Я не уйду

- Вы готовы? - Локи начертил руны на песке и позвал Тора и Леона. - Как никогда, - Громовержец взял брата за руку, сплетая свои пальцы с его. - Оставь Мьёльнир здесь, - сказал мдадший брат, - его и так никто не поднимет, а в Асгарде он будет только мешать. Мы вернёмся в это же место, так что ты сразу его сможешь забрать. - Как скажешь, - бог Грома откинул молот подальше от места перемещения. - А куда мы едем? - спросил мальчик. - Мы едем к твоей бабушке, - усмехнулся маг. - У меня есть бабушка! - Одренсон радостно захлопал в ладоши. Трикстер поднял голову, глядя в небесные глаза Одинсона и сжимая его руку. - Думаю, неслучайно тропа открылась сегодня в Нью-Мексико. Именно здесь случилось наше первое свид... сражение. У мидгардцев есть места, где они впервые встретились, познакомились, поцеловались. А у нас - места, где мы пытались убить друг друга. - Романтика, - бог Грома подался вперёд, накрывая губы Лафейсона своими. Бог хитрости и обмана ответил на поцелуй, второй рукой обнимая широкие плечи брата. - Что самое интересное, ты никогда не был таким романтичным, - Локи отстранился от Тора, но руку не отпустил. - Это взаимно, братец. - Эй, пап! - раздался откуда-то снизу голос Леона. - Я, конечно, не тороплю, но, кажется, твои рисунки начали светиться. - Странно, - маг посмотрел на руны, - я же ещё не начал их заклинать. - Может, наш поцелуй их зарядил магией? - Исключено. Разберёмся с этим позже, я должен настроить наш "переход" в Асгард. Леон, держись за меня и не вздумай отпустить. - Хорошо, - мальчик вцепился в плащ трикстера и зажмурился. Лафейсон начал читать заклинание, руны вспыхнули ярко-оранжевым пламенем, и свет устремился вверх, открывая тропу. - Асгард, жди гостей, - тихо сказал бог хитрости и обмана, чувствуя, как ноги отрываются от земли... * * * - Никому не отходить от меня дальше десяти метров, - сурово произнёс Локи, - и чётко выполнять все мои дальнейшие приказы. - Как скажешь, пап! А где мы? - Это, малыш, и есть Асгард, - Лафейсон взял мальчика на руки, - тот самый мир богов, о котором я рассказывал тебе сказку. Отсюда родом Тор. - Ты тоже, - встрял бог Грома. - Я из Йотунхейма, - маг гневно посмотрел на брата, - хотя и асгардец наполовину. - Но асгардец же. - Заткнись. - Не ссорьтесь! - одёрнул мужчин Леон. - Я хочу увидеть бабушку. - Сейчас я сделаю нас невидимыми, и пойдём искать бабушку. - А мы когда-нибудь посетим твой дом, пап? - Не обещаю. Может быть. Трикстер что-то прошептал, и их тела начали растворяться в воздухе. - Теперь можно идти. У нас есть пара часов, пока я не ослабну. - Если что, я рядом, - Тор снова взял брата за руку. - Я знаю. Боги направились сразу на любимую Фриггой террасу, где она и оказалась. Правда, она была в окружении фрейлин. Здесь же была и леди Сиф. - Стойте здесь, я предупрежу её, - Локи передал Леона Одинсону, а сам неслышно подошёл к царице и тихонько прошептал возле её головы: "Мама, мы пришли". - Сиф, оставь меня, пожалуйста, - мягко произнесла богиня, коснувшись руки воительницы, - и вы тоже идите, - она посмотрела на фрейлин. - Да, царица, - Сиф склонилась, развернулась и ушла с террасы. Вслед за ней устремились и фрейлины. Улыбка Фригги резко сменилась волнением. Она повернулась к тому месту, где предположительно должен был стоять её сын. - Локи, ты один? - тихо спросила она. - Нет. Мама, отправь морок, пусть проверит, не подслушивают ли нас. Богиня выполнила просьбу мага. За ними никто не следил. - Покажитесь, мальчики, - царица расслабилась и улыбнулась. Локи снял морок невидимости, представ вместе с сыном и братом перед женщиной. - Локи, Тор, - Фригга подошла к сыновьям и крепко обняла каждого по очереди, - как я вам рада! - Мы тоже рады, мама, - хором ответили боги. - А что за смертный с вами? - богиня посмотрела на Леона, который покраснел и отвернулся, уткнувшись в ногу Громовержца. - Мама, это мой сын, - ответил Лафейсон. - И, получается, твой внук. Кажется, всё же у меня с Одином есть что-то общее: мы любим усыновлять детей. Царица присел перед мальчиком и провела рукой по его волосам. - Как тебя зовут? - Леон, - Одренсон посмотрел на женщину и снова покраснел, - ты такая красивая. Фригга засмеялась и потрепала его по голове. - А ты такой же льстец, как твой отец! - она поднялась. - Признаться, не ожидала от тебя, Локи. Это серьёзный шаг. - Ну, и я уже не прежний, да, мама? - Это так. Ты вырос, мой мальчик. Даже слишком быстро вырос. - Может, я пойду? - обиженно спросил Тор. - Не говори чепухи, сынок, - Фригга провела ладонью по щеке старшего сына, - я очень рада видеть вас обоих одинаково. За Локи я волновалась, ведь в прошлый раз он пришёл с мольбой о помощи. Но он мне сказал в нашу прошлую встречу, что с тобой всё хорошо. И Хеймдалль всё время говорил, что с тобой всё хорошо, поэтому я была спокойна за тебя. - Извини, мама, но и в этот раз я пришёл с мольбой о помощи, - сказал трикстер. - Я готова сделать всё, что в моих силах, сынок. - Помоги мне исцелить Леона. Я искал заклинания в подаренной тобой книге, но не нашёл. И я чувствую, что один не справлюсь. Нужен более могущественный маг, чем я. И это ты, мама. - Годы идут, а льстить ты не разучился, - царица усмехнулась, но сразу посерьёзнела, - давай отведём его к лекарям. Может, их сил будет достаточно. Троица направилась вслед за богиней по коридорам Золотого дворца. Мальчик, подбежав к женщине, тихонько взял её за руку. Она не была против. - А я могу называть тебя бабушкой? - осторожно спросил Одренсон, невинно глядя на царицу. - Конечно, - она улыбнулась. - Ура! Идущий позади этой парочки Локи усмехнулся и закатил глаза. Тор обнял мага за плечи, прижимая к себе и целуя в висок. - Если бы Один не был так упрям и безжалостен, - вдруг сказал Тор, но не закончил фразу. Ему и не пришлось, его поняли и без слов. Мимо компании прошли несколько стражников, но не обратили на богов и смертного никакого внимания, только поклонились Фригге. - Но как..? - Громовержец ошарашенно оглянулся. - Тор, ты идёшь в окружении двух магов, - хмыкнул трикстер. - Хоть бы предупредили, фокусники, - фыркнул бог Грома. - Я уже готов был отбиваться. Бог хитрости и обмана дёрнул плечом и снова закатил глаза. Фригга привела их к лекарям, которые сразу же поместили Леона в Горнило душ и принялись осматривать. Лафейсон стоял рядом и нервно теребил край плаща, пока это не начало раздражать Одинсона и он не зажал его руку в своей, переплетая пальцы. - Всё будет хорошо, - шепнул Тор на ухо брата, - в любом случае ты сможешь его вылечить. - Я в этом не уверен, - грустно ответил маг. Он смотрел на алые переплетения артерий и вен, на белые нервные волокна, часть которых, находившихся в мозге, почему-то была почерневшая, словно покрытая сажей. Трикстер отпустил руку бога Грома и подошёл ближе, глядя на чёрные волокна. - Что с ним? - тихонько спросил он ближайшую целительницу. - Трудно сказать, - ответила женщина, пожимая плечами, - хворь земная, это и так ясно. Повреждены отделы мозга, отвечающие за восприятие. Из-за этого мальчик может слышать голоса в голове и выполнять то, что они скажут. Кажется, у мидгардцев это называется "шизофрения". - В Мидгарде это не подтвердилось, - возразил бог хитрости, - шизофрения подразумевает бредовые расстройства личности. А он трезво и ясно оценивает окружающий мир и ориентируется в нём. Поэтому нам и нужна ваша помощь. Его можно излечить асгардскими средствами? - Мы сделаем всё возможное, но гарантировать ничего не можем. Лафейсон сдавленно кивнул, совершенно не скрывая обречённого взгляда, отошёл обратно к брату и спрятал лицо в ладонях. Он очень надеялся на Асгард. Но надежда начала покидать трикстера. - Эй-эй, - Громовержец развернул мага к себе, - посмотри на меня, - силой отнял руки от лица и взглянул в потускневшие изумрудные глаза, - мы вылечим его, чего бы это ни стоило. Слышишь? Не смей отчаиваться! Лафейсон сдавленно кивнул. К братьям подошла Фригга. - Присядьте, - царица наколдовала кресла, а Тор усадил мага в ближайшее, садясь напротив и беря его руки в свои. - Я пойду в библиотеку. Поищу что-нибудь в старых архивах. Должен быть способ излечить вашего мальчика. Никуда отсюда не уходите, - сказав это, она вышла из лекарни. Леон, всё ещё лежавший в Кузнице душ, повернул голову и посмотрел на отца. Трикстер почувствовал его взгляд и посмотрел в ответ. Мальчик помахал рукой. - Всё будет хорошо, - одними губами сказал Одренсон, тепло улыбаясь. Лафейсон улыбнулся, но его улыбка получилась вымученной. - Я все надежды возлагал на Асгард, - тихо, чтобы, кроме Тора, никто не слышал, сказал маг. - А он в который раз меня подвёл. - У нас ещё есть надежда на маму, - ответил Громовержец, - возможно, она найдёт что-нибудь. Трикстер резко встал. - Я должен сам попробовать. - Ты уверен в своих силах? - Одинсон схватил брата за предплечье и тоже встал. - Нет, - Локи высвободил руку, - но я должен хотя бы попробовать. - А если ты убьёшь его? Это же мозг. Без него смертным никак. - Нам тоже. Мы такие же люди. Просто дольше живём. И выносливее гораздо. Бог хитрости и обмана шагнул к Кузнице душ. Лекари, склонившись, отошли на несколько шагов. - Лежи тихонько, сынок, - Лафейсон сам вывел проекцию мозга и нервных волокон, - будет больно, скажешь. - Хорошо, - Леон зажмурился. Одна из областей мозга вдруг начала вспыхивать. Маг опустил руку на плечико мальчика. - Не бойся. Не надо бояться. Я не сделаю ничего такого, что причинит тебе боль. Одренсон кивнул и расслабился, но глаза не открывал. Зона, отвечающая за страх, начала блекнуть. Трикстер склонился над сыном. - Я люблю тебя, - холодные губы мужчины коснулись лба малыша. - Главное, ничего не бойся. Выпрямившись, бог обошёл Горнило душ, встал со стороны повреждения и попытался взять его в руки. Волокна не дались, начали сжиматься. Реакция на раздражитель, несмотря на повреждение, была. Значит, волокна живы. Их можно восстановить. Рука Леона слегка дёрнулась, когда Локи начал очищать нервные окончания. Маг на мгновение остановился, глядя на ребёнка. Рука снова легла ровно. - Если ты меня слышишь, открой глаза, - мягко попросил трикстер. Одренсон исполнил просьбу. - Если видишь меня, моргни два раза. Так, чтобы я видел. Он моргнул. Лафейсон немного расслабился и продолжил работу. Было очень трудно, бог чувствовал, как по всему телу проступает испарина. Он не думал ни секунды о том, что его руки могут дёрнуться, и всё сорвётся. Он старался не думать вообще. Абстрагироваться. Только он и повреждённый мозг. Больше никого и ничего. Локи огляделся: Тор и лекари куда-то исчезли. И Леон уже не лежал в Кузнице душ. Проекция его мозга осталась. Как и сам бог обмана. - Ну, что же, - маг размял пальцы, - раз остались только ты и я, продолжим наше свидание... - Что с ним такое? - Тор обеспокоенно смотрел на застывшего с вытянутыми руками трикстера. Лафейсон не двигался. Он словно окаменел. Широко раскрытые глаза смотрели в одну точку. Пальцы едва касались тканей мозга, и между ними проходили едва видимые электрические импульсы. В лекарню вернулась Фригга. - Я так и знала, что он полезет сам, - вздохнула она, - почему ты его не задержал, Тор? - Я... я не знал, что это необходимо... - Он не сможет вернуться обратно. У него не хватит магической энергии. Он ещё не такой совершенный маг, как я. Мне нужно ему помочь. Но царица не смогла и подойти к сыну. Внезапный толчок энергии отгородил мага от всех, кто находился в помещении. - Немыслимо, - богиня не могла поверить своим глазам, - он не хочет меня пускать. Локи, если ты меня слышишь. Ты не справишься один. Позволь мне тебе помочь. Локи... услышь меня и позволь помочь... Трикстер мог манипулировать нервными волокнами, как хотел. Он, совершенно не волнуясь, просто вырвал повреждённую часть мозга и небрежно отбросил её в сторону. Теперь осталось самое сложное - воссоздать новую ткань. Магией этого сделать не получится. Нужен живой имплант. И полукровка знал, где можно достать такой. - Будет больно, - сказал сам себе Локи. В его руке блеснул его верный кинжал. Закусив губу, маг начал распарывать кожу на голове. За кожей последовали и надкостница, и мозговые оболочки. Боль была невыносимая, никогда ещё Лафейсон такой не испытывал. Даже Танос и предводитель Читаури так его не мучили в своё время. Но кричать было излишним. Маг уже давно переносил боль тихо, не издавая никаких звуков. Кричать нельзя. Это вызовет тревогу у мозга Леона. - Он истекает кровью, - вдруг сказала одна из целительниц, с ужасом глядя на застывшее тело. Из глубокого пореза на правом виске бога хитрости действительно струилась кровь. Тор мельком глянул на Леона. Мальчик лежал с закрытыми глазами и не двигался. Даже не дышал. - Мама, - Громовержец указал на ребёнка. Богиня осмелилась подойти и проверить. - Он жив, - констатировала она, - Локи отключил его мозг, чтобы работать без последствий. Когда он закончит, он может вновь его запустить. - Это не опасно? - Пока Локи внутри его мозга, нет. Он поддерживает его работу собой. - А кровь? - Он решился на крайние меры. Пожертвовать часть своего. Об этом я и говорила. Вот ЭТО уже опасно. Царица встала напротив мага, глядя на него через Горнило душ. - Если ты не хочешь меня пускать, - тихо сказала она, - я сама приду. Никому не подходить к нам. Ничего не делать. Никого не звать на помощь. Это приказ царицы Асгарда. Женщина вытянула руку, тоже дотрагиваясь до мозговой ткани Одренсона. И так же застыла, как и Лафейсон. Оба мага стояли и невидяще смотрели друг на друга. Локи поднёс руку к ране и начал двигать пальцами, словно выманивая нервные волокна наружу. Манипуляции принесли свои плоды, несколько нервных окончаний показались из пореза. Маг опустил голову к повреждению Леона, и его волокна соединились с волокнами другого мозга. Пошёл очень быстрый процесс регенерации тканей. И вот тут уже трикстер дал волю крикам. Его всего затрясло, он опёрся окровавленными руками на пустующую Кузницу душ, чтобы не упасть. Тело Леона тоже затрясло. Тор хотел сделать всё, что угодно, даже позвать Одина, но приказа матери не мог ослушаться. Целители тоже стояли, в их глазах читался невообразимый ужас. Даже за всё время войн Асгарда с другими мирами они не встречали ничего подобного. - Слушай меня, Локи, - совсем рядом с богом хитрости раздался голос Фригги, - у тебя мало времени. Ты можешь не выжить. Тебе нужно было подождать меня. Сосредоточься на моём голосе. И забудь о боли. Ты не чувствуешь боли. Её нет. Боли нет. Есть только ты и я. Сосредоточься на моём голосе. Лафейсон открыл слезящиеся глаза и увидел царицу рядом с собой. Она выставила руку в его сторону, из центра ладони которой поток магии устремился в сторону трикстера и разбился о рану на голове. Новая боль прошибла бога, но он не закричал. - Слушай мой голос и не уходи от меня, - продолжала говорить богиня, - не отводи от меня взгляд. Смотри на меня, мой мальчик. Сейчас всё пройдёт. Я обещаю, сейчас всё пройдёт. Только слушай меня и смотри на меня. Локи, даже если бы и мог, не отвёл бы взгляд от матери. Потому что она говорит этого не делать. А он всегда слушал мать. - Вот так, - царица улыбнулась, - молодец, мой хороший. Забудь о боли. Вспомни что-нибудь приятное. Вспомни наш Золотой сад. Ты ведь так любил там гулять и читать книги. Вспомни лес за Золотым дворцом. Там ты спасал зверей из капканов. Вспомни, как они благодарили тебя за спасение. Вспомни, как мы сидели вдвоём и учили заклинания. Как у тебя сразу всё получалось. Ты же помнишь это, сынок? Вспоминай. И забудь о боли. Её уже нет. Видишь, она ушла. Она всегда уходит. Давай закончим вместе. Фригга протянула вторую руку в сторону Локи, и тот ухватился за её пальцы, крепко сжимая их и пачкая своей кровью. - Повторяй за мной и ничего не бойся, у нас получится, - богиня начала читать очень длинное заклинание на древне-асгардском языке. Лафейсон слово в слово повторял за женщиной, не отпуская её руку. От их прикосновения начала зарождаться новая магическая волна. Казалось, даже их разумы объединились в один. Никто из них не оговорился и не забыл слов, даже Локи, изначально не знавший этого заклинания. Он начал чувствовать, как нервные волокна ускорили регенерацию, но боли этот процесс больше не приносил. И вот, последние нервные окончания восстановились и начали сплетаться, образуя мозговую ткань. Мозг трикстера оказался свободен. Бог хитрости и обмана поднял голову и посмотрел на мать. - Всё хорошо, - царица улыбалась, - не отпускай меня. Сейчас мы вернёмся назад. Ты умница. Ты могущественный маг. Я горжусь тобой. Вот теперь я горжусь. - Без тебя я ничто, - прошептал Лафейсон, прежде чем темнота настигла его. Леон резко открыл глаза и часто задышал. Тела Фригги и Локи вышли из оцепенения и начали падать. Тор успел подхватить царицу, а целители кинулись ловить мага. - Мама! - Громовержец слегка похлопал богиню по щекам, и она пришла в себя. - Я в порядке, сынок, - женщина улыбнулась и с помощью Одинсона встала на ноги. - Убери мальчика из Кузницы душ. Он исцелён. Его больше не надо там держать. Бог Грома усадил богиню в кресло, а сам вытащил Леона, немного с опаской глядя на него. - Как ты, малец? - Вроде неплохо. А что с папой? - Локи... Целители уложили трикстера на соседнюю с Горнилом душ мраморную плиту и окружили его. Кто-то из них принёс довольно много целительных камней, и они тут же все пошли в дело. Каждый из целителей раскрошил в своих руках по одному камню, и по очереди они распылили их в рану на виске Лафейсона. Порез начал затягиваться, и вскоре его уже не было видно за волосами. - С ним всё будет в порядке, - сказала одна из целительниц, - только отдых и покой нужны ему сейчас. Тор повернулся к матери и взял её за руки. - Нам надо срочно уходить, - взволнованно сказал он, - тропа в Мидгард ещё не закрылась, но вот-вот это случится. Магия Локи может в любой момент перестать действовать, и мы не только не попадём обратно, но и станем видимыми для Хеймдалля. А он просто обязан будет по долгу службы доложить Одину, что мы здесь. Фригга кивнула. - Целители забудут о том, что вы были здесь, - тихо ответила она, - я умею накладывать заклятия забвения не хуже Локи. Никто не будет знать о вашем визите, кроме меня. Уходите. Громовержец крепко, но нежно обнял богиню, та поцеловала его в щеку и отпустила. Одинсон подхватил Леона, усадил себе на шею, приказав крепко держаться, и взял Лафейсона на руки. Царица поцеловала на прощание и младшего сына, и внука и пожелала удачи. Тор устремился к тропе, а богиня начала нашёптывать заклятия забвения, направляя их на целителей. Тор, несмотря на тяжёлую ношу, успел добраться до тропы. Она ещё не успела закрыться. Бог Грома просто вступил в светящийся рунами круг и почувствовал, как перемещается обратно в Мидгард. * * * Тор врезался ногами в земную твердь и рухнул на колени. Удивительно, но Локи он не отпустил, хотя удар был приличной силы. И Леон мёртвой хваткой вцепился в его шею, так что никто не пострадал. Громовержец опустил брата на землю, затем снял с себя мальчика, поставил его на ноги и вытянул руку куда-то в сторону. Мьёльнир, повинуясь хозяину, стремительно подлетел к нему и был зажат мощными пальцами бога. - Может, нам лучше не лететь самим? - осторожно спросил Одренсон, обеспокоенно глядя на отца. - И что ты предлагаешь? - Тор проследил его взгляд и тоже посмотрел на лежащего без сознания мага. - Позвать кого-нибудь? - Ну, есть один вариант... Одинсон запустил руку в камзол трикстера, пытаясь для начала отыскать карманы, в которых он хотел найти телефон Лафейсона. Ожидания не оправдались. - Что ты ищешь? - Телефон, - ответил бог Грома, продолжая рыться в карманах, - по нему мы можем позвонить Питеру, Питер скажет Старку, а Старк может прислать самолёт. Но все карманы пусты. Леон молча подошёл к ногам йотуна и запустил руку в сапоги. Смартфон оказался в левом. - Умно, - хмыкнул Громовержец, - как я мог забыть о потайных карманах для кинжалов в сапогах. Мальчик протянул богу Грома телефон, тот сразу нашёл номер Паркера. Паучок не заставил себя долго ждать. - Наконец-то! - это было первое его слово, голос парня был обеспокоенным. - Вы вернулись, Локи? - Питер, это Тор. Локи не может подойти, он без сознания. Скажи Старку, пусть вышлет за нами самолёт. Мы недалеко от Нью-Мексико. - Сейчас всё сделаю! А вы с Леоном как? - С нами всё в порядке, но сами прилететь не сможем, тяжело это будет сделать с бессознательным состоянием половины наших летательных сил. - Хорошо, ждите самолёт. Тор отключил вызов и спрятал телефон обратно в потайной карман. - Скоро за нами прилетят, - он положил руку на плечо брата и сжал его, - скоро будем дома. Квинджет не заставил себя ждать. Уже через полчаса, которые показались бы Громовержцу вечностью, если бы не игры на смартфоне брата, он приземлился рядом с богами и мальчиком. Дверь грузового отсека открылась, образуя трап, по которому спустились Питер, Стив и Тони. Тор взял Локи на руки, встал и направился Мстителям навстречу. - Вы прям всей компанией решили нас встретить? - хмыкнул бог Грома. - Питер сказал "срочно", вот мы и мобилизовались, - ответил Роджерс. - И вас не было две недели, - сказал Тони, - даже у меня появились поводы для беспокойства. У вас получилось? - Ну, не у нас, а у Локи. Да, они с матерью смогли это сделать. Когда Локи очнётся, может, расскажет, как это было. - Тогда грузите тело, - сказал Старк и, повернувшись, ушёл в кабину пилота. Трап поднялся, и квинджет взмыл в небо, унося своих пассажиров в башню Мстителей. Громовержец уложил трикстера на одну из лавок рядом с оружием и сел возле него. Более удобного места для Лафейсона, увы, в боевом самолёте не нашлось. - Почему у него пол-лица залито кровью? - Питер испуганно посмотрел на бога хитрости и обмана. - Он ранен? - Был ранен, - ответил Одинсон, - это долгая история. - Мы никуда не торопимся, Рапунцель, - произнёс сидящий за штурвалом гений. - Хорошо, расскажу то, что я сам понял со слов матери: Локи решил сам исцелить Леона и полез в его голову. Я сначала не понял, почему он резко застыл в одной позе и не реагировал. Оказалось, он был внутри мозга Леона и уже вовсю там хозяйничал. И, судя по всему, творил с самим собой ужасные вещи. Он вспорол себе голову зачем-то. Я видел порез, он точно был от его кинжала. Мама испугалась, поэтому отправилась к нему, она застыла так же, как Локи. Она вытащила его обратно, но вот он с тех пор не может очнуться. Но меня заверили, что это временно, он выживет. Конечно, когда он отдохнёт, то расскажет, что он творил внутри головы Леона. - Интересно, для чего ему понадобилось вспарывать себе голову? - спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Тони и ожидаемо не получил ответа. Квинджет приземлился на крыше башни Мстителей. - Конечная станция, готовим за проезд, - воскликнул Старк, вставая из-за штурвала. Роджерс решил заняться Леоном, чтобы мальчик не скучал и не волновался за Лафейсона. Тор уже третий раз за ближайшее время поднял брата на руки и вынес из самолёта. Окровавленная рука мага безвольно свесилась вниз, голова оказалась прижата к грудным пластинам доспехов бога Грома. - Питер, помоги мне, - коротко бросил Громовержец, направляясь в сторону комнаты трикстера. Паркер оглянулся на Тони и, получив утвердительный кивок, устремился вслед за мужчиной. - Помоги мне умыть его, - Одинсон затащил бога хитрости сначала в его комнату, а затем в ванную, усадив рядом с раковиной, - я его подержу. Паучок открыл кран, Тор немного наклонил Локи для удобства, а Питер начал смывать кровь с лица и волос трикстера. Вода окрасилась в багровый цвет. Паркер намылил руки и начал аккуратно водить ладонями по коже лица и головы бога. Во второй раз вода была уже розовая. Громовержец придерживал голову брата за волосы и подставлял его лицо под струю воды, смывая остатки мыла. Затем он приподнял его, чтобы Паучок мог отмыть от крови и его руки. После этого парень вышел с сухим полотенцем в комнату и постелил его на подушку. Бог Грома перенёс мага на кровать, сел рядом и принялся освобождать тело Лафейсона от доспехов и прочих одеяний. - Я больше не нужен? - спросил Паркер, уже собираясь уходить. - Да, спасибо за помощь, друг. Дальше я сам. Когда за Паркером закрылась дверь, Громовержец раздел Локи до конца, укрыл его одеялом, а сам начал снимать свои доспехи. Разобравшись с одеяниями, Одинсон быстро вымылся и улёгся рядом с братом, обнимая его. Возможно, маг проснётся нескоро. Да и сам Тор слишком устал. Путешествие по тайным тропам междумирья изматывает тело и дух. * * * - Как там папа? - спросил Леон у Питера, когда тот сел рядом с ним на диван. - Пока ещё спит, - Паркер потрепал мальчика по голове. - Не волнуйся, он проснётся. Когда отдохнёт. С ним остался Тор. А он точно не пропустит пробуждения Локи. - Я слышал его голос, - задумчиво произнёс Одренсон. - В голове. Я лежал в какой-то странной штуке и слышал голос папы. Он разговаривал со мной и одновременно не разговаривал. Говорил со мной и с собой одновременно. Я не знаю, как это объяснить. Я не мог ему ответить, даже слова произнести не мог. Я мог только лежать и слушать его. А потом мне вдруг стало очень больно. И он закричал. От этого крика стало ещё больнее. Я хотел кричать тоже, но не мог издать и звука. Будто кто-то нажал кнопку "убрать звук" на пульте. Потом я услышал голос бабушки. Она успокаивала папу, просила не думать о боли. Не знаю, как он, но я начал слушать её, и боль ушла. Я почувствовал только сильную слабость, а потом резкий толчок, как будто выныриваешь из воды. И я проснулся там, где меня оставили, в той странной штуковине. И я... мне казалось поначалу, что ничего не изменилось, что у папы не вышло, что я остался прежним. И расстроился, что столько усилий впустую. Но я... начал читать мысли... их было много... целый поток чужих мыслей ворвался в мою голову. Я слышал мысли бабушки, мысли Тора, мысли всех людей, что были там. Они все были в ужасе, Тор был в смятении, а бабушка была счастлива, что у них с папой получилось. Но я пока не заметил разницу. Может, она придёт со временем. Но пока ничего. - Похоже, Спящая красавица передал мальцу по наследству часть своих природных способностей, - звон стакана и звук открывающейся бутылки оповестил о наличии в общей комнате Старка. Мстители обернулись, глядя на гения. - Что? - Тони запрокинул стакан. - Не говорите мне, что я для вас открыл что-то новое. Локи умеет читать чужие мысли о самом себе. Наши чувства для него открыты, как книга по квантовой физике на китайском языке. Он просто читает нас и делает выводы. А малец сам сказал, что увидел всю гамму эмоций окружающих его людей. Вывод? - гений взмахнул рукой и допил виски. - Правильно, наш смертный мальчик стал телепатом, как и его папуля. Довольно простой вывод, раз даже я догадался. - А сейчас ты можешь читать мысли? - Питер повернулся к Леону. - Можешь сказать, о чём я думаю? Одренсон внимательно посмотрел в лицо Паркера. - Нет, я не знаю, о чём ты думаешь, - сказал он, - но знаю, что чувствуешь. У тебя очень много эмоций. И они дополняют друг друга, но в то же время накладываются друг на друга и мешают. Иногда у тебя от этого болит твоя горячая голова. Это поправимо. У тебя была тяжёлая жизнь. И сейчас она тяжела. Ты много трудишься для других и совершенно не думаешь о себе. В этом твоя беда. В особенности, ты стараешься для своего друга и для того, кого ты любишь. И этим выжимаешь из себя все соки, теряешь все силы. Паркер ошарашенно смотрел на Одренсона. Остальные тоже не отрывали взгляды от мальчика. - Я сказал лишнего? - Леон непонимающе уставился на Паучка. - Да нет, всё правильно, - тихо ответил парень, судорожно сглатывая. - Ты угадал. - Прости, это было лишнее, - ребёнок опустил голову. - Я больше не буду этого делать. Я увлёкся. - Нет, что ты, это классный дар! Только не рассказывай всем о чувствах других. Ну, Локи тебя научит это контролировать. * * * - Зачем ты пришёл? - Хочешь сказать, что не скучал? - Нет. - Лжёшь. Ты же знаешь, что мне лгать не получится. - Я знаю. - Но всё равно лжёшь. - А что ещё остаётся? - Не лгать, например. - Это слишком просто. - Или наоборот, слишком сложно для тебя? - Не зли меня, Хеймдалль! - Даже в мыслях не было, Локи. Бог и Страж стояли друг против друга в золотистом тумане. Взгляд Лафейсона выражал раздражение и, в то же время, радость, а всевидящие глаза меченосца - плохо скрываемый триумф. - Я пришёл сказать, что вы с Тором поступили слишком опрометчиво, вернувшись в Асгард. - Откуда ты знаешь? - Всего лишь на мгновение я вас увидел. Вас и смертного мальчика, которого ты называешь сыном. Однако вас окутала магия Фригги, и я потерял вас из виду. - Почему же ты сразу не доложил Одину? - На это требовалось время. - Ты просто не захотел. - Считай, что я сделал тебе подарок. - На какой же праздник? - На годовщину нашего с тобой соития. Трикстер подумал, что ослышался, и изумлённо посмотрел на Стража. - Так... ты всё помнишь? - Я вспомнил. Твоё заклятие забвения почему-то развеялось. - Так вот чем были вызваны твои странные взгляды в мою сторону. Ты всё помнил и не сказал мне об этом. Почему? - Ты не спрашивал. - А знаешь, сейчас уже плевать. Да, друг, тогда я был юн, наивен и неопытен, потому и обратился к тому, кому мог доверять. И ты не отказал мне, большое спасибо. Но даже тогда, когда ты вспомнил, ты не заговорил об этом со мной. Значит, для тебя это тоже было мимолётно и не так важно. Я не обвиняю тебя, в этом виноват я. Я же начал это всё. Страж молчал. - Так и зачем ты пришёл? Я не поверю, что ты просто соскучился. Ты приходишь только в двух случаях: либо тебя позвали, либо тебе самому что-то нужно. Я тебя не звал. И готов поспорить, что Тор тоже не звал. Что тебе от нас нужно? - Предупредить. - О чём? - О том, что Один знает, что ты был в Асгарде. - Ты же сказал минуту назад, что ты не хотел ему говорить. - Я и не говорил, что это было в этот раз. Локи замолчал. До него не сразу, но дошёл смысл сказанного Стражем. - Но как он узнал? - После вашего с Тором изгнания он очень пристально за вами следил, запретив мне кому-либо об этом говорить. Да, об этом знал только я, так как вижу всё. Твоё присутствие в Золотом дворце вычислить оказалось легче лёгкого. Ларец йотунов тебя услышал. Ты его полноправный владелец, наследник трона Йотунхейма. И ты касался его, потому он тебя и признал. Эта сила по праву твоя, но Один использует её, чтобы следить за тобой. Так он и узнал, что ты вернулся в Асгард, но предпринял выжидательную тактику. Он ждал, что ты начнёшь его искать, к чему он был готов. Но ты разрушил все его планы, отправившись к царице. Сначала он разочаровался, но потом признал, что ты действительно изменился. - Напоминает какой-то фантастический роман с элементами драмы, - буркнул трикстер. - Я понимаю твоё недоверие к моим словам. Тебе сложно принять, что Один умеет признавать свои ошибки, хоть и они несут в себе какой-то смысл. - Если бы он признал свои ошибки, он бы вернул Тора в Асгард. Он-то уж точно ни в чём не виноват. Он всего лишь защищал меня как старший брат. И заботился обо мне как старший брат. - Он не хочет разлучать вас. - Что? - Локи снова не сразу понял смысл слов Хеймдалля. - Один не хочет разлучать вас. Он с огромным удовольствием вернул бы Тора, но для этого придётся возвращать и тебя. А ты для Асгарда преступник. Тебе дорога только в тюрьму. Ещё одно твоё пожизненное заключение или, тем более, смертную казнь ни он, ни царица, ни твой брат не перенесут. Так что вам лучше быть жителями Мидгарда, но при этом счастливыми и свободными. - Неужели это слова Одина? Я не верю. - Это твоё право, бог обмана. - Раз я полноправный владелец ларца йотунов, почему тогда я не могу его забрать из хранилища и, наконец, вернуться в свой мир, дабы начать им править? Там же творится наверное, полнейший хаос. Столько времени прошло со смерти Лафея. - У Йотунхейма есть временный наместник. Пока что им этого достаточно. - Увы, но ты меня недооцениваешь, Страж. Я уже не стремлюсь к власти. Но не получать то, что и так по праву моё, - это, как мне кажется, несправедливо. Если я взойду на трон, я могу покляться чем угодно и на чём угодно, что я оставлю все остальные миры в неприкосновенности. Я и без ларца могущественный маг. Мне не составит труда собрать армию йотунов и напасть на Асгард и другие миры. Но дело в том, что я этого делать не хочу. Поверь, мне хватило шефства Таноса надо мной и провала в Мидгарде. После этого тяга к власти немного поутихла. - Я верю тебе, Локи. Ты говоришь правду, я это вижу. Но не я решаю, где тебе оставаться. Если Всеотец не разрешает тебе вернуть себе статус царя, значит, так оно и должно быть. - Как всё сложно... Ничего, я что-нибудь придумаю. Страж промолчал. Он не собирался отговаривать мага от его затей. Это чревато очень печальными последствиями. - Тебе пора просыпаться, Локи, - задумчиво сказал меченосец, - ты отдохнул. - Может, я сам буду решать, когда мне просыпаться? - разозлился Лафейсон. Хеймдалль многозначительно улыбнулся. - Мне пора уходить. Ваша мать заждалась вестей о вас. Я могу напоследок попросить тебя кое о чём? - Надеюсь, что это последняя просьба, - трикстер вздохнул и кивнул. - Поцелуй меня. Лафейсон непонимающе посмотрел в глаза Стража, но те абсолютно ничего не выражали. - Это проверка на прочность? - подозрительным голосом осведомился трикстер. - Я тебя поцелую, а из-за тучки выскочит Тор с криком "Шлюха!"? - Нет. Это просто моя последняя просьба к тебе. Поцелуй меня, как тогда. Бог хитрости и обмана долго смотрел на меченосца и, в конце концов, не выдержал его взгляда. - Ладно, - он подошёл к Хеймдаллю вплотную, подался ещё вперёд и несмело коснулся его губ своими. Страж перехватил инициативу, обнимая мага за талию и кусая его за нижнюю губу. Локи упёрся руками в грудные пластины доспехов, чувствуя холод рукояти его меча на поясничной части позвоночника. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем их поцелуй разорвался. - Прощай, бог обмана, - Хеймдалль склонился перед бывшим Принцем, коротко усмехнулся и исчез среди золотистых облаков. * * * Локи проснулся резко, словно после ночного кошмара. Он рывком поднялся и сел на постели. Перед глазами всё плыло. Маг прикрыл глаза, опустил голову и как следует тряхнул ею. Изображение добавило контуры и настроило резкость. Трикстер оглянулся, узнавая свою комнату. - Весело погуляли, - сказал сам себе бог хитрости, потирая глаза холодными пальцами. Случайно задев губы, Лафейсон шикнул от боли. Коснувшись нижней губы, он ощутил след, который обычно остаётся от зубов. "Чёртов Хеймдалль!" - трикстер хотел это прокричать, но благоразумно закрыл рот, пресекая попытку выругаться, когда рядом с ним что-то зашевелилось. Наскоро залечив укус, Локи повернул голову к рядом лежащему. - Тор, - вздох облегчения не услышал, разве что, глухой. - Приятно, что ты мне рад, - Громовержец, улыбаясь, потянулся и сел, - я тоже рад твоему пробуждению, братец. - Как долго я был в отключке? - Неизвестно, - Одинсон пожал плечами, - когда я тебя сюда притащил, то уснул почти сразу же. И проспал, видимо, столько же, сколько и ты. - Да, путешествия между мирами без Радужного моста довольно утомительны. - Что у тебя с губой? - А? - С губой у тебя что? Этого не было, - бог Грома коснулся укуса на припухшей нижней губе мага, и тот отстранился. - Больно? - Немного, - Лафейсон накрыл укус пальцами. - Может, укусил себя, пока спал? - Возможно. Как ты? - Слегка... потрёпан. Но жить буду. - Что произошло там? - Я бы хотел послушать твою версию. - Ну... Ты оцепенел и стоял неподвижно. Даже глаза смотрели в одну точку. Мама сказала, что ты орудуешь в голове Леона. Его трясло в какой-то момент, я боялся, что с ним и с тобой что-то не так. А потом на твоей голове неожиданно появилась рана, которая сильно кровоточила. Я был уверен, что она сделана твоим собственным кинжалом. Мама испугалась и отправилась к тебе, приказав нам ничего не делать. Честно, если бы она не приказала, я бы уже позвал кого угодно, даже Одина. Она тоже стояла так же неподвижно, как и ты. А потом вы оба пришли в себя. Ну, как пришли? Из оцепенения вышли, но в сознание маму пришлось приводить. А лекари залечивали твою рану, сказав, что ты придёшь в себя, как только отдохнёшь. Теперь твоя очередь. - Ну, мне рассказывать особо нечего. Я пытался абстрагироваться от всего, кроме повреждения Леона. Я очень боялся, что ошибусь, потому и освобождал разум от ненужных мыслей. В какой-то момент я понял, что рядом никого нет. Даже Леона. Были только я и его мозг. И только тогда я начал работу. Избавил его от повреждения. Но его волокна восстанавливались медленно, он мог бы умереть. Я лишь немного ускорил регенерацию, пожертвовав нервные волокна своего мозга. Скажу сразу, такой боли я ещё никогда не испытывал. Даже Танос не подвергал меня таким пыткам. Наверное, я бы всё же не перенёс этого, если бы не Фригга. Она заставила меня забыть о боли, отвлекла и помогла мне закончить, а после и вовсе вытащила меня оттуда. Я ей очень благодарен. Но не жалею, что пошёл сам. - Но у вас получилось же? - Я думаю, да. Повреждение я точно удалил сам, я хорошо это помню. Волокна восстановились. Думаю, он полностью здоров. Очень утомительно спасать жизни таким образом. - А что ты хотел? - Тор хмыкнул. - Спасать жизни - это всегда трудно. Гораздо легче их уничтожать. - Такими темпами от меня ничего не останется. В жилах Питера течёт моя кровь, в голове Леона - часть моего мозга. - У тебя ещё много органов для пересадки, - Громовержец хохотнул. Локи даже не улыбнулся. - Мы не остались незамеченными в Асгарде, - вдруг тихо сказал маг. - Что? - Хеймдалль увидел нас на мгновение. Он сказал мне. Только на мгновение. Но и этого ему хватило, чтобы узнать, где мы. Затем нас защитила магия Фригги. Видимо, мои заклинания дали слабину, пока я был в отключке. - Подожди, ты сказал Хеймдалль? Трикстер кивнул. - Но как? - Он пришёл ко мне во сне. И кое-что интересное рассказал. Признаться, я ещё сам до конца не осознал все его слова, но то, что уже успел осознать, внушает недоверие и даже ужас. - Не томи... - Один следит за нами с тех самых пор, как изгнал нас. Об этом знал только Хеймдалль, но он запретил ему говорить об этом. Я не знаю причины, зачем он мне рассказал, - ложь приятно обожгла язык Лафейсона. - А также Один знает о моём первом визите. И был готов к тому, что я буду искать его, чтобы мстить. Однако я не оправдал его ожиданий. Даже не подумал о нём. И он разочаровался и в то же время понял, что мне действительно тема мести уже давно неинтересна. Хотя... возможно, это ещё и из-за отсутствия эмоций. - Но как он тебя вычислил? - Ларец йотунов. Он признал во мне хозяина, когда я впервые его коснулся, когда узнал правду о своём происхождении. Теперь я полноправный владелец ларца. Эта сила по праву сына Лафея и половине йотуна принадлежит мне. Собственно, я могу хоть сейчас забрать ларец из хранилища, прийти в Йотунхейм и провозгласить себя королём. Однако Один мне так просто ларец не отдаст. А стать королём Йотунхейма - тем более не позволит. Как бы он мне всё детство не твердил, что я рождён быть царём, сам он в свои слова ни капли не верил. Я не забуду его последних слов, перед тем как отправить меня в темницу. Лицо Лафейсона резко исчезло, и на его месте появилась личина Всеотца. - "Ты был рождён, чтобы умереть, сгинуть во льдах Йотунхейма. Если бы не моя жалость". - Он действительно такое сказал? Лицо трикстера вернулось обратно. - Да. Если бы я тебе лгал, я бы придумал что-то поинтереснее и креативнее. Тор промолчал. - Он раскаивается в содеянном, - продолжил маг, - и хочет вернуть тебя в Асгард. Но не может. Вместе с тобой ему придётся вернуть и меня. А я для Асгарда изменник, преступник и много кто ещё. Он не хочет разлучать нас. Хочет, чтобы мы были счастливы и находились рядом друг с другом. Громовержец безумными глазами воззрился на бога хитрости. - Вот точно так же я смотрел на Хеймдалля, когда он это мне сказал. Даже больше скажу, до меня только сейчас начал доходить смысл его слов. Лично я пока не готов в это поверить. - Если честно, то я тоже, - Одинсон прокашлялся, от услышанного почему-то жутко пересохло в горле. - Но ведь ты же не собираешься идти против отца ради трона Йотунхейма? - Я ещё не решил. Ларец Одину уже не принадлежит. Он стал его, когда был отвоёван у Лафея. Но с тех пор, как я его коснулся, он, видимо, не воспринимает Всеотца как хозяина. Теперь я хозяин. И на вполне законных основаниях имею право на его изъятие. Только после этого я могу заявиться в Йотунхейм и провозгласить себя новым королём Вечных льдов. Однако никаких войн я устраивать не собираюсь. Ты же меня знаешь, как я отношусь к войне. Мне не нужна чужая пролитая кровь, как йотунов, так и асгардцев. А ты должен всё-таки вернуться в Асгард. Если Один передаст тебе власть, а сам уйдёт на покой, я смогу забрать ларец и занять свой законный трон. А с тобой мы же сможем договориться, так ведь, братец? - Это плохая идея. - Это замечательная идея! Но никто не говорит, что она требует срочности. У нас, между прочим, сын растёт. Которому сейчас настолько резкие перемены не нужны совершенно. Вот когда он подрастёт и научиться самостоятельности, тогда и можно. Поверь мне, брат, никаких противозаконных действий не будет. Ты просто вернёшься в Асгард без меня, Один тебя примет, а я в этом уверен на сто процентов, передаст тебе власть, правда, этот этап может растянуться на парочку сотен лет, а то и тысяч. Но как только он это сделает, ты даёшь мне знать, я возвращаюсь, забираю ларец и отправляюсь к себе. Решаю вопросы со своим троном, и вот я уже законный король Йотунхейма. А дальше можешь содрать с меня мирный договор, и я поклянусь, что и пальцем не трону Асгард. Он мне не нужен. Мне нужен мой мир. - Мне хочется тебе верить, даже очень, - сказал Тор. Его ясный небесный взгляд вдруг затуманился, что поначалу не очень понравилось Локи. - Но..? - продолжил маг, понимая, что фраза не закончена. - Но я должен поверить тебе до конца... - И что я должен сделать? - Поцелуй меня. И так, чтобы я тебе поверил. - Как скажешь, брат. Лафейсон повернулся к Тору, прилёг на его широкую грудь, вытянул шею и впился в его губы, вкладывая в поцелуй всю страсть, которую только смог обнаружить на задворках своих чувств. Одинсон обнял младшего брата, подтягивая его повыше и отвечая на поцелуй. Его пальцы погрузились в смоляные волны, отчего маг протяжно застонал и углубил поцелуй. Его язык изучал каждый уголок рта Громовержца. Бог Грома слегка укусил нижнюю губу трикстера, вызвав у того болезненный вздох, а затем рывком перевернулся, подминая младшего под себя и с утробным рыком впиваясь в белоснежную шею, намереваясь оставить на ней парочку своих меток. Засосы моментально начали расцветать и багроветь на бледной коже, и выглядело это очень красиво, будто кто-то уронил красные цветы на снег. Локи таял от грубых ласк Одинсона. Да, именно так он всегда и любил. Даже прелюдии со стражниками всегда были с болью и грубостью. И чем грубее, тем лучше. Отсутствие одежды сейчас было на руку обоим. Тор, тяжело дыша и оставляя очередную метку на ключице, опустил одну руку вниз и коснулся плоти брата. Дождавшись судорожного стона, он спустился ещё ниже, проводя кончиками пальцев по промежностному шву и вызывая у бога хитрости и обмана возбуждённые подёргивания. Но стоило только Одинсону потерять бдительность, как он оказался лежащим на спине и прижатым к постели телом брата. - Прости, братец, но я не люблю быть снизу, - одновременно ласково и зловеще прошипел Локи в ухо бога Грома, пройдясь языком по всей раковине и прикусив мочку. - Паршивец, - шикнул в ответ Тор и толкнул удобно устроившегося на нём брата бёдрами. - Тш-ш-ш, но-но, - маг погрозил пальцем и схватил рукой свою и Тора плоть, зажимая их вместе и начав медленно двигать рукой. Для лучшего скольжения Лафейсон применил из ниоткуда взявшееся масло. Колдун, что с него взять. Одинсон взвыл от ранее неведомых ему ощущений, опустив руки на ягодицы брата, очень сильно их сжал и начал сам толкаться в руку, пытаясь задать свой темп. - Нет уж, брат, - бог хитрости остановился и сжал пальцы так, что они оба судорожно выдохнули, - командовать парадом буду я. Трикстер продолжил двигать рукой, параллельно слегка привставая и растягивая себя второй рукой. Масло потекло на бёдра Тора, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Бог хитрости так выгнулся, что Одинсон испугался, что он упадёт, и положил руки на его плечи, на которые маг и опёрся для большего удобства. - Давай, может, я? - предложил бог Грома. - Закрой рот и получай удовольствие, - огрызнулся трикстер, резко отпуская их плоть, - я всё сделаю сам. Локи, достаточно растянув себя, приставил головку плоти Тора ко входу и одним резким движением сел до конца, подавляя крик. Что же до Одинсона, то он вообще не сдерживался. Внутри брата было так горячо и узко, о чём он, конечно же, сказал Лафейсону сквозь стоны. - Ничего, со временем станет посвободнее, - недобро ухмыльнулся маг и начал медленно и размеренно двигаться. Трикстер откинулся, опираясь руками на бёдра брата. В таком положении он задевал бугорок простаты внутри себя, что доставляло неимоверное наслаждение. Боль уже отголоском мелькала на задворках сознания, а вскоре и совсем пропала. Тор одной рукой придерживал бога хитрости, а второй обхватил его плоть. - Руки, - угрожающим тоном произнёс Локи, сжимая Одинсона внутри себя. Бог Грома от неожиданности ахнул и отдёрнул руку. - Я хочу доставить тебе удовольствие, - прошептал старший брат, закусывая губу. - Как видишь, я это делаю сам, - хмыкнул Лафейсон. - Но так же неправильно. Я же ничего не делаю, только лежу бревном. - Поверь, меня это совершенно не смущает и устраивает. - М-да, ещё кто кого трахает... - Просёк фишку? - маг усмехнулся. - Закройся. Локи снова сжался, вызывая у брата протяжный стон, и продолжил скакать. Ему было хорошо вот так. Ни разу ни один стражник в Асгарде не был сверху за всю половую жизнь полукровки. Да, он, конечно, практиковался в камерах пыток, находящихся глубоко под темницами Асгарда, вися на кандалах, прикрученных к потолку и стенам, бывал рабом и господином у своих пассий, бывал избит до крови руками, плётками и даже цепями, однако под кем-то не был никогда, считая это просто унизительным. И всегда предпочитал доставлять себе удовольствие сам. Они с Тором это всё попробуют тоже. Со временем. От одной только мысли, как Тор будет трахать его, прикованного цепями к стене или потолку, Локи не сдержался и кончил, выкрикивая имя брата и садясь на него полностью. Оргазм накрыл трикстера с такой силой, что его йотунская сущность вышла наружу. Одинсон не испугался, ведь он уже видел брата таким. Однако Локи об этом не знал. Громовержец любовался ярко-синей кожей, алыми глазами и узорами на лице, шее и плечах. - Что, мерзко? - деловито осведомился Локи, улыбаясь и обнажая белые клыки. Тор коснулся впалого живота полукровки, и кожа начала менять цвет обратно. Теперь на нём снова сидел его брат-асгардец. - Красиво, - прошептал бог Грома, рывком притягивая мага к себе и впиваясь в его губы. Локи поначалу отвечал, но потом грубо выпихнул язык брата из своего рта и выпрямился. Передохнув всего пару минут, маг возобновил движение, часто дыша и периодически откидывая падающие волосы назад. Громовержец опустил глаза и только сейчас осознал, что семя бога хитрости и обмана попало на его живот. Локи, проследив за взглядом брата, щёлкнул пальцами, и субстанция исчезла. - Быстро ты, - Тор усмехнулся, не удержавшись от подколки. Лафейсон проигнорировал бога Грома, с силой сжав его внутри в очередной раз. - Всё, понял, молчу, - пропыхтел Одинсон и начал гладить подушечками пальцев остававшуюся ледяной, несмотря на их жаркую страсть, кожу. Несмотря на продолжавшуюся связь, Локи больше не возбуждался, что успел отметить Тор. - Тебе не нравится? - С чего ты взял? - маг остановился, сев до конца. - Ты не возбуждён. - Не телом. Я умею это контролировать. Мне и одного раза достаточно. - Какое-то предвзятое у тебя отношение к сексу. - Не скажи. Я просто не делаю его смыслом жизни, вот и всё. И отличай секс от любви, братец. Сейчас у нас с тобой точно не секс. Секс был тогда, в душе. - Всё-то ты знаешь. - Не остри. Не забывай, что сейчас ты в моей власти, - Лафейсон поиграл мышцами, и Тор сначала зашипел, а потом застонал. - Это легко исправить, - Одинсон прищурился. - Ну, попробуй, - маг усмехнулся и вдруг резко встал и сел обратно. Бог Грома взвыл и запрокинул голову. - Боги, как хорошо! Ладно, делай, что хочешь, только умоляю, продолжай! - То-то же, - трикстер ещё немного подвигался, а затем распластался на груди брата, - я устал. Твоя очередь. Покажи мне, на что способен, братец. И не жалей меня. Я люблю грубость. Одинсона дважды просить не пришлось. Обхватив руками ягодицы Лафейсона, он сжал пальцы и начал вколачиваться в мага со всей силы. А сил у него было много. Трикстер шипел, скулил, стонал, кусал плечи Громовержца. И чувствовал, как тело начинает его предавать, возбуждаясь. А Тор продолжал неистово вбиваться, разрывая брата изнутри и совершенно не жалея его. Как он и просил. - Бо-о-оги-и-и! - закричал бог хитрости и обмана, ткнувшись лбом в плечо Тора и не сдерживая слёзы. - Ещё! Молю, ещё! Тор внял мольбам полукровки, немного снизив темп, но сделав движения более размашистыми. - Ударь меня! Громовержец повиновался, и его ладонь со звонким шлепком опустилась на ягодицу. Затем уже смелее, и вот уже бог Грома яростно охаживает полукровку по бёдрам. Локи наплевал на контроль и позволил возбуждению снова охватить его тело. Грубость брата и жёсткость его движений заставили послать свои принципы глубоко и далеко в Хель и просто насладиться близостью. - Локи... - Тор укусил брата за плечо, - я больше не могу... не выдержу... сейчас... Для Лафейсона это был сигнал. Он резко встал и выгнулся так, чтобы Одинсон вошёл в него до конца, а затем придавил его бёдра своим весом. - Кажется, я не разрешал тебе кончать, - строго произнёс трикстер. - Ты это сделаешь только тогда, когда я скажу. - А ты, я смотрю, потерял контроль, - Громовержец опустил глаза, любуясь вновь вставшей плотью мага. - Ты умеешь уговаривать, - ядовито усмехнулся Лафейсон и продолжил двигаться сам, давая Тору отдохнуть и в то же время не давая закончить. Тор стонал сквозь зубы, до синяков сжимал бёдра и бока трикстера и пытался его ускорить, но Локи упорно сопротивлялся, всё медленнее и медленнее двигаясь. - Не мучай меня, - прошипел Громовержец, толкнувшись в брата самостоятельно. - Разве ты не хочешь кончить вместе со мной? - бог хитрости прищурился и снова откинулся, задевая внутри себя чувствительную точку. - Я хочу тебя трахать до изнеможения, - прорычал Одинсон, снова сжав бледную кожу. - В таком случае, ты его уже достиг, - Лафейсон расхохотался. - Локи, если я сейчас встану... - Ну, попробуй. Я даже остановлюсь. - Не вздумай, паршивец! Трикстер ухмыльнулся. - Ладно, можешь мне помочь руками. Бог Грома накрыл рукой плоть мага, сначала мягко, а затем сильно сжимая и проводя по всей длине. Локи зашипел и начал двигаться активнее. По телу будто прошёл лёгкий разряд тока. - Ты что, стимулируешь меня? - бог обмана удивлённо посмотрел на брата. Тор только многозначительно улыбнулся и отправил в тело трикстера ещё один разряд, и его выгнуло от смеси боли и наслаждения. - Можешь посильнее? - Могу. Лафейсон закричал, опускаясь полностью. Крик резко перешёл в стон. - Давай ещё. - Уверен? - Да делай уже! Снова разряд, упор на чувствительную точку, болезненный крик, переходящий в стон. - Ещё, - маг начал двигаться быстрее и резче, чувствуя, что уже готов, - помогай мне. Тор схватил брата за бёдра и начал толкаться ему навстречу, попутно готовясь снова его простимулировать. Уже оба чувствовали близкое завершение и уже предвкушали его. Громовержец, ощущая спазмы и видя мелькающие перед глазами звёздочки, громко застонал, отправил в тело Локи последний разряд и излился в него, насадив его до конца. Лафейсон не отстал от брата, пачкая его живот и чувствуя, как начинают дрожать руки. Немного посидев неподвижно, маг слез с Одинсона и на нетвёрдых ногах устремился в душ. Бог Грома, отдышавшись, тоже встал и направился вслед за братом. Никто из них не заметил, как дверь комнаты Тора закрылась полностью, и не услышал удаляющиеся по коридору шаги...