Глава 7
9 сентября 2018 г. в 09:04
— Думаю, что-нибудь непременно найдется, — уверила юную портниху Балалайка, которой ничего не оставалось, кроме как последовать за этим сгустком энтузиазма на снятие мерки.
— Я музыку включу, не против? Мне под музыку лучше работается. Ты, кстати, какую музыку любишь?
Она щёлкнула кнопкой маленького кассетника и из динамика родился звонкий женский голос:
I have a very good friend
The kind of girl who likes to follow a trend
She has her personal style
Some people love it others tend to go wild…*
— Какое совпадение, — захихикала Лиза и закружилась вокруг подруги с портновским метром и карандашом в зубах.
— И правда, забавное совпадение. — она засмеялась и подпела низким, грудным, слегка хрипловатым голосом. — Но мне больше Цой по душе или вроде того. Мне ребята подарили несколько кассет, мне очень понравилось.
— Хм. У Цоя мне только несколько вещей нравится, — откликнулась Лиза, не отвлекаясь от дела. — Хотя у меня многие знакомые от него тащатся. Он душевно поет — плохо, но душевно, только… Мрачный он какой-то. Руки подними. А так… Ух, ты!.. М-м-м… Я сейчас умру от зависти. Вооот так…
Размеры она быстро переносила на наскоро нарисованный на тетрадном листе силуэт.
— До середины бедра? Ну если хватит… А это вот тааак… Какая же ты красавица! — добавила она под конец с неприкрытым восхищением.
Софья вся пылала от смущения, слушая такие искренние и непосредственные комплименты от подруги.
— Скажешь тоже, красавица… — пробурчала она, пряча глаза и потирая шрамы.
— Скажу. И повторю — ты очень красивая, а от твоей груди я просто балдею, — уверила её Лиза. — А теперь выкройка.
Выкройку она рисовала на глаз на старых газетах, и получилось ненамного хуже, чем на миллиметровой бумаге.
— Отлично. Теперь дело за тканью. Ну, а пока ее нет, придется заняться учебой. Ты меня пинай, если видишь, что я начинаю филонить ладно?
Очень не хотелось, но сессию нужно было сдать, иначе мама голову открутит, и будет права вообще-то. Училась Лиза для себя, а не по принуждению, ее действительно интересовало музейное дело, но некоторые предметы были такие нудные… Сейчас же у нее был и ещё один стимул — очень не хотелось показать себя лентяйкой или раздолбайкой, так что она честно зарылась в учебники, да так глубоко, что обед пришлось готовить Балалайке. После обеда Лиза вытащила подругу на прогулку, и они долго бродили по памятным для девушки местам, вместе приготовили ужин, а вечером Лиза снова играла и пела. Из Цоя она знала только «Легенду» и «Звезду по имени Солнце», зато в голову ей пришла ещё одна песня — настоящий гимн толкинистов, как про себя называла её Лиза:
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возраст и быт, —
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид.
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой,
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, Иуд
В детских играх своих назначали врагов.
И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить,
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.
Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краток век у забав — столько боли вокруг!
Постарайся ладони у мёртвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев,
Что почём, что почём!
Разберись, кто ты — трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.
И когда рядом рухнет израненный друг,
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
От того, что убили его — не тебя, —
Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал:
Это — смерти оскал!
Ложь и зло — погляди,
Как их лица грубы!
И всегда позади —
Вороньё и гробы.
Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил с подлецом, с палачом, —
Значит, в жизни ты был ни при чём, ни при чём!
Если, путь прорубая
Отцовским мечом,
Ты солёные слёзы
На ус намотал,
Если в жарком бою
Испытал, что почём, —
Значит, нужные книги
Ты в детстве читал! **
Эта песня снова заставила выступить у нее на глазах слезы.
На ночь Лиза нагло и без спроса устроилась под боком у Балалайки. Та только сонно фыркнула и подгребла Лизу поближе к себе, так и не проснувшись.
Примечания:
* ABBA, "Head over Heels"
** В. Высоцкий, "Баллада о Борьбе"