Вечернее

      Лектер уже почти привык к бесконечным зимним холодам Северной Канады, хотя до сих пор не находится в восторге от хлипкой избушки, которую Уилл выбрал в качестве их жилища. У Ганнибала не было ни малейшей возможности возразить и высказаться против этого выбора — после огнестрельного ранения и купания в океане он несколько недель провел без сознания, и мог только догадываться, как Уилл умудрился выбраться вместе с ним на сушу, и каким окольными путями он доставил их в Канаду. Грэм все еще молчит как партизан, не объясняя появление у них ни настоящих канадских паспортов — на чужие имена, естественно — ни средств на мастерскую по ремонту лодочных моторов. В первые несколько дней Ганнибалу оставалось лишь смиренно принимать лекарства и ожидать ответов на вопросы. Теперь он уже просто надеется, что Уилл никого не убил без него.       Каждый вечер Ганнибал проводит в одиночестве, сворачиваясь в кресле вместе с книгой и стаканом чего-нибудь крепкого. На полу, притихнув, всегда ложится Марк — двухлетняя немецкая овчарка. Когда Уилл сообщил о своем желании завести собаку, Ганнибал попросил у него выбрать хотя бы не бездомную дворнягу, а что-то более приличное, и в их доме появился этот комок шерсти, внезапно для Лектера ставший его другом. Потому что Уилл каждый день проводит в мастерской, и каждый вечер проходит в свою спальню мимо Ганнибала, совершенно игнорируя его присутствие.       Погода сегодня чертовски ужасная — впрочем, как и всегда. Ганнибал жутко мерзнет, кутается в песочного цвета свитер с длинным воротом, буквально ставший его спасением в эти морозные вечера, и рассеянно поглаживает Марка, обеспокоенно глядя в окно. Уилл ушел работать, хотя с самого утра, не переставая, валит снег. На улице совсем ничего не видно, кроме стремительно пролетающих пушистых хлопьев, и Ганнибал неуверенно пролистывает одну страницу за другой, пытаясь заставить себя углубиться в чтение. Спустя какое-то время входная дверь наконец открывается, и Лектер отсчитывает привычные одиннадцать шагов, пока Уилл доходит до гостиной. Он вновь молча проходит мимо, и теперь даже Марк сдерживает разочарованное поскуливание, провожая хозяина взглядом.       Грэм поднимается на второй этаж, и Ганнибал слышит, как он набирает себе ванную и через некоторое время вновь спускается, направляясь в спальню. Лектер вздыхает и сосредотачивается на книге, силясь не думать о том, что ему придется провести в одиночестве еще один долгий вечер. Что уж, он уже давно привык к одиночеству.       Уилл неожиданно появляется в проходе, осматривает комнату, кусая губы, и решительно направляется к Ганнибалу. Марк удивленно поднимает голову вслед за Лектером, и с любопытством наблюдает за Грэмом, постукивая хвостом по дощатому полу. Уилл уверенно подходит к Лектеру, забирает у него из рук книгу, кладет ее на стоящий рядом столик с лампой, и уютно размещается у Ганнибала на коленях, утыкаясь лицом ему в шею. Ганнибал на секунду теряется, но Уилл выглядит абсолютно невозмутимым, поэтому Лектер неловко обнимает его, чувствуя, как колет щеку ежик сбритых, видимо, еще в Америке волос. От Грэма пахнет мастерской и морозом, но эти и так едва уловимые запахи перебивает аромат мыла и кондиционера для одежды, и Ганнибал растворяется в нем.        — Я замерз, — бормочет Уилл после нескольких секунд молчания. — Я только что принял горячую ванну, но я все равно замерз.       Лектер смотрит на него, все равно нацепившего лишь шорты и старую растянутую футболку, щупает ему лоб, проверяя температуру, и убедившись, что Уилл правда просто замерз, на мгновение отпускает его из объятий, снимает свитер, и помогает ему одеться. Когда Грэм вновь устраивается поудобнее, Ганнибал одной рукой обнимает его за талию, а другой тянется за книгой. Уилл останавливает его, перехватывая руку, некрепко сжимает его ладонь, а потом медленно переплетает их пальцы. Ганнибал на секунду забывает дышать, а потом, взяв в себя руки, негромко ворчит на Уилла.        — Я уже достаточно удивился, когда ты пришел ко мне.        — Я просто подумал, что мне нужно кое-что прояснить в наших отношениях, — Ганнибал опускает голову вниз, пытаясь посмотреть Уиллу в глаза и понимая, что начинает слышать в ушах стук собственного сердца. — Хотел сказать, что… Хотел попросить, чтобы ты не обижался. Я устал. Мне пришлось доставать тебя из океана, и накладывать нам обоим швы, и таскаться по всяким жутким местам, отыскивая медикаменты для тебя, и пересекать границу так, чтобы в моем «спящем» друге никто не признал считающегося мертвым доктора Лектера без сознания, и…        — Я понимаю, Уилл. Все в порядке.        — Я устал не от тебя, — Ганнибал печально улыбается, кивая, и отворачивается, но Уилл приподнимается, кладет ему ладонь на щеку и поворачивает к себе. — От происходящего вокруг. Когда я привыкну ко всему этому… Я буду вместе с тобой. Обещаю.       Он наклоняется ближе к Лектеру и целует его так нежно и просто, как будто делает это постоянно. Ганнибал чувствует, как после этого поцелуя в груди появляется странное чувство, от которого по телу разливается тепло, а мысли становятся тягучими и отказываются думаться. Он совсем не знает, что ему нужно делать, и растерянно смотрит на Уилла, стараясь не сорваться и не заобнимать его до смерти. Грэм, убирая руку от лица Ганнибала, протягивает ее к столику, и, беря ситуацию под свой контроль, совершенно серьезно спрашивает:        — Ты почитаешь мне?        — Я не запомнил страницу, — Лектер, тяжело сглатывая, виновато улыбается.        — Двести сорок семь, — на лице Уилла тоже появляется улыбка, и Ганнибал с облегчением забирает книгу.        — Вот так, с середины?        — Да ладно, мне ведь просто хочется тебя послушать.       Когда Лектер начинает читать, Уилл расслабляется, обнимая его за шею. В гостиной выключен весь свет, за исключением лампы, и Ганнибал теряет их тела в тенях. Где-то на полу тихо сопит смирный и понимающий Марк, за окном беснуется ветер, снегопад, кажется, даже не собирается кончаться. В тишине раздается лишь спокойный голос Ганнибала, то ли от волнения, то ли от домашней обстановки заговорившего с акцентом, и уже совсем скоро согревшийся в его свитере Уилл начинает дышать все глубже и ровнее.       Так и не закончив главу, Ганнибал откладывает книгу в сторону, аккуратно берет Грэма на руки, и относит его в спальню. Он укладывает его на постель, стягивает с него свой свитер, укрывает, и уже собирается уйти к себе, как вдруг понимает, что без Уилла ему намного холоднее, и одеяло от этого не спасет. Уилл сказал, что ему нужно привыкнуть. Ганнибалу теперь тоже, но он не в силах ничего поделать со своими сиюминутными слабостями. И ведь он может завтра встать пораньше и уйти, чтобы Уилл ничего не заметил, или побыть здесь немного, а потом подняться…       Лектер осторожно ложится рядом, не осмеливаясь пододвинуться ближе к Уиллу. Он долго рассматривает оставшийся на его лице шрам, долго думает о том, что для ФБР теперь они оба мертвы и их никто не найдет здесь, долго не решается оставить Грэма одного.       Утром Ганнибал просыпается в постели совсем один, заботливо укрытый одеялом. На улице ярко светит солнце, где-то слышится звонкий лай Марка, и, Ганнибал готов поклясться, такой же звонкий и веселый смех Уилла.