Туман в моей голове

Дни пролетали словно птицы. Быстро, будто торопились куда-то. Экзамены приближались, грозясь скрутить все нервы. Парням было сложнее в этом году. Нужно было готовиться вдвойне серьезнее. И каково было мое удивление, когда Кристофер рассказывал мне о своей успеваемости. Оказывается этот придурок не совсем уж и придурок. Действительно его познания в истории, математике и химии были достойны оценки «превосходно». Потому что каждый вечер я сидела у него дома, пролистывая его конспекты, проверяя у него выученный материал. Парень с легкостью отвечал, даже не парясь по поводу чего-то. Это поднимало во мне мягкую улыбку, а глаза практически с гордостью следили за его расслабленной фигурой. Иногда мы собирались вчетвером. Я с Крисом и Нура с Вилом. Сидели каждый со своим, изредка перекидываясь фразами. Ребята в школе практически свыклись с нашей парой, поэтому косые взгляды перестали так падать на наши соединённые руки. Или мы просто перестали замечать. По началу было даже смешно, а потом – пофиг. Больше не парила ни одна девушка, что всматривалась в фигуру моего парня. Спиной я все еще чувствовала завистливые взгляды, но Крис все сильнее прижимал меня к себе, откидывая любые сомнения. Как раз в то время мама снова приехала домой. И мне все-таки пришлось познакомить ее со своим парнем. - Мам, ты дома? – я тихо зашла в дом, держа за руку Кристофера, который все пытался сильнее прижаться ко мне. Он приглушенно хохотал мне в волосы, пытаясь поднять юбку и зацепить трусики. Я стараласьх убрать его ладони, тоже тихо хихикая. Но в доме было тихо, и я спокойно прошла, смеясь от его попыток. Сразу же развернулась и прижалась к его губам, которые целовали мою шею. Ему будто было плевать, что нас могут застукать. Хотя, вот так бесстыже пропуская его язык в свой рот, мне тоже было все равно. Ноги уже млели от сладких поцелуев, а вздохи в перерывах учащались от его дерзких прикосновений. Но шаги поднимающегося человека откуда-то с подвала заставили нас замереть, а потом оттолкнуться друг от друга, подозрительно косясь по сторонам. - О, милая, я не слышала, как ты вернулась. Только что убиралась в твоей комнате, - мама видимо еще не заметила Криса, стоящего за моей спиной, и продолжила, - там такой хлам был. Ужас. Я, кстати, нашла футболку чью-то. Явно не твоего размера. Мужская. – Быстро протараторив эти слова, она выглянула из-за трех больших коробок, которые тащила перед собой. Вот это вечная ее забота порядком начинала раздражать. Мама широко раскрыла глаза, осматривая парня за моей спиной. Потом взгляд плавно спустился на наши руки и снова поднялся ко мне. Брови удивленно поползли вверх, а губы растянулись в слегка дьявольской улыбке. - Я много раз тебе говорила не убирать в моей комнате. – Попыталась я возразить маме, на что она закатила глаза. - Не хочу тебя смущать при твоем… молодом человеке, но ты слишком растяпа, содержащая свою комнату в жутком хаосе. Шистад тут же громко засмеялся. - Уж поверьте, я это знаю. – Я толкнула его локтем в бок, чтобы он заткнулся и не нагнетал и так очень странную обстановку. Но парня это только сильнее развеселило, и он как ни в чем не бывало широко улыбнулся. Мама тоже улыбнулась и сказала что-то типа «Вот видишь». Но я не совсем расслышала, пытаясь придумать, как убить этого дурака. - Мам, я хотела тебя познакомить с еще одним растяпой. – Я кивнула головой на Криса и улыбнулась. – Это Кристофер. Мой парень. Мама опустила коробки на пол, которые все еще держала и уперла руки на талии. Ее пучок немного распался, свободные пряди падали ей на лицо, и она попыталась сдуть их с глаз. Взгляд скептически просканировал нас, и я практически съежилась, сильнее сжимая ладонь Шистада. Молчание затянулось на несколько минут, а потом разорвалось ее вопросом. - Это тот самый шкаф, о который ты разорвала чулки? – и яркая улыбка осветила ее лицо. Громкий смех парня заставил расслабиться, а теплая мамина улыбка прямо растопила меня, и я тоже засмеялась, кивнув. - Ну тогда пошли. – И мама нагнулась за коробками. - Оставьте. Я заберу. – Подал голос Крис и направился вперед, забирая коробки из маминых рук. – Куда их? - В кладовку, на кухню в общем. Парень занес коробки, а мама пошла ставить чайник. Эти пол часа были самые странные в моей жизни. Крис вернулся и сел возле меня. Мама заботливо приготовила нам чай и села напротив. И тут понеслось. Такое ощущение, будто они сплотились против меня, что не сказочно начало меня напрягать. Тут же последовала история о том, как я в детстве пыталась так же помочь перетащить коробки, но в итоге зацепилась за свою же ногу, и перекинула все коробки. Потом пришлось заново все собирать, и мама больше не подпускала меня к такому роду помощи. Потом она сказала, что нужно обязательно показать мои детские фотографии, на что я запаниковала. Сначала просто умоляла этого не делать. Потом пыталась отобрать этот дурацкий альбом, потом пыталась закрыть глаза Крису, но ничего из этого не получилось. Мама все равно притащила фотографии, а парень со смехом разжал мои руки и стал разглядывать мои фотки. Хотелось провалиться под землю, чтобы этого не видеть. - Она такая рыжая была, когда родилась! – и мама протянула парню фотографию, где мне было меньше годика. Там я сидела в оранжевой футболке с медвежонком. Рыжие волосы как раз были под цвет футболки. Видимо, там было что-то очень смешное, раз я широко улыбалась, показывая свои два первых нижних зуба. Крис с мамой засмеялись и перевели взгляд на меня, а я смущенно опустила голову на сложенные руки и начала возмущенно бубнеть. После того как это все закончилось, я обиженно смотрел на этих двух и жаждала их просто… гррр... На ум так ничего не приходило. Поэтому я развернулась, топнула ногой и спустилась в комнату. И тут же услышала: - Вот! Она всегда так делала в детстве, когда было что-то не по ее. Чистое унижение заставляло кипеть меня изнутри. Злые слезы уже застилали мне глаза, когда я раздраженно толкнула дверь, заставляя ту с грохотом удариться об стенку. Хотелось что-то срочно запустить в стену, чтобы хоть немного успокоиться. Но это было бы очень глупо, и я сдержалась, предварительно сделав огромный вдох. А потом я просто плюхнулась на кровать, подгибая колени и складывая руки на груди. Спустя пару минут в комнату зашел Шистад. Он сел на кровать, ложа свою руку на мои согнутые колени. Я упиралась в стенку своей кровати, хмуро глядя на парня из-под лба. Он сложил руки в замок на моих коленях и склонил на них голову, тепло улыбаясь. - Ну и чего ты надулась? – парень все еще улыбался. Медленно гладил пальцами одной руки бедро и пытливо всматривался в мои глаза. - А чего вы меня не слушали? - А ты хотела, чтобы все было по-твоему? – И поцеловал в коленную чашечку, усмиряя мой пыл. - Нет. – Тихо буркнув себе под нос, я отвернулась и уставилась сторону. - Тогда, что ты хотела? - Ничего. – Точно так же ответила, не поворачивая головы. - Да ладно тебе. – Парень ласково заговорил, поворачивая мою голову к себе. – У тебя было классное детство. У тебя прекрасная мама. И мне было очень приятно узнать эту часть тебя. И как-нибудь я попытаюсь показать тебе такие же фотографии. – Он улыбнулся и снова поцеловал возле коленной чашечки, уже окончательно растапливая всю мою злость. Улыбка медленно поднялась, а рука уже потянулась к его волосам, запуская пальцы в его шевелюру. *** Через неделю мама уехала, вновь получив какую-то работу. Теперь ее дорога была направлена в Европу. Естественно эта новость огорчила меня. Пусть это ближе, но все равно далеко для меня. Единственное, что теперь заставляло меня чаще улыбаться это Крис. Я больше не оставалась каждый вечер в одиночестве. Я больше не бежала на первую попавшеюся вечеринку. И больше не утопала в литрах алкоголя. С Шистадом мы так же ссорились как и до отношений. Только после этого сразу же занимались мега злющим сексом, которого не было до этого. И это обоих устраивало. Сразу же после такой разрядки мы быстренько находили компромисс и забывали причину нашей ссоры. До экзаменов оставалось две недели. Дни действительно были загружены, и чаще всего я оставалась ночевать у Шистада. Он помогал мне разобраться в некоторых вещах, я помогала ему. Но домой все-таки надо было заскочить, и дабы его не отвлекать я пошла после школы пешком, не дожидаясь парня. По пути отправила смс, что сегодня останусь дома, так что пусть не волнуется. Снова наушники в ушах, закрывающее шум городской жизни. Дорога практически не была замечена мною. Какое-то тупое чувство грызло изнутри. Будто что-то не так. Не совсем в порядке. Но я отмахнулась. Это просто нервозность из-за предстоящих экзаменов. Я невольно вспомнила свой прошлый год. Тогда был сущий ад. Сдавать впервые какие-то экзамены, решающие твой следующий год. Это было поистине страшно. Тогда хотелось побыстрее все сдать и скинуть этот тяжелый груз. А когда это все прошло, осталось только посмеиваться с этого страха. Вот и сейчас я попыталась отбросить это все. Вытащив наушники и засунув небрежно в карман, я потянулась к ключам. Но взгляд остановился на окне, в котором было мое изображение. Тело застыло в резком испуге, не позволяя руке дотянуться к карману. Глаза осмотрели силуэт высокого мужчины, стоящего сзади меня, явно не очень приветливо настроенного. Взгляды столкнулись, и он криво улыбнулся, подмигивая. А в следующею секунду его рука закрыла мой рот, и меня потянуло назад. *** Первое что я почувствовала – головную боль. Глаза резало от яркого света, мешая полностью осмотреть комнату. Ощущение того что я долго была в отключке даже не пыталось меня покинуть. Затекшая шея тут же дала о себе знать, резко уколов болью. И только сейчас я поняла, что моя голова откинута на спинку стула, именно поэтому свет слишком остро впивался в мои глаза. Я попыталась поднять голову, но мышцы шеи сильно затекли, причиняя огромную боль. Стон тяжело сорвался с моих пересушенных губ. Провела языком по слипшейся коже, увлажняя ее. В голове гудело. Мысли не могли сосредоточиться и понять где я. Последним воспоминанием была зажатая рука у меня на лице. И я резко дернулась, осматриваясь вокруг. Пульс стучал в голове, отдавая болью в висках, а в глазах помутнело. Я попыталась пару раз моргнуть, сбрасывая пелену слез, и взгляд тут же начал выхватывать отдельные крупицы. А потом и вовсе стабилизировался. Комната абсолютно пуста. В центре стоит стул, к которому привязано мое тело. Сверху нещадно жужжит лампочка. Вот и все. Пустая комната с единственным стулом. Паника резко поднялась по всему телу, посылая импульсы во все конечности. Я попыталась встать. Ничего не получилось. Ноги привязаны к ножкам стула. Тогда я попыталась дернуть руками, но опять ничего не получилось. Я лишь получила боль в запястьях и плечах, которые были неестественно выгнуты назад. Черт. Что это такое, твою мать. Что происходит?! Где я? Какого черта? Но в этот момент дверь с противным скрежетом распахнулась, заставляя поморщиться, и в комнату вошли два силуэта. Не привыкшие глаза не смогли пока ничего разобрать, отмечая лишь детали. Один парень слишком массивный, а второй по сравнению с ним выглядел как спичка. Слишком уж тощий. Они сделали пару шагов и остановились прямо передо мной. И в эту же секунду меня оглушило. Я практически задохнулась, узнавая этих двоих. Тот самый Дэймон. И тот самый Томас. Сейчас стояли и жутко кривились в подобии улыбки, вселяя дикий ужас в каждую клеточку тела. - Ну привет, Ева. – Голос Томаса резанул по ушам, будто железо по стеклу. Противно и громко, покрывая кожу мурашками. - Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Мира, а? – Дэймон обманчиво-ласково заговорил, слегка улыбаясь. Глаза же выражали всю жестокость этого человека. Слишком пугали. Будто впивались осколками в кожу лица. На глаза наворачивались слезы беспомощности. Хотелось плакать. Хотелось кричать и выть от страха. Хотелось бежать, спасая свою жизнь. Но глядя на этих двоих мозг судорожно соображал, что это просто не возможно. Не с этими двумя. Не от них. - Ты ведь тогда мне показалась крутой девчонкой. Веселой. Ты даже пыталась защитить меня от Шистада. Это было достаточно мило. Правда-правда. – Томас присел около меня, шепча эти слова. Его ладонь нежно коснулась моей щеки, а большей палец стер предательскую слезу. Он тепло и приветливо улыбнулся, сбрасывая свой холод, с каким явился сюда. – Но ты оказалось очередной Пенетраторской подстилкой. И он резко толкнул мое лицо, голова тут же откинулась в сторону, а слезы предательским градом посыпались из глаз. - Нам пришлось здорово попотеть, чтобы схватить тебя, мышка. – Дэймон медленно растягивал слова. Мои глаза следили за каждым их действием, ожидая всего с их стороны. – Видимо Шистад тебя здорово хранил, раз мы почти две недели тебя не видели у дома. Помниться, ты мне что-то обещала на той вечеринке. А обещания надо сдерживать, мышка. И его глаза зловеще блеснули, осматривая меня с ног до головы. Тело сотрясла дрожь, вызывая животный смех у парней. - Ну так, что скажешь? – вновь спросил главарь их банды, а я гадко улыбнулась и вернула прямой взгляд. - Пошел к черту. Нихрена я не буду выполнять. И хлесткий удар откинул мое лицо, а жгучая боль растеклась от виска к подбородку. Видимо в движении зубы прикусили губу, потому что во рту тут же появился металлический привкус, а сама губа пульсировала. И тут же в ухо проскользнул желчный шепот: - А тебя и спрашивать никто не будет. И оба парня удалились, оставляя меня в тишине, которая обжигала своим холодом все нервы. Лицо пылало, импульсами подавая куда-то в район сердца, что болезненно сжималось. Оставалось только надеяться на то, что меня найдут быстрее, чем произойдет что-то непоправимое. В голове вдруг всплыла история о Филе, которую когда-то рассказал Крис. А за ней тут же слова парня о том, что меня никто не найдет. Тело сотрясала мелкая дрожь, вот-вот грозясь перерасти в истерику. И я горько засмеялась, перестав сдерживать свои слезы. Они все катились и катились, а смех неестественно тряс грудь. Как вдруг в комнате резко выключился свет, оставляя перед глазами абсолютно ничего. И вот сейчас сердце пропустило удар, а уши выхватывали каждый маленький шорох. Всхлипнув, я вдруг застыла. Боясь пошевелиться. Но кроме моего дыхания здесь ничего не происходило. И тогда я поняла. Они пытаются меня сломать. Запугать. Довести до сумасшествия. Я пыталась расслабить тело, но оно не поддавалось. Веки нервно дрожали, не позволяя нормально закрыть глаза, а слезы все скатывались, оставляя соленые дорожки. Они обжигали кожу, и хотелось стереть их, но руки были связаны. И это было невозможно. Левая часть лица онемела, перестав дико жечь. Забудь. Ухватись за что-то. Подумай о Крисе. Вспомни его улыбку. Вспомни нежные прикосновения к скулам. Как его губы трепетно касались твоих, разливая тепло в груди. Вспомни спокойствие Нуры. Вспомни ее радостный смех. И это реально помогло расслабить затекшие мышцы. Расслабить напряженные глаза, закрыть их и просидеть так несколько часов, изредка разминая шею. Хотелось заснуть и проснуться в своей кровати. Хотелось побыстрее пережить этот ужас. Он ведь все равно когда-то закончиться. С любым исходом. И вдруг стало невыносимо больно. Если вдруг. Если все закончиться так, как с Филом. Если вдруг я забуду. Если я все-таки сойду с ума. Это ведь разрушит его. Это уничтожит Криса. Это раздавит Нуру и Вильяма. Это убьет маму. Нет. Нет, нет, нет! Этого не будет. Я не позволю. Им не удастся. И сразу же последовало общение. Клятва держаться, что есть сил. Крепко ухватиться и бороться со всеми. Пусть разрушат мое тело. Но оставят мой рассудок. Я смогу собраться. Я смогу привести себя в форму. Но ни за что не позволю сломать себя. Через пару часов в комнату ворвался свет, так же резко как и погас. Пришлось приложить много усилий, чтобы глаза привыкли к этому перепаду. В комнату кто-то зашел. Этот кто-то опустился возле моих ног и разрезал веревки. В груди закрадывалась надежда. Вдруг это шанс на спасение? Вдруг выход на свободу? Но тишина затягивала, подобно болоту. Никто не проронил ни слова, и человек обошел меня, освобождая руки. Затекшие суставы с хрустом вернулись в свое исходное положение. Руки ныли так, что хотелось выть от боли. Человек двинулся к двери не обращая никакого внимания на меня. И я попыталась его остановить. - Сколько я уже здесь? – мой голос резанул тишину, заставляя уходившего остановиться. Мужчина повернулся, но из-за яркого ослепляющего света я так и не разглядела его. - Второй день. И он ушел, снова оставляя меня одну. Но свет оставался зажженным. Прошло уже больше десяти минут, а лампочка все еще горела. И я, осмелев, поднялась на ноги, разминая затекшие мышцы. Сначала конечности не могли сделать и шагу, поэтому пришлось поддерживать себя с помощью стула. Но после пары минут аккуратной ходьбы, я смогла снова свободно передвигаться. Пошарила по своим карманам. Ничего нет. Ни единой монеты. Они вытрясли из меня все, оставляя лишь одежду. Даже стащили резинку для волос с кисти. Будто я смогла бы ею защититься. Я все ходила и ходила. Обхаживала эти четыре угла, даже не думая садиться на стул. За это время я достаточно насиделась. На запястьях были синие следы от веревки, которая здорово передушила кожу. Потом я подкатала поочередно штанины черных джинс, осматривая синяки на ногах. Ткань все-таки смягчила, и веревка не так уж врезалась в кожу, по сравнению с руками. Я не могла определить сколько сейчас времени, день или ночь. И тогда меня ошарашило. Я ведь должна чем-то дышать. Здесь должно быть хотя бы окошко. Но осмотрев все стены я пришла к выводу, что тупо подохну здесь. Никакого окна не было. Даже ни одной трещинки. Ничего. Была лишь вентиляция на потолку и то, только маленький квадратик. Отчаяние снова сдавило горло, стальным кулаком. Вой разрывал глотку, а слова о помощи снова пульсировали в голове. Нет, терпи. Улыбка Криса. Его прикосновения. Глаза Нуры. Голос мамы. Давай. Это твое спасение. Держись, черт возьми! И глаза сжались, представляя самых родных. Пропуская в сердце забытое тепло и надежу. И снова прошло пару часов в пугающей тишине, которая заставляла лезть на стенку. Вцепиться руками волосы и сжать их до жжения голове. Побить кулаками о стенку, чтобы вызвать хоть какой-то звук. Но толку было мало. Страх медленно заползал в сердце, вызывая горячие слезы, которые никак не переставали вытекать из глаз. Голова жутко раскалывалась, а желудок урчал, прося еды. Мой прием пищи был два дня назад, и это грозилось голодным обмороком. Руки все также дрожали, цепляясь за ткань футболки. И снова резко открыли дверь, заставив вздрогнуть от резкого скрежета. В комнату зашел Томас, неся в руках что-то. Мое воображение уже побрасывало красочные картинки пыток в его исполнении, и сердце пропустило удар. Застыло, будто осколок льда, больно покалывая в груди. Тихий всхлип вырвался, когда парень подошел очень близко. - Тебе надо поесть. – Тихий вкрадчивый голос ворвался в мою голову, разрывая там весь мозг в адской боли. Все что мне хотелось - это избавиться от нее. Глаза взглянули на тот поднос. Небрежно наляпана каша в пластмассовую тарелку, а рядом кусок какого-то мяса. Эта «трапеза» вызвала практически рвотный порыв, и я закашляла, сгибаясь пополам. - Я не буду это есть. – Ответила и отошла. От запаха тошнило. Я снова взглянула и скривилась против воли, что было моей ошибкой. Глаза парня зловеще блеснули, а на губах расползлась злая ухмылка. - Ты съешь это, тебе еще много предстоит пережить. Считай, это милостыня тебе. - От кого? – скорее риторический вопрос с долей сарказма, чем тот, на который требуют ответ. - От Бартов. – Вот так просто, снова вселяя ужас в мою распахнутую грудь. - Вы подсыпали туда что-то? - Я не должен это тебе говорить, но нет. Еда чиста. Съешь ее, и я принесу тебе бутылку воды. - С чего это ты такой добрый? – злость поднималась на такую «щедрость» с его стороны. Ярость стучала глубоко в груди, застилая глаза жгучей пеленой. Руки чесались схватить парня и разбить голову об эти долбанные стены. - Я уже говорил, на вечеринке ты пыталась заступиться за меня. Ничего правда не вышло, но это немного растопило меня. Поэтому я готов пойти в этот раз на уступки. - О, какой благородный! Прямо до жути. Твоя щедрость не имеет гребанных границ! Я должна сказать спасибо? – голос просочился ядом, отравляя воздух вокруг. Казалось будто мир сжался до этого момента рассматривая два варианта. Либо парень сейчас ударит меня, либо посмеется. Но он молча кивнул, а я продолжила: - За то, что похитили меня? За то, что угрожаете? За то, что разбили лицо? - За то, что ты еще жива. – Вот так. Фраза повисла между нами двумя, накаляя обстановку. Хотелось истерически рассмеяться. Хотелось громко закричать и разорвать свои голосовые связки к чертям. Хотелось отключиться от этого мира. Парень поставил поднос на стул и развернулся уходить. - Стой. Если я захочу в туалет? - Постучи дважды. И он вышел, обрывая мою связь с внешним миром. Взгляд снова вернулся на поднос. Отвращение змейкой закручивалось в моем животе, грозясь вырвать все внутренности наружу. На глаза снова накатила пелена слез, но я зло сморгнула и уверенно шагнула к стулу. Подняла тарелку и снова присмотрелась. Принюхавшись я поняла, что еда свежая. Да еще и теплая. Ну хоть что-то хорошее. Взяла пластмассовую вилку, зачерпнула кашу и проглотила. И снова рвотный позыв заставил согнуться, но через пару секунд он прошел, позволяя дальше есть эту гадость. Съела половину этой жижи и тот кусок мяса, что оказался более приятным на вкус. Во рту пересохло, отдавая тот ужасный привкус. Хотелось почистить зубы, выпить воды и сжевать всю упаковку мятной жвачки. Чтобы начисто избавиться от него. Забыть, как страшный сон. Дверь снова с лязгом открылась, пропуская Томаса внутрь. - Вот видишь. Можешь, когда хочешь. – Он оскалился и бросил бутылку воды. На лету поймала и тут же открыла ее, высушив половину. Глотки практически обжигали пересохшее горло, но приносили неимоверное блаженство. Наверное парень действительно расщедрился, если кинул мне полтора литровую бутылку. Но я не успела никак ответить или что-то сказать, потому что он забрал поднос и быстро вышел снова закрыв дверь. *** Прошло какое-то время. Я не могла понять сколько здесь просидела, потому что мне никто не говорил времени. Просто приносили этот долбаный поднос, затем кидали воду. Иногда я выходила в туалет. Это была действительно прогулка за все это время. Целое блин событие. Поэтому я нарочно медленно шла, запоминая окрестности. Меня вели по какому-то коридору, потом сворачивали на право, и я утыкалась в такую же металлическую дверь. В комнатке был лишь унитаз и рядом умывальник. Вместо зеркала над умывальником висела какая-то отполированная железка, смутно показывая изображение. Но все-таки я смогла рассмотреть свой громадный синяк, оставшийся от ладони Дэймона. Все это время было относительно спокойно. Правда пару раз меня ударили по лицу из-за моего отказа. Слезы уже не проливались от боли. Тело терпело ее, принимая, а она хваталась за меня и мягко обнимала. Сжатые зубы не пропускали не единого всхлипа, смело принимая удар. В последний раз они разбили губу. Там еще не зажила та первая ранка, поэтому удар только усугубил. Кровь долго не останавливалась, стекая по подбородку, капая на курточку. Пришлось рвануть на себе ткань майки, чтобы приложить к ране. Глаз слегка тоже заплыл. Это я уже рассмотрела в том же туалете. Мда, с таким видом я бы не пошла к Шистаду. Я мрачно усмехнулась свей мысли, и снова погрузилась в воспоминания. Глаза уж привыкли к постоянно включенному свету. И я даже могла засыпать, положив под голову курточку и прикрыв глаза рукавом. Но ничего за это время не происходило, и это заставляло испуганно жаться к углу, застывая там. Сердце поджидало какого-то подвоха. Предвкушало явную опасность. Они просто тянут время. Затягивают с моей участью. Они к чему-то готовятся. Я снова сидела в углу, рассматривая свои ноги. За это время они похудели. Джинсы свободно свисали на талии, а ткань на бедрах не так уже и облепляла их. Кожа на руках посинела, а на запястьях особо выделялись фиолетовые разводы. Синяки не сошли. И болели. Безумно ныла каждая кость, а голова все так же раскалывалась. Я старалась как можно меньше морщиться, кривиться или хоть как-то двигать лицом. Потому что левая часть жгла неимоверным огнем, при малейшем движении. Рана на губе тут же открывалась и приходилось приставлять тот же клочок ткани, который весь испачкался в крови. Сил не было даже на слезы, потому я просто сидела, всматриваясь в противоположную стену. Как вдруг дверь со скрежетом открылась, привлекая мое внимание. Сердце болезненно екнуло, и мозг тут же вспыхнул. Вот он. Тот самый момент. Решающий мою судьбу. Выживу или нет. Спасут или не успеют. В комнату зашли двое. Дэймон и Томас. Ощущая долбанное дежавю, я прошлась взглядом по лицам каждого. Расслабленное, скрывающее истинную жестокость каждого. В руке Томаса были какие-то палки. Я не сразу сообразила, что это, отвлекаясь на подходящего Дэймона. Он подошел почти вплотную, заставляя сильнее сжаться в углу. Но парень присел, всматриваясь в мои глаза. - Чего ты хочешь? – не выдержала я и разорвала затянувшеюся тишину. - Знаешь ли, мышка, твой Шистад перешел всем нам дорогу. Не хочу вливаться в подробности, все заново рассказывать. Я уверен, ты знаешь нашу историю. Но вот в чем прикол. Этот Пенетратор никогда не получал пизды. - Вы же избили его. Чем не отплата? – При упоминании Криса тело затрясло сильнее. Страх сжал меня в своих огромных лапах. Дэймон ухмыльнулся. Приложил руку в моей щеке и погладил, изучая глаза. Взгляд обжигал, отдавая пульсацией в висках. Диалог быстро принимал свои обороты. Не было сил на любезности. По глазам парня можно было заметить, что ему не до этого. Поэтому он говорил сразу по существу, забивая мою голову. - Он и тут вышел сухим из воды. Поэтому будем учить его с твоей помощью. Извини, что не заглядывал к тебе раньше. Времени не было. Дел много навалилось. - Подавись своей вежливостью, ублюдок. – Выплюнула ему в лицо и отвернулась, отстраняясь от его руки. - А я хотел по хорошему. Ну что, мышка, пришло время исполнить твое обещание. И сердце пропустило удар. Кровь отхлынула от лица, спускаясь ледяными комом вниз живота. Тяжесть сдавила грудь, лишая возможности вдохнуть. Глаза лихорадочно забегали, выискивая на лице этого придурка хоть какой-то намек на шутку. Но его не было. Он говорил вполне серьезно, сверкая жестокостью в глазах. Казалось, будто температура в комнате упала, заморозив все вокруг. Легкие сдавило в невозможности дышать. И только тогда глаза заметили камеру, которую Томас устанавливал напротив нас. Нет. Этого не может быть. Это просто страшный сон. Ты сейчас проснешься. Но открыв снова глаза, картинка не поменялась. - Пошлем твоему ненаглядному приветик, - глухо отозвался Дэймон, хрипловато засмеявшись себе в кулак, привлекая мое внимание. Мои глаза расширились, выхватывая ухмылку Томаса, блеск глаза Дэймона, и очень приподнятое настроение этих двоих. - Все, я закончил, - объявил Томас и встал возле камеры. - Выйди. Думаю, даме не понравиться присутствие третьего. Дикая пульсация прошлась по коже, жаля мозг и сердце по очереди. Понимание того, что сейчас произойдет обрушилось ледяным градом, остро впиваясь в кожу. Истерический смех вырвался из груди, удивляя парней. Я сама не могла объяснить свой порыв. Просто неверие заполнило грудь. А слова «не может быть» громко стучали в голове. - Не трогай меня. – Хрип показался слишком болезненным. Неестественным. Противным. Не моим. Но Коппиль вышел из комнаты, оставляя наедине с этим чудовищем и включенной камерой. - Я думаю, это лишнее. – Прорычал Дэймон, хватая за пояс моих джинс. Пальцы тут же вцепились в его руку, царапая кожу и пытаясь оттянуть его от себя. Попытки самозащиты не увенчались никаким успехом. Получив очередной удар по лицу, я всхлипнула, глотая скатившиеся слезы вперемешку с кровью из губы. Парень быстро расстегнул пуговицу с молнией, и рванул ткань с бедер, которая спустилась к щиколоткам. - Нет, пожалуйста. Не надо. Я умоляю. Не трогай. – Всхлипы вырывались умоляя его остановиться. Все остатки гордости вынеслись вместе с той пощечиной. Оставалось только унижаться и просить, но он игнорировал. Его шумное дыхание опаляло кожу возле моего уха, заставляя покрыться мурашками отвращения. Руки пытались отпихнуть навалившееся тело сверху но тщетно. Его куча мышц пригвоздила меня к полу, мешая нормально вдохнуть и оставалось только давиться остатками воздуха, слезами и словами отчаяния. А он не слушал. Его глаза налились свинцовой тяжестью, заслоняя цвет глаз чернотой зрачков. Животное желание впиралось мне в ногу, вызывая у него хрип. Парень схватил мое нижнее белье и рванул на себя, поднимая меня над полом. Ткань больно впилась мою кожу, и я поморщилась, снова сжимаясь от боли. А потом все вдруг прекратилось. Грудь смогла сполна вдохнуть воздух, и я закашлялась от резкого вздоха. Слезы мешали рассмотреть происходящие. Ладони поднялись, вытирая соленые дорожки, но глаза наткнулись на потемневший взгляд насильника, и тело снова вздрогнуло. Потому что Дэймон стянул мои джинсы со щиколоток. Я пыталась, правда пыталась дергать ногами, не позволить ему это сделать, но кости жутко болели, а хлесткий удар по бедру и вовсе заставил их бессильно упасть. И силы сопротивляться медленно угасали, потому понимание, что никто не поможет, никто не придет заставило сдаться. Здесь и сейчас меня победили. - Помаши ручкой, мышка. – Кривая ухмылка растянула его губы, и парень раздвинул мои ноги. А из горла вырвался глухой, булькающий крик. – Он ведь увидит. И эти слова заставили заплакать сильнее, срывая голос на крик. Заставили резко развернуть голову и посмотреть прямо в камеру, а затем просьба: - Не смотри! Отвернись, пожалуйста. Крис, не смотри. А Дэймон мерзко рассмеялся и вошел, снова вырывая из моей груди крик. Потому что было неимоверно больно. Больно чувствовать его всего. Больно ощущать, как он врывается на сухую. Больно терпеть его издевательства. Больно толкаться в жесткий пол лопатками от его движений. Слезы катились, вызывая болезненный хрип из груди. Грязь, кровь и слезы смешались воедино, пачкая лицо. А мозг терял счет времени. Губы все еще апатично шептали «Нет». Парень вдалбивался в меня, хрипя над самим ухом, кусал за шею, больно сминая кожу. А потом вдруг все прекратилось. Он вышел и кончил куда-то в сторону. Поднялся. Мозг только отмечал шорох его штанов, застегивающуюся пряжку ремня, шаги в сторону, писк камеры, щелчок закрывающейся стойки, и скрип двери. Слезы все стекали из глаз, прокладывая дорожки к ушам, затекая внутрь, больно щипая кожу. А живот скручивало в резкой боли. Низ резало и жгло, посылая дрожь по всему телу. Холод пробирался в каждую клеточку, остужая кровь. Сил хватило только дотянуться до штанов, натянуть, не застегивая, и снова повалить на землю, закрывая глаза.