***
Кира проснулась далеко за полдень с ужасной головной болью. Она чувствовала себя такой уставшей, будто и не спала вовсе. Едва ей удалось оторвать голову от подушки, как сразу захотелось её положить назад. Слабость усиливалась еще и голодом, что мучил её со вчерашнего вечера. Девушка заставила себя подняться и выпить хотя бы воды. Первый стакан она осушила залпом, еще один стакан она взяла с собой и присела на краешек кровати. Остатки кошмара всё еще вспыхивали в памяти жуткими слайдами. Понадобилось время, чтобы прийти в себя и понять — всё в порядке, она дома, в своей домашней бесконечно серой реальности. Здесь нет Эредина, нет Спирали... Только маленькая, давно не убранная квартирка, не развешенное окно, скомканная постель. И тишина. С большим удовольствием Кира снова бы завалилась на кровать. Если повезет, она могла бы опять заснуть. И проспать всю свою оставшуюся ущербную жизнь. Но так нельзя — её ждет рабочая смена, что начнется уже через два часа. За это время нужно заново превратиться в человека и отправить себя вон из дома. Кира боялась посмотреть на себя в зеркало, и не зря. Красавицей она и так не была, а за последние недели так запустила себя, что стала напоминать высушенную утопленницу. В перерывах между учебой, работой и Континентом она забывала есть. Почти не бывала на улице, не дышала свежим воздухом. И почти не спала. Все это сказалось на лице Киры не самым лучшим образом. Она стала до того бледной, что даже веснушки выцвели на её коже. Прическа, вообще, заслуживала отдельного внимания. Сухие безжизненные волосы напоминали птичье гнездо. Конечно, горячий душ, тональный крем и расческа немного повлияли на ситуацию. Но результат был далек от совершенства, и ещё дальше — от того образа, который она использовала на Континенте. Но Кира приказала себе не думать об этом. Не думать о том, что вообще существует какой-то Континент. Она больше не сможет туда вернуться. Однако, это была провальная стратегия с того самого момента, когда девушка добралась до своего мобильника. «Как тебе Саовина? Как по мне, было здорово!». «Дикая Охота была в Новиграде! Ты же все время там тусуешься, видела их?». «Почему не отвечала? Мы хотели с тобой встретиться!». «Милочка, ты как на Спираль попала-то?». Кира безучастно открывала, читала и закрывала сообщения. Просмотрела список пропущенных вызовов. Все они были от друзей и знакомых, что, как и она, были помешаны на Континенте. Каждому хотелось поделиться впечатлениями, обсудить ивент. Ну и, конечно, всех мучил вопрос о том, как статус Цириллы отображал всю ночь то Спираль, то Зерриканию. Вот это настоящая интрига, вот это почва для сплетен! Девушка бросила телефон в сумку, не ответив ни на одно сообщение, оделась и вышла на морозный осенний воздух. И только там поняла, что в этом нет смысла. Ходить на подработку больше нет смысла. Девушка так и замерла посреди улицы. Единственной мотивацией плестись по вечерам в закусочную, напяливать на себя идиотский желтый фартук и обслуживать посетителей, была острая нехватка денег. На аренду жилья и на питание ей давали родители, а вот игровое время на Континенте приходилось оплачивать самостоятельно. А стоило оно немало, поэтому Кира экономила абсолютно на всем, изводила себя ради повышенной стипендии и вынуждена была работать официанткой по вечерам. Но если она больше не собирается возвращаться на Континент, то зачем ей это всё? Можно ведь просто лечь в кровать и пролежать там без движения до понедельника, как прибитая муха. «А почему только до понедельника?» — вдруг подумала она, направив слепой взгляд на унылый узор тротуарной плитки. Зачем ей учеба? Зачем ей образование? Она не собиралась становиться юристом. Кира просто хотела выучиться для того, чтобы найти работу помощника в какой-нибудь паршивенькой конторе. Тогда ей бы хватало денег для существования. Девушке нужны были средства, чтобы жить отдельно от родителей. Она нуждалась только в небольшой комнатушке, где могла бы прятаться, пока её сознание путешествует в виртуальной реальности. Ну и питаться тоже необходимо было бы — просто для того, чтобы обеспечивать жизнедеятельность мозга. Без этого на Континенте не наиграешься. А теперь зачем это ей? Дома у родителей есть такая же старая кровать, где Кира сможет пролежать всю жизнь с таким же успехом, как и на съемной квартире. Девушка не решалась сдвинуться с места. Прохожие глядели на неё с интересом. Если Кира сейчас не поспешит в закусочную, то за очередное опоздание её выгонят с работы. Она получит зарплату только за полмесяца, и этого точно не хватит, реши она купить новый доступ на Континент. Кира еще немного постояла в нерешительности и снова пошла. В закусочную.***
Посетителей, слава богу, было немного, и Кира могла подолгу сидеть за стойкой в образе прибитой мухи. В её руках остывал второй стакан крепкого кофе, но девушка всё никак не могла проснуться. За окном быстро темнело, белые лампы гудели над головой. Кира иногда сползала со своего стула, подходила к столикам, принимала заказы, приносила бургеры и кофе, затем снова занимала свой пост на табурете у окна. Время, на удивление, бежало с ошеломляющей скоростью. Поразительно, каким разным бывает восприятие времени, когда впереди тебя ждёт нечто приятное, и когда в конце ожидания не произойдет ничего. Раньше Кира имела привычку постоянно поглядывать на часы, предвкушая приближение того момента, когда она очутится дома и ускользнет на Континент. Но что ей делать дома теперь? «Заняться стиркой, уборкой. Лечь спать пораньше и отдохнуть, наконец-то!» — в голове быстро нашелся ответ. Но Кире не хотелось заниматься рутиной, не хотелось тратить ночь на сон. Она хотела на Континент... Киру отвлекла компания молодых людей. Они вошли в закусочную и заняли дальний столик. Девушка буквально зависла, глядя на них. Все пятеро имели по когтистому наплечнику на куртках. Кире понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться и понять — никакая это не Дикая Охота. Просто шпана в бутафорном прикиде Чудовищ. Обычные подростки, что на волне популярности Континента, нахлобучили на плечо пластмассовые когти. Девушка спокойно выдохнула и пошла принимать заказ. — Как думаете, парни, к ним можно вступить в клан? — Ой, не смеши! Кому ты там нужен? Компания высмеяла товарища, отчего у того со стыда покраснели уши. Кира шла к их столику нарочито медленно, чтобы подольше послушать разговор. — В Охоту не берут таких сопляков, как ты. Говорят, Эредин лично выбирает тех, кто пойдет к нему в клан. Что ему с тебя? В разговор подключился еще один парнишка: — Эх, вот это был бы ништяк! Слышали, что они творили в Новиграде? «Нордлинги» поджали хвосты и попрятались по норам! — О, да! Но, кажется, Эредина с ними не было. Странно, что он пропустил такую движуху. Вот бы пересечься с ним хоть разок... Он, правда, такой страшный? — Что будем заказывать, ребята? Кира приготовила ручку и блокнот. Поняла, что не хочет слушать этот треп. В процессе бурного обсуждения парни и не заметили, как к ним подошла официантка. Быстро приняв у них заказ, она поспешила к своей стойке. Кофе-машина зашипела громко, благодара чему Кира больше не могла слышать ни слова из того, о чем продолжали говорить малолетки. Девушка нервно и как-то безумно улыбнулась. Знали бы эти ребята, фанатеющие от Дикой Охоты, почему на самом деле Эредин пропустил движуху. — Возвращаетесь без меня. Сегодня ты ведешь домой. Кира уронила на пол только что наполненный стакан кофе. Механично присела за стойку, чтобы подобрать уже пустой стакан. Или чтобы спрятаться от того, кому принадлежали эти слова. Она напрягала слух и ждала, когда говоривший произнесет еще что-нибудь. — Лиз, не устраивай истерику. Я не смогу быть вовремя. Осторожно выглянув из-за стойки, Кира поняла, что стала свидетелем чужого телефонного разговора. Полный мужчина за столиком говорил с какой-то Лиз, удерживая трубку жирными пальцами. «Я схожу с ума» — подумала Кира и поспешила за шваброй, чтобы вытереть кофе. Больше за её смену не произошло ничего странного. Она спокойно повытирала столы, свела итог по кассе, попрощалась с поваром Джонатоном и вышла в ночь. Домой добралась быстро и без приключений. Сложности начались тогда, когда она закрыла за собой дверь квартиры и замерла в тишине и мраке своей крохотной прихожей. Обстановка здесь выглядела какой-то ненастоящей. Весь материальный мир — сплошная бутафория, пластиковая унылая дрянь. С большим трудом она заставила себя сбросить обувь, снять тяжелую осеннюю куртку. Когда вошла в комнату, то первым делом включила телевизор — тишина в квартире была невыносимой. Голубой мерцающий экран осветил кровать, которую девушка даже не потрудилась заправить в обед. На кухне протекал кран. Капли звонко падали в мойку. Кира разделась, легла в постель. По телевизору шла передача о вреде и опасности игровой зависимости. Девушка наклонила голову набок и слепо уставилась в экран. Тучный мужчина с очками в толстой оправе что-то вещал поверх бегущей строки. До Киры долетали обрывки его фраз, в которых слово «шизофрения» прозвучало, по меньшей мере, пять раз. «Мерзкий тупой ублюдок» — подумала девушка и отвернулась от телевизора. Взгляд ее упал на шлем, что сиротливо лежал на стуле. Сердце в её груди забилось быстрее. Вода на кухне, казалось, перестала капать. Телеканал зашумел помехами, а потом и вовсе замерцал беззвучной рябью. Кира взяла шлем в руки. «Гори оно всё огнем» — пронеслось в голове, прежде чем девушка в который раз совершила то, чего поклялась больше не делать никогда.