Тысячи причин на двоих

      — Твои вены на руках. Здесь и вот здесь.       Дарси скользит вверх по правой руке Мэта от самой ладони, нежно-нежно, едва касаясь подушечками пальцев кожи, что не скрыта закатанными рукавами футболки. Мэт улыбается и придвигает Дарси ещё ближе к себе, полностью лишая их дистанции, заставляя дышать одним воздухом. А Дарси, она почти признала, что взбухшие вены на его руках её личный фетиш.       — Твоя улыбка, которая говорит, что ты будто что-то задумала.       Мэт подхватывает Дарси под бёдра и усаживает на барную стойку. И девушка, прищурившись хитро улыбается, скользя взглядом от каре-зелёных глаз, что с таким интересом разглядывают её лицо до невозможно красивых губ, и все мысли будто испаряются, все слова будто кнопочкой «Backspace» стираются. Она конечно же не специально это всё. А взамен на ум приходит лишь мысль попробовать эти самые губы, ощущать их сладость после абрикосового джема, что с таким удовольствием уминал Барзал несколько минут назад с горячими тостами.       — Вот именно эта!       А Дарси лишь снова поднимает взгляд на уровень глаз Мэта и видит, как он игриво вздёрнул брови. Дарси улыбается ещё шире, а Барзал придвигается ещё ближе, становясь между ногами девушки, прижимаясь ещё теснее. Дарси трогает его волосы, оттягивает те локоны, которые особенно сильно завились на концах, распрямляет их, а потом снова спутывает пряди. И по тактильным ощущениям это несравнимо ни с чем. Мягкие и гладкие, будто шёлк.       — А ещё твои родинки на шее.       Добавляет Мэт и Дарси практически впитывает в себя эту фразу, пропускает словно разряд тока, стоит ему только коснуться россыпи этих родинок от самого основания подбородка до тонких ключиц. Как звёздочки.       — То, как ты каждый раз заставляешь меня надевать шапку.       Дарси вспоминает основную причину их утренних перепалок в осенне-зимний период и Барзал тут же наклоняет своё лицо к её лицу, ненадолго и довольно быстро касаясь своими губами её щеки. Утыкается носом, а потом снова целует, как это делает каждый раз перед тем, как Дарси закроет за собой дверь и поспешит в университет. Дарси смеётся, морщит носик и пытается отодвинуть от себя Мэта, упираясь в плоскую грудь ладошкой. Но Мэт не собирается ни на дюйм отстраняться, притягивая Дарси к себе, сжимая свои пальцы на её бёдрах. И сквозь тонкую ткань отчётливо чувствуется, как горяча его кожа. Только лишь прикосновением заставляет всё внутри сжаться.       — То, как ты ненавидишь этот мир по утрам. То, как готова даже меня одним взглядом испепелить. То, как ты всегда против наших с Тито авантюр, но потом всё равно становишься нашим сообщником.       Дарси закатывает глаза, вспоминая своё обычное утро у Мэта. Ей утром нужен хотя бы час, чтобы раскачаться и приготовится к новому дню. А Мэт и Тито всегда этому мешают. Если Мэт уже смирился и просто даёт Дарси этот час, то Бовильё не оставляет своих попыток разговаривать с Дарси по утрам и делать это громко и нарочито жизнерадостно. Дарси закатывает глаза ещё сильнее, когда вспоминает, как чуть не стала соучастницей преступления, когда этим двоим приспичило украсть пару тыкв перед Хэллоуином. Но было весело — она всё-таки признала.       — Или то, как ты злишься, забавно надувая щёки.       Дарси припоминает тот случай, когда они играли в НХЛ на приставке и Мэт всё никак не мог понять, почему Дарси выигрывает. А Дарси понимала почему — Мэт слишком часто отвлекался на её ноги в тех-самых-коротких-шортах-на-свете и тогда это был её план. А Мэт тогда действительно напоминал хомяка, с раздутыми щеками, расширенными глазами, словно он действительно в шоке.       — А ещё твоя привычка петь песни Бибера. У тебя очень хорошо получается, правда.       Мэт улыбается шире, показывая Дарси и свои ямочки и она теперь уже сама притягивает его за шею, впутываясь пальцами в его мягкую шевелюру. И Мэт сталкивается своим лбом с её, издав тихое «Ой!», а Дарси теперь совершенно себя не контролируя обивает своими ногами его бедра. И теперь уже совсем близко-близко, что деться некуда обоим.       Его губы сами собой начинают двигаться тихо, напевая на ушко девушки пару строчек из «Boyfriend», а Дарси думает какой же он всё-таки у неё дурачок. Ровно до того момент, пока Мэт не касается её губ своими в поцелуе. Прерывая сам себя и тот бесконечный поток строчек из песен одного канадского певца, от которого по странному стечению обстоятельств сходят с ума определённый ряд хоккеистов.       — То, как с тобой хорошо, и неважно где я, здесь рядом с тобой или где-нибудь в Далласе. Я просто чувствую, что ты рядом. Всегда.       Мэт целует снова и этот поцелуй уже другой, более пылкий и Дарси понимает, что теперь просто так не отвертится, что ему теперь мало просто касания. Она отвечает ему ровно также, сминая его губы своими, прикрывая глаза и касаясь своими длинными ресницами его щёк. Привкус абрикосов тает на языке, стоит ей только на пару мгновений пройтись своим языком по его губам.       — А мне нравится слушать как ты начинаешь что-то рассказывать. И не важно про что ты говоришь, про хоккей или про что-то другое. Ты говоришь и говоришь, не останавливаешься, а слова всё не заканчиваются и не заканчиваются.       Дарси легонько царапает ногтями шею Мэта и снова целует, быстро, всё ещё вжимаясь своим телом в его тело. А Мэт проходится пальцами по талии Дарси, немного сминая тонкую ткань рубашки.       — А мне нравится, когда ты меня слушаешь.       Мэт просто потрясающий, такой потрясающий, что Дарси ещё долго не может отлипнуть от его губ, растворяясь под каждым прикосновением Мэта. Он даёт время на передышку, когда начинает перехватывать дыхание и не хватает воздуха. Всё начиналось так мило, а теперь рискует перерасти в нечто горячее.       — То, как ты называешь меня по фамилии, когда злишься. Ты произносишь её немного громче, нежели все остальные слова. Это заводит. А ещё когда ты недовольно цокаешь, когда Тито зовёт тебя «тыковкой». Моя воинственная девочка.       Дарси хмыкает с торжествующим выражением на лице и совершенно ненамеренно обжигает кожу вокруг его губ своим неровным дыханием.       — Когда ты в гневе, то выглядишь весьма горячо. Серьёзно!       Дарси спрыгивает со стойки и Мэт её подхватывает, всё также не прерывая зрительного контакта несёт в гостиную на диван. Тянет за собой и почти падает на диван, усаживая Дарси себе на колени. И ведь нет ничего приятнее на свете, когда можно вот так втянуть в себя запах его тела, вдыхая и впитывая который Дарси распаляется ещё больше.       Дарси расстёгивает пуговки на своей рубашке нарочито медленно и видит, как Мэт затаив дыхание следит за каждым её действием. Не выдерживает и опрокидывает на спину девушку, осторожно устраивая её в подушках дивана, отчего она даже вскрикнуть не успевает.       — Мы можем закончить перечислять то, что любим друг в друге, когда вернём способность нормально разговаривать?       Мэт горячо шепчет уже куда-то в шею Дарси, прокусывая тонкую кожу на ключице, а Дарси лишь кивает, прикусывая губу от тех ощущений, что проходятся по всему телу и заставляют пальчики на ногах подгибаться.       — Я никогда не устану повторять все те причины, из-за которых уже не смогу забрать у тебя своё сердце.       Дарси находит в себе силы сказать это единственное и самое правильное предложение, которое и даёт ему ответ на такой нужный вопрос. Вопрос, из-за которого он и согласился поиграть с ней в эту игру. Из-за кольца, которое сейчас припрятано в кармане джинс. Заранее зная, что победит, просто по сути своей не мог отказаться. Не мог отказать ей.       — А теперь скажи мне одно ещё одно слово, прежде, чем мы вернёмся к тому, на чём закончили. — громко говорит Мэт. — Ты согласна?