Бостонские легенды

Бостонские городские легенды. Они сидят на полу, глядя через пыльные окна на темнеющее небо, и передают друг другу запотевшую бутылку виски. Помещение пустое и гулкое, и тот матрац, на котором они сидят – их единственная мебель. Коннор жмурится и тыльной стороной ладони убирает длинные пряди с глаз, а Мерфи невольно улыбается. Им обоим уже давно пора бы к парикмахеру, но в ближайшее время придется обходиться лишь тяжелым ножом и помощью друг друга. - А ты знаешь, что на чердаке привидение? Коннор смеется и давится виски, толкает брата кулаком в плечо, улыбаясь. - Мерф, что за бред, какое привидение? Мерфи смеется в ответ и жмурится, тянется за пачкой сигарет, а потом толкает брата в бедро коленом. - Где зажигалка? Коннор привстает, вытаскивая зажигалку из заднего кармана джинсов, и Мерфи привычно наклоняется к его руке, прикуривая. - Обычное, блять, привидение. Прозрачное такое. Мне соседка рассказала. Коннор пытается не смеяться, но все равно улыбается, и тут же прячет улыбку, поднося бутылку к губам. - Это не та, которая тебе заливала, что тут не хата, а дворец, две постели и вид на порт? Мерфи смеется и кивает на замызганные, закопченные окна. - Про порт не напиздела ведь. Коннор смеется и делает еще один глоток. Мерфи сейчас выглядит куда моложе, словно они все еще в Ирландии, и не было этих нескольких долгих месяцев, когда им пришлось спать по ночлежкам и пустым складам. Коннор смеется и запускает ладонь в волосы брата, ерошит и хмыкает. - Так что там за привидение? - Ну, она сказала, что там жила семья, то ли из Германии, то ли еще блять откуда-то. Там вообще тот еще пиздец, наверное, но они хотели не платить за аренду. Хозяину дома такая хуйня не понравилась, и когда-то он приперся и перерезал их всех. Ну вот и приведение кого-то из них там бродит. Коннор улыбается и смотрит на брата, увлеченно несущего откровенный бред, и смеется. - Ну, я думаю, нам оно ничего не сделает. Мерфи приподнимает бровь и осторожно отставляет бутылку на пол, подальше от матраца, и наклоняется ближе к брату. - Если я когда-нибудь встану ночью отлить, а на меня будет пыриться какая-нибудь дохлая женщина, ты узнаешь об этом первым. Коннор смеется и сжимает ладонью подбородок Мерфи, тянет его ближе к себе и целует, глубоко и мокро, а потом затаскивает брата на свои колени. Он скользит ладонями по его плечам, а потом сжимает ладонью его пах. Мерфи сдергивает футболку сам, и тут же ежится. - Это не квартира, а ебучий холодильник. Коннор смеется и дергает пряжку ремня, расстегивая. - Тебе что не нравится? Зато пиво всегда холодное будет. У Мерфи напряженные соски и обветренные губы, а еще воспаленный контур совсем свежей татуировки на шее, и Коннор прижимается к ней губами. Брат вздрагивает, бурчит что-то под нос и ерзает, толкается бедрами навстречу, трется прямо через одежду. Из них двоих Коннор более терпелив, но сейчас его ведет, как школьника. Мерфи насаживается на него прямо так – на сухую, постанывая от тянущей боли и сжимая ладонью загривок брата. Коннор стонет, надсадно и хрипло, и старается не двигаться, чтобы не причинить еще больше боли. Но все равно не сдерживается, сжимает ладонями бедра брата и дергает, насаживая на себя. Глубже, сильнее, чтобы быть как можно ближе, еще ближе, чем обычно, и плевать на все братские связи. Мерфи хрипит что-то на гребанном ирландском, и сжимается весь, горячо и сильно, и Коннор стонет в ответ, сыто и довольно, и кончает, до синяков сжимая бедра брата. Мерфи утыкается в мокрое от пота плечо Коннора и посмеивается, устраивается рядом с ним на тонком матраце. - Дай хоть пальто твое, мне в задницу холодно. Коннор толкает Мерфи коленом и укрывается пальто, накидывая полу на прижавшегося к нему брата. За окнами уже темно и промозгло, и Мерфи утыкается носом в грудь брата. Так же, как делал когда-то давно, в детстве. *** - Бостонское чаепитие, ха? Они сидят на пристани, ежась от промозглого, ледяного ветра. Это их первая зима здесь, в Америке, и никто из них пока не может точно сказать, нравится им она или нет. Коннор приподнимает брови и выкидывает окурок в грязную, серо-зеленую воду. - Очередная легенда? Мерфи всегда был таким. Каким-то образом он везде умудрялся найти людей, которые могли рассказать что-то интересное даже о такой дыре, как портовые районы Бостона. - Ну да, говорят, что шестнадцатого декабря вода в заливе на вкус похожа на чай. Они оба смотрят на грязную воду несколько мгновений, а потом смеются, и Коннор чуть толкает Мерфи в бок, брызгая водой на брата. - Может попробуешь, а? Ты ж у нас любишь все эти бредовые легенды. Мерфи будет обижаться на брата ровно до того момента, когда Коннор прижмет его к дверям паба и поцелует, прикусывая нижнюю губу. Мерфи просто не умеет обижаться на брата дольше нескольких часов. *** Они лежат, выдыхая дым в потолок, на сдвинутых вместе матрацах. Их комната едва протапливается обогревателем, поэтому они прижимаются ближе друг к другу под тонким одеялом. Их спасает виски и чужое теплое дыхание, потому что чертов обогреватель работает на последнем издыхании. - Ебанный блять мороз. Коннор смеется и дышит на озябшие пальцы, а потом улыбается брату. - Скоро деньги дадут. Хоть одеяло купим. И окна заколотить надо. Мерфи жмурится, быстро докуривая, и скользит ледяными пальцами под футболку брата, царапая соски. - Надо доски из цеха притащить. Коннор прижимается еще ближе к брату и стонет, закрывая глаза. А потом над их головами что-то оглушительно падает. Мерфи матерится в голос и подскакивает на ноги. - Что это блять за хуйня была только что? Коннор откидывается на спину и смотрит на неровный, влажный от воды потолок. - А это твое привидение, Мерф. Оно тоже мерзнет. Коннор смеется, хитро глядя на брата из-под ресниц, и тот улыбается в ответ валится сверху. - А может ему просто трахаться хочется? Коннор открывает рот, чтобы ответить, но Мерфи проталкивает свой язык между его губ и трет коленом между ног. - Передай ему, что мы немного заняты. *** Мерфи любит все эти городские легенды, а Коннор просто всегда слушает, что говорит его брат. Но никто из них никогда и не думал, что когда-то братьям МакМанус предстоит стать едва ли не самой великой Бостонской легендой.