Месть не всегда бывает сладка

POV Макса Он уводит её от меня! Уводит! Сука! Я тихо зарычал и в бессилии сжал кулаки. Внутри всё так и клокотало от злости, когда я издалека видел этого уже ненавистного мне француза, который всё вился вокруг моей Вики. Да, знаю, с недавних пор она теоретически не была моей, но просто жутко бесило, что девушка, которую я любил, мило улыбается какому-то смазливому мажору из Франции. Они-то знакомы всего несколько дней от силы! А Вика уже соглашается поехать с ним то в оперу, то в какой-нибудь театр. Хорошо, что этот чёртов франт не пригласил её к себе домой, а то я бы точно не сдержался. Да, я ревновал. И даже кое-как пытался помириться с Викой, но она каждый раз отмахивалась от меня, как от назойливой мухи. И каждый раз я сгорал от ревности, когда снова видел девушку с этим чёртовым французом. Ненавижу. Николя Дюпон. Твою мать, одно только его имя бесит меня. Начальник протокола Президента Франции, чтоб его… Ну, конечно, я ведь с ним даже рядом не стоял! Не удивительно, что Вика предпочла его, а не меня. Такой весь из себя элегантный, одетый с иголочки, со своей проклятой обаятельной мордашкой, что аж руки чешутся хорошенько врезать ему. Но я сдерживался. Не только потому, что насилием всё равно ничего не решить, просто не хотел выглядеть в глазах Вики ревнивым идиотом. А этот французский придурок хоть бы на рожон не лез — мало того, что девушку у меня увёл, так ещё и смотрит на меня таким сочувственным взглядом, что меня аж передёргивает. И вот какого чёрта, спрашивается, смотрит? Чем он может мне сочувствовать?! Если уж оставил меня ни с чем, как последнего лоха, то злорадствуй себе на здоровье, только не беси меня ещё больше! Сука… — Макс, всё в порядке? — с обеспокоенным выражением лица спросил мой друг — Костя, заметив, очевидно, что я уже которую минуту продолжаю сжигать взглядом нашу весёлую «парочку». Я только мотнул головой и потёр усталые глаза. — Лучше не бывает, Кость, — чересчур беззаботно бросил я, натянув на лицо фальшивую улыбку. Друг только покачал головой, ясное дело, не поверив мне. Он был единственным, кто понимал меня, и старался как-то поддержать, хоть я и всячески пытался откреститься, мол, «у меня всё в порядке». Хотя на самом деле нихрена не в порядке. Чёрт, нервы уже просто не выдерживают. Я чувствую, что у меня остаются только два исхода: либо сейчас же поговорить с Викой и поставить все точки над «i», либо сразу же пойти и разобраться с самим Николя. Правда, даже если первое не увенчается успехом, я так или иначе сделаю второе. Тут уже решать ничего не надо будет. В конце концов, как мужчина, я имею полное право отыграться на конкуренте, чтобы наконец успокоиться и забыть об этом. Главное, чтобы в порыве эмоций я его не убил… А то мне проблем с законом только не хватало. В отель мы всей командой обычно возвращались в одно время, но на этот раз Вика задержалась. Наверное, опять разъезжала по Парижу с этим франтом столичным. Идти спать я не собирался, и просто стоял у фонаря неподалёку от отеля, дожидаясь девушки. Наконец я увидел знакомую чёрную машину, из которой вышла радостная Вика с очередным букетом, а следом за ней и наш «красавец». Они о чём-то мило ворковали, наверное, прощались, а я стоял и наблюдал за этим, едва удерживая себя на месте. На Николя, если честно, мне было сейчас наплевать. Я ждал Вику. Мне нужно было поговорить с ней. Но то, что произошло позже, просто ввело меня в непередаваемый шок. Вика нежно улыбнулась французу, а он, наклонившись, слегка поцеловал девушку в губы. Меня от этого даже передёрнуло. Я стоял, даже забыв, как дышать и чувствуя, как в уголках глаз начинают скапливаться злые слёзы. Внутри меня медленно угасал последний огонёк надежды. Весь мир вокруг рухнул в один момент. Я даже забыл о том, зачем так долго стоял здесь, на холоде, ожидая Вику. Это был конец. Конец всему. И никакие «разговоры» уже не помогут. Резко развернувшись, я стремительно скрылся в отеле. Даже не воспользовавшись лифтом, взлетел на нужный этаж и, вбежав в свой номер, забился в угол и просто рыдал, как мальчишка. Рыдал, не в силах остановиться, обхватив колени руками. Так паршиво мне не было уже давно. Я просто никому не нужный, никчемный идиот. Всё-таки дедушка мой был полностью прав: я просто неисправимый дурак! Упустил. Не удержал. Надежды нет. Всё потеряно. Эти осознания терзали мозг хуже мигрени. Я так давился слезами, наверное, с получаса, потом немного успокоился. Сначала я даже почти смирился с произошедшим, чувствуя внутри себя только пустоту. Но потом во мне начала вскипать злость. Неудержимая, жгучая ненависть. Мои руки так сжались в кулаки, что ногти впились в кожу до крови. Я не собирался кончать жизнь самоубийством, нет, это было бы слишком глупо. Моё сердце жаждало мести, и я не стал сопротивляться этому внезапному порыву. В голове уже назревал план, и я решил во что бы то ни стало воплотить его в реальность. Поднявшись на этаж выше, где был расположен номер Вики, я подошёл к двери и прислушался. Судя по всему, девушка уже крепко спала, что было мне на руку. Неслышно приоткрыв дверь (слава Богу, она не заскрипела!), я, как какой-то шпион, прошёл в номер и стал искать глазами то, что мне было нужно — Викин телефон. Его нигде не было видно. Значит, в сумке. Стараясь действовать максимально бесшумно и при этом ничего не задеть, прекрасно зная свою неуклюжесть, я принялся искать сумочку девушки. Обшарил весь номер, и наконец нашёл то, что искал. Телефон действительно лежал в сумочке, на радостях я взял его и направился к двери, напоследок мимолётно посмотрев на спящую Викторию. — Прости меня, Вик. Но уже слишком поздно раскаиваться, — еле слышно прошептал я, тихонько вышел из номера и закрыл за собой дверь. Уже у себя я тут же просмотрел список Викиных контактов в телефоне и, как и ожидалось, нашёл среди них нужный номер. Так и знал, что они обменяются номерами… Со злостью скрипнув зубами, я отправил Николя сообщение с Викиного телефона, перед этим, конечно, воспользовавшись гугл-переводчиком. «Николя, мне неудобно писать это в такое позднее время, но я бы хотела срочно с вами поговорить. Мы можем встретиться на улице ***?» Где находится эта улица, я знал — изредка проходил по ней, когда в выходные дни шёл в магазин или просто гулял по столице. И я знал, что по этой улице почти не ходили люди. Это было частью моего плана — заманить француза куда-нибудь в малолюдное место, чтобы не иметь свидетелей. Потому что я придумал очень крепкую ловушку для него — пусть только глотнёт наживку. Какое-то время ничего не происходило, и я уже подумал, что всё это бессмысленно и мой «грандиозный план» провалился ко всем чертям, но буквально через пятнадцать минут пришло ответное сообщение: «Это немного неожиданно… Конечно, Виктория, я обязательно приеду». Прочитав его (не без помощи переводчика, конечно), я радостно щёлкнул пальцами. Есть! Одна часть плана выполнена. Жертва на крючке, а значит, ответный ход за мной. Никогда ещё мне так не хотелось применить насилие по отношению к кому-либо. И куда только делась вся моя привычная неуверенность… Вот, оказывается, до чего ревность доводит. Хоть по своей натуре я человек неконфликтный, не мог с собой ничего поделать — уж больно этот долбаный француз разозлил меня. На «место встречи» я прибыл где-то минут за двадцать. Как и ожидалось, поблизости не было ни единой души — полная безлюдность. Но это мне и надо. Осталось только дождаться, когда приедет Николя. Ох, не сладко же ему придётся!.. Но он опаздывал… Уже минут на десять. Чёрт, неужели не приедет?.. Я нервно прохаживал по улице, сунув руки в карманы. Блин, ещё и прохладно… Это начинало надоедать. В общем, жду ещё минут десять, и если он таки не приедет, буду закругляться с этим. И как только я об этом подумал, боковым зрением заметил свет фар, и тут же встал около стены какого-то дома, где меня не было видно. А вдруг это вообще какая-нибудь левая машина? Но нет, я не ошибся, увидев, как из чёрного авто вышел тот, кого я так долго ждал. Один, без водителя. Николя огляделся по сторонам, явно выискивая глазами Вику. Нужно было дождаться подходящего момента. Пусть он подумает, что девушка ещё не пришла, и решит подождать её. Тогда и начну действовать. Я как в воду глядел — француз и правда решил, что Виктория просто опаздывает, и просто неторопливо прохаживался возле своей машины, изредка осматриваясь. Я даже ухмыльнулся про себя. Надо же, такой наивный и беспечный… Думает, что милая дама и правда придёт, чтобы сказать ему нечто невероятно важное? Не в том мире живёшь, Николя… Подождав, пока мужчина отвернётся, я подкрался к нему сзади и ударил по голове. Кажется, я перестарался, ибо Николя потерял сознание, и мне на руки упало его безвольное тело. Если честно, сначала я даже испугался, подумав, что убил его, но кое-как нащупав пульс, с облегчением выдохнул. Ну, что же, не сделаешь омлет, не разбив пару яиц… С лёгкой досадой выругавшись про себя, я потащил свою жертву в подворотню, где до этого скрывался. К счастью, ударил я его не так сильно, поэтому примерно через две-три минуты Николя очнулся и открыл глаза, с непониманием и растерянностью посмотрев на меня. — Ты нарвался, француз, — процедил я, вжимая ничего не понимающего мужчину в кирпичную стену. — Я тебе говорил, чтобы ты к ней не приближался? — Quoi… — начал было Николя, но я тут же размахнулся и ударил его по лицу. — Заткнись, ты не в той ситуации, чтобы что-то указывать мне! Про себя я надеялся, чтобы мой голос не дрожал от волнения. Как ни странно, француз почти не сопротивлялся, хотя я держал его не так уж и сильно. Слишком перепугался? Впрочем, мне плевать. Изначально я думал просто избить его, но потом понял, что это будет слишком глупо и банально. Я хотел сделать с ним что-то, что даже сам потом не смогу объяснить. То, чего он до конца жизни не сможет забыть. Неожиданная идея посетила мою голову. Конечно, это было самое настоящее безумие, но мне, к слову, всё равно уже терять было нечего. Один раз можно и пойти против своих приоритетов. — Que veux-tu faire?.. — услышал я заданный нервным шёпотом вопрос, но, разумеется, не понял ни слова. Глухо зашипев от раздражения, я сжал горло француза и накрыл его губы властным поцелуем, тут же вторгаясь языком ему в рот. В глазах мужчины отразился непередаваемый шок, и даже лёгкий ужас. И в глубине души я упивался этим, целуя его более грубо и напористо, прикусывая мягкие губы. Те самые губы, что целовали мою Вику… О, как же мне хотелось истерзать их до крови, заставить этого ублюдка стонать и дёргаться от боли! Но опять же, я этого не сделал — сентиментальность, чтоб её… Хотя он и правда стонал — тихо, болезненно. И отчаянно начал дёргаться в моей хватке, но я сжал его запястья с такой силой, что мне самому стало больно (наверняка потом останутся синяки). А не поздновато ли опомнился? Поцелуй приходится прервать из-за недостатка воздуха. Тяжело дыша, я заворожено наблюдал, как по нижней губе француза стекает тоненькая струйка крови. Похоже, я опять немного перестарался... По правде говоря, мне от этого стало как-то не по себе, но я не позволил совести взять верх над разумом. К чёрту милосердие — этот грёбаный француз ещё не достаточно намучился… Николя был бледен, его дыхание сбилось. Но в его взгляде я снова заметил… сочувствие?.. Он издевается? Или пытается вызвать жалость? Ну, уж нет! Не в этот раз. Я грубо сдёрнул с него галстук, пиджак, в один момент разорвал рубашку, обнажая бледную грудь. После чего прижался губами к шее, оставляя на ней ярко-алый засос. Над собой я услышал сдавленный стон, и это раззадорило меня ещё сильнее. Я вёл себя, как самый настоящий маньяк, но мне нравилось это чувство власти над французом. Мои руки грубо блуждали по его телу, изредка царапая и оставляя на коже красные следы от ногтей. Николя била мелкая дрожь, только я не мог понять, от чего — от страха или от холода. Эта сумасшедшая «игра» затягивала меня всё дальше, как наркотик, вызывая лёгкий жар и тяжесть в паху. Чёрт, почему мне это начинало нравиться? Или у меня настолько давно не было секса? Разберусь с этим после. Я спустился губами вниз по шее, очертил языком кожу на ключице. Прикусил затвердевший сосок, слегка оттягивая его зубами, после чего принялся посасывать, при этом грубовато пощипывая второй. — Mon Dieu… А-аааххх… — исступлённо застонал Николя, заставляя моё сердце забиться сильнее. В голове всего на секунду возник вопрос: «Что я делаю?..» Всё явно зашло слишком далеко. Твою мать, меня же за изнасилование посадят потом! Господи, я должен остановиться, пока не поздно, но... я этого не сделал. С каждой минутой я всё больше чувствовал себя жестоким маньяком, подчиняющимся только своим животным инстинктам. Я провоцирующе провёл пальцами по животу француза, после чего положил ладонь на его пах, грубовато сжимая. Он тут же судорожно выдохнул и покраснел, вызывая у меня невольную усмешку. А наш «красавчик», оказывается, очень чувствительный… Я буквально выдернул из его брюк ремень и туго перетянул им запястья Николя, чтобы не вздумал вырываться. Затем грубо стянул с него брюки вместе с нижним бельём, не особенно заботясь о целостности одежды. Изловчившись, я приподнял его за бёдра, сжимая и царапая ягодицы. Я чувствовал его возбуждение, многозначительно упирающееся мне в живот. Да уж, немного не ожидал от него такой реакции... А ничего, как бы, что это было самое настоящее изнасилование?! Это слегка покоробило меня, но я, наплевав на брезгливость, плотно обхватил тёплый орган француза рукой, большим пальцем надавливая на головку и слыша очередной стон. — Скольких женщин ты уже перетрахал своим членом? — прошипел я каждое слово в лицо ненавистному французу. — Ты, французская шлюха… Я медленно провёл пальцами меж его ягодиц, задевая анус мужчины и заставляя его вздрогнуть. Хмм, он же ещё девственник, верно? Думаю, такого у него ещё не было, ведь любитель женского внимания вряд ли решится на то, чтобы его поимел другой мужчина. Уже и не было надобности прижимать его к стене, но я всё равно не ослабил хватки. Не хотел рисковать. Безмолвно заставив француза обхватить мою талию ногами, я резко вошёл в него сразу тремя пальцами, до этого хорошенько смочив их слюной. Николя дёрнулся и вскрикнул, его мышцы рефлекторно сжались, и я почувствовал, как по моим пальцам потекло что-то тёплое. Даже догадываться не пришлось, что это. Видимо, я всё-таки случайно порвал его. Но я не дал ему привыкнуть, начав быстро двигать пальцами. По лицу Николя потекли первые слёзы, он уже не стонал, а болезненно всхлипывал. Но почему мне так больно смотреть на это?.. *** POV Николя Боже мой, я не могу поверить, что он делает это… Да, я прекрасно понимаю, что это всё сделано в порыве ревности и ненависти, и я испытываю неимоверную боль от этого, но всё равно… Я слишком долго ждал этого момента, пусть он прошёл совсем не так, как мне хотелось бы. Когда я только увидел этого парня, когда впервые заметил его ревнивый и даже немного забавный взгляд, направленный на меня, когда я общался с Викторией… Он вызывал во мне какое-то странное чувство симпатии, хоть я и знал, что он наверняка ненавидит меня за то, что я, можно сказать, увёл его девушку. Честно говоря, мне даже было его жаль… Почему-то я постоянно думал о нём и хотел, чтобы он был со мной. С Викторией я не испытывал ничего подобного, хоть она действительно была прекрасной женщиной. Признать, я даже чувствовал некоторую вину перед Викторией, потому что встречался с ней только ради того, чтобы быть поближе к тому парню, чтобы чаще видеть его, и осознать, в конце концов, что я влюбился в него. С первого взгляда. Да, я хотел, чтобы всё было по-другому… Я бы сделал всё, чтобы он простил меня, я так хотел сказать ему, что творится у меня на душе, что я чувствую к нему… В самых бесстыдных своих мечтах я жаждал прикоснуться к его губам, запустить пальцы в его непослушные волосы, чтобы его тело дрожало от наслаждения в моей кровати, и больше ни в чьей. Но судьба зла, и я знал, что этому не бывать. А теперь… Я сам стонал, ощущая кожей моего любимого, стойко терпел всю боль, получая дикое наслаждение от каждого его прикосновения, поцелуя… Кажется, я был готов простить ему что угодно. И явно не желал, чтобы это прекращалось… Родной мой, любимый… *** POV Макса Моё сердце колотилось как бешеное, руки слабо дрожали, и эта дрожь грозилась вскоре перейти и на всё тело. Я даже не знал, кому из нас было хуже: Николя, или мне. Да, к тому моменту я уже был порядочно напуган своим поступком, и мне уже, мягко говоря, совсем не хотелось мстить Николя, а хотелось прекратить это безумие, но я лишь неумолимо продолжал его растягивать, грубо целуя и причиняя мужчине ещё большие страдания. Со временем, впрочем, его всхлипы плавно сменились стонами, и Николя уже сам начал насаживаться на мои пальцы, отвечая на поцелуй. Да, такого я тоже не ожидал. Приняв эти действия на свой счёт, я вытащил из него пальцы и, наспех высвободив свой член из штанов, крепко сжал бёдра застонавшего мужчины и вошёл в него одним толчком, чувствуя, как сжимается вокруг моего члена тугое кольцо мышц. Я начал двигаться быстро и размашисто, с жадностью вбиваясь в Николя, слыша его громкие стоны и ловя себя на мысли, что мне и самому нравится то, что происходит. Даже слишком… Последний раз толкнувшись в разгорячённое тело, я кончил, глухо выдохнув в шею протяжно застонавшего Николя. Придя в себя, я отстранился от него, и француз обессиленно сполз по стене на асфальт. Я смотрел на него расширившимися глазами, пребывая в немом шоке. Неужели я сделал это с ним?.. В один момент паника и чувство вины захлестнули меня с головой, и я в отчаянии закрыл лицо ладонями, готовый разрыдаться прямо там, в переулке. — Макс… — неожиданно услышал я своё имя, и ошарашено посмотрел на Николя. Наши взгляды встретились, и во мне словно что-то перевернулось. В его глазах не было ненависти, он смотрел на меня всё тем же сочувствующим взглядом, только теперь в нём виднелось некое тепло и… любовь?.. Я не мог в это поверить. Боже мой, это не было насилием!.. Николя ждал этого! И позволил мне сделать это с собой… Но почему?.. На мои глаза начали наворачиваться слёзы, и я, чтобы не показывать этого, бросился из той подворотни. Я знал, что должен был позвонить в скорую, попытаться как-то помочь Николя, но я лишь позорно сбежал, оставив его без помощи — истерзанного, униженного…

***

Далеко не каждая месть может оказаться такой сладкой, как хотелось бы. Иногда последствия могут оказаться очень и очень плачевными, а вы всю жизнь будете мучиться чувством вины и жалеть о том, что не остановились вовремя, когда на то ещё была возможность…