Ночь над Ноттингемом

      Утро выдалось пасмурным, но холод ослаб, ветер стих, да и снегопада в ближайшие часы не предвиделось. Город уже проснулся, и в небо поднимались струйки дыма от очагов; ремесленники и торговцы открыли свои мастерские и лавки. Робин не спал с того часа, как его беспокойный сон прервал резкий дребезжащий звук. За дверью каморки, отведенной ему в "Паломнике" (надо сказать, стараниями Алана, дабы командиру не пришлось делить верхнюю комнату с другими постояльцами), высокий голос Нелл на все лады поносил неведомого олуха, угробившего хороший глиняный горшок. Алан пришел вскоре после второй смены караула. Осторожно пробираясь по рыночной площади, друзья направлялись к таверне "Шпоры короля", что у северных ворот, дабы не мозолить глаза замковым стражникам. Гисборн должен был подъехать чуть позже. — Робин… — Алан чуть помялся. — Ты мне обещал вчера. И я за тебя поручился. В общем, к Вейзи посланник принца Джона пожаловал, и Гисборн сейчас сильно не в духе. Не дразни его, ладно? — Посланник? — Робин насторожился, пропустив добрый совет приятеля мимо ушей. — Ага. Парни говорили за завтраком, что и раньше его видели. Приезжал всегда рано утром, пока добрые люди еще спят, но долго не задерживался. А вчера прибыл под вечер и решил остаться. Сэр Джаспер его зовут. — И зачем он приехал? — предводитель шервудских партизан сразу же подумал самое худшее. — Не знаю. — Алан! — не сдержался Робин, возмущенный столь безответственным, по его мнению, отношением друга к возложенному поручению. Оказаться в логове шерифа, и не постараться выяснить столь нужную информацию? — Да не знаю я! — с обидой отозвался тот. — Проходить сквозь стены я тоже не умею, уж извини. Может, он всего лишь обычные распоряжения привез, какие любой шериф в Англии получает. И, помнится, вы решили, что я буду связным, а не шпионом. Гисборн же не спрашивал меня, где находится наш лагерь. Последнее замечание (вполне справедливое!) неприятно царапнуло опального лорда Локсли. Было ли это угрызениями совести, что приходится нарушать соглашение? Вернее, использовать его в своих целях. Или дело в том, что соратник по оружию не слишком горячо поддерживал его идеи? Робин не мог понять. — Иногда ради Англии и короля приходится поступаться правилами, — с убежденностью в голосе ответил он. — И чем-то жертвовать. А еще я хочу разобраться в той истории с покушением. И, возможно, предотвратить следующее. — А может, в Святой земле не было никакого заговора? — тоскливо вздохнул Алан. — Не так давно ты и сам винил в нападении сарацин. — Это заговор, Алан! — терпеливо повторил Робин, всем своим видом выражая, что простецам, даже свободнорожденным, никогда не понять всех хитросплетений политики. А также ее важности. На лице же бывшего браконьера в этот момент отразилось: препираться со скорбными на голову — себе дороже. И он решил промолчать. Они уже добрались до таверны, на вывеске которой красовался пузатый бочонок, а также корона с двумя закорючками (по видимости, должными обозначать шпоры), и теперь поджидали Гая. — Интересно, а как Джаспер проскочил мимо разбойников? — Робин не надеялся получить ответ, скорее, просто размышлял вслух. — Может, просто повезло, — хмыкнул Алан. — Или те сами не пожелали с ним связываться. — А Гисборн, почему злится? — Локсли решил подойти к вопросу с другой стороны. Может, удастся узнать что-то еще интересное? Да и причину дурного настроения сэра рыцаря тоже не мешает выяснить. — Так Джаспер, наслушавшись новостей, решил погостить в замке, пока банду не изловят. То ли разбойников боится, хотя приехал с охраной; то ли вино в погребах шерифа лучше, чем у его высочества; то ли и впрямь стряпня нашей кухарки так понравилась… не смеха ради, но у Гисборна прибавилось забот. О, вот и он, — Алан вытянул шею, высматривая на улочке новое начальство. В первый миг Робин не сразу узнал в высоком всаднике бывшего друга. Помощник шерифа и правда, выглядел несколько непривычно для тех, кто хорошо его знал. Свою черную куртку он сменил на дублет из мягкого, но плотного и теплого серого сукна, такого же цвета штаны и зимний плащ. Вороного любимца он тоже оставил в конюшне, пересев на менее приметного гнедого. Впрочем, самого Локсли узнать было гораздо труднее. В кольчуге, шлеме и темном шерстяном плаще он сейчас почти не отличался от солдат замкового гарнизона, если не считать торчащего за плечом сарацинского лука. Приблизившись, Гисборн окинул спутников мрачным взглядом, но ничего не сказал. Лишь кивнул головой, что должно было означать приветствие, и первым выехал за ворота. Робин несколько удивился, что Гай не взял с собой больше охраны, но подумал, что с вопросами можно повременить. Пропустив Алана вперед, он двинулся следом. ** Сэр рыцарь и правда, был не в лучшем настроении. И, дай ему Локсли малейший повод, перемирие могло бы на этом и закончиться. Гай бы не сдержался, отправив закадычного врага туда, откуда тот и пришел, то есть лесом. Шервудским. Похоже, сам Гуд это тоже понимал, поэтому пока что вел себя пристойно. Причин имелось целых три (не считая обыденных, в том числе шерифа, коему в последние дни разбойники чудились за каждой подворотней). Для начала, неуловимая банда, наглевшая с каждым днем. Второй, как правильно угадал Алан, оказался сэр Джаспер, призванный следить за положением дел в графстве, а также за самочувствием милорда Вейзи. После серии убийств в замке, случившихся этой весной, а также выкрутасов Гуда, барон всерьез озаботился своей безопасностью. Гости шерифа с некоторых пор вызывали у Гая стойкую головную боль и, едва управившись с утренними делами, он поспешил покинуть замок. Третья же причина, в лице народного заступника, ехала сейчас вместе с ними. И если о Джаспере вкупе с любимым начальством Гай мог хоть ненадолго забыть, то о Гуде, маячившем за спиной, вряд ли. Все это не способствовало доброму расположению духа. "А может, и правда, уехать?" — пришла в голову шальная мысль. Попытаться уговорить Мэриан и забрать ее с собой. На службе у Вейзи ему удалось кое-что скопить. Немного, но вполне достаточно, чтобы попытаться устроиться на новом месте. Судя по всему, французскому королю очень скоро могут понадобиться люди с военным опытом. А Вейзи с Гудом пусть и дальше гоняются друг за другом, коли им это весело. Как же все осточертело-то, господи боже… "И бросить то, что с таким трудом удалось вернуть?" — более практичное соображение вернуло Гая на грешную землю. Все, ради чего он практически продал душу? И не озираться по сторонам до конца жизни, вряд ли долгой, высматривая посланника Вейзи или его дружков, пришедших по эту самую душу. И хорошо, если только по его. А еще нужно как-то решить проблему с нежданно свалившейся на голову сестрицей. — Гисборн, ты там не уснул? — в невеселые мысли рыцаря вклинился голос Гуда. Оказывается, они проехали уже полдороги, — вон и каменный крест у развилки. Придержав коня, Гай повернул голову. — Чего тебе? — Я спрашиваю, почему ты охрану с собой не взял, — пользуясь отсутствием лишних ушей, Робин решил дать волю своему любопытству. — Чтобы стража не задавалась вопросами, что за новичок затесался в отряд, — привычно огрызнулся Гай. Если честно, дело было не только в этом; и он охотно взял бы с собой, по меньшей мере, двоих солдат вместо одного Гуда, от коего подспудно ждал пакости в любой момент. Но это соглашение, чтоб его… — Понять не могу, как ты его терпишь? — после недолгого молчания тот вновь напомнил о себе. — Шерифа, я имею в виду, — памятуя недавнюю тираду Гисборна, он не отставал, надеясь перетянуть оппонента на "правильную" сторону. "Вот привязался!" — Гай начал закипать. — На твоем месте я бы давно его убил, — ничтоже сумняшеся брякнул Робин, истолковав молчание Гисборна как готовность продолжить увлекательную беседу. — А тебе что мешало его прикончить? — язвительно ухмыльнулся Гай. — У твоей шайки было столько возможностей. — Мы не… — начал Робин привычную речь, но Гисборн внезапно рявкнул: — …не убиваем. Конечно. Эта грязная работенка – для безземельных наемников, вроде меня! А благородные графские сынки будут скромно стоять в сторонке, с чистыми ручками! — Я вовсе не это имел в виду! — вспыхнул задетый за живое Робин. Слова Гисборна хлестнули не хуже пощечины. — А что именно? — процедил Гай сквозь зубы. От ледяного блеска в глазах рыцаря Робину стало не по себе. — То, что Вейзи – слишком важная фигура, и подсудна лишь королю? Ведь стрелять по моим солдатам, в лесу или замке, ни ты, ни твои дружки не стеснялись! И без того хлипкое перемирие затрещало по швам. От неминуемой катастрофы спас Алан. Обеспокоенно глядя на спутников, готовых вцепиться друг другу в глотки, он не забывал внимательно смотреть по сторонам. Неожиданно его взгляд зацепился за нечто странное. У подлеска, в ярдах двухстах, на снегу что-то темнело. — Сэр Гай, Робин, — окликнул он. — Там, впереди, что-то виднеется. Гисборн сорвался с места первым. ** Убитых было трое. Господин в темно-синем камзоле, отороченном мехом, явно принадлежал к дворянскому сословию. Тяжелый арбалетный болт вошел ему ниже ключицы, выбив из седла. Похоже, бедняга умер на месте, даже не поняв, что произошло. Двое других, лежащих чуть поодаль — очевидно, были его слугами или охранниками. И, судя по кровавым пятнам на снегу и одежде, им пришлось принять неравный бой. — Похоже, они мертвы уже давно, — еле слышно пробормотал Робин. Гай ничего не ответил. Тяжело соскочив с седла, он склонился над убитым лордом и попытался повернуть его на спину. Тот оказался чуть постарше него самого, — темноволосый, худощавый, с резкими и жесткими чертами лица. Смутно знакомого лица. Резко выдохнув, Гай поднялся на ноги. Пожалуй, кое о чем Гуду пока знать не следует. Неожиданно в звенящей тишине послышался голос Алана: — Гай! Робин!— присев на корточки рядом с одним из бойцов лорда, он отчаянно махал им рукой. — Кажется, этот еще жив! ** Поднять в седло полумертвого охранника удалось с трудом. Шансов, что они успеют довезти его до ближайшего к ним монастыря Св. Анны, почти не было. И еще неизвестно, сколько он пролежал на снегу. Алан умчался вперед, предупредить Тука. Чалая кобыла Робина, отягощенная двойным грузом, двигалась гораздо медленнее. Сам Гай решил задержаться, чтобы лучше осмотреть местность. Сейчас он вновь пожалел, что не взял с собой хотя бы одного солдата. Глядишь, и Локсли держал бы язык за зубами. Стреляли из зарослей орешника, понял Гай, поднявшись к месту, откуда мог прилететь арбалетный болт. С ним было еще трое или четверо. А лошади стояли шагах в двадцати, на что указывала снежная каша под деревьями. Поднялись сюда явно со стороны дороги, а не из леса; там из всех ближних следов виднелись только заячьи. Сама тропинка и участок дороги перед ней сильно затоптаны. Со вчерашнего полудня снегопада не было, и с тех пор тут прошло и проехало не так уж мало народу: две повозки – колесная и на полозьях, всадники – возможно, два маленьких отряда, еще несколько смельчаков шли пешком. Как в одну, так и в другую сторону, и сейчас трудно понять, пришли эти головорезы с юга или севера. Лошадей, оружие и все, более-менее ценное, конечно же, забрали. Гай вернулся к коню. Здесь ему больше нечего делать. Чуть позже монахи увезут тела погибших, — Алан наверняка уже добрался и рассказал о случившемся. Поездку к Хартвеллам придется отложить, да и к манору Уэстона вряд ли подберешься незаметно. — Кажется, ты говорил, что есть тропинка? — Так это летом, — отозвался Алан. — Или, когда снега нет. Сейчас ее наверняка замело. Об облаве тоже нечего было и думать. Пока он доберется до Ноттингема, пока соберет людей и собак, пока они вернутся сюда, — пройдет несколько часов. К тому же, начнет темнеть. Гай вновь помянул недобрым словом разбойников, Локсли (от которого было больше вреда, чем пользы), сэра Джаспера, так не вовремя приехавшего навестить шерифа, и самого Вейзи. Досталось также его высочеству и его величеству, – который, вместо того, чтобы заботиться о благе подданных, ищет славы для себя в чужих землях. Теперь же Гая занимали и другие мысли. Что сквайр Торнтон позабыл здесь в такой ранний час? Отсюда до его нового поместья – не меньше десяти миль. Почему он взял так мало охраны? Кому понадобилось его убивать и зачем? Только ради ограбления? "Одно из двух", — хмуро думал Гай по дороге в аббатство. — "Либо кто-то добрался до главаря разбойников первым, или в списке подозреваемых на одного стало меньше". В любом случае, ни то, ни другое не облегчало ему задачу. ** Раненого поместили в отдельную келью, где было гораздо тише и теплее. Тот еще каким-то чудом оставался жив. Чтобы не мешать Туку и его помощникам, Робин вышел из лазарета в полутемную крытую галерею. Алана нигде видно не было. "Ах, да. Тук же отправил его на кухню за нагретыми кирпичами…" Примостившись на каком-то уступе, Локсли погрузился в размышления. День начался явно неудачно. А ведь он и правда, не собирался ссориться с бывшим другом! А теперь это убийство… и необходимость выполнять приказы Гисборна, что тоже выводило из себя. Он гораздо охотнее остался бы осматривать дорогу и подлесок, полагая, что справится с этим гораздо лучше Гая. Однако становиться в позу было не время и не место и, скрипнув зубами, он подчинился. Но только сейчас Робин начал понимать, что все это означает. И, что ему в некотором роде даже повезло: то, что на трупы наткнулись они с Гисборном, а не кто-то другой. Иначе, можно не сомневаться, кому приписали бы это разбойное нападение. А уж если бы и его самого застали над бездыханными телами…? — Отец Тук в лазарете, сэр Гай, — послышался невдалеке мальчишеский голос. — Я провожу. Знакомая высокая фигура проследовала за нескладным послушником и скрылась за тяжелыми дверями. Робин выждал некоторое время, но Гисборн все не появлялся. Потеряв терпение, он пошел за ним. ** Пока Тук занимался раненым, Гай угрюмо молчал, прислонившись плечом к стене. Но теперь фриар сделал все, что мог. Ненадолго поручив страдальца заботам брата-инфирмария и двух послушников, он пригласил Гая к себе. Там можно было спокойно все обсудить. Локсли не собирался подслушивать, если честно. Он всего лишь хотел узнать, не удалось ли Гисборну еще что-то выяснить. А что делать, если тот вовсе не спешил поделиться новостями, а сразу же ушел к Туку? Понятно, что его интересует раненый, но почему бы не сказать хотя бы пару слов? Стоя в полушаге от неплотно прикрытой двери комнатки, примыкавшей к лазарету, он уже собирался постучать и войти, как до него донесся голос Тука. — …Значит, вы с Робином смогли договориться? Локсли замер. — Вовсе не ради него, как вы могли подумать, — сумрачно ответил Гисборн. — Это вынужденное соглашение. И признаться, я почти жалею об этом. Робин закусил губу. Пусть он и сам был не в восторге от этой идеи, но слышать то же самое от бывшего друга оказалось не слишком приятно. — Вот как? — раздумчиво произнес Тук. — Я хотел хоть ненадолго избавить от него дороги и замок, — с возрастающим гневом заговорил Гай. — Во-вторых, у меня не хватает людей. И нет времени заниматься обучением новобранцев! Те двое, которых вы лечили здесь, сейчас годятся лишь нести службу во внутренних галереях замка. Еще несколько убитых и покалеченных шайкой Гуда… — Понимаю… — Не понимаете! И тех, и других солдат убили из-за денег. Только ваша ходячая добродетель прикрывает свои грабежи благими целями. — Но надо признать, он действительно заботится о бедняках. — А кто позаботится о семьях убитых стражников? — рявкнул Гай. — Вейзи? Король? Или ваш драгоценный Локсли? — Он не "мой драгоценный…" — запротестовал Тук, но Гисборна уже понесло: — Тогда хватит навязывать его мне в друзья! Достаточно того, что с ним и в детстве носились все, кому не лень, как курицы с яйцами! А теперь и вы тоже, ему на радость… — Хорошо, — Тук примиряюще поднял руку. — Но я все равно считаю, что даже такое перемирие – уже неплохо. Для вас обоих. Все-таки, сейчас вам лучше держаться вместе. — Возможно, — Гай устало провел по лицу ладонью. Вспышка ярости утихла, сменившись апатией. — Но в дальнейшем я бы не хотел иметь с ним никаких дел. За спиной Робина послышался легкий шорох. Резко обернувшись, он увидел неподалеку от себя Алана. Если тот и был смущен тем, что его поймали с поличным, то лишь самую малость. Сделав приятелю знак идти за собой, Робин вышел из лазарета и направился к конюшням. Еще не хватало, чтобы их обоих застали за подслушиванием. Но кое-что полезное он все-таки узнал, и теперь не мешает подробнее расспросить Алана. ** — Я бы хотел попросить кое о чем, — Гай потер переносицу. — Чтобы записывали все, что раненый будет говорить. Даже, если это всего лишь бред. — Конечно, — Тук серьезно кивнул. Он и сам собирался это предложить. — И еще, — Гай помолчал. — Не рассказывайте ничего Локсли. — Но почему? — Потому что он имеет привычку совать нос, куда не просят! — вновь вспыхнул Гай. — А я не хочу, чтобы он все испортил. — К тому же, у меня есть и другие причины, — он попытался смягчить свой резкий тон. И, немного помолчав, добавил: — Один из убитых – муж моей сестры… ** Возле денников было тепло и сухо. — Ты слышал? — Робин не стал ходить вокруг да около. — Гисборна только глухой не услышит, — хмыкнул Алан. — Да ладно тебе, — он искоса взглянул на напрягшееся лицо вожака. — Не смеха ради, но после откровений Мача нетрудно было догадаться. Только вот, что скажет Мэр, когда узнает? Ненадолго повисло молчание. — С гарнизоном все настолько плохо? — Робин решил перейти к насущному вопросу. — Сам посчитай. Трое охраняют Локсли, столько же – Найтон. Двоих убили на дороге из Ротерхема, и… — Алан помялся, — еще те, которых упоминал Гисборн. В самом замке должно постоянно находиться не меньше тридцати солдат, во всяком случае, пока там отирается этот лондонский гость. Добавь сюда охрану на городских воротах. Еще шестеро посменно проверяют придорожные трактиры. Все владельцы постоялых дворов получили приказ присматривать за проезжающими, но на деле – сам знаешь. Если им заплатят, они на многое закроют глаза. Вот и сегодня парни должны были поехать… Измышления э-Дейла прервал голос Гисборна. — Алан! — Вот же глотка луженая, — пробормотал Робин, но как-то без злобы. Друзья вышли из укрытия. — Мы возвращаемся в Ноттингем. Приведи лошадей. Кивнув, Алан поспешил выполнить приказ. — Я задержусь здесь, — отозвался Робин. — Хочу поговорить с Туком. ** — Признаться, я уже и не ждал, что ты это сделаешь. — И тогда пошел бы к Гисборну сам? — Робин исподлобья взглянул на монаха. — Я должен был выполнить желание твоего отца… Прошло не больше недели с тех пор, как Робин навещал фриара в последний раз, а казалось, минула целая вечность. Столько всего случилось за эти дни. Неожиданное заявление Мача, тяжелый разговор с Гисборном, и все последующее… Комнатка Тука, где он готовил свои снадобья, казалась островком мира и спокойствия. К тому же, здесь было тепло от стоявшей на полу жаровни. Как всегда, фриар выслушал его молча, не перебивая. — Значит, ты не отступился? — Я хочу добраться до правды, как и раньше, — Робин упрямо сжал губы. — Но я не стану упоминать о Гисборне. — Если это и правда, был он? — полувопросительно уточнил Тук. — В темноте нетрудно обознаться. — Это был Гисборн, — Робин нахмурился. — Но я сейчас не об этом. Тук, речь ведь о жизни короля. О моей чести. И эта война… не будь того налета, она могла давно уже закончиться. И мы вернулись бы домой. Но вместо мира на Святой земле по-прежнему льется кровь. Тук молча поворошил угли в жаровне. Затем, словно что-то решив для себя, неожиданно спросил: — А ты помнишь, кто вел переговоры? Кто ездил в ставку султана? — Хьюберт Уолтер и Онфруа де Торон со своими людьми, — уверенно ответил Робин. — Епископа король ценит, как хорошего дипломата, а Онфруа – родился в тех краях и свободно владеет арабским. Они уехали в Саффарам на рассвете того дня, когда случился налет, и вернулись к полудню. А почему ты спрашиваешь? Его встревожила интонация, с которой Тук задал вопрос. — Ты что-то знаешь? Я помню, ты как-то рассказывал о своих странствиях по Святой земле. — Всего лишь кое-что слышал. Поэтому и не стал ничего говорить тогда, в лесу. Хотел подождать, пока ты немного успокоишься. Слишком уж много всего навалилось… — фриар сделал неопределенный жест рукой. — К тому же, ты мог мне не поверить. Я и сам не уверен, правда ли это. — Ты о чем? — Робина охватило дурное предчувствие. — В сентябре прошлого года мне довелось несколько дней пробыть в Акре, у госпитальеров. Четверо братьев Ордена намеревались отправиться во Францию и любезно согласились взять меня с собой. В самом комтурстве и на улицах города еще обсуждали недавнюю атаку на королевский лагерь, но мнения разнились. Одни говорили, что сарацины вероломно напали на христиан под покровом ночи, и тем самым сорвали мирные переговоры. А другие утверждали, что перемирие закончилось еще до нападения… — Что?! — Робину показалось, что он ослышался. — …и в тот день ваши посланники вернулись ни с чем. Саладин счел, что Ричард требует слишком много и не согласился с его условиями. Король тоже не желал уступать и стоял на своем. А раз мирные договоренности не достигнуты, война продолжается. — Этого не может быть, — Робин недоверчиво смотрел на монаха. — Нам бы сказали! Ричард не стал бы умалчивать. — Возможно, государь решил повременить с известием и дать вам еще один день передышки, — задумчиво предположил фриар. — Подумал, что за один день ничего не случится. Хотя, учитывая его воинский опыт, это просто немыслимая беспечность с его стороны. Я бы сказал, непростительная. — Но если срыва перемирия не было… — Робин потер лицо, отчаянно пытаясь совладать со своими скачущими вразнобой мыслями. — Я ничего не понимаю. Почему Ричард не предупредил меня?! И еще это покушение… Он было, Тук! — Честно говоря, я тоже теряюсь в догадках. Признаться, тогда я не придал значения этим разговорам. Даже понятия не имел, насколько все серьезно. И уж меньше всего ожидал, что вы с Гисборном будете в этом замешаны. Робин растерянно молчал. У него не было причин сомневаться в словах ученого друга, но верить тоже не хотелось. — Значит, ты не думаешь, что моя высылка из армии – опала? — глухо спросил он. — За то, что я проспал нападение? — Я не знаю, Робин, — Тук сокрушенно развел руками. — Возможно, прав сэр Эдвард и кто-то воспользовался шансом услать тебя из армии. Возможно, король и правда, заботится о тебе. А может, он решил этим загладить собственную оплошность. Я слышал, он очень не любит признавать свои ошибки. Ему проще замаскировать их широким жестом, или вовсе сделать вид, что ничего не случилось. Но тебе, конечно, лучше знать своего короля… ** — Ты и правда, не хочешь остаться? Сейчас темнеет рано. Мог бы переночевать здесь, у меня, — Тук с тревогой смотрел на своего молодого друга. Тот выглядел оглушенным и подавленным. — Ребята будут тревожиться, — отрицательно качнув головой, Робин встал. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться среди друзей. Странно, прежде он никогда не подозревал, насколько нуждается в их поддержке. А теперь еще это новое известие, вновь перевернувшее привычный мир. Слова Тука не шли у него из головы, а он ничем не мог на них возразить. И что ему делать с этим знанием, если окажется, что Тук прав…? Нет, сейчас он не будет об этом думать. Потом. Когда вернется в лагерь… ** Церковный колокол пробил к девятому часу, когда Гай и Алан вернулись в Ноттингем. Им навстречу выбежал стражник, в коем помощник шерифа узнал Мартина. Одного из тех, кто сегодня объезжал постоялые дворы и таверны. Приблизившись, он на одном дыхании выпалил: — Сэр Гай! Мы нашли Купера!