Спектр твоих эмоций

Казалось, обычный вечер, он даже мог быть тихим и спокойным. Мог быть. В том-то и дело. Атмосферу в гостиной подогревал не только рыжий огонь в камине, но и аура Принца. Всего каких-то семнадцать минут назад всё было нормально, у него даже было хорошее настроение, но в одно мгновение всё стало ужасно раздражающим. А точнее стала раздражающей одна иллюзионистка, своими язвительными комментариями она просто убила этот вечер, взяла пистолет и выстрелила. Не может же она просто тихо посидеть, ей нужно обязательно что-нибудь ляпнуть и вывести Бельфегора из равновесия, это её своеобразное хобби, хотя, даже не так, это её талант. У неё какой-то особый дар — мгновенно выводить Принца из себя, играть с его нервами, перебирая тонкие хрупкие ниточки нежными пальчиками. Не будь эта Лягушка Туманом Варии, Бел бы точно вспорол бы ей живот, вытаскивая ещё тёплые органы из её худенького тела. Но, к сожалению, об этом он может лишь мечтать. — Бел-семпай, вы промахнулись. — Фран сидела в кресле, прижав колени к груди и читая книгу. В шапку-лягушку с глухим звуком вонзились два стилета, но тут же они упали на пол, согнутые пополам. — Бел-семпай, мишень на стене. Может, вам чёлку отстричь, хотя бы видеть будете. — Если ты не заткнёшься, то будешь моей новой мишенью, ши-ши-ши. — Семпай, вы извращенец, спите и видите меня, без одежды, с разрезанной плотью, в луже собственной крови, такую мёрт… — Заткнись уже! Будь моя воля, я бы тебе язык отрезал в первый же день твоего прибытия в Варию, стоило бы тебе звук издать. — Терпение Бела уже вот-вот сойдёт на «нет». Он мог вы встать и уйти, но тогда это будет означать, что Лягушка своего добилась, а тогда она будет вдвойне капать ядовитыми фразочками ему на мозг. — Какой же вы нервный, в вашем возрасте вредно так много волноваться. Лучше сядьте, успокойтесь, примите лекарства от сердца. — Само твоё существование не даёт мне покоя. И у нас не такая уж и большая разница в возрасте, дура. — Десять лет, семпай. Да, разница небольшая, но ощутимая. Вон, у вас уже нервы шалят, как бы вас ещё что посерьёзнее к кровати не приковало. — За-мол-чи, Жаба. Просто возьми и прикрой рот на пару минут, пока я его тебе сам не зашил своей леской. — Бел старался говорить как можно тише, чтобы точно не сорваться. Прошло минут десять-пятнадцать, они прошли в тишине, в довольно напряжённой тишине. Бел уже начал думать, что нет разницы, что Фран говорит, что она молчит, всё равно раздражало. Казалось, что она в любой момент может сделать что-то этакое, что попортит настроение Принца ещё больше, и это уже будет апогеем. Бельфегор начал нервно топать ногой и вертеть в руке стилет, Фран же спокойно продолжала читать, время от времени заправляя зелёную прядь под шапку. Взглянув на неё, Принц решил, что она просидит тихо ещё какое-то время. Он со вздохом откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Кажется, ему всё же удастся сегодня расслабиться, несмотря на появившуюся головную боль. Взгляд зелёных глаз мельком зацепился за фигуру блондина. Его рука расслабилась, и стилет выпал из неё, голова наклонилась в бок, а дыхание стало более ровным. Уснул? Трудно понять из-за его чёлки, но аура вокруг него стала спокойней. Точно спит. Фран взглянула на часы, скоро уже должен быть ужин. Лучше уж разбудить его сейчас, чем он проснётся от внезапного крика Луссурии. Девушка положила книгу на столик и подошла к Принцу. — Бел-семпай, скоро ужин. — Она потрепала его за плечо, на что он недовольно промычал. — Угу. — И лучше сегодня лечь спать пораньше, у нас миссия с утра. — Угу. — Вы спите ещё? — Угу. — Семпай. — Мгх… Да замолчи ты, я слышу. С самого утра уже достала. — Ой, извините, Ваше Недовысочество, видимо… — Я даже не хочу слышать, что ты там будешь квакать. — Ладно, оставлю вас, семпай. — Решив, что Бела лучше оставить, Фран пошла на выход из гостиной. — Скорее бы Мармон вернулся, с ним хотя бы тихо. — Что? — Она застыла у двери, стоя спиной к Принцу. — А, тебе не сказали? Замена больше не нужна, Мармон собирается вернуться. — Не может быть, он же официально ушёл из Варии. — Она повернулась и подошла ближе, не сводя удивлённого взгляда с блондина. — Он передумал. Ну, что, замена, вернёшься во Францию или к своему любимому учителю? О, он наверняка примет тебя с распростёртыми объятиями. — Вдруг Фран стало так обидно, хотелось плакать и спрятаться где-нибудь, ли ж бы не слышать этих отвратительных слов. В голове эхом прозвучало «замена», и к обиде прибавился гнев. — Это неправда. — Ши-ши, ты же знала, что ты — лишь замена Мармона, чего так удивляешься? — Бел подошёл к ней почти вплотную с насмехающимся видом, он смотрел на неё сверху вниз и мстил за все её язвительные слова. — Я не замена. — Фран опустила голову и старалась не выдавать обиду и слёзы в голосе. — Нет, ты лишь замена. Ну, ничего, скоро тебя выкинут как мусор, и тогда вернётся настоящий иллюзионист. Резко в глазах Принца всё потемнело, перед этим послышался шлепок, голова резко повернулась в бок, а щека неприятно саднила. На бледной коже горел алый след от руки, которая, подрагивая, зависла в воздухе. Холодные солёные капли начали катиться из потемневших зелёных глаз и стали падать на пол, стекая с подбородка. Нежно-розовые губы сжались в тонкую полоску и мелко подрагивали, сдерживая крик. Бел скосил глаза на бледное заплаканное лицо девушки, не поворачивая головы. Впервые он видел её такой, и даже стало как-то неприятно где-то в груди. Он уж точно не хотел доводить её до слёз, он хотел видеть хоть что-нибудь, но точно не слёзы. Только он хотел что-то сказать, как девушка выбежала из гостиной, хлопнув дверью. Бел дотронулся до щеки кончиками пальцев, из-за того, что его руки были холодными, а щека всё ещё горела, чувство было неприятным, и он убрал руку. Сказать, что он в шоке — ничего не сказать, никогда он не видел в холодной иллюзионистке столько гнева, видимо, он нажал на больное место. Фран влетела в свою комнату и быстро заперла дверь. Прижавшись к ней спиной и скатившись на пол, она уткнулась в свои колени, шапка упала на пол, слёзы полились новым потоком, рыдание уже было невозможно сдерживать. Дав эмоциям волю, девушка зарыдала в голос так громко, что кто-нибудь проходящий мимо точно мог услышать её, но иллюзионистке стало плевать на это в тот миг, когда она показала слабость тому, перед кем точно нельзя её показывать. И теперь он будет издеваться над ней более изощрённо, хотя, нет, её же выкинут из Варии как использованную вещицу. Она жила десять лет в окружении психов, у которых чёрт знает, что на уме, но в какой-то момент это стало таким привычным, что уходить из этого на вид дурдома попросту не хотелось. Для неё семья — это сборище психов, дом — большой замок, в котором очень редко бывает тишина, и терять это всё никак не хотелось. Но разве она может что-то сделать? Нет. Не может. Если Босс что-либо решил, то изменить его решение невозможно. Значит, завтра, скорее всего, её последние задание с Принцем. Кажется, сейчас она по-настоящему его возненавидела, и пощёчина это доказывает. Фран посмотрела на свою дрожащую руку, ладонь слегка пощипывало, кожа уже не красная, но тёмно-розовая. Если надо будет, она с удовольствием ещё раз ударит этого противного Недопринца. Девушка сжала ткань форменных штанов и положила подбородок на колени. По всей комнате раздавались всхлипы и шмыганья, маленькое хрупкое тело иллюзионистки мелко подрагивало, рукавом она тёрла мокрые щёки, покрасневшие от слёз, а на штанах остались тёмные мокрые пятна. Раннее утро, солнце ещё даже не успело взойти, а блондин уже стоит у двери, облокотившись на стену и зевая время от времени. Бельфегор спал всего час или два, и то уснул с трудом. Всю ночь его терзало странное неприятное чувство, что-то вроде «кошки на душе скребут». Стоило ему закрыть глаза, как перед ним встаёт бледное мокрое лицо иллюзионистки. Было так… Неприятно смотреть на это, что он уже жалел о сказанных ранее словах. В общем, он соврал ей. Мармон не собирался возвращаться, а её даже и не думали выгонять из Варии, просто вдруг на ум пришло, и слова сами вырвались с его тонких губ. Он даже подумать не мог, что ей так больно слышать, что она — лишь замена, хотя это не так. Из раздумий его вывели тихие приближающиеся шаги. По лестнице спустила иллюзионистка, но её вид снова вызвал то противное чувство у Бела. Капюшон на её голове скрывал половину её лица, но по щекам было видно, что её кожа стала бледнее, губы слегка поблёкли и потрескались, а на рукавах и штанах были видны пятна. Значит, она плакала и, скорее всего, не спала всю ночь. Девушка прошла мимо Бела и первая вышла на улицу, не сказав ни слова и даже не посмотрев на него. Бельфегор вышел следом, всю дорогу он старался подходить к Фран не слишком близко, наверняка она даже близко его подпускать к себе не хочет. Бел уже начал думать о том, чтобы извиниться перед ней, но гордость не даёт ему переступить через себя, хотя он знает, что если не извинится, может случится что-то ужасное. Он подошёл к девушке ближе и протянул руку, чтобы дотронуться до её плеча, но она подпрыгнула и села на ближайшую ветку, потом перепрыгнула на следующую, и так всю дорогу. Белу тоже пришлось прыгать по веткам, чтобы не отставать от неё. В отличии от предыдущих заданий, это они выполнили с трудом. Обычно Фран прикрывает Бела иллюзией, но в этот раз она сама дралась, используя страшные и жестокие иллюзии. Бельфегор старался не попадать в иллюзии, но они, словно специально, сами иногда атаковали его. Фран уже давно так яростно не убивала людей, что на пару секунд её посетила эйфория, будто давно спящая жестокость проснулась от долгого сна. Наверно, из-за этого её иллюзии слегка вышли из-под контроля и начали нападать на Недопринца, но ей было всё равно, умрёт он или нет, сейчас его безопасность никоем образом её не волновала. Когда всё кончилось Бел старался как можно быстрее выйти из особняка, а то кто знает, что разозлённой иллюзионистке может прийти в голову. Или она потеряла контроль над иллюзиями из-за гнева, или она специально хотела задеть Бела. В любом случае слишком опасно быть с ней рядом, когда она в таком состоянии. Но ведь это будет продолжаться до тех пор, пока он не извинится перед ней или пока она его не убьёт. Как бы Принц не был горделив, он знал, что поступил неправильно, доведя девушку до слёз, и то неприятное чувство до сих пор не ушло. Неужели, это совесть его замучила? Как бы то ни было, рано или поздно ему придётся это сделать. Бел остановился и повернулся к Фран, которая всё это время медленно шла сзади. — Лягушка, слушай, я… — Девушка равнодушно собиралась пройти мимо, но, когда она сравнялась с Принцем, он схватил её за руку. — Послушай меня.! — Пусти! — Фран замахнулась на него, но её рука так же была перехвачена. Капюшон с её головы слетел и показал Белу её болезненно-бледное лицо, тёмные круги под глазами вперемешку с красными ожогами от одежды, в самих тёмных зелёных глазах было невозможно не заметить гнев. — Я… Фран, ужасно выглядишь, ты вообще спала? — Вид усталой и заплаканной иллюзионистки был настолько непривычен, что Бел растерялся. — Вас не должно это волновать, вы должны радоваться, что от меня скоро избавятся! Пустите меня! — Фран начала толкать Принца, из-за чего он упал на спину, а она села на него сверху. Когда её руки наконец освободились, она стала бить блондина по груди. — Ненавижу вас, ненавижу! Идиот, придурок, сволочь! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Так сильно! Бел лежал под ней, закрыв глаза, он не стал её останавливать, ей надо выпустить эту злость, так же, как он выпустил на неё. Но когда он почувствовал, что что-то мокрое упало на его шею, он открыл глаза и стал выжидающе смотреть на девушку. Она снова плакала, прикусив губу и громко всхлипывая, её глаза блестели от слёз и, наконец, они посветлели, приняв свой обычный оттенок. Её ладони сжали полосатую ткань кофты, а голова, резко потяжелевшая, упала блондину на грудь. Вот тогда он заметил, что зелёные хвостики растрепались, и чёрные резинки с лягушатами спустились почти на самые кончики. Уткнувшись в его грудь, Фран выпускала на волю все свои чувства, а Бел просто слушал. Когда плач стал тише, Бел не выдержал резкого прилива жалости к иллюзионистке и стал поглаживать узкие женственные дрожащие плечи и мягкие растрёпанные волосы. Наконец она успокоилась и просто лежала на его промокшей кофте. — Лягушонок, ты сейчас услышишь это первой и последней. Прости меня. — Это уже не важно. Всё равно я скоро… Скоро… — Что «скоро»? Уйдёшь? Глупый Лягушонок, я тебя обманул. — Фран застыла и стала внимательно слушать Принца. — Просто хотел тебя спровадить, чтобы отстала. Извини, не думал, что это твоё больное место. Никто даже и не думал тебя выгонять. Лягушонок, слышишь? — Угу. — Она просто не знала, что сказать. Стало так легко от того, что Бел соврал ей и от того, что впервые за много лет она выпустила все копившееся в ней слёзы. — Прости. Если хочешь, можешь натравить на меня свои иллюзии, я заслужил, как бы мне не хотелось этого признавать. — Думаю, пощёчины, обзывательств и ударов было достаточно. — Девушка приняла сидячее положение, вытерла слёзы рукавом и дотронулась до его бледной щеки. — Следа уже не видно… Из… — Не надо. Глупо извиняться за то, что обидчик получил по заслуге. И, кстати, бьёшь, как девчонка, ши-ши-ши. — Я могу сильнее, но, не думаю, что вы выдержите. — Ши-ши, врёшь ведь? — Фран не смогла сдержать улыбки и короткого смешка. — Бел-семпай? — М? — А… Мармон правда лучше меня? — Бел уловил в этом вопросе нотки грусти, хотя сама девушка выглядела более-менее спокойной. — Ммм… Не вижу между вами особой разницы… — Сем.! — Но! Но, всё же, с ним было не слишком весело. Начнёшь с ним словесную борьбу или бросишь в него стилеты — плати за моральный ущерб или страдай от щупалец. С тобой веселее, ши-ши-ши. — Фран вспыхнула. — Значит, вы не ненавидите меня? — Ненавижу — сильно сказано, скорее, бесишь, раздражаешь, выводишь из себя и заставляешь чувствовать вину. По-моему, это ты меня не переносишь. — Э-это не так… Ну… Я просто поддалась гневу и выпалила не подумав. Я не ненавижу вас, семпай, правда. Простите. — Я уже говорил, чтобы ты не извинялась. — Бел взъерошил зелёную чёлку, окончательно растрепав Фран волосы. Девушка широко улыбнулась и кивнула, из-за чего резинка на одном хвостике съехала ещё сильней. — Бел-семпай, пойдёмте домой? — Ага, только слезь с меня сначала. — Фран совсем забыла, что всё это время сидела на животе блондина. Её бледные щёки окрасились в розовый, и она поспешила встать на ноги. — В-вы не ударились? — Спросила та, которая била меня пару минут назад, ши-ши-ши. — За это девушке стало ещё больше неловко, чем было. — Не переживай, пострадала только моя гордость и немного голова. Но не заставляй меня больше извиняться и чувствовать себя виноватым, мне это не по душе. — Какие же мы гордые, Ваше Недовысочество. — На минуту иллюзионистка вернула своё обычное безэмоциональное лицо и безразличный голос. — Ты за это получишь, Лягушка, ши-ши-ши. — В руке Принца заблестели стилеты, а на лице расплылась угрожающая улыбка. Внезапно оба варийца разразились смехом. — Лягушонок, это начало неплохой дружбы. — Да, семпай, вы правы. — Обняв иллюзионистку за плечо, Бел вместе с ней пошли обратно в замок Варии, по дороге они вместе смеялись над многими их перепалками, которые сейчас выглядят особенно смешно.