Любовь по сценарию 2: На два фронта

Я забежал в кафе. Здесь практически не было людей, только за столиком у самого входа важно восседал какой-то бородатый иностранец и покуривал сигару. Я поклонился официантам, которые терлись около бара и со скучающим видом разглядывали в окно проходящих мимо людей. Это кафе особенно не пользовалось популярностью, наверно, из-за того, что находилось на самой окраине Сеула, да и само здание, в котором оно располагалось, своим жалким видом наводило тоску. «Хорошенькое местечко выбрал», - мысленно проворчал я, выглядывая Минхо. Парень сидел в самом углу зала ко мне спиной и говорил по телефону. Я подошел к нему и опустился на сидение напротив. Увидев меня, Минхо сразу же закончил разговор и улыбнулся. -Привет. -Привет, - я расплылся в довольной и немного виноватой улыбке. Пока мы были на прогулке, Минхо не раз звонил мне, и был очень недоволен, когда я перезвонил ему, вернувшись домой. Но сейчас, вроде бы, он открыто улыбался, и, казалось, больше не был на меня зол. -Так где ты пропадал? – спросил парень, поправляя челку. -На велосипедной прогулке были, - ответил я спокойно, снимая с плеча рюкзак. -С кем это? – Минхо удивленно поднял брови. -С Каем, - мне показалось, что я зря ответил именно так, потому что Минхо как-то сразу изменился в лице. Не думаю, что Минхо когда-либо ревновал меня к Каю, да я и поводов никогда не подавал. Я сам всегда просил Минхо, чтобы он принял нас с Ен к себе, если вдруг ему не нравится, что я живу с каким-то незнакомым ему парнем, но тот всегда отнекивался, что, конечно же, меня огорчало. -Ты же знаешь, что не можешь жить вместе со мной, - всегда повторял мне Минхо одну и ту же фразу. Я, конечно, все понимал – Минхо звезда, если кто-нибудь из прессы узнает, что он живет не просто с каким-то парнем, а именно со мной, то тут же со всех углов начнут разносить слухи и сплетни о том, что здесь что-то нечисто. После того видео, которое было снято непонятно как и непонятно кем (ну, то самое, в гримерке), все порядком всполошились, узнав, что этой сцены не будет в фильме. Сам Минхо, которому на интервью задавали вопрос о том, почему же эту сцену вырезали, всегда отвечал одинаково – режиссер решил, что она будет лишней в фильме. Естественно, сразу пошли слухи о том, что это видео на самом деле никак не относится к сценарию, и что снято оно было вовсе не на профессиональную камеру, а на обычный телефон. И тут же все начали шептаться, что мол у Минхо со мной какие-то мутки, и все это, на самом деле, было неприятно Минхо, потому что ему совершенно не нужна была такая репутация. Вскоре этот скандал кое-как затих, слухи, вроде бы, угомонились, но после этого, естественно, Минхо не мог позволить пустить меня жить в своем доме, ведь он практически постоянно находится под прицелом камер. За ним могут наблюдать даже в окна его собственного дома! Я все это понимал и принимал. Мирился даже с тем, что Минхо идет отдаленно от меня, когда мы прогуливаемся по городу, и никогда не держит меня за руку, иногда даже вообще старается не смотреть. Я все понимал, но на самом деле внутри очень переживал из-за этого. Мне было обидно, но я никогда не признавался ему в этом. А мне так хотелось иногда, гуляя по парку, прижаться к нему и, если повезет, даже поцеловать его в щеку, пока никого нет рядом, но в нашем случае это было невозможно – за любым кустом мог прятаться фотограф, который непременно нащелкал бы кучу фотографий нашего поцелуя, потом выложил бы их в сетях и раздул такую историю, что потом от этого хрен отмажешься. Если мы сидели в кафе – это всегда было похоже на деловую встречу. Если мы вместе ходили по магазинам, Минхо тут же цеплял очки и капюшон, и старательно делал вид, будто он вовсе не со мной. Я обычно притворялся, что не замечаю этого, смиренно молчал, но чувствовал, что когда-нибудь мое терпение все-таки лопнет. Раньше я вовсе не задумывался о таких вещах, мне было достаточно того, что происходит в стенах его квартиры, когда я иногда прихожу к нему. Мне нравилось, что в полумраке его комнаты, за занавешенными шторками, в полной тишине он был настоящим и не пытался притвориться, будто не имеет со мной ничего общего. Мне нравилось, что в такие моменты он скидывал с себя свое привычное амплуа и тогда превращался в заботливого, нежного, любящего. Он буквально не отходил от меня, постоянно держал меня за руку или просто касался ладонью за любую часть моего тела, как будто, если он вдруг перестанет ощущать меня под кончиками своих пальцев, то я непременно исчезну. Он целовал меня без остановки, говорил нежные слова и все это было так романтично и трагично одновременно… Я всегда так страдал, когда эти минуты заканчивались и Минхо снова приходилось натягивать на себя привычную маску, которую вскоре я начала просто ненавидеть. Его становилось все меньше и меньше в моей жизни, потому что популярность его росла, словно на дрожжах, и, следовательно, ограничений становилось все больше и больше. Вскоре я понял, что мне становится мало этих ночей и нескольких часов в полумраке его комнаты. Я, как любой другой любящий человек, хотел захватить все его время, все его пространство, хотел, чтобы он дышал только мной, но это было невозможно. Я мечтал выбраться из этого заточения: мне хотелось гулять с ним по магазинам, держа его под руку, хотелось бродить по улицам, не стесняясь смотреть друг на друга не просто как обычные приятели или друзья, хотелось целовать его в переулках, трясясь от страха и волнения, что кто-то может это заметить, но именно из-за этого риска поцелуи были бы еще слаще и приятней. Мне хотелось прижимать его к себе, когда мимо проходили какие-нибудь девчонки, всем своим видом говоря: «Этот парень только мой и вам ничего не светит, потому что он любит только меня! Видите, какими страстными глазами он смотрит на меня?»; хотелось гордиться, что такой парень, как Минхо крепко держит меня за руку и тянет на себя, если я вдруг, задумавшись о чем-нибудь, намереваюсь перейти дорогу на красный свет. Я безумно хотел прикасаться к нему на глазах у всех, потому что мне хотелось, чтобы весь мир знал, что я его люблю. Мне хотелось кричать об этом так громко, чтобы все услышали и тоже, возможно, искренне порадовались за мою любовь. -Но… - Минхо нахмурился. – Мы же собирались вместе на эту поездку… Минхо смотрел на меня с разочарованием. Я же, почувствовав, что уже не могу все это терпеть, выдохнул. -Минхо, - начал я, облокачиваясь на столешницу. – Давай на чистоту – ты же ведь не освободился бы? Как не освобождался раньше, так и в этот раз не вышло бы. Я тяжело выдохнул и откинулся на спинку сидения. Парень молчал и нервно вертел в руках телефон. -Я знаю, ты злишься на меня за это…- начал Минхо. -Да я не злюсь, - перебил я его. – Мне просто обидно, что все вот так складывается. Я чувствовал, что на сердце скребут кошки. Мы встретились впервые за неделю и первое, что начали делать – это ссориться. Мы с Минхо практические не ссорились, но, видимо, наши отношения перешли на ту стадию, когда мы потихоньку начинали это делать. -Но ты же знаешь, Тэ. У меня есть обязанности, которыми я не могу размениваться. -Значит, ты размениваешься на меня своими обязанностями? – я вспыхнул. Услышать от него такое – равно тому, что серпом ударить по яйцам. -Нет-нет, - Минхо замотал головой. – Я не это имел в виду! Черт, ну я же сто раз тебе объяснял! -Я все понимаю, Минхо, - кивнул я. – Но мне хочется чувствовать себя любимым, чтобы мне уделяли больше внимания… Мне хочется проводить с тобой время как все нормальные пары, а не прятаться постоянно и делать вид, будто мы не гуляем вместе, просто идем рядом по улице! Ты же знаешь, я готов отдать тебе все свое время, и мне плевать, что подумают обо мне люди, если узнают, что я люблю мужчину! -Мы с тобой разные, Тэ, - Минхо старался сказать это как можно мягче, но смысл этих слов все равно был жесток. По крайне мере для меня. Я почувствовал, как на глаза находят слезы. Мне было обидно от его слов, и еще обидней было то, что он не хотел идти мне на встречу. Он мог бы что-нибудь придумать, но не хотел. Для него была важнее его работа, нежели чем мои желания. Я понимал, что во многом я не прав, ведь это я должен идти ему на встречу, а не он ко мне. Ведь я его люблю и должен принимать его статус в обществе, но… Я уже устал. Это ведь не единственный раз, когда Минхо не может уделить мне внимания из-за работы. Но у меня же тоже есть какие-то желания, и мне хочется делить их вместе с любимым человеком, а не с пустым стулом напротив меня и в слезах впихивать в себя приготовленный мной нам обоим ужин. И я чувствовал себя и виноватым, и обиженным одновременно. Видимо, обида взяла надо мной вверх, и я поднялся со стула, схватывая свой рюкзак и резко забрасывая его на плечо. -Разные, говоришь? – я посмотрел на него с возмущением и разочарованием одновременно. -Нет, я тебя прошу, только не уходи, - Минхо тоже поднялся и встал у меня на пути. Я чувствовал его волнение, он смотрел на меня болезненными глазами, что говорило о том, что он переживает и эта ситуация ранит его не меньше моего. -Я так рад тебя сегодня видеть, правда, - Минхо виновато улыбнулся. В его руке зазвенел телефон, но он не спешил отвечать на звонок. Он смотрел на меня такими жалостливыми, щенячьими глазами, что – клянусь – скажи он мне хоть одно ласковое слово, и я забыл бы все обиды и все сразу же простил. Но в ту же секунду Минхо поднес трубку к уху, и мое сердце обрушилось вниз. -Да, хорошо, - кивнул Минхо, не сводя с меня глаз. – Я уже еду. Я громко выдохнул и, покачав головой, направился к выходу из кафе. -Тэмин! – выкрикнул Минхо, но сразу же одернул себя. «Давай, снова прикинься, будто мы не знакомы» - с горечью подумал я и вышел из кафе, громко хлопая дверью. Конечно же, он не побежит за мной. Потому что он не может этого сделать. Да мне и не совсем-то хочется с ним сейчас говорить. Он обидел меня, в очередной раз. Своим поведением, своими словами о том, что «мы разные». Разве для него так сложно однажды просто не поднять трубку и съездить вместе с нами на прогулку? Разве ему сложно хотя бы один раз поставить условия перед своим продюсером и вымолить у него хотя бы два дня выходных, чтобы Минхо смог побыть со мной? Я сыт по горло этими короткими встречами, и его выходками, наподобие вот этого. Я ведь всегда иду на попятную, когда у Минхо выкрадывается минута для меня. Я постоянно отпрашиваюсь с работы или прошу себя заменить, иногда даже беру выходные за свой счет, и все это ради того, чтобы провести с ним время… Неужели для него это так сложно? Прогуливаться по городу у меня не было никакого желания, так что я сразу же отправился домой. Сегодня у Ен выходной, проведу время с ней. Да и Кай, кажется, тоже сегодня брал отгул… -Эй! Так нечестно! Ты сжульничал! – услышал я голос Ен из гостиной, когда вошел в квартиру. -Ничего я не сжульничал! – возразил Кай с обидой. Чем это они там занимаются? Я разделся и, скинув рюкзак в коридоре, вошел в комнату. Ен и Кай, обрядившись пиратами, сидели на полу и играли в карты. У Ен на одном глазу висела черная повязка, на голове у нее была надета бандана, из-под которой выбивались всклоченные хвостики, а над верхней губой черной краской были подрисованы усы. У Кая же на голове была самая настоящая пиратская шляпа, а на лице была прилеплена свалявшаяся борода. Одеты они были так, как будто только что вывалялись где-то в грязи или их кто-то так сильно побил, что разорвал на них всю одежду. -Хо-хо-хо, - низким голосом сказал Кай, когда я прошел к дивану и с лету плюхнулся на него. – Кто это к нам пришел без настроения? -А давай его тоже обрядим в пирата? – услышал я шепот Ен и кинул недовольный взгляд на сестру. -Не-не, ребята, - замахал я руками. – Я в ваши игры не играю! -А кто сказал, что это игра? – Кай поднялся с пола, разбросав карты в разные стороны. -Черт! – Ен, тут же начав подбирать карты парня, ударила себя кулачком по голове и надула губы. – Я бы могла выиграть, у тебя же такие дурацкие карты были! -Я просто умею хорошо скрываться, - хихикнул Кай, подмигнув девчонке. – Привычка с покера. Присев рядом со мной на диван, парень, раздвинув колени и облокотившись на них локтями, как это делают серьезные пацанчики на районе, посмотрел на меня из-под низко надвинутых полей своей шляпы. -Это не игра, брат, - начал он серьезным и драматическим голосом. – Это жизнь! Ты только посмотри, как мы свободны! Кай раскинул руки в стороны и начал с такой гордостью оглядывать гостиную, как будто бы это была не квартира, а его собственный корабль, который он любил до потери пульса. Но, почувствовав, как с его лица сползает борода, он тут же хмыкнул, выпал на пару секунд из роли, и быстро поправил ее, при этом причмокивая и скручивая губы в трубочку. -Кхм, так вот! – Кай хотел было продолжить, но вдруг закрыл лицо руками, при этом задев ладонями шляпу, так что та слетела с него и упала мне на колени. Я услышал приглушенный смех Кая, а потом парень повалился мне на ноги и начал истерически ржать. -Божэ, я только представил, как я сейчас выгляжу со стороны и… - на секунду вдруг Кай стал серьезным, но потом снова залился смехом. Его смех был таким заразительным, что Ен тоже начала смеяться, собирая карты по полу, а потом уже не выдержал и я, и тоже начал посмеиваться. Сначала я просто похихикивал над ними, но потом меня тоже разразил истерический смех. -Вы тут что, обкурились? – сквозь смех пропищал я, вытирая слезы с глаз. -Мне кажется, это даже круче, чем обкуриться, - Кай поднял на меня раскрасневшееся лицо с перекошенной, наполовину сползшей бородой. -Ну, давай тебя нарядим, а? Ну давай! – Ен, улыбаясь, подбежала ко мне и, встав на колени перед диваном, начала дергать меня за плечо. Ее усы размазались по щеке. -Ну ты балбеска, - Кай, заметив ее размазавшиеся усы, взял с пола баночку с черной краской и подсел ближе к Ен, оказавшись рядом с моей грудью. Он, послюнявив кончик своей разорванной белой рубашки, повернул лицо девчонки к себе и стер с нее краску. Затем, окунув палец в баночку, нахмурился. -Тебе как были? Или другие? – спросил он, вертя ее голову в разные стороны. Ен задумчиво надула губы. -Давай такие, вьющиеся! – заулыбалась Ен и, подставив лицо парню, закрыла глаза. -Как у Дали? – спросил Кай, начиная рисовать жирные, закрученные к верху усы. -У Дали были другие усы, балда, - заметил я, подставляя ладонь под голову и облокачиваясь на подлокотник дивана. -То есть как это другие? – нахмурился Кай. – Вот такие у него и были! Я рассмеялся. -Дай сюда, - я с уверенной улыбкой выхватил у него баночку с краской, стер рукой то, что уже успел нарисовать Кай, и окунул мизинец в баночку. – Вот такие у него были, неуч! Я аккуратно нарисовал на уже раскрасневшемся лице Ен тонкие, поднятые вверх и острые на кончиках усики. -Еще себя художником называешь, - хихикнул я, отставляя баночку в сторону. -Бе-бе-бе, - Кай состроил мне обиженную рожицу и скрестил руки на груди. – А вот это, между прочим, обидно! И тебе придется выполнить мое желание, чтобы я смог тебя простить! -Будто бы я буду у тебя прощения просить, - фыркнул я, корректируя чистым мизинцем усы на лице сестры. Та стояла, не двигаясь, и иногда открывала единственный открытый правый глаз, чтобы посмотреть, что происходит. -Слушай, Ен, - сказал Кай возмущенно. – И почему у тебя брат такой противный? -Не знаю, - Ен пожала плечами и единственным глазом посмотрела на парня. – Но он точно не в меня такой. Я усмехнулся, закатывая глаза. -Ну, с ним не интересно, - Кай выдохнул и откинулся на спинку дивана, своей спиной придавив мне ноги. -Эй, слезь, мне тяжело, - я подергал придавленным коленом. -А вот и не слезу, – Кай показал мне язык и отвернулся в сторону, делая вид, будто внимательно вглядывается в окно. Как бы я ни пытался скинуть с себя Кая, он никак на это не реагировал и вообще делал вид, будто не замечает меня. В итоге на меня накинулась еще и Ен, уговаривая поиграть с ними, и, в конце концов, дабы не задохнуться под ними и не быть ими задавленным, мне пришлось согласиться. Ен тут же запрыгала вокруг меня, придерживая бандану, которая сползала ей на лоб, а Кай, снова надевая на голову свою пиратскую шляпу, важно повел нас в ванную. Я уселся на унитаз, а Кай начал колдовать надо мной. Он зачем-то поднял мне челку на макушку и, завязав ее обычной канцелярской резинкой, начал разглядывать мое лицо. Мне было неловко от такого пристального рассмотрения, так что я смущенно отводил глаза, а Кай улыбался. Сбегав в комнату, он вернулся с красками в руках и, расставив их по бортику ванны, начал окунать в них пальцы и рисовать что-то на моем лице. Его пальцы были мягкими, прикосновения плавными и нежными, а сама краска была почему-то очень холодной, от чего я иногда вздрагивал, когда Кай прикасался ко мне. -Да не дергайся ты, - тогда шипел парень и за подбородок поднимал мою голову выше. Его лицо было так сосредоточенно и по-детски заинтересовано, что я не мог сдерживать улыбку и иногда улыбался, отводя взгляд. Кай тогда тоже почему-то расплывался в довольной улыбке, но быстро вновь становился сосредоточенным и хмурился, размазывая краску у меня по лицу. -Ен! – крикнул он, видно, вырисовывая мне усы. -Что? – услышал я из комнаты. -Готово? – спросил Кай. -Почти! – в ответ выкрикнула сестра. -Отлично, - заулыбался Кай. Когда он разрешил мне посмотреть в зеркало, я увидел нечто, что меня рассмешило и даже восхитило – он нарисовал мне внушительный синяк, который действительно казался настолько натуральным, что я сначала даже отпрянул от отражения, подумав, что у меня и вправду такой ужасный синяк под глазом. Еще он нарисовал мне реденькие усики под самым носом и как-то по-особенному придал цвета моим щекам, что они казались как будто впалыми. Я даже на себя самого не был похож, но мне это нравилось. Когда Ен притащила мне кофту в бело-синюю полосочку, как у моряков, которую она собственноручно с помощью ножниц искромсала до неузнаваемости, и я облачился в свой костюм, мы начали играть. Сначала мы просто слонялись по дому, представляя, будто бы мы действительно пираты и это вовсе не квартира, а самый настоящий пиратский корабль. Кай раскрыл створки балкона нараспашку, взял в руки обруч и, важно вглядываясь вдаль, начал вертеть его в руках, представляя, будто это руль его судна. Он отдавал нам приказы, а мы с Ен, не удерживаясь от смеха, пытались их исполнять. Потом нам надело изображать пиратов и мы просто начали играть во все, что придет в голову: гонялись друг за другом по квартире, дрались подушками и игрушками, играли в прятки, рисовали красками на стене в коридоре, при этом измазывая и друг друга. Потом немного поплясали под какую-то живую иностранную музыку, которую я еще ни разу не слышал в плейлисте Кая, попели в караоке и вы итоге в изнеможении плюхнулись посреди гостиной. На улице уже была ночь, я даже не заметил, как быстро пролетело время. Ен, плюхнувшись на пол, мгновенно уснула, прижав к груди большого игрушечного морского котика, Кай лежал рядом и, тяжело дыша, снимал с себя шляпу и бороду. -Как же в ней жарко было! – выдохнул он, откидывая искусственную бороду в сторону. – Никогда не буду отращивать себе бороду, это же с ума можно сойти! Я усмехнулся и встал на колени перед Ен. Вынув у нее из объятий котика, я поднял ее на руки и понес в комнату. Сняв с нее одежду (если конечно это хламье можно было назвать одеждой), я убрал с ее глаза повязку и укутал ее в одеяло. Ее жизнь стала более насыщенной, когда мы переехали к Каю. Казалось, с ним она нашла общий язык, может, почувствовала в нем ребенка? Не сказать, чтобы Кай часто вел себя как-то по-детски, иногда он был настолько серьезным и сосредоточенным (особенно когда надевал свой белый халат), что и представить нельзя было, что этот с виду такой взрослый и представительный человек может устраивать у себя дома подобные вещи. Казалось, только дома он мог расслабиться и выпустить наружу все те идеи, мысли и эмоции, которые захватывали его весь день на работе. Хотя, иногда я замечал, что и в стенах больницы он устраивал какие-нибудь игры с пациентами, что сразу их приободряло, и на их измученных бледных лицах появлялись улыбки. В такие моменты мне казалось, что Кай святой. Он столько радости и света дарил людям, столько счастья он дарил моей Ен, да и… меня он тоже делал счастливым. Мне всегда было приятно возвращаться домой после ночной смены в клубе, потому что я знал, что Кай встретит меня с вкусным теплым завтраком и широкой улыбкой на лице, или, даже если он уйдет на работу раньше, чем приду я, на столе меня уже обязательно будет ждать завтрак, который будет представлять собой не просто готовую еду, а целое произведение искусства, ведь Кай художник, и даже пища должна выглядеть у него необычно и красиво. Я перестал беспокоиться за Ен, потому что знал – Кай рядом и всегда и во всем ей поможет. Я не волновался за то, как она поест перед школой и сможет ли собраться – если меня не было рядом, я знал, что Кай накормит ее, соберет на учебу и, если она попросит, даже прогуляется с ней до школы. Я также знал, что если Ен вдруг станет плохо, Кай всегда окажется рядом и поможет ей, ведь он врач и знает, как действовать в тех или иных ситуациях. (атмосфера Elsiane - Vaporous) Я заботливо погладил Ен по волосам, чмокнул ее в лоб и выключил свет в комнате, оставив гореть один ночник на тумбочке. Прикрыв дверь, я обратно вернулся в гостиную. Кай стоял около ниши, где находились полки с книгами, и что-то там искал. -Ты чего там? – спросил я, опускаясь на пол и беря в руки морского котика. -Сейчас-сейчас, - оживленно ответил Кай, совсем скрывшись за черными полупрозрачными шторками. Я снял резинку с волос и пригладил растрепавшиеся волосы. -Вот! – воскликнул Кай, выходя из ниши и держа в руках какую-то коробочку. Парень подошел ко мне и присел напротив меня. Поставив коробочку на пол, он открыл ее, и я удивленно вылупил глаза, а Кай расплылся в счастливой улыбке. В коробочке была уйма косяков, под ними я разглядел пакетик с какими-то таблетками. -Ай-ай, - запричитал я, глядя на Кая с осуждением, но на самом деле был и сам рад такому повороту событий. – Ты же будущий врач, как тебе не стыдно! -Если я врач, это еще не значит, что я не балуюсь такими штучками, - рассмеялся Кай, осторожно вынимая из коробочки два косяка. – Это я так, для профилактики. Я засмеялся. У меня уже был опыт с травой, и, признаться, ощущения, которые были после ее выкуривания, мне нравились. Каждый раз это было что-то новое для меня, я даже не могу описать это состояние, но знаю одно точно – меня приятно покачивало, словно на волнах, и пол был таким мягким и теплым, что, помню, однажды я не вставал с него весь вечер, потому что мне было безумно хорошо на нем лежать. Кай протянул мне один косяк и ловко подкурил свой. Глубоко затянулся, слегка поморщился из-за характерной горечи и выдохнул густой и мутный дым. Этот дым был совсем не похож на сигаретный – он был гуще и, кажется, даже тяжелее. Почувствовав запах паленой травы, я тут же подкурил свой и тоже затянулся. Горечь ударила по горлу, но я сдерживал кашель – если бы я начал кашлять, эффект был бы испорчен. Выдохнув дым, я улыбнулся Каю, а тот, поднявшись с пола, выключил свет в комнате. Он задернул черные полупрозрачные шторки, включил пару ламп, при этом накинув на них красные тряпки, как он обычно это делал, чтобы создать в комнате особую интимную обстановку. Приготовив тем самым комнату к подобающей обстановке, он снова уселся напротив меня и с наслаждением затянулся косяком. Мы ни о чем не говорили. Просто смотрели друг другу в глаза, наблюдая за огнями мягкого красного освещения, отражающегося в наших блестящих зрачках. В этом свете кожа Кая казалась еще темнее и как будто бы немного поблескивала, словно была чуть влажной. Или…это мне уже казалось под действием травы? Я почувствовал, как по затылку пробежали мурашки и голова начала приятно тяжелеть. Я заулыбался – это значило, что эффект пошел. Я продолжил рассматривать Кая, который, в свою очередь, тоже рассматривал меня. Как обычно это бывало у меня, я в таком состоянии начинал вдруг замечать детали, на которых обычно не заострял свое внимание. Я видел, как двигается острая кость под тонкой кожей его плеча, которое виднелось из-под спавшей набок майки, и мне казалось, будто, сделай он движение более резким, кость совсем разорвет его кожу. Я видел, как тяжело двигается его грудь, когда он вдыхал и выдыхал воздух, и казалось, я слышал его дыхание, как будто бы это было мое собственное. Я замечал краем глаза, как его грубые, но красивые пальцы перебирают все содержимое в коробочке, и мне казалось, что шуршание косяков и стук таблеток об дно раздаются совсем близко, прямо над моим ухом. Кай облизнулся, а я увидел это все в каком-то замедленном движении: медленно высунул острый язык, плавно провел им по пухлой нижней губе, и, улыбнувшись, оголил ровные красивые зубы, при этом спрятав язык так сексуально, что я почувствовал, как напрягся. Кай, снова затянувшись, вдруг пододвинулся ко мне и, взявшись рукой за мою шею, чтобы я не мог двигаться, тонкой струйкой выдохнул дым мне в рот. Я по инерции вдохнул эту горечь, зажмурился и снова открыл глаза. Его же глаза были так близко ко мне, что я детально мог разглядеть каждую его ресничку, веточки сосудов на его белках, как цвет меняется и смешивается между собой в его радужке, и зрачки – расширенные, глубокие, бездонные. Я не знаю, что на меня нашло, но мне вдруг так захотелось почувствовать вкус его губ, как будто бы от этого жеста сейчас зависела вся моя жизнь. Мне жутко захотелось пить, и мне казалось, будто именно его губы могут утолить мою жажду. Поэтому я, чувствуя, как меня покачивает во все стороны, поцеловал Кая, который непременно же ответил мне на поцелуй, как будто бы ожидал его и сам готов был сделать то же самое. Его губы были мягкими и действительно очень вкусными, хотя, что это за вкус, я не мог понять. Возможно, мне это всего лишь казалось, но сейчас я особенно не вдумывался в это. Уже придвигаясь ближе к парню и аккуратно, с некоторой неуверенностью, кладя свои руки на его колени, я вдруг услышал, как где-то позади зазвонил мой телефон. Сейчас я был готов наплевать на этот звонок, потому что губы Кая была настолько сладкими, что мне не хотелось отрываться от них, но я все же перестал их целовать и поднялся. Покачиваясь и ощущая, как пол под моими ногами постепенно становится мягким и теплым, я, улыбаясь непонятно чему, начал искать по комнате свой телефон. Для меня это сейчас было трудно, потому что в той части комнаты, откуда доносился звук, было темно и, если бы мой телефон не лежал экраном вверх, я бы ни за что его, наверно, не увидел бы. Подняв телефон, который валялся около дивана, я посмотрел на экран, который слегка поплыл у меня перед глазами, и, увидев надпись «МОЙ ЛЮБИМЫЙ», обернулся на Кая. Тот сидел на полу и, затягиваясь очередным косяком, пристально смотрел на меня прищуренными глазами, как будто бы над ним сейчас было яркое солнце, и он щурился от его яркого света. Я, вяло улыбнувшись ему, быстро вышел из комнаты и юркнул в ванную. -Да? – я ответил на звонок, одной рукой упираясь в раковину и смотря на свое отражение зеркале. Как это обычно бывало в таком состоянии, я совершенно не узнавал свое лицо, да еще и грим, который сделал мне Кай, меня сейчас даже напугал. Мне было жарко, низ живота приятно тянуло, говоря о том, что поцелуй с Каем меня порядком возбудил, но я старался заглушить в себе это чувство, потому что, вроде бы, оно было неправильным. -Ты спишь? – спросил Минхо взволнованным голосом. -Нет, - я потихоньку включил холодную воду и начал смывать краску с лица. Вода показалась такой холодной, что, казалось, все нервные окончания на моем лице мгновенно заледенели. -Ты в ванной? -Да, в ванной, - я отключил воду и вытер лицо полотенцем. -Тогда, когда освободишься, выйдешь к подъезду? – голос Минхо доносился до меня как будто издалека. -Да, я сейчас выйду, - я улыбнулся своему отражению и отключил телефон. Меня даже не удивил тот факт, что Минхо посреди ночи приехал сюда и сейчас находится у подъезда дома Кая. Сейчас меня мало что удивляло, признаться. -Кай? – я заглянул в комнату и хихикнул. – Я сейчас, хорошо? Кай кивнул головой и затянулся косяком. В комнате стоял такой едкий запах травы, что у меня даже в носу засвербело. Обувшись и накинув сверху толстовку Кая, я вышел из квартиры, тихонько прикрыл дверь, как будто бы я тайком убегал из дома, и спустился вниз. Когда я вышел из подъезда и увидел Минхо, я вдруг вспомнил те времена, когда он приезжал к подъезду моего дома. Сейчас все было, как и тогда: он, скрестив руки на груди, облокачивался на свою машину и в ожидании подергивал ногой. Я, поежившись от ночной прохлады и сунув руки в карманы толстовки, подошел к нему на ватных ногах. -Ты чего так поздно? – спросил я, подняв на него обкуренные глаза. Минхо смотрел на меня, прищурившись. -Что с тобой? – спросил он, отстраняясь от машины. -Да так, ничего, - я усмехнулся и подошел к нему совсем близко. Я почувствовал жжение внизу живота, и возбуждение снова накатило на меня. Надо отдать Каю должное – он порядком разогрел меня, и я, уже возбужденный им, теперь хотел выплеснуть эти накатывавшие приятными волнами эмоции. Подойдя впритык к Минхо, я прижал его бедрами к двери машины и руками полез под его пиджак. -Эй, ты чего? – Минхо замялся и начал оглядываться по сторонам. -А ты не догадываешься? – я, посмотрев на него мутными глазами, жадно поцеловал его в губы. Минхо пытался сопротивляться, но я не давал ему возможности отделаться от поцелуя. Буквально кусая его губы, я одной рукой нежно провел по низу его живота, кончиками пальцев забираясь под ремень, и почувствовал, как тот поддался на мои прикосновения. Я победно улыбнулся и отстранился от Минхо. -Ты ведь что-то хотел мне сказать? – я хитро смотрел на него. Я знал, что он уже забыл все то, что вертелось у него в голове и о чем он хотел сказать. Минхо был очень падким на подобные проявления лидерства с моей стороны, и когда я вдруг начинал его соблазнять, он вдруг терялся, как школьница, и не мог контролировать нахлынувшие на него чувства. Я, признаться, частенько пользовался этим своим даром, и тем самым помогал нам избежать некоторых ссор или конфликтов. Что может отвлечь людей от скандала, как не секс? -Нет, ничего, - сдавленно ответил Минхо. -Ну, тогда поехали? - я подмигнул ему и, отстранившись от его бедер, направился к машине с другой стороны. Минхо смотрел на меня с недоумением, наверно, он не понимал, что это нашло на меня, и ожидал, вероятно, что мы сейчас будем снова выяснять отношения, ведь днем я ушел, не сказав ему ни слова, а тут вдруг такой поворот событий! Я уселся в машину и посмотрел сквозь стекло на Минхо, взглядом приглашая его присесть. Тот, улыбнувшись и даже как-то приободрившись, быстро залез в машину и завел мотор. Влюбленный люди такие смешные, когда думают о предстоящей перспективе секса. Я всегда наблюдал за Минхо с усмешкой, когда понимал, что он ведется на мои совращения и готов отдать все, лишь бы только я не прекращал играть с ним в эти игры. Я чувствовал себя действительно лидером, когда видел, как Минхо трясется от моих поцелуев или прикосновений, особенно когда я целиком и полностью забираю инициативу в свои руки. Минхо старался вести машину спокойно, но я замечал, как он иногда с нетерпением поглядывает на меня и подбавляет газу. Облизнув губы, я прикоснулся рукой к колену парня, от чего тот вздрогнул и посмотрел на меня с удивлением, в котором я видел только желание. Медленно проведя рукой по внутренней части бедра Минхо, я прикоснулся к нему между ног и начал массировать его уже порядком возбудившийся член. Парень заерзал на месте и начал глубоко дышать, сдерживая стоны. Но мне так хотелось слышать его стоны, так что я начал медленно расстегивать ширинку его джинсов, тем самым приводя Минхо в истерический восторг, от чего его трясло, как сумасшедшего. Я коварно улыбнулся, уже зная наперед, что делать со своей жертвой, и, расстегнув ширинку и ремень, запустил руку ему в трусы. Парень со стоном выдохнул и откинул голову на сидение, при этом все равно пытаясь смотреть на дорогу. Я, подлез ему под руки, которыми он вцепился в руль так сильно, что костяшки его пальцев побелели и, облизнувшись, взял его возбужденный член в рот. -О бог мой, Тэмин, - выдохнул Минхо, когда я начал двигаться сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Когда Минхо кончил и обмяк на сидении, я сглотнул и, выпрямившись перед ним, облизал свои пальцы, при этом смотря на Минхо соблазняющим взглядом. Тот выдохнул, его раскрасневшееся щеки горели, волосы упали на взмокший лоб, а дыхание было таким неровным, что грудь его сбивчиво то поднималась, то опускалась. Я толкнул парня в кресло, так, что то уехало к стене и грузно ударилось об нее. Минхо, смотря на меня с трепетом, начал быстро стягивать с себя пиджак и рубашку. Мне же было так жарко и так некомфортно в своей одежде, что я начал раздеваться прямо на ходу, медленно приближаясь к парню. Пол уходил из-под ног, воздух был насыщен запахом Минхо до такой степени, что мне казалось, будто я вдыхаю не кислород, а исключительно его аромат, все тело горело и по нему, словно в лихорадке, бежали мурашки. В комнате было темно, но сквозь щелку между задернутыми шторками я мог видеть половину лица Минхо, который смотрел на меня блестящими от возбуждения глазами и облизывал губы, оглядывая меня с ног до головы. Когда Минхо освободился от своей одежды и теперь был, как и я, полностью обнажен, я подошел к нему и, схватив его за волосы, оттянул голову назад и начал целовать его шею, буквально впиваясь в нее зубами, словно вампир. Минхо застонал и, руками коснувшись моих бедер, притянул меня к себе, от чего я тоже сладко вздохнул, словно мне перехватили дыхание. -Как же я тебя хочу, - выдохнул мне в грудь Минхо, целуя сосок горячими губами и обжигая кожу дыханием. Я, прикусив ему мочку уха, руками уперся ему в плечи и, забравшись на кресло, осторожно сел на его возбужденный член. Мы оба простонали. Минхо ласково поглаживал мои ягодицы, иногда поднимаясь вверх и проводя сильной рукой по моей спине, забираясь цепкими пальцами в волосы на затылке, от чего у меня по голове бежали мурашки, а я, не сдерживая частые стоны, начал медленно двигаться у него на коленях. Я, чувствуя, что хочу большего, начал двигаться быстрее. Стоны Минхо, которые с каждым моим движением становились все выше и выше по тембру, сводили меня с ума, и я начинал двигаться как сумасшедший, чувствуя, как его упругий член входит в меня с такой силой, от которой у меня темнело в глазах. Когда я почувствовал, что огненная волна медленно опустилась из живота в мой член, в горле пересохло, а стоны стали совсем громкими, я закусил губу и вцепился руками в спинку кресла. -Не останавливайся, Тэмин, не останавливайся, - прошептал мне на ухо Минхо, за талию прижимая мое тело к своей груди, от чего мой член оказался зажатым между нами, что приносило мне еще большее удовольствие. Когда я готов был кончить, моя правая рука с силой уперлась в стену, и я начал двигаться чуть медленнее, от чего Минхо буквально кричал, цепляясь своими пальцами за мою спину. Я закинул голову назад, уже совсем ощущая себя на грани, а потом впился Минхо в губы, и мы вместе кончили, выдохнув облегченные стоны друг другу в губы. Минхо тяжело дышал, я буквально обмяк, чувствуя, как все мышцы начинают расслабляться. Выпрямившись и счастливо улыбаясь, я прижался к парню и, обнимая его за шею, поцеловал в губы, уже мягко, как будто этим поцелуем благодаря его за то удовольствие, которое он мне доставил. -Я тебя люблю, - сказал я, обнимая Минхо за плечи и ленясь подниматься с него. -И я тебя, - Минхо чмокнул меня в нос, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.