе не хватает проблем? Срок это очень серьёзно. — Мне рассказывали, что такое тюрьма. Год я уж как-нибудь, да проживу там. А если ты распределишь меня в тюрьму, где сидят люди с района, то тогда я практически не замечу разницы. Так что действуй. Заводи дело, находи улики, арестовывай меня по всем правилам. В общем делай свою работу так как от тебя требуют — я понимала на что шла. Но Ямач и вся его семья много для меня сделала, пора мне вернуть им долг. — Ты сумасшедшая — ворчит Акча. — Если только чуть-чуть. Но за свою семью я умру. А что значит год в тюрьме, при том, что я буду знать — моя семья в безопасности. — Ладно. Чёрт с тобой. — Вот и славно. — За день до твоего ареста, я пришлю сообщение, оставайся дома и просто жди. И для остальных. Мы с тобой виделись только раз и мы враги. — Конечно, прокурор — я улыбнулась. — Чтоб ты знала. После этого дела я уволюсь. — Почему? — было бы хорошо иметь знакомого из полиции. — Потому что, я обещал. Я закрою твоё дело и на следующий же день подам рапорт. — Глупо, но кто я такая, чтобы лезть в твои дела. Чем хоть займёшься после всего этого? — Последую твоему совету — я улыбнулась. — Делать, так как мы? — Да. Меня уже ждут в тех делах. — Может и встретимся после? — Скорее всего. А сейчас я пойду. Будет плохо, если нас кто-то увидит. Акча уходит. А я начинаю обдумывать всю ситуацию. Я даже была немного рада. После всего что я делала, это будет лучшим решением. Даже если и на год.