По коже все еще бежали мурашки, бабочки танцевали вальс, а мое лицо не покидала глупая улыбка. «А ведь еще предстоит разговор с Астер». Но пугающая мысль была забита вновь налетевшими воспоминаниями, о прошедшей ночи.
— А что, если его не существует, вдруг это лишь плод моего воображения? Но он казался таким реальным. Блин, дура, не спросила, где его можно найти. А может не хочет, чтобы я его нашла? Но он же написал, что искал. А почему тогда не спросил, где я? Да и то, что «искал» ничего не значит. Стал свидетелем как какая-то сумасшедшая скинулась с горы, вот и переживал за судьбу суицидницы. Но он так обнимал меня, прижимал к себе. — от этого воспоминания я опять покрылась мурашками, а успевшая убежать дурацкая улыбка опять водрузилась на мое лицо. — Надо его найти. Вот только вопрос как?
Я попыталась создать иллюзорный портрет ночного гостя, я помню его взгляд, его прикосновения, но не детали — только общий образ. Как после средне статического сна: тут помню — тут не помню. Хм… С воссозданием образов Шона, Астер, Бри да хоть Шао, которого я видела лишь раз, таких проблем не было.
— Ну и что делать? Ждать еще одного сна. А если он не захочет приходить снова, или не сможет. Что тогда? — незаметно приближающаяся паника, охватила меня полностью не давая дышать. Но внезапный ледяной душ, заставил паническую атаку свалить.
В комнате, да и в доме, явно никого не было: контрольная сеть показывала лишь мелкую живность в саду. И тут до меня дошло — я сама себя и облила, прекратив истерику. Создала слишком умную защиту, работающую на моем подсознании.
— Потрясающе, одно мое подсознание успокоило другое мое подсознание. Мало мне было разговоров сама с собой. А когда у меня зародится дракон… Это же вообще будут разговоры «сама с собой, с самой с собой». Ну и ладно — будет весело. А вообще буду решать проблемы по мере их поступления. Сначала привести в порядок себя и комнату, потом, утренний чай, а вот потом все-таки стоит сделать некий отчетный интерфейс.
К завтраку решил присоединиться Мрак. Мы сидели на подоконнике, и ворон подлез под руку, требуя ласки.
— Знаешь, у моего друга был пес — очень приветливая собака. Когда я усаживалась на диван, или кресло, он устраивался рядом и так же, как ты, Мрак, подсовывал голову под руку. Есть идеи по интерфейсу?
Ворон как-то заинтересованно посмотрел на меня.
— Всегда мечтала о тату. То, что тату навсегда, меня не смущает, а вот то, что одна картинка будет навсегда… Наскучит же. Зато можно сделать изменяющуюся тату. Любишь играть в ассоциации?
— Каррр.
— Пожалуй, кроме драконьего и эльфийского надо добавить вороний. Ладно драконий и эльфийский, но гномий явно менее нужный нежели вороний.
— Каааарррр.
— Хорошо, гномий тоже буду учить. Меня вон талмуд по гидродинамике на гномьем ждет. Так вот, в чем идея: тату будет изменяться в зависимости от типа атаки или опасности. А что б не читать «Войну и мир» в исполнении моего мозга — думаю ты заметил, что меня заносит — так что будут только ассоциативные картинки. Уж свои-то ассоциации я пойму.
Работа заняла чуть больше времени, чем я ожидала. Ворон украдкой наблюдал за моими действиями. Правда, когда я смотрела в его сторону, старательно делал вид, что ему все равно и его интересует только еда.
— Ну вот и готово. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Я смотрела на пустые запястья.
— Похоже все-таки накосячила в коде.
Ворон сначала смотрел в мои глаза, а потом нагло клюнул меня в лоб. Точнее попытался, щиты сработали отменно.
— Эй! Я тебя кормлю, а ты!
Ворон уже нежно постукивал клювом мое левое запястье, именно то место, на котором красовался, раскинув крылья, трехглазый собрат Мрака.
Вот именно в момент моих радостных плясок-прыжков и открылся портал из которого вышла вся императорская семья. А вот ворон вообще решил свалить. У меня же такой возможности не было: мне предстоял разговор, который выльется фиг знает во что.
Разговор с венценосным семейством прошел легче, чем я ожидала:
— Ты же понимаешь, что это значит?
— Ой, только не говорите, что меня придется убить!
— Что? Нет! Откуда такие мысли?
— Слишком много фильмов про мафиози смотрела. — мне только и оставалось, что и пожать плечами.
— Всего лишь тебя необходимо представить двору.
— Может все-таки убить?
— Рано или поздно тебе придется появиться на балу. Ты же не откажешься от приглашения на мой день рождения? Или детей?
— Куда ж я денусь с подводной лодки.
— Подводная лодка? — Шон, как всегда, вышел из портала к самому интересному моменту.
Вся эта суета с недосказанностью началась, в общем-то, из-за Бри. И вот с ней разговор оказался тяжелей. Мы сидели в саду, в тени раскидистого дерева и просто молчали. Наконец-то Бри решилась нарушить эту давящую тишину.
— Прости, ты была такой непосредственной. Спокойно общалась с нами: не лебезила, не заигрывала с Элом. Потом еще и оказалась из другого мира, мы сначала решили, что ты сумасшедшая. Ты просто обычно общалась. Даже в Академии такого нет. А во дворце вообще ужас. Знаешь, что творится в головах придворных? А потом Мать… Она сказала, что тебе можно доверять, а я не хотела терять твое расположение. — из ясных глаз Бри лились слезы. — А о чем думают придворные? Это же ужас!
Я, в попытке успокоить, обняла плачущую Бри.
— Мне стало интересно, о чем же таком думают придворные?
— Что?
— Ты аж два раза повторила: «О чем думают придворные?» — я пыталась отвлечь Бри дурацкими разговорами — Так что мне нуууу очень интересно, что тебя так поразило.
— Ты серьезно? — Бри пораженно смотрела на меня — Почему ты улыбаешься?
— А почему ты плачешь?
— Не знаю, оно само — слезы еще не высохли, но зато появилась улыбка.
— Вот так-то лучше, а то развела сырость.
— У самой-то глаза на мокром месте — усмехнулась принцесса. — Почему ты ухмыляешься?
— Ты принцесса.
— А что в этом смешного?
— У меня определенные представления о принцессах.
— Какие же?
— Петь с птичками, о том, что мечтаешь о большем, не хочешь выходить замуж, и выскочить за первого встречного, возможно даже не обойдется без стокгольмского синдрома. Вот что ты ржешь, как крокодил?
— Мне всегда смешно, когда ты говоришь с таким серьезным лицом.
— А, то есть тон Вас не смущает, Ваше Императорское Высочество? — я сделала кривой реверанс.
— Не начинай — развеселившаяся Бри вновь погрустнела.
— Прости. Я иногда шучу не подумав. Зато сколько раз я не шутила, подумав… У тебя на завтра есть планы?
— Академия, заседание Малого совета, тренировки…
— Так, сформулирую по-другому. — я все-таки перебила нескончаемый поток планов и задач — Когда ты сможешь выделить хотя бы часа три. Пройдемся по городу, по магазинам, посидим где-нибудь. Лучше, конечно, пять.
— Давай во вторник. Утром.
Отлично, сегодня получу свою первую зарплату в другом мире. Звучит потрясающе хоть и шизофренично. В «крыло» я пришла пораньше: хотела поговорить с Хёвдингом о его магической кухне.
— Тебе интересно или спрашиваешь за друга?
— За друга?
— Ну да. Такой мелкий, в черной одежде, взъерошенный.
— Шон?
— Мне все равно. Мне не нравится, когда на моей кухне чужие. Без спроса. Повторюсь. Ты спрашиваешь, потому что интересно тебе или ему?
— Мне. — и все-таки сдавшись под его взглядом, добавила — И ему.
— Тебе расскажу, не жалко. Ему сама можешь рассказать. Но при условии: никаких записей. Ни ты, ни он, никто-либо еще не будет ничего записывать.
— Конечно! — но откуда он знает про Шона.
Шон сильный маг, если не сильнейший маг мира. Хёвдинг же не похож на сильного мага, но понял, что на кухне был именно Шон. Или попал пальцем в небо, а я, в лучших традициях детективов, сама же себе и вадала. Вот почему мое воспитание не позволяет закидывать людей вопросами? Шон бы не парился и уже закидывал бы вопросами викинга.
Итак, если коротко, викинги верят, что мир пронизан магией. Магия в воде, в воздухе, в земле: она напитывает все растения, животных. Когда Хёвдинг готовит, он не мешает магии течь, вливая в нее дополнительную магию рун. В зависимости от изначальных свойств растений, рун и, конечно, шикарных кулинарных способностей, еда получается магической.
Сейчас мало кто из викингов верит во все это. Многое изменилось за года. Во многом матриархальная религия, сменилась кровами и жестокими богами, а равноправный строй — жестким патриархатом. Времени прошло не так уж и много, но изменившийся быт уже успел закостенеть, и, сейчас, мало кто вспомнит, что было иначе. От природной магии остались разве что амулеты. Причем они получили колоссальное распространение, не столько как дань традициям, но и как защита разума. Для создания амулетов используется смесь рун и материалов: дерево, камни, глина. В общем все природного происхождения несет в себе магию.
— Есть вопросы?
— Дофига!
— И почему ж я не удивлен — усмехнулся Хёвдинг. — я так понимаю, этого тебе мало.
— ДА! — я аж покраснела от собственной несдержанности. — Можешь научить?
— Для начала изучи травы и их свойства. С этим ты справишься и без меня: в Империи полно книг по травничеству. А дальше посмотрим.
Вечер прошел без сюрпризов и эксцессов. В перерыве Бри щебетала о Академии и о какой-то вечеринке в следующую субботу. Некая Люстреннтрия тер Аквинья (ну и имечко) прознала, что в Академии инкогнито обучается принц и начала охоту за знатной особой. Причем, судя по рассказам, девушка крайне неприятная и заполучить в мужья Эла жаждет давно: еще на балах в Ларране старательно светила своим декольте перед принцем. Что самое смешное, эта Люстра недолюбливала Бри и Эла в их «Академском» обличии.
— А девушка Эла знает, кто он есть?
— Нет. Они познакомились на втором курсе Академии. Он сначала пытался скрывать ее от нас всех. Но сама понимаешь.
— Сложно, что-то скрыть от семьи телепатов.
— Да по нему и так все видно! Просто огромными буквами на лбу написано «ВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ». Мне он все рассказал в паломничестве. Причем это не просто любовь, это — любовь-судьба.
— Любовь-судьба?
— Ааа… ты ж не знаешь!
— Да куда уж нам. — только и усмехнулась я.
— Любовь-судьба — это Великий дар Матери Эльфов своим детям. Когда эльф влюбляется раз и навсегда, когда кроме любимого никто не нужен. И что бы не происходило, жизнь эльфа будет тесно связана с тем, кого он полюбил. Даже их сердца бьются в унисон.
— Я вот даже не знаю: жутко романтично, или просто жутко. Подожди, ты сказала сердца бьются в унисон?
— Да. Так мама рассказывала. А что?
— Да ничего. Думаю, как это возможно биологически. — драконья правда: и не соврал, и правду не сказал. — Я так понимаю Эл и после паломничества так и не рассказал.
— Угу. Он не признается, но я-то вижу: он боится. И не хочет признавать, что дальше будет хуже.
— Маленькая ложь всегда приводит к тому, что рано или поздно, но приходится либо во всём признаться, либо врать уже по-крупному и до конца.
— О чем говорят юные леди? — внезапно появившийся Ульф, бухнулся рядом со мной.
— О своем, о девичьем, о заточке.
— Ммм… и какой же тип заточки предпочитает прекрасная леди? — Ульф немигающим взглядом смотрел на Бри.
— Хёвдинг, прав у тебя абсолютно отсутствуют манеры. Бри это Ульф. Ульф — Бри. А я пойду продолжу.
Похоже, Ульф с Бри нашли общий язык: они что-то активно обсуждали, смеялись. Я же выслушивала инструкцию «Никаких записей» по третьему кругу и, уже в который раз, твердила «Да-да, конечно». И пыталась свалить побыстрее.
— Подожди, твои деньги — Хёвдинг протянул мне увесистый мешочек.
— Спасибо. Но здесь больше, чем мы договаривались! — среди золотых монеток лежали серебряные, да и золотых явно было больше.
— Твой процент за спор с Ульфом и другими, плюс те деньги, что оставляли за твое пение и шоу. Ну и, естественно, то, что я обещал.
— Но все равно как-то много. — я все еще была поражена суммой.
— Значит им нравится, как ты поешь. Почему ты не пускаешь шляпу для сбора денег?
— Наверное, потому что у меня нет шляпы.
— Иди уже отдыхай. — Хёвдинг по-доброму улыбнулся. — Переезжать не надумала? Пока есть свободная комната.
— Мне сейчас кроме кровати ничего не надо. Я на неделе постараюсь зайти. Как раз решу на счет комнаты. Если будет все еще свободна, значит судьба.
Если разобраться, то как-то дофига дел получается на неделю: и тренировки, и репетиции, и подготовка к поступлению, а ведь еще надо выбрать время зайти в библиотеку поискать про сны, а еще травы, а еще расчеты. А еще, а еще… Дел дофига, времени нифига. По мере поступления. Утро вечера мудренее, а значит: сначала спать, потом все остальное. Поэтому раздевшись, я бухнулась спать. Вот только внезапная мысль заставила подскочить он осознания, что голой спать нельзя. Потому что иначе я так голой и появлюсь перед Шаном. От мысли о предстоящей встречи меня окатило жаром, и одновременно начался мандраж. Я долго крутилась, но все-таки смогла заснуть.
Ни у костра, ни на берегу меня никто не ждал. И на что я рассчитывала? Еще и как дура вырядилась: ничего особенного просто надела бриджи и тунику поскромнее, а под них купальник. Я надеялась покупаться с ним. А вместо этого, сижу на песке и жду. Злость набирала обороты.
Так стоп! Почему я, собственно, злюсь? Мне никто ничего не обещал это, во-первых. А во-вторых, сама же утром думала, что его может не существовать, или, если он существует, его надо позвать.
— Шан, я тебя жду, приходи.
Блять, по шкале от 1 до 10 я чувствую себя дурой на 23. Совершенно не зная, что делать, я направилась к утесу. Все равно хотела с него попрыгать. Море внизу билось о скалу, я, не будь дурой, прежде чем разбежавшись прыгнуть со скалы, проверила дно.
Глубокий вдох. Разбег. Прыжок.
Вот только вместо ожидаемой прохлады звездного моря, я почувствовала горячие объятия мужчины. Он обнимал меня за талию и крепко прижимал к себе. Я же крепко вцепилась в него, и не отпускала, даже когда ноги коснулись песка. Спасибо Шану, он не пытался отлепить меня от себя, пока я сама не отстранилась. Я хотела, и одновременно боялась, смотреть в его глаза. Что же он обо мне подумал?
— Прости, не хотела тебя пугать.
Он лишь дружелюбно улыбнулся, крепко держа меня за плечи. А потом вдруг резко отпустил, да еще и сделал шаг назад. Я непонимающе смотрела на него: стоит передо мной красивый, высокий мужчина и краснеет. Твою ж мать! Это для меня я «одета в купальник». А для него я скорее раздета. Ну вот и моя очередь настала краснеть. Легким взмахом руки я перенесла свою одежду прям на себя. Вот только в спешке все напутала и оказалась одета в тунику шиворот-навыворот, задом наперед. Я, продолжая краснеть и чертыхаться, все-таки умудрилась поправить тунику. А вот Шан пришел в себя и беззвучно угорал над моими попытками.
— Ничего смешного. — я прекрасно понимала, что он ничего не слышит, но разговоры вслух хоть немного успокаивали.
Шан же оказался более предусмотрительным и принес с собой небольшой блокнот с карандашом, что почеркал в нем и протянул мне.
«Не пугай меня так больше».
«Прости. Даже не думала тебя пугать. Сначала ждала тебя. Потом решила попрыгать с утеса. Там море хорошее внизу: чистое и глубокое. Ты любишь плавать?»
«Плох тот дракон, что не любит плавать».
«Тогда пошли». Я схватила его за руку и потащила к морю.
На горизонте начиналась гроза, над нами падали звезды, а море ласкало ноги. Я же, абсолютно беззастенчиво, рассматривала голый торс Шана: рельефный пресс, при этом тонкая талия плавно переходила в широкие, накачанные плечи. Да за такую фигуру, рельеф половина подснежников в зале душу бы продали. Я облизнула губы. Так срочно надо охладиться. Похолодевшее море успокоило мысли, ушедшие в не том направлении. Немного успокоившись, я вынырнула рядом с Шаном, который уже стоял в море по грудь. Нет, это невозможно! Надо заманить его подальше, чтобы вся его шикарная фигура была скрыта в темных водах звезд.
Я отплыла подальше, но оглянувшись обнаружила, что его нет. Какого? Я за озиралась в попытке его найти, но тщетно.
— Шан! — угу, звать того, кто меня не слышит лучшая идея!
— Шаааан! — да, конечно, орать погромче поможет!
— ШАААААН! — с этим воплем я и наткнулась на задорное лицо, обрамленное мокрыми, темными прядями.
Заметив мое беспокойство, он положил ладонь на мою щеку и подплыл ближе. В мгновение я оказалась прижата к нему. Он что-то говорил, но, естественно, я ничего не слышала. Тонкая, промокшая ткань туники была хреновой преградой, и я грудью чувствовала каждый рельеф его мощного торса. Меня обдало жаром, хорошо еще вода становилась все холоднее и холоднее — уже зуб на зуб не попадает. Его лицо становилось все ближе и ближе. Неужели он хочет меня поцеловать? Или большего? Или я вообще все надумала… Черт! Вот дура! Мысли крутились и путались. Я хотела его поцеловать, но боялась. Я его не знаю. Да пофиг! Второе «свидание», и то «свидание» с натяжкой. Что он обо мне подумает? А не все ли равно? Не все равно! Но его губы… Да или нет? Да или нет? И я сбежала. Ну как сбежала: поднырнула под него и, оказавшись за его спиной обрызгала водой. Шан, кажется, офигел от такой наглости, но присоединился к игре.
Активные движения, конечно, помогли согреться, да еще и без риска остаться без дракона, но мои зубы все равно стучали громко. Я даже не сопротивлялась, когда Шан схватил меня на руки и, прижав к груди потащил на берег к костру. Он же и высушил мне одежду, о чем я даже не подумала: так и сушилась бы у костра.
Огонь плясал, извиваясь и отправляя икры в звездное небо, гроза так и замерла на горизонте, лишь изредка сверкали молнии. Дыхание Шана щекотало затылок, а его пальцы бегали в волосах, распутывая кудри — от каждого его прикосновения пробегали мурашки по телу.
На небе падали звезды. Одна, вторая. Звезды то разгорались, то меркли, то вспыхивали вновь, складываясь в зыбкие узоры, которые тут же таяли, превращаясь в другие. Третья. Пятая. Я, ведомая толи мимолетным желанием, толи зыбкой надеждой, что он, не слыша меня, услышит ту музыку, что мне нравится, заставляла ветер играть. Все окружающие звуки складывались в нужную мне музыку.
Сколько в мире звезды падали?!
Сколько нам желаний подарили?!
Сколько губ о губы таяли?!
Сколько тайн покрытых тайнами?!
Мы пели оду, пели нашей любви.
Мы пели оду, пели с нашей земли.
Шан заозирался по сторонам, но, видимо заметив, как шевелятся мои губы, успокоился. Он крепко обнял меня и положил голову на плечо. Так я сидела в гнезде из его объятий, и пела. Магия получалась легко и непринужденно: будто костер, ветер и волны поняли, что от них требуется и создавали музыку уже без моего участия.
Небо упало в нас,
Небо раскинуло звезды.
На горизонте там, таяли, таяли грезы.
Небо упало в нас,
Небо раскинуло звезды.
На горизонте там, таяли, таяли грезы.
Он аккуратно, губами, коснулся мочки. Это даже нельзя было назвать поцелуем, просто нежное легкое касание. Я замерла, даже дышать перестала. Он остановился. Ну не дура ли? Ведь приятно: бабочки в животе, вон как обрадовались. На горизонте вновь засверкали молнии.
И небо вмиг так треснуло пополам.
Зиг-заг молнией загорал.
В глазах она — звездная пыль в виде тебя.
Вмиг я тебя угадал.
Ты та, которую искал.
То тут, то там,
Но указала на тебя.
Звезда та указала, где ты, в каких ареалах.
Луна на Солнце менялась.
Тебя так не хватало,
Безумно тебя не хватало,
Шумно небо порвалось,
Пока ты звезды искала.
Мир вокруг еще немного помузицировал и стих. Даже волны шуршали непривычно тихо. Шан аккуратно, будто боясь меня спугнуть, провел губами от мочки по шее, по плечу. Сердце пропускало удары, а я забыла, как дышать. Вдруг он оказался передо мной, освободив из кольца своих рук. Как у мужчины его параметров может быть такая кошачья грация?
Шан не отрывая взгляда от моего лица, проводил подушечками пальцев от сгиба локтя к запястью, повторяя контур вен. Когда же он добрался до ладони, я засмеялась. Меня можно поздравить! Сегодня я открыла ачивку «пугатель мужчины». Так что пришлось срочно искать блокнот, чтобы объясниться.
«Прости, просто напомнило детский стишок».
«Расскажи».
«Сорока-ворона
Кашку варила,
Деток кормила,
Этому дала,
Тому дала,
А этому не дала.
Только читай вслух».
Я взяла его за руку и, следя за его губами, чтобы попадать в текст, водила пальцами по ладони, следуя знакомому с детства стишку.
***
Что день грядущий мне готовит? Вот почему я не спросила, где его искать? А потому что на лбу красуется надпись «дурочка из переулочка». Зато Шан — читор: у него теперь есть мой портрет. Но меня изнутри терзало какое-то необъяснимое желание найти его первой. Что-то я становлюсь азартной, не замечала раньше за собой.
Ну что ж, следствие вели колобки! А поэтому, мой путь лежит в библиотеку. Нужно найти информацию по магическим снам. Может получится отследить, как звонки. Или хотя бы сделать так, чтобы мы могли общаться.
Библиотека была не просто огромной, она была огроменнной! Сейчас время лекций и эта громадная обитель знаний была практически пустая. По правилам библиотеки брать книги имеют права только студенты и аспиранты академии, не обучающиеся же имеют доступ ко всем книгам и свиткам библиотеки, но работать с ними можно лишь в читальном зале.
— Здравствуйте, вы не подскажите? — я выловила пробегающую мимо худенькую эльфийку с кипой книг. — где можно найти информацию по магии снов.
— Здравствуйте. Хм… Посмотрите в отделе эльфийской ментальной магии. Может там что-то найдете.
— Спасибо. А…
— Прямо и после третьего стеллажа направо. Эльфийский отдел — зеленые шкафы.
— Спасибо большое!
Свитки на эльфийском, книги на эльфийском, рукописи на эльфийском. А с другой стороны, что я еще ожидала увидеть? Большая часть отдела посвящена медицинской тематике: различные медицинские атласы, книги о массажах, справочники целительных заклинаний, справочники по травам.
Дни проходили в книжном завале в поисках хоть чего-то, вечером репетиции. А по ночам мне снился Шан. Единственными средствами общения так и оставались небольшой блокнот и музыка. Я научила Шана ловить и готовить гребешок, а он меня танцевать.
Он легко и навязчиво вел меня под музыку ветра и моря. Мы танцевали, сидели у костра. Хотелось, чтобы ночи не кончались, но будильник требовал просыпаться. Утром тренировка, которую я как раз заканчивала к открытию библиотеки. Вечером репетиция и отработка иллюзий. А ночью вновь объятья Шана.
Середина недели также прошла в поисках: так и не получилось прогуляться с Бри. Она извинилась, объяснив внеплановым совещанием по делам торговых гильдий.
Хм… «Ментальная природа сновидений» автор Алатиноэйль эрд Лоо`аллен, «Сны и их пути» за тем же авторством. Впрочем, при более тщательном поиске обнаружились еще несколько книг за авторством Алатиноэйля эрд Лоо`аллена, присоединись к компании сородичей на всякий случай. Так это все конечно здорово, но очень много незнакомых слов, так что словарь понадобиться побольше.
Когда я вернулась к столу, за моим книжным замком сидел высокий, светловолосый эльф в атласной мантии цвета молодой травы. Он скорее подходил для свиты короля Оберона, но никак для, пусть и просторных, но тёмных и пыльных лабиринтов библиотеки.
— Интересный выбор — эльф задумчиво разглядывал меня. — И что же вас сподвигло на такое чтиво?
— Любопытство.
— Конечно же, что еще руководит драконами. Любопытство — путь к озарению. И что же вам любопытно?
— На данный момент ваше имя. — я наиболее дружелюбно улыбнулась, хотя незнакомец сильно напрягал, как максимум, я не рассчитывала на разговоры с незнакомцами, как минимум — на знакомства вообще.
— О, прошу прощение. Лиассин, декан Алла’тель.
Ого, какие люди! Вместе с планом минимум к чертям полетел и план максимум.
— Дара. — я все еще безуспешно пыталась протиснуться за стол.
— Любопытный выбор литературы для дракона без примеси эльфийской крови.
Взгляд Лиассина казался дружелюбным, но только казался. Сам же эльф пристально меня рассматривал, изучал. Да и короткая вспышка головной боли свидетельствовало о попытке взлома моей ментальной защиты, а значит Шонову защиту он просто обошел. На запястье появилась небольшая картинка мозга, убегающего от падающего сейфа. Я невольно фыркнула.
— Прошу прощения, я ни в коей мере не хотел задеть вас или тем более оскорбить.
— Не переживайте, у вас не получилось.
— Но вы оставили мой вопрос без ответа.
— Я ответила. Какой вопрос — таков ответ.
Я старалась улыбаться, хотя напускная вежливость эльфа вызывала раздражение. Как и тот факт, что Лиассин продолжать сидеть за столом, перебирая книги и записи. В то время как я уже оставила попытки пробраться за стол и пыталась не чувствовать себя оправдывающейся школьницей.
— Вечный двигатель — ген любопытства. — Лиассин усмехнулся, цитируя песнь TattooIN. — Не только драконам присуще любопытство. Когда живешь больше тысячи лет, без любопытства придется скучно.
— А вам не дашь больше семисот.
Заливистый смех эльфа прокатился по залу: хорошо в это время тут совсем пусто.
— Вы мне льстите леди. Но тем не менее, как вы взяли эти книги? — декан зеленой башни указал на подборку Алатиноэйля.
— Эм… руками — что он имеет ввиду?
— Вы меня не поняли, эти книгу могут читать только эльфы.
— Я думала библиотечный фонд доступен всем желающим. Не знала, что в академии есть правила и ограничения по расовому признаку.
— Еще раз прошу прощения. Вы меня неправильно поняли. Эх… Что-то, чувствую, я сегодня вас все же оскорбил. — Лиассин мялся, подбирая слова. — Эти книги написаны очень-очень давно, и их автор считал, что знания, содержащиеся в этих книгах, должны быть достоянием лишь эльфийского народа. Естественно, такое виденье не в почете сейчас. Но это воля Владыки и не один эльф, даже его сын, не посмел снимать наложенные чары. Нынешний Владыка, Алсинейль эрд Лоо`аллен, передал собрание сочинение отца в дар Академии. Их не запрещено читать студентам и посетителям, однако, немногие, даже среди эльфов, могут позволить себе такую роскошь, как чтение этих произведений. И теперь представьте мое удивление, когда маячок на книгах сообщил о передвижении этих самых книг. При этом все, кто имеет теоретическую возможность взять эти книги, пишет сейчас контрольную в аудитории Алла’тель. Поэтому я повторю свой вопрос: «Как вы взяли эти книги?»
— Ну, смотрите, я подошла к полке, увидела интересное название, протянула руку и взяла «Ментальную природу сновидений», потом увидела «Сны и их пути» и тоже взяла. Потом порылась на другой полке и взяла еще книг этого автора.
— Допустим. Я зачем вам «Грибы и сигналы, что они посылают».
— Я перевела как «Мозг и его сигналы», думала тоже о снах. — я прям чувствовала, как лицо заливает краска.
— Алатиноэйль эрд Лоо`аллен был большим знатоком грибов и различных лекарственных трав. Подождите, вы плохо знаете эльфийский?
— Да.
— Все интересней и интересней. И, так понимаю, вы еще и не студентка Академии.
— Буду поступать в следующем году.
— В Красную башню, я так понимаю.
— И Белую.
— Прям интересно на это посмотреть. Я бы с удовольствием продолжил, но, к сожалению, мне пора. — с этими словами эльф открыл портал, и, прежде чем уйти, протянул мне небольшой кулон в форме клевера. — Если понадобится помощь — буду рад ее оказать. До свидания.
