Закон Мёрфи

Это было… приятно. Скользить по грани чужого сознания, ловить чьи-то чувства и пробывать их на вкус не пропуская сквозь себя. К примеру… Беспокойство на вкус, как скисшее голубое молоко. Боль острее самого острого перца. Радость чувствуется алкогольным напитком, не самым крепким, но незаметно пьянящим. Любовь… любовь чувствуется убежавшим каффом и ментоловой зубной пастой.  Ненависть на вкус, как лакрица. Уважение, не сладкое и не горькое, уважение соленый крекер, который подают в столовой по утрам. Страсть… Кайло выныривает из чужого сознания, понимая, что нырнула слишком глубоко. Хакс на противоположном конце стола морщится, словно от головной боли и продолжает толкать какую-то воодушевояющую лабуду, на которую, почему-то, ведуться спонсоры Ордена. — Вы мне не нравитесь, магистр. Не ищите намеков на пустом месте. Хакс все еще первый, кому основательно и, вроде как, плевать на ее пол. Кайло для него винтик. Механизм, на котором должен держаться Первый Орден. Не то, чтобы Рен рылась и любила копаться в чужой жизни, но порою ей кажется, что Орден генералу нужен больше, чем генерал Ордену. [Ей нравится видеть себя чужими глазами. В первые в жизни. Ей нравится, что ее шрам не считают за уродство. Ей нравится сравнение собственных глаз с безднами.] Мысли мужчины часто отдают невероятной  смесью привкусов. Соленая лакрица в сочетании с подгоревшим каффом и прокисшим молоком. Если честно, девушка просто не знает, как внешне такой спокойный и холодный человек может испытывать такой диапазон эмоций не показывая этого. — Разберись тогда в том, что творится в твоей голове, — огрызвется форс-юзер. Соленая лакрица жжет рецепторы языка. Иногда Кайло ныряет в сны генерала. Чаще там кошмары. Одиночество, боль, предательство поделенные на ненависть к себе. Часто темноволосая выныривает из подобных кошмаров вся в слезах. Не то, от того что понимает, не то от криффовой эмпатии. Иногда Хаксу снится Кайло. [В таких снах алое душное марево. В таких снах мало света, мало логики, мало… просто мало. В таких снах много только звуков. Стоны, мольбы, чужой полу рык — полу стон, шлепки кожи о кожу.] Это страсть. Страсть дурманит по чище наркотиков. Не спрашивайте откуда Рен знает. Просто знает. Мир раскалывается на двое, малышка Рей бросает Кайло одну, мир меркнет, а Сноук разваливается на двое отвратительным чудовищем. Ошибки, открытия, исходные данные. Все вылетает в открытый космос, когда дело касается чувств. [Давай, я подарю тебе власть над миром? Соберу для тебя все планеты в ладони и сохраню галактику в кармане плаща? Галактика на поясе ореона и диадема из внешнего кольца. Заслужила. Добилась. Завоевала. Давай, я помогу тебе разобраться в  этой чертовой власти… Только окажись, пожалуйста живой.] Кайло делает судорожный вздох. — Верховный лидер мертв, — рука затянутая в в черную кожаную перчатку появляется перед носом Кайло. Зеленые глаза смотрят с немой кучей вопросов и легким беспокойством. Рен сжимает протянутую руку. — Да здравствует Верховный лидер? [Галактика на поясе ореона и диадема из планет внешнего кольца. Звучит слишком заманчиво.] Кайло Рен поднимается с пола и расправляет плечи. Где-то там горит флот сопротивленцев, где-то там ее бывшая союзница рассекает пространство космоса на корабле Соло. Где-то там сгорает ее прошлая жалкая жизнь. Никаких ошибок. Никаких слез. Никаких открытий. Никаких исходных данных. Кайло крепко сжимает чужую руку и уверенно произносит, смотря в зеленую-муть глаз напротив: — Да здравствует Верховный лидер