я встречаю хмурого капитана поезда и сообщаю дурную весть, он дает мне права на все и я несомненно счастлив. отметаю его, словно сегодня школьный субботник, верните те года, когда мне было не плевать.
совсем мальчишка с глубокими ореховыми глазами, растрепанный и хрупкий, смотрит на меня исподтишка, он напуган и имеет право. я чувствую, как он нарушает мою зону комфорта, и позволяю ему. касания его пальцев выходят за грань работы, забудьте, он моя галлюцинация, его не существует, я не спас его вечность тому назад, все, что он оставил - это незаживающие следы от цепей на душе и фотографию в деревянной рамке.статный мужчина в сопровождении двух парней в джинсах и кожанках одаривает меня тяжелым взглядом. "я доверил бы им свою жизнь". я смотрю с недоверием. я раскусывал таких, как ты, когда ты под стол пешком ходил. врешь. врешь. ты говоришь, что доверил бы им жизнь. но ты уже доверил. совет: не потеряйся в них, как я опутался нитями прошлого.
я провожу пальцами по стеклу. в отражении вижу усталые черты, а за отражением мой первый и последний острый провал.высокий мужчина с томными кругами под глазами и сломанными чертами лица, он говорит уверенно, я вижу его насквозь, обрезаю пути отхода и захлопываю клетку. ах, он виновен лишь в своем прошлом, жестокий и грубый, дайте ему отдохнуть, дайте ему смысл существовать, капитан, капитан, человек за бортом, тонет в космосе грехов.
мой мир на небе, в чем я ошибаюсь, что я не учел? слон давно вернулся за решетку.ай, королевская особа, вы модель или подделка? он смотрит потерянно, давно мертв, съемка запрещена, но, казалось, я под прицелом, хочется поверить, но он неумело врет, не дает мне шанса, ложь чистая, ноябрьская, ветреная, сослать бы его в десятый ров восьмого круга ада, да так чертовски очарователен, пустите на третий. ухожу, доктор.
теряюсь под чьим-то чужим взглядом, дежавю, годы словно сломали свой ход мой маленький ангел толкает меня, что-то шепчет, дает шансы, но я не приму, орбиты этих планет не пересеклись "где вы были в полночь? есть кто-то, кто подтвердит ваше алиби?" сглатываю, ноги подкосились, он смотрит в меня, оставь! я конченый человек! вы падаете к моим ногам, а я люблю покойника больше, чем всех живых.
белёсый мужчина со скандинавским акцентом отвечает на мои вопросы, покусывая губы, кровь стекает вниз, он слизывает ее с шершавых губ, задумывается на мгновение и снова шепчет, голос его как хруст свежего снега, когда ты семилетка и спешишь в школу, через неделю рождество и ты абсолютно не загружен честью и словами. нифльхейм потерял свою валькирию, вчера рагнарек, а сегодня я в поисках фенрира.
пальцами в перекись водорода, растворяюсь в снотворном, я не святой, доктор, я не святой, хочу забыть, нельзя не признать вину, я курил серые винстон и спал по ночам. я любил и был любим, детка. не смотри на меня так, мой дом десятью футами под землей, под тяжелым надгробием и взглядом.взъерошенный парень вперил в меня взгляд холодных аквамариновых глаз, он чуть улыбается. я клянусь, знаю его пару минут или часов, но, если что-то с ним случится, я убью всех здесь, а затем себя. я привык действовать вне эмоций, но я бы не дрогнул, прикрывая его. ох, к черту этот экспресс.
доктор? на экспрессе убийца, восточный ветер унес твое пыльное, чужестранное солнце, и я не уверен ни в чем. мой любимый мертвый, я подозреваю каждого и никого, дай мне намек, ты следишь с луны и точно знаешь, кто виноват. ты приходишь во сне и целуешь мои глаза, мои руки. твоя смерть убила меня, тупой косой пробила насквозь и кинула на дно, я погиб благодаря тебе, и благодаря тебе я жив и все еще просыпаюсь по утрам. я знаю ответ. доктор? ох, ваши руки в крови, вы не убийца, но девять колотых ран были нанесены кем? вы трясете головой, вы не помните или не хотите вспоминать? как наносили удары один за одним? раз - ты улыбаешься другой. два - ты забываешь юбилей. три - слухи несены молвой. четыре - делал все больней. пять - ты разбиваешь стекла в ванной. шесть - ты разбиваешь душу. семь - не спит он ночью бранной. восемь - не хочешь его слушать.