the Kim family

— Чимин, пожалуйста, посмотри на меня, — тихо шепчет Юнги, вытирая слезы на щеках танцора. После того, как буквально осьминог Чимин с силой держался за Тэхёна, он не знает, откуда он взялся, и жестом попросил другого младшего мальчика оставить их и заперся в комнате. С тех пор, как Тэхён ушел, Чимин держал глаза закрытыми, и половина его лица была спрятана в его руках, и он упорно качал головой каждый раз, когда Юнги просит его посмотреть на него. — Солнышко, давай же. Пожалуйста. Мы можем хотя бы поговорить? — спрашивает он, располагаясь перед Чимином на кровати, чтобы быть на его уровне глаз, и когда Чимин продолжает молчать, Юнги вздыхает, — идея любить меня настолько непривлекательна, что ты так расстроен? — он пытается шутить и преуспевает, получая писк Чимина. — Это вообще правда? — со смешком спрашивает он, — я правда нравлюсь тебе, Чимини? — продолжает он, надеясь, что легкость в его тоне замаскирует его быстро бьющееся сердце, на самом деле он сейчас испытывает, что угодно, но только не спокойствие. Юнги на самом деле удивлен, что может даже сформировать нормальную мысль, он чувствует, будто его сердце сжалось на грани его сокрушения или освобождения. Даже после того, что Чонгук рассказал в чате, он все еще отказывается полностью надеяться, ему нужно услышать это непосредственно от Чимина. — Чимин, — снова зовет он, нежно обхватывая младшего за щеки, — даже если ты ... тебе не нравлюсь я, все нормально, — нет, это не так, — мы просто убьем Гуки вместе, — говорит он, только наполовину шутя. — Нет, если я убью его первым, — бормочет Чимин, медленно моргая глазами и глядя на Юнги, его выражение лица представляет собой смесь страха, гнева и смущения, — хен, — начинает он, срывая голос, — хен, пожалуйста, не злись. Я никогда не хотел, чтобы ты узнал, понимаешь? — продолжает он, и его глаза снова слезятся, — пожалуйста, я не вынесу, если ты начнешь смотреть на меня по-другому, хен. Я понимаю, если ты больше не хочешь дружить со мной, но, пожалуйста, не так резко? — он рыдает, и Юнги чувствует себя потерянным. — Чимин, пожалуйста, перестань уже плакать, — шепчет он, нежно вытирая слезы с лица Чимина, — какого черта ты плачешь? — спрашивает он. — П-потому что ты возненавидишь меня т-теперь, хен, — объясняет Чимин, его вздохи эхом отдаются в комнате, — теперь т-ты знаешь, что я думал о тебе б-больше, чем о друге, — он рыдает. — И почему это проблема? — спрашивает Юнги. — Потому что я тоже парень! Оу. Оу. — Эм, Чимин. Ты ведь знаешь, что я би, верно? — Что? — Я би? — повторяет он. — О, — Чимин бормочет, образуя губами идеальную "О", прежде чем его брови нахмурились, и он начинает свирепо смотреть на Юнги, — как ты мог не сказать мне?! — он визжит, и Юнги бормочет, открывая и закрывая рот несколько раз. — Как ты мог не знать?? Все знают! — отвечает он, — ты знаешь, что я член клуба твоей задницы, как ты мог думать, что я натурал даже после этого? — требует он, чувствуя, как его щеки нагреваются, и Чимин вспыхивает. — Ага, ну, очевидно, не все, я уверен, что не знал! И я даже не думал, что это настоящий клуб! — Юнги насмехается. — О, это действительно хорошо, и просто, чтобы прояснить мою сексуальную ориентацию, я - свободолюбивый бисексуал, — он ухмыляется, и Чимин громко сглатывает. — Так ты имеешь ввиду, — начинает Чимин, высунув язык, чтобы облизать сухие губы, и взгляд Юнги падает на них, следуя за движением, — что ты не возражаешь, если я ... . если ты мне нравишься, хен? — спрашивает он. — Это значит, что я правда тебе нравлюсь? — спрашивает Юнги и видит, насколько уязвимо выражение танцора. — Я только что сказал тебе это, хен, — Чимин дуется, и Юнги качает головой, — Нет. Ты спросил меня, все ли в порядке, — объясняет он, — я хочу, чтобы ты это сказал, Чимин, — шепчет он, и Чимин скулит, покраснев. — Хееееен, я не могу. Ты знаешь, как долго я пытался держать это в себе? — бормочет он, — я не могу просто сказать это сейчас. — Солнышко, пожалуйста, — он уговаривает. — Нет. — Давай, Мини. — Нет. — Чимини, просто блять скажи это, — Юнги нетерпеливо рычит. Он чувствует, что его сердце уже пытается вырваться из груди, ему нужно услышать это, нужно услышать это от Чимина. Челюсть Чимина падает из-за тона Юнги, но это как-то похоже на трюк, он почему-то чувствует, что его провоцируют, и он вздыхает, прежде чем прорычать в ответ. — Отлично, колючий требовательный кот. Ты мне нравишься. Доволен? — Наконец-то блять, — огрызается он, прежде чем притянуть к себе Чимина и прижаться губами к губам Чимина. Он чувствует, как Чимин задыхается, но не обращает на это внимания, и вместо этого целует его еще глубже, нежно покусывая нижнюю губу Чимина, прежде чем отстраниться, его хриплый вздох эхом отдается в комнате. — Ч-что, Юнги-хен, п-почему? — спрашивает Чимин между своими дрожащими вздохами. Его губы все еще покалывало от ощущения мягких губ Юнги. Юнги улыбается сбитому с толку выражению лица Чимина и отвечает: — Потому что ты мне тоже нравишься. — Ч-что? — Чимин, — начинает он, широко улыбаясь танцору, его сердце больше не чувствует, что оно в тисках, и он чувствует себя счастливее, чем когда-либо, — ты мне тоже нравишься. Ты мне нравишься, Пак Чимин, — повторяет он и улыбается еще шире, когда лицо Чимина переходит от надежды к счастью, и он выглядит действительно счастливым, его глаза почти закрылись, его щеки покраснели и светились, и его губы были подняты в широкой улыбке, и Юнги чувствует, что он смотрит на солнце. — Я тебе нравлюсь! — восклицает Чимин, прежде чем лечь на рэпера, Юнги кряхтит при ударе, он теряет равновесие и падает обратно на кровать, потянув Чимина вместе с ним, — я тебе нравлюсь, — повторяет Чимин, хихикая и лежа на Юнги. — Нравишься, — отвечает он, и Чимин улыбается, закусывая нижнюю губу. — Хен, хен, можно тебя поцеловать? — приподнимаясь, спрашивает Чимин. — Ты помнишь, что я только что поцеловал тебя и даже не спросил, — отвечает Юнги, приподняв бровь, и Чимин закатывает глаза. — Я знаю, хен, но я младше, поэтому я хочу спросить, — объясняет он, опуская голову, — так я могу? — Просто поцелуй меня уже, — нетерпеливо говорит Юнги. — Властный, властный, — игриво шепчет Чимин, прежде чем сократить расстояние и прижаться губами к губам Юнги. Он вздыхает в поцелуе, потому что Юнги уже целует его в ответ, их губы двигаются вместе синхронно, находя идеальный угол, прижимаясь глубже и глубже. Чимин чувствует, как руки Юнги нежно сжимают его бедра, и Чимин двигается так, что его колени находятся по обе стороны тонких бедер Юнги, почти раздвигаясь, и рэпер стонет, заставляя Чимина тихо хихикать. Он чувствует, как руками Юнги медленно проводит по его телу, пока они не обернулись вокруг его шеи, и мягко давит так, что губы Чимина прижимаются более плотно к его. — Хен, — Чимин стонет, и Юнги пользуется случаем и медленно позволяет языку проследить за раскрытием губ Чимина, и танцор хныкает, когда их языки соприкасаются. Юнги медленно исследует рот Чимина, не торопясь, глотая каждый мягкий хныканье и стон, исходящие из губ младшего, — хен, — Чимин хныкает, двигая бедрами вниз и медленно качая ими на Юнги. — Блять, Чимини, — Юнги стонет, отрываясь от губ Чимина, дрожащими руками отстраняясь от шеи танцора, и сжимает бедра Чимина, чтобы остановить движение. — Нет, — Чимин скулит, — хен, почему? — Сначала я хочу пригласить тебя на свидание, — говорит он сквозь стиснутые зубы, призывая весь самоконтроль, который у него был. Чимини, к счастью, останавливается и смотрит на Юнги. — Как твой парень? — спрашивает он, Юнги кивает, и Чимин визжит, прежде чем начать покрывать лицо Юнги небольшими поцелуями. — Хорошо, хен. — Я просто ... хочу сделать все правильно, — Юнги мычит, и его щеки краснеют. — Но чего бы это ни стоило, — начинает Чимин тихим голосом, и Юнги улыбается, ожидая, когда Чимин успокоит его сладкими словами, — уверен, ты и меня правильно сделаешь, — нахально сказал Чимин, подмигивая, и Юнги давится. — Господи Иисусе, Чимин.