Любить нельзя ненавидеть

Владимиру не спалось. Он лежал с открытыми глазами и размышлял, как вымолить прощение у своей жены. Часы в гостиной пробили одиннадцать раз, когда зазвонил телефон. — Корф, я в Питере! — проорал в трубке голос друга. — Поздравляю. Ты время видел? — недовольно проговорил Владимир. — С каких это пор ты по ночам спишь? — С недавних. Ты что в Питере забыл? — А может, я к невесте прилетел? — А мне чего звонишь? Езжай к невесте. — Не хочу ее будить, поздно. Завтра утром сюрприз сделаю. Давай, жду тебя в баре на набережной. Владимир нехотя поднялся с постели. Натянув джинсы и джемпер, он неспешно спускался по лестнице. Чьи-то голоса доносились из прикрытой двери кабинета отца. Он подошел ближе и увидел Анну, сидящую в кресле, кутаясь в плед, и отца возле камина. — Анна, может быть, ты сможешь простить Владимира? — спросил Иван Иванович. — Я не знаю. Пока у меня не получается, — тихо произнесла она. — Наша супружеская жизнь закончилась, так и не начавшись. — А если я попрошу тебя дать ему еще один шанс? — Иван Иванович, вы же знаете, что я ни в чем не могу вам отказать. Не надо, прошу, — ласково проговорила девушка. — Аннушка, если бы ты знала, как хочу успеть увидеть вас счастливыми. Подержать на руках внука, — улыбнулся мужчина и погладил невестку по голове. — Не говорите так! Вам еще рано умирать. — Девочка моя, я уже стар. Мне все дается с трудом, я начал очень быстро уставать. И скоро придет мой час. — Но я не могу дать ему еще один шанс. Он не заслужил! Дальше Владимир не стал слушать. Довольно. И так опустился до подслушивания под дверью. Он накинул куртку и вышел из дома. В камине потрескивали дрова. Анна плотнее укуталась в плед. — Дай ему еще один шанс, Аннушка. Ты самая великодушная девушка, которую я знаю. И самая благоразумная. Что ты теряешь? — Свою гордость! — воскликнула она. — И свое сердце, — чуть слышно добавила. — А вдруг все будет не так? — спросил свёкор. Анна понимала, что он имеет в виду. Вдруг Владимир на самом деле любит ее, и она не потеряет свое сердце? — Разве можно любить и ненавидеть одновременно? Не так давно я была убеждена, что ненавижу Владимира, а сейчас… — Тебе просто нужно ему поверить. И прислушаться к своему сердцу. Что оно говорит тебе? — Мое сердце говорит, что я люблю Владимира. — Тогда слушайся его, поверь и отбрось все свои прошлые обиды. Только тогда ты сможешь быть счастливой. — Мне нужно разобраться в себе, — она тяжело вздохнула и направилась в свою комнату. Анна поднялась к себе и легла в постель. Погружаясь в сон, она думала только о муже. Машина остановилась возле большого бара с яркой вывеской. Владимир зашел в накуренное помещение и сразу увидел за столиком своего друга. — Наконец-то. Что-то ты долго ехал. Ночью вроде нет пробок. Или красавица-жена не отпустила? — Сергей внимательно посмотрел на друга. — Что-то не так? — Давай выпьем. — Ты за рулем. — Плевать. Возьму такси. Писарев кивнул и подозвал официанта. Заказав бутылку виски, друзья неспешно вели беседу. Владимир рассказывал о завещании и о пункте, который ввел отец. Рассказывал о жене, что ему любой ценой надо заслужить ее прощение, и что он больше не собирается оставлять ее. Сергей слушал внимательно, с любопытством посматривал на друга, замечая очевидные перемены, но молчал. Обычно Корф балагурил, заигрывал с официанткой и улыбался какой-нибудь милой барышне за соседним столиком, а может быть, даже и не одной. Но сегодня или звезды не так выстроились, или Корфу совершенно не до этого. Сейчас его интересовала только жена и глупость, которую придумал его отец. — Когда заходил в бар, встретил Лизу с подругой. Она спрашивала о тебе. — Только ее мне сейчас не хватало, — устало проговорил Владимир, кидая лед в стакан с виски. — Мне кажется, она все еще влюблена в тебя, старина. — Мой интерес лежит в несколько другой области. — Ты объяснился с женой? — серьезно поинтересовался друг. — Нет. Она все равно меня не простит. — Корф, ты ли это? Ты просто так возьмешь и сдашься? А может, ты уступишь ее Репнину? По твоим рассказам, они неплохо ладят, — улыбнулся Писарев. Лицо Владимира потемнело. — Я не позволю и на шаг ему приблизиться к Анне! — Уже лучше. Такой ты мне нравишься гораздо больше. — Я еще никогда не чувствовал себя так паршиво. Это не любовь, это какая-то сплошная мука! — А как ты хотел? Ты уехал на пять лет, бросил девочку одну. Вот и мучайся теперь. Чувствуй то, что чувствовала она. — Ты же знаешь, из-за чего я уехал. Из-за чего сорвался и оставил ее одну. А может, ты забыл? Так я напомню. Из-за тебя с Романовым. Это вы ввязались в сомнительную аферу с кредитами. Романов понятно, ему приключений захотелось подальше от папеньки. Но ты! Ты! Вы влезли в сумасшедшие долги. Даже у моего отца не было столько свободных денег. Надо же было дотянуть, чтобы вас еще на счетчик поставили. Почему вы сразу Ник Палычу не позвонили? Вас тогда люди этого банкира поломали на части. Вы были как конструктор «Лего». По деталям вас собирали в травме. Хорошо, что Ольга додумалась мне позвонить. Я тогда сразу собрал вещи и вылетел к вам. — Почему ты потом не вернулся? — Когда? Сколько мы все улаживали, чтобы наших семей ничего не коснулось? Если ты помнишь, даже Романов-старший не сразу все смог решить. А ты представляешь, что себе напридумала восемнадцатилетняя девчонка за все это время? Сначала я чуть в той гостиной её не… Потом поспешная женитьба. Она ведь подумала, что я это сделал во избежание скандала. А я боялся, что она передумает. После свадьбы собрал вещи и умотал. На рассвете, не сказав ни слова. Какая девушка после всего этого поверит в искренность чувств? — Как будто через пять лет она поверит. Ты просто струсил, Володя! Не отрицай — бессмысленно. — Ты прав, черт возьми. Тысячу раз прав. Я боялся возвращаться. Боялся, что вызову у нее отвращение. Боялся увидеть в ее глазах боль и сожаление. Я такой идиот. — Это ты себя мягко назвал. — Слышишь, психиатр хренов, ты мне лучше посоветуй что-нибудь! — Если она не захочет, то ты никак не добьешься ее расположения. Узнай ее намерения и от них отталкивайся. За этим разговором друзья просидели до самого утра. Город просыпался после тихой ночи. Сергей вызвал такси и поехал к невесте, а Владимир в размышлениях направился домой, прокручивая в голове разговор. — Что-то ты рано встала, Лиза. На тебя это совсем не похоже, — проговорила Марья Алексеевна. В свои годы она выглядела великолепно. Всегда с уложенными волосами, в красивой одежде, с аккуратным маникюром. Она сидела на диване и пила кофе. — Доброе утро, мама, — улыбнулась девушка и поцеловала мать в щеку. — И тебе здравствуй, сестренка, — жуя бутерброд, проговорил Андрей. — Андрюша! Ты мне как раз и нужен! Ты ведь завтра едешь в Варшаву? — Лиза села рядом с братом. — Так и есть, — он пожал плечами. — Возьми меня с собой. — Если ты сама закажешь себе билет, то я не возражаю. Прости, у меня слишком много дел. Буду поздно, — Андрей отпил кофе и попрощался с дамами. — Чудесно! Завтра я еду с Андреем, — воскликнула Лиза, закончив телефонный разговор. — Я заказала еще один билет. — Что ты еще придумала, Лиза? — сердито спросила мать. — Я же знаю, зачем ты туда едешь! — И зачем же? — равнодушно спросила она, отщипывая от грозди винограда. — Корф там? Да? — Нет. Но он очень скоро там появится. Сергей сказал, что у них намечается очень важный контракт, и через неделю-другую Владимир прилетит в Варшаву. Один. — И ты решила согреть ему постель, пока жена останется в Петербурге? — сердито спросила Долгорукая. — Мама! Я взрослая женщина! И мне твои нравоучения ни к чему. Я уверена, Владимир нуждается в моих ласках. Почему бы мне не дать ему это? — Тебе срочно надо замуж, Лиза. Чтобы муж хорошенько отлупил тебя. Ты ведешь себя как потаскуха! — Я не выйду замуж! Еще чего не хватало. Чтобы кто-то мог мной командовать? Да никогда в жизни! — Ох, Лиза-Лиза. Ты просто дура, если опять пытаешься вернуть себе Корфа, — мать с сожалением покачала головой. — Он не любит тебя. Выкинь эту затею из своей пустой головы! — Перестань, мама. Я просто кое-что должна своей сестричке, — улыбнулась Лиза и вышла из комнаты. Владимир все-таки решил сначала удивить, а потом расспросить. В поисках варианта, чем же можно удивить Анну, на помощь пришла, конечно же, женщина. — Много твой Писарев знает. Девушку надо завоевывать, а не расспрашивать, что и как. — Давай, Ольга, тогда подсказывай. Романтический ужин? Прогулка по Неве? А может, какие-нибудь украшения? — Корф! Это так банально, что аж пошло. Это все не то! Тут нужно что-то другое. — Думай. Я рассчитываю на твою сообразительность. — Завоюй ее любовь, ее доверие. Докажи, что это не просто слова. Сделай то, чего она ожидает меньше всего. — Легко сказать. Ты мне пример приведи. — Есть одна идея. У нас принято, что у плиты стоит женщина, а мужчина даже не в состоянии яичницу приготовить. — И что, мне Анне яичницу приготовить? — Да почему сразу яичницу? Я так, для примера. Ты знаешь, какое она любит печенье? — Шоколадное. Я знаю, где его купить. — Стоп, Корф! Ничего покупного. Ты должен сам их сделать. — Как сам? Я же не умею. — Ты же хотел удивить? Удивляй! Анна твоя оценит. — Спасибо тебе, Ольга. Удружила. — Действуй, Корф! Я уверена, ты сможешь вымолить прощение Анны. Удачи тебе и интернет в помощь. На этот героический поступок у Владимира ушло два дня. Пока Анна до самого вечера была на учебе, он, оставив работу, смотрел видео-уроки, стоял и замешивал тесто, лепил формочки и взбивал крем. Варвара пыталась помочь, но мужчина наотрез отказался. Анна пила кофе в студенческом кафетерии и смотрела на капли дождя, стекающие по стеклу. Следующая лекция у научного руководителя, после нужно подойти к нему с набросками дипломки, а уже потом и домой. — Добрый день, — прозвучал мужской голос. Анна подняла глаза и увидела перед собой высокого мужчину. — Простите, мы… — Нет-нет-нет. Мы не знакомы, но я вас знаю, — он улыбнулся и протянул руку. — Сергей Писарев. Друг и компаньон вашего мужа. А вы Анна. Я ведь не мог ошибиться. — Вы правы, — девушка ответила на рукопожатие и внимательно посмотрела на своего собеседника. — Можно присесть к вам за столик? — Пожалуйста, — Анна убрала сумочку со стула. — Что-то случилось? — Ничего страшного. Не переживайте. Просто хотел поговорить с вами о Владимире. — Почему со мной? — Это касается и вас, Анна. Я вам сейчас расскажу одну историю, а вы меня выслушаете. Только не перебивайте, прошу вас. Я и сам могу сбиться, — засмеялся Писарев, но по лицу своей собеседницы понял, что ей не до шуток. Он начал рассказ с того, как у них появилась возможность открыть собственное дело в Варшаве. Как они искали деньги, находили поручителей и компаньонов. Сколько сил и времени это все занимало, но одна наспех подписанная бумажка перечеркнула все их планы и чуть не стоила им с Сашкой жизни. Корфу тогда повезло больше, он был в Петербурге. Писарев рассказывал и внимательно поглядывал на девушку, не понимая ее реакции. Анна смотрела в одну точку, казалось, она его не слышит, но он все равно продолжал свою историю. Сергей опустил подробности, что и как с ними делали, считая, что это не для нежных девичьих ушек. Рассказывал, как утром примчался Корф, как звонил Сашкиному отцу, как он с Ник Палычем искали тех людей, которые устроили этот беспредел, а он с Романычем лежали полуживые. — Анна, поймите, Владимир не мог приехать. Он опасался за вас и вашу жизнь. Мы не могли так рисковать родными, пока все не уладилось. — Сколько это все продолжалось? — наконец спросила девушка и повернулась к своему собеседнику. — Несколько лет. — Почему он потом не приехал? — Понимаете, он струсил. Да, Анна, он мне сам в этом признался. Он боялся, что вы… — Что я маленькая идиотка и не пойму взрослого дядечку? — Зачем вы так, Анна? — Сергей опустил глаза и покачал головой. — Он вас любит. — Если вы лежали полуживые, кто тогда ему позвонил под утро и рассказал о случившемся? Писарев похолодел. Сейчас он может все испортить, если расскажет про Ольгу. Слухи об их романе с Владимиром ходили давно, но в них не было ни капли правды. Вероятнее всего, эти сплетни дошли и до Анны, но делать нечего. Раз начал говорить правду, придется рассказывать все. — Ему позвонила одна наша общая знакомая, из Варшавы. — Я почему-то так и подумала, — девушка замолчала, опустив плечи. Потом поднялась из-за столика и схватила свою сумку. — Простите, Сергей, но мне пора на занятия. Всего доброго, — не дождавшись ответа, она стремглав вылетела из кафетерия. Писарев не понимал, он сейчас помог другу или сделал только хуже? К вечеру второго дня уставшая Анна пришла домой, в прихожей ее встретил вкусный запах выпечки и… разгромленная кухня. Мука была всюду: на полу, на печке, и даже Кора ходила белее снега. Один розовый бант выделялся на ней. Пара разбитых яиц на паркете, брызги крема на стенках и даже на потолке от взбивания миксером. Довольный, хотя и замурзанный Корф с большим подносом встречал ее у порога. — Аня, я испек твое любимое печенье! — торжественно объявил Владимир. — К-какое печенье? — от неожиданности Анна даже заикнулась. — Шоколадное, — улыбался муж. Девушка подошла ближе и увидела, что на подносе, помимо шоколадного печенья, еще и глазированное, разноцветное, и самое интересное — разных форм. Анну это очень растрогало. Она мило улыбалась, а на щечках проступил румянец. Для нее еще никто так не старался. Было видно, каких усилий стоило Владимиру эти кулинарные изделия. Они пили чай, не проронив не единого слова. Только в самом начале Анна похвалила Владимира за его труд и вкусное печенье. — Анна, нам надо поговорить, — Владимир перегнулся через стол и взял руки Анны в свои. — Нам надо подумать о будущем вместе. — Хорошо, — она бросила взгляд на мужа. Владимир отпустил ее и убрал свои руки под стол. Чтобы ничего не мешало ей принять это решение, даже его прикосновение. — Я не хочу тебя ни к чему принуждать. Если ты примешь решение и скажешь мне уехать — я так и сделаю. — Но ты же сказал мне, что сам уже все решил. И что ты остаешься. — Зачем? Если ты не хочешь ничего иметь общего со мной? Принуждать тебя? Нет. Я не буду этого делать. Но и дальше я так жить не могу. — Чего ты хочешь от меня? — сердце Анны билось так часто, что вот-вот могло выпрыгнуть. — Мне уехать? — Владимир смотрел на девушку и ждал ее ответа, как заключенный приговора. — Аня, ответь мне. Анна смотрела на мужа и понимала, что не может прогнать его. Но пять лет очень большой срок. — Если бы у меня осталась хоть капля здравого смысла и гордости, я бы сказала «да, уезжай». — А так? — Я не хочу этого, — Анна опустила глаза в пол. — Анечка… — Владимир счастливо улыбнулся и схватил девушку за руки. — Постой! Я только сказала тебе о том, что чувствую. Но я все еще до конца не могу тебя простить. Владимир замер. — Я понимаю, но постараюсь, чтобы ты забыла прошлое. У меня ведь есть шанс? — Это небезнадежная задача, — улыбнулась Анна. В этот вечер, что-то неуловимое изменилась в них.