Дневник Сью

Окутанная густыми туманами низменность, покрытая дремучей дубравой, таила в себе множество загадок. Из-за такой таинственности ещё ни один человек не желал ступать за пределы рощи, что оделяет низменность от деревеньки. Деревня та состояла из десяти трёхэтажных каменных домов и ещё пятнадцати деревянных, часть из которых была совсем новая, а другая старая, начинающая подгнивать. В одном из каменных домов, в квартире номер шесть, что на третьем этаже, в кружок расселись несколько человек. Перед ними располагались зажжённые свечи, отбрасывающие пляшущие страшные тени на стенах и нарисованные чернилами на белоснежных листах пентаграммы. Пока пятеро юношей и девушек молчали, заложив руки за спину и наклонясь вперёд, другая девушка, намного старше них самих, монотонным, но громким голосом читала некое заклинание. С пять минут длилось повторение известного палиндрома и случайных старых фраз на латинском, пока один парень, Миша, не придвинулся незаметно к Стасу, пытаясь как можно тише прошептать: - Слушай, а это точно сработает? - Точно. – ответил ему Стас. - А почему она уже несколько минут говорит одно и тоже и ничего не происходит? - В захолустье живём, вот никто и не приходит. Миша, сделав вид, что понял, кивнул и отодвинулся на своё место. Снова безэмоциональное чтение, которое порядком уже всем надоело, но никто не решался об этом сказать говорившей Яне. Вот кто-то решил всё же вникнуть в суть рассказываемого, но тщетно – ничего нельзя различить. Кто-то считал, сколько раз она сказала фразы. - Что там? – спросил у соседа Семён. - Шестьдесят девять... – чуть слышно ответила Даша. - А осталось? - Блин! Я из-за тебя сбилась. – только и видно было по её губам, что она воскликнула. - Вроде, шестьсот шестьдесят шесть раз надо повторить одно и тоже. – вдруг сообщила Рита. - Вы серьёзно? –Беззвучно сказал Миша. – Да я думал, что с ума сойду на третьей минуте, если она не перестанет! - И зачем мы только согласились на это? – причитала Даша, слегка раскачиваясь. – Неужто нельзя было просто в «дурака» сыграть? Так и шли разговоры между ребятами, старавшиеся не привлекать к себе внимание Яны. Сама же она только на двести пятом счёте остановилась, молча сверля всех серыми глазами, чего не сразу замечают пятеро болтавших уже вполголоса её отпрысков. Смахнув упавшую на плечо рыжую кудрявую прядь, Яна придвигается чуть ли не на середину и шепотом говорит: - Я вам случаем не мешаю? Только сейчас до пятерых доходит то, что они помешали ритуалу. - Извини, мам. Его ведь теперь продолжить нельзя, да? - Конечно. Ты же читал, что повторно можно только через год. И действительно. В том романе, написанной Яной, так и было сказано. Предложенная тем же Мишкой идея вызвать древний дух провалилась с его же помощью. Весь оставшийся вечер ребята просидели одни в гостиной, так как Яну срочно вызвали в город. Кто чем мог себя развлечь: Стас с Дашей играли в шахматы, Семён протирал пыль в гостиной, Рита, слушая мелодию в своей голове и напевая её, плясала, а Миша потихоньку пробрался в кабинет мамы и стал осматривать полки с исписанными черновиками. Вот его внимание привлекает искусственная птичка в клетке. Из любопытства Миша открывает клетку и уже тянется к птичке, как вдруг она вспорхнула и вылетает из клетки, направляясь к гостиной, где как назло было открыто окно, в котором птичка и исчезла. Все сидят некотором в ступоре, не имея возможности от удивления что-либо вымолвить в своё оправдание и успев себя трижды проклянуть за то, что недоглядели за младшим, и неуклюжего Мишу. А ведь всего-то от них требовалась выдержка и терпение, чтобы подождать до прихода мамы, в противном случае они все вместе расплачиваются за чей-нибудь проступок. Кажется, абсолютно все уже знают, кто в наказание не вернётся домой до утра и будет кричать о помощи, привязанный к дереву из импровизированной верёвки, сделанная из шнурков для обуви. Положив по своим рюкзакам необходимую еду, тёплую одежду, посуду, спички, аптечку, компас, карту и прочее, ребята несмотря на явный дискомфорт внутри бодро зашагали по освещённой улице в сторону Долины. *** Яна и её дети – самая старшая Рита, Стас, Семён потом Даша, и самый младший Мишка – жили небогато в трёхкомнатной квартире. Одна комната была гостиная, другая спальня на шестерых, маму, и кабинет Яны с царившим в нём творческим беспорядком, в котором она могла запереться на весь день и придумывать новые, или дописывать старые, приключенческие романы, захватывающие дух детективы, держащие в напряжении до самой концовки и даже после неё, ночью, ужастики. Именно один в одной из таких книг Миша вычитал ритуал. В свободное от работы инженера-электрика она была писателем, очень строгая, но справедливая, не любившая бросать слов на ветер, которого уважали даже в городе, расположившийся за десять километров от деревни с достаточно странным названием "Перетворена". Никто не знает точно от чего её так назвали, а если кто-то и знал, то забыл, ведь образовалась она давно. То же и с легендами про Туманную Долину. Про неё можно много всяческих страшилок о населяющих её монстрах услышать и больше половины из них подкрепляются подслеповатыми жителями деревни, доживавшие свой век. Есть одна легенда про Лагерь Ужасов, Истощения и Забвения/Амнезии, куда отводили редких людей и их никто более не видел. Сейчас его считают покинутым, но сколько выдуманных и, наверное, правдивых рассказов о нём ходит! *** Мощные кроны древних дубов, чтобы обнять полностью которые понадобится как минимум три человека, вздымались вверх, к ночному небу, блестевшее россыпью звёзд-бриллиантов. Раскидистые ветки многочисленных деревьев не пропускали яркий лунный свет, долетавший лишь в виде тусклых лучей, не давали клубам тумана расходиться, сконцентрировав их ровно в дубраве и не метром больше за обозначавшие границы деревья. Поговаривали, что здесь присутствуют чары, сдерживающие туман, но ведь все мы знаем, что магии не существует. Сухие и ломкие кустарники окружали тропу, по которой следовали пятеро ребят. Впереди всех шёл, уткнувшись в карту и переводя время от времени взгляд на компас, Мишка, державший внутри себя обиду и на своих братьев с сёстрами, и на себя самого. - А может перерыв взять? – громко объявил Семён. - Да, лагерёк разбить не помешало бы. – отозвался Стас. - А давайте дойдём до туда! – предложила Рита. Девочка указала на видневшиеся чёрные силуэты, поднимавшиеся над облаком тумана, словно три высоких тени великанов. Все трое остановились в нерешительности и стал смотреть на оптимистку Риту. - Т-ты уверена, что хочешь туда? - Да. - Но там же страшно. – возразила Даша. - Вы как хотите, а я иду. Рита уверенно прошагала вперёд, после чего за ней подтянулись и остальные, трусливо прячась за её спиной. Иной бы отпустил её, освободив себя от обязанности идти в странную и очень пугающую местность. Это оказался холмик, возвышающийся над Туманной Долиной и выходящий в невысокие горы. Здесь лунному свету ничего не препятствовало и путники могли осмотреть развалины некого завода, которого выдавали три трубы, замеченные Ритой. Сама она всё ещё не передумала и твёрдым шагом направлялась вглубь здания. Внутри пустых и светлых залов с их многочисленными конвейерами, камерами и прочим оборудованием стояла звенящая тишина. Даже ночная птица не ухала и ветер не выл, обходя все прилежащие поблизости территории Туманной Долины. - А здесь обитают призраки? – спросил Стас. - Нет, конечно! – отвечал ему Семён. – Их попусту не существу... Семёна прерывает его же вопль и всех остальных четверых ребят. В миг перед ними вырастает из-под земли страшная фигура с расплывшейся улыбкой на лице и маленькими чёрными глазками-пуговками. Это оказалась картонная женщина в синем платье и торчащими в разные стороны ушами то ли лисьими, то ли кошачьими. Поодаль от неё валялись на полу ещё несколько таких же, но с отличительной от первой внешностью. Напротив них находились открытые камеры. В одну из таких внезапно вваливается Миша и железная дверь с грохотом захлопывается за ним. - О нет! Миша, открой! – стали стучаться к нему ребята. - Я не могу! Она сама закрылась. Помогите, здесь сыро и противно! - Мы тебе поможем. Четверо стали бегать по всему залу, забыв о страхе, в поисках чего-нибудь рычагообразного, чтобы поддеть дверь и выпустить Мишу, которого могли бы бросить в злорадстве до утра. В волнении никто не слышал возгласов пленника. Когда нужная палка была найдена, Семён поддел дверь и собирался её выломать, как вдруг она отворяется и из камеры выходит преспокойный Миша. - Смотрите, что я нашёл. Это оказалась потрёпанная лиловая книжка с нарисованными красными разводами. Это был чей-то дневник. Присев на конвейерную ленту, Миша начал читать содержимое тетради. «День 1 Сижу в тёмной камере, за решёткой, и плачу, чего не делала раньше. Я не помню вчерашнего дня. Всё как во сне. Но увы, он проходит и я, Эмилия Флёр-де-Натали Киллс, сижу здесь, в этой тюрьме. Мои сокамерницы (ненавижу их, как же мерзко это звучит!!!), сидящие в соседних камерах, рассказывают, что их тоже схватили люди в сверкавших чёрных и алых доспехах (кто-то пытался дать отпор, но его зарубили мечом), напялили бордовую ободранную рясу и вели вдоль дороги к этому зданию. Ах, представить страшно, что такая же участь постигла меня! Ладно остальных, мне до этих пёстрых куриц дела никакого нет, но почему именно я? Что я сделала такого гаду-начальнику тюрьмы, что меня разлучили с моей теперь уже прошлой изумительной жизнью? О боже, там ведь остались наипрекраснейшие мгновения, лучшие материальные блага, доставшиеся мне по наследству! Как так я не смогла отбиться от этих странных мерзавцев при помощи своих способностей идеального убийцы? Ах да, я забыла рассказать о себе. Вдруг я больше не увижу себя в зеркале или забуду своё прошлое. Вначале про внешность. Такой фигуры, как у меня, нет больше ни у кого! Разве только у тех же куриц, но они гораздо уродливее меня. Кожа словно фарфор, спортивное телосложение, фигура 90-60-90, красивые стройные ножки и аккуратные ручки, которые устали так долго записывать в этот некогда стостраничный дневник, все записи которого были уничтожены самим гадом-начальником тюрьмы. У меня безумно красивое лицо, большие глаза, меняющие цвет по моему желанию, с кошачьим зрачком, густые ресницы с красными кончиками. У меня также длинные шёлковые волосы, которые в жизни никогда не пачкались, только кровью однажды. На них нанесён градиент: у корней почти чёрный, а дальше всё светлее и заканчиваются насыщенным алым. Надевала я раньше только чёрное, фиолетовое всех оттенков и красное, подчёркивая свою кровожадную личность. Я была не такой, как все эти напыщенные и чревоугодные (не знаю, что это значит, но что-то плохое) утки! Зла на всех них нет!!! У меня были способности, которые я скрывала от всех: ночное зрение, телепатия, телекинез, сверхчеловеческая сила, скорость, способность видеть и разговаривать с приведениями. Ещё, что самое-самое-самое важное, я могла превращаться в демоническую версию себя. У меня чернеет кожа, волосы не изменяются, глаза становятся чёрные с красной радужкой. На голове появляются волчьи ушки с алыми кончиками, такой же по цвету волчий хвост, алые демонические крылья (хотя они по моему желанию появляются), кроваво-красные когти и клыки, как у вампира. Чаще всего меня можно было встретить окровавленной с ног до головы. Я гордилась своей способностью, ведь ни у кого больше таковой нет! Чем же я занималась до ужасного случая? Я работала в местной забегаловке охранницей, где были четверо аниматроников (ещё какой-то пятый время от времени возникал, но тут же исчезал). Но мало кто знает мою настоящую личность! Я содержу в себе всё тёмное и кошмарное, то, что люди зовут тьмой. Я и есть сама тьма! Только взгляните на меня! Я убивала самых невинных созданий во вселенной, которых так лелеют, что забывают о самих себе, а именно детей. Один за другим исчезали в пиццерии и отправлялись в костюмы этих роботов, где и догнивали, разлагаясь. Как же это было прекрасно! Но я не нашла бы себя и своё по-настоящему любимейшее дело сама, если бы не мой семпай – Винс или Винсент. Боже, стоит мне только представить его в уме я вся трепещу от любви к нему. Он прекрасен. Он мой идеал. Мой и только мой. Была одна наивная девчонка, которая положила на Винсика глаз. В итоге она лишилась последнего: своих глаз. А ещё много чего. Я долго разрезала эту шкуру в кладовой, а потом из её мяса, коего у неё было вдвое меньше жира, испекла на кухне хрустящую пиццу, нежнейшие пирожные с её глазами вместо вишенки. В тот день я долго не решалась подойти к своему возлюбленному. И когда я всё же решила подождать до завтра, то Винсент внезапно сам сделал шаг к нашему знакомству. Он похвалил меня за скромную стряпню и, похоже, уловив на себе мой нежный взгляд, хитро улыбнулся, пригласив в кладовую. Я сразу поняла, что он имел ввиду, и согласилась. Это была самая лучшая ночь из всех, она была первая. А от моего второго облика он был просто в восторге! Мы любим друг друга больше жизни... Любили... А теперь наше счастье разрушено!!! День 2 Нас рано разбудили и вывели из камер. Это был тот самый начальник. Только теперь я смогла рассмотреть его детальнее. Вернее только глаза и доспехи. Пронзительные голубые глаза с кошачьим зрачком, уши, выглядывавшие из-под капюшона, и тёмные латы, отливавшие на свету сиреневым оттенком. Он сказал нам, что мы все прибыли в некий комплекс для чего-то там и бла-бла-бла... Мне было неинтересно слушать своего врага, мало ли что он там гнусного рассказывал обо мне. Обо мне можно говорить только самые замечательные и приятные вещи, которые достучатся до моего демонического сердца и заставят его невольно вздрогнуть... Правда это всё равно не спасёт тебя от смерти, но зато мне будет приятно! В итоге меня заковали в тяжёлые кандалы (серьёзно, они по тонне каждый весили!!!), потащили в замок, где заставили вычищать одну из комнат до блеска. Я так устала, что слов не было, чтобы выругаться как следует и не следует. А вычистила я только пятую часть комнаты, так как она была огромная. После этого меня и других отправили на какие-то процедуры. Мне становилось плохо с каждой минутой, но я мужественно молчала, не показывая своей слабости! Я всё же демон или кто?! Запись выдалась короткой, потому что мне не хочется описывать хоромы этого голубоглазого гада, отравившего мою жизнь. О мой Винсентик, любимый, я так надеюсь, что мы с тобой однажды встретимся!! День 3 Я устала. Прошло только три дня, но я устала от всего. Я не хочу больше возвращаться в этот замок, ходить на процедуры. Я хочу жить нормальной жизнью!!! На вечернем построении я так и сказала. И знаете что? Они засмеялись! А потом нас снова развели по комнатам. Сказали завтра денёк по-интереснее будет. Неужто нас завтра выпустят? И я смогу вернуться к своему любимому! О, Винс, я так мечтала тебя встретить! Я соскучилась по тебе, мой идеальный убийца! Мой зайчик, вернётся к тебе твой одуванчик!.. День 4 Лжецы! Чтоб вас всех чёрт, мой отец, побрал! Они солгали нам. Теперь вместо апартаментов мы в прямом смысле слова вылизывали туалет в замке! А их всего четыре. Боже, этот привкус унижения всё ещё на моём языке! Буэ-э-э. Кстати, нас здесь совершенно не кормят, но мы в этом не нуждаемся. Может все остальные и на диете, а я демон, требующий труп в свежей крови. Но мне его не дают, вместо этого меня хлестают по спине кнутом с десяток раз. И если бы я была такой же как раньше, то сочла эти удары за дружеское похлопывание по плечу. Но из-за этих процедур я чувствую абсолютно всё! Мне невыносимо больно. И душевно, и физически. День 5 Снова личный санузел этого гада. Теперь мне пришлось вдвоём с другой чикой работать. Она представилась как Катя Санси-Найтмар, девушка-скелет. У неё шикарная синяя чёлка, глаза такого же цвета (из одного струится некий дымок) и белоснежные кости, заляпанные в грязи здешнего строения. Мы как-то разговорились, хотя и испытывали лютую ненависть с первого взгляда. Она постоянно вздыхала по своему возлюбленному, Сансу, тоже скелету. Но его облик стал стираться из её памяти. Как же я её понимаю! Ведь у меня та же самая проблема. Я начинаю забывать Винсента, он будто отвернулся от меня и уходит куда-то вдаль. Мне очень страшно. Я хочу любить его как раньше, сильнее жизни. Да и вспоминая смерти тех детишек я уже не радуюсь. Вернее, я усмехаюсь, но не смеюсь так заливисто, как это делает псих. Что со мной происходит? Я сама не своя! Это всё они виноваты. Они поплатятся за то, что я утеряла всё, вплоть до моих же способностей! День 6 Меня после уборки отвели в некую комнату, где на слайдах показывали трупы людей, от мала до велика. Я бы могла визжать от радости и впадать в экстаз от изображений, как раньше, но сейчас... Тошнит. А потом послали в сад-лабиринт, где заставили ухаживать за растениями. Тут на дорожку выбегает зайчик, такой миленький и пушистенький! Я не смогла не удержаться и не взять его на руки, гладя по головушке. Божечки, я не могу описать всех эмоций, которые я испытала, держа его на руках! Может потому что я их раньше не знала? До чего же противны мне стали в этот момент убийства! Но моя любовь к Винсу ещё не остывает. Я начала понимать, что в прошлом была лишь страсть, которая со временем утихла. Образ бывшего "семпая" исчезал с каждым часом. Меня перестало это волновать. Винс уходит из моей головы и пусть. Наверное, ему будет даже веселее без глуповатой и наивной девчонки. Мне ужасно вспоминать былое, но ещё пока не сильно. День, вроде, 26 Дорогой дневник! Это моя последняя запись и я совсем недавно попала в целый круговорот событий! Меня перевели в другой корпус, где содержались такие же как я, которых оказывает вагон и целая тележка. Кто-то ещё не исправился и ходит с гордо поднятой головой, а кто-то уже полностью исправился. Меня заново учили тому, что изучают в школе, но на базовом уровне. Я нашла своё призвание – я хочу рассказывать истории! У меня достаточно хорошо они получаются, после того, как я однажды написала на клочке бумаги сатиру на себе подобных. Так сказал главный тюремщик, тот голубоглазый парень. Теперь мне осталось найти свой стиль и написать первый том приключенческого романа, придуманный мною за два дня. А дальше будут ещё две части, но уже вне замка. Также я решила для себя, что писательство будет не основным моим делом. На первом месте у меня работа, которая будет приносить пользу моему городку, или где я тут нахожусь. В общем, я выбрала свой профиль. На днях очередная «возлюбленная» Винсента устроила бунт, пытаясь зарезать двух нормальных девушек и стражника, но её схватили и отвели на принудительное стирание памяти. Я спросила у одного из них, почему нельзя то же самое с остальными сделать, а они ответили, мол, некие Мэри Сью должны сами осознать свою строптивость и вернуться в реальность. И только потом я поняла, что со мной сделали. Вся та прошлая жизнь не более чем моё примитивное воображение. Я придумала себе идеальную жизнь идеального убийцы и так погрузилась в него, что не заметила, как стёрлись границы реальности и фантазии. А эти люди помогали мне вернуться и стать нормальной девушкой. Я так рада, что готова за бесплатно работать здесь и даже питаться только объедками, лишь бы отблагодарить их. Но я постеснялась спросить о таком. За два дня до выпуска у нас были экзамены – практика и теория. В последнем спрашивали о том, что я буду делать в будущем и небольшой тест, но что там я не буду говорить. Мало ли кто-то из устоявшихся шизофреничек прочитает и ответит правильно, солгав о своей натуре. Но практика... Стражники провели меня в одну из горниц замка. По середине комнаты расположились пять люлек с мирно спавшими там маленькими ребятами, на вид и года нет. Это были дети некой Шэдоу Мари Спринг-Трап, которая сразу после родов самоубилась. Говорят была у неё депрессия. Мне протянули нож и дали выбор: если я убью их, то вернусь к прежней жизни и выйду отсюда, а если пощажу, то останусь и буду их матерью. С нахлынувшим потоком слёз я сделала выбор... Дневничок, порадуйся за меня хоть капельку! Ведь теперь я мама пяти замечательных детишек: три мальчика и две девочки! Они для меня самые красивые и самые умные. Но без должного воспитания они не вырастут хорошими людьми. Я постараюсь придерживать всю эту умилительность и быть строгой, но справедливой матерью. Я точно знаю, что они будут талантливыми отпрысками некогда глупой девчонки и не променяют реальность, где может быть ещё лучше, чем в фантазиях. Прощай, Дневник. Я возвращаюсь к жизни... Октябрь, 2015 год.» Дочитав последнюю главу, Миша протёр глаза, а за ним повторили и все остальные. Поражённые такой трогательностью концовки не могли сдержать своих слезинок радости за перевоспитание некой Эмилии Найтли. И только крепившийся Стас, прислушиваясь к тексту стал узнавать чей-то образ. - Послушайте, - начал он, - Мне кажется, что я знаю эту женщину. Она скрывается за маской строгости, так? - Так, - подтвердил Миша. - Она увлекается писательством. - Ага, - подхватил Семён. - А ещё у неё пять приёмных детей. Кто бы это мог быть? – спросила Даша, шмыгнув носом. Тут все ребята задумались и пытались вычислить по таким параметрам подходящего человека. Таких было мало и все они всё равно чем-то отличались. Тут Миша, теребя последний лист дневника, замечает, что край листочка согнут. Разогнув его он вскричал от шока. «...Я возвращаюсь к жизни вместе с Маргаритой, Дарьей, Станиславом, Семёном и Михаилом Овсянкиными.» - Да это же мы! – Ахнула Дарья. - Мы что, приёмные?! – Взвопил Станислав. - О, Боже! – Промолвила Маргарита и чуть не упала в обморок. - Неужели наша мама была такой когда-то? – вопрошал Михаил. - А может ты, Мишка, врёшь? – но увидев прямое доказательство, Семён в ужасе отходит от конвейера. С такой правдой дети были не готовы мириться. Их настоящая мама умерла в стенах этого замка, а Яна взяла под опеку, вырастив в них действительно настоящих людей. Но после открывшегося они не знали как смотреть приёмной матери в глаза. Она ведь не родная, а про отца вообще ничего не известно. - Так что же теперь получается, мы после этого будем ненавидеть маму за то, что она нас спасла? Миша был прав. Яна уже вернулась к реальному миру, став в нём уважаемым такими же нормальными людьми человеком. Про выбор жизни и смерти пятерых ребят и говорить нечего. Спрятав дневник в той камере, где Мишка нашёл его, ребята в светлой грусти поплелись домой. Дома Яна устроила им разнос за выпущенную птичку. И пусть птичка вернулась, но за сделанное всё же надо ответить, чтобы в следующий раз не проказничали. - Прости нас, мама. – проговорили хором ребята. Мгновенно успокоившись (и уже не кажется, что девушка вовсе не злилась, ведь дети теперь точно знают, что это лишь для воспитания), Яна строго сказала: - Надеюсь, вы усвоили урок. И всё поняли. Переглянувшись, братья и сёстры слабо улыбнулись всё также хором ответили: - Мы всё поняли. И даже больше того...