Атмосферное

      Мы с Элом не так уж часто выбирались гулять. В основном летали. Точнее летал естественно только муж, а меня просто прижимал к себе, крепко держа за талию и позволяя чувствовать это невероятное единение с ним и с… окружающим миром. Происходило такое в основном по ночам, когда невольных свидетелей наших приключений было поменьше.       Ночь была и сейчас. Вот только полет завершился как-то слишком быстро и неожиданно. Вот мы несемся над городом, а вот меньше чем через минуту уже пикируем вниз, чтобы приземлиться в мягкую траву.       Привычный восторг, вызванный полетом, отпустил не сразу — я чувствовала себя как в детстве, после катания на аттракционах. Некоторое время просто стояла и глупо улыбалась. Потом развернулась лицом к Элу и задала потрясающий в своей гениальности вопрос:       — Почему мы спустились?       В ответ получила теплую улыбку:       — Хочу показать кое-что, — загадочно отозвался муж, — уверен, тебе понравится.       И в кои-то веки я не расспрашивала. Мы просто шли вперед держась за руки, и все происходящее снова казалось каким-то нереальным.       С недавних пор моя любимая пора года — ранняя осень. Она нравилась мне и дома, но здесь, в новом мире, этот сезон какой-то особенно стабильный, теплый и бархатный. Приятный ветерок слегка развевает волосы, воздух пахнет опавшей листвой и прогретой землей, а главное — поблизости нет ни одного кровососущего насекомого!       Внезапно осознаю, что мы давно за городом, и смотрю наверх, в иссиня-черное звездное небо. Звезд там столько, что кажется, будто кто-то посыпал небо сахарной пудрой. Эта мысль снова заставляет улыбнуться.       Не знаю, сколько мы шли вот так. В теплой осенней ночи, почти неслышно и будто бы вовсе отдельно от остального мира, но в какой-то момент я заметила нечто вроде золотого сияния далеко впереди. Ощутив почти детское любопытство, заискивающе взглянула на Эла. Муж ответил загадочной улыбкой, и я невольно ускорила шаг.       Там оказалось дерево. Большое, раскидистое и… светящееся, как… даже не знаю, с чем сравнить. Увидев его, я, кажется, вообще забыла все слова. Дерево на вид было самым обычным, хоть у нас таких вроде бы не росло. Но от него действительно исходил свет. От каждого листочка в отдельности, а все вместе они создавали приличный такой ореол радиусом в несколько метров.       Я завороженно подошла ближе и потянулась к ближайшей ветке. Не дотянулась бы, но Эл приподнял, а стоило коснуться, как с веток посыпались золотые искорки. Не удержалась: легонько потрясла, вызывая золотой дождь. Как раз в этот момент ветерок подул чуть сильнее, и я восторженно проследила за тем, как он уносит волшебные искорки вдаль.       — Что это? — наконец обретя дар речи, спросила у Эла.       Тот опустил меня на землю и развернул к себе.       — Дерево называется «скольд». Считается, что весь год оно накапливает светлую энергию, а в эту ночь в году отдает ее в мир.       Звучало потрясающе. Я снова оглянулась на необычное дерево, потом на улыбающегося Эла и… не сразу нашла, что сказать. Такое удивительное явление просто не должно было остаться без внимания. Так почему мы здесь одни?       — А разве… — заговорила все еще не до конца понимая, как сформулировать вопрос, — разве такая ночь не должна быть праздничной?       Элизар кивнул, а его улыбка стала более открытой.       — Она такая и есть. В народе эту ночь называют ночью золотых искр. Но по легенде, свет, идущий от скольдов, могут увидеть только истинные светлые. Остальные же, видят обычное осеннее дерево, пусть и особенно теплое на ощупь.       — И что же это получается… — я задумалась, но перестать улыбаться так и не смогла, — кроме тебя истинных светлых поблизости нет?       Ну, в общем-то логично. Ангел в мир смертных затесался только один. Правда я почему-то думала, что и у некоторых людей есть надежда, раз уж даже легенда существует…       — Есть, конечно, — муж притянул меня ближе к себе, — ты ведь тоже видишь это сияние.       На этот раз я смутилась. Сколько Эл не говорил, почему-то не чувствовала себя особенной. А уж о том, чтобы стать на один уровень с мужем речи не шло.       — Ну да, ну да, — скептически фыркнула, — единственная смертная, признанная истинной светлой.       Я не удержалась и присела в мягкую траву в ореоле света, заставляя Эла приземлиться рядом и снова заключить в объятия.       — Не единственная, — спокойно возразил муж.       Снова фыркнула и демонстративно осмотрелась.       — Насколько я знаю, есть еще несколько десятков таких истинных, — ничуть не смутился Элизар, — но в основном это дети, а они уже спят.       Я моргнула и на этот раз серьезно уточнила:       — Ну, а остальные?       Муж неожиданно усмехнулся:       — Не думаешь же ты, что этот скольд единственный в мире, правда?       Упс. Действительно, чего это я…       Но задуматься о собственной несообразительности не успела, потому что Эл вдруг выпустил меня из объятий и, протянув руку чуть в сторону, легонько хлопнул по освещенной траве.       Я заметила только какое-то движение, а в следующую секунду раздалось легкое шуршание и в подставленные руки мужа прыгнуло что-то белое и пушистое.       — Ой! — только и выдала, когда это нечто передали мне и оно юлой завертелось на коленях. — Какая прелесть! — восхитилась я, наблюдая, как неведомый пушистый зверек трется об меня, пытается лизнуть в подбородок и все это с негромким стрекотанием, видимо означающим радость встречи. — Ты кто? — смеюсь, потому что слегка щекотно, и силюсь рассмотреть, но это чудо так вертится, что удается только погладить.       — Это виэльти, — с улыбкой пояснил Эл и протянул руку к пушистику, умудрился поймать того за подбородок и почесать его.       Как ни странно, зверек тут же замер. Прикрыл глаза и застрекотал громче, явно от удовольствия.       Наконец-то разглядела этого загадочного виэльти. Больше всего он напоминал маленькую белую лисичку. Только очень пушистую. Носик-пуговка постоянно шевелился, как и беленькие длинные усики. Когда звереныш решил лизнуть Эла, я заметила, что зубов у этого виэльти и вовсе нет. Зато язычок оказался довольно длинным.       — Ой, а… чем они питаются? — не удержалась я, поглаживая пушистую шерстку.       — Лаской, — рассмеялся муж, снова почесывая подбородок зверька и вызывая громкое стрекотание. — Их вообще питает все положительное, — уже серьезнее продолжил муж. — Энергию получают в основном от солнца, от таких как я, ну или… могут как сегодня: прийти к скольду, в особую ночь. А еще охотно делятся энергией и сами, если уж в руки идут.       — Так они… тоже светлые, да? — удивленно уточнила, когда пушистик соскочил с моих рук и унесся в направлении дерева. Уж больно часть описания была похожа на то, что можно сказать и об ангелах, — тоже видят сияние?       — А ты посмотри, — предложил муж, кивая на пушистика.        Проследив за его взглядом, я заметила, что виэльти вполне осознанно подпрыгивает, пытаясь поймать раздуваемые легким ветерком искорки. Он определенно их видел.       Я невольно улыбнулась. Прижалась к Элизару теснее и положила голову ему на плечо. Не знаю, правдива ли легенда о скольдах, но определенно рада, что могу разделить с мужем эту ночь золотых искр.