Сон

      Сад где-то на окраине Атланты был пуст и одинок, как всегда в это время года. Хотя девушка предполагала, что люди не горели желанием приходить сюда в любое время года. Смотреть на эти грустные статуи, которые олицетворяли в себе что-то, во что уже и сама девушка не верила, было невероятно удручающим. Во всяком случае, сейчас, когда вся жизнь брюнетки казалась рассыпчатой и хрупкой, держащейся на одном волоске от полного падения в пропасть.       Сейчас в парке было пусто, холодно и без красочно. Совсем не так, как было пару месяцев назад, когда жизнь казалась дорогим подарком судьбы, который девушка оберегала, грела, защищала от любой непогоды и даже самой крошечной пылинки. Счастье было таким хрупким, учитывая, что одна ее рука по-прежнему оставалась каменной и холодной. Октябрь ударил безрадостными холодами, и будто прогнал все прежние краски ее жизни. Цветы и кусты казались помятыми, будто по ним специально ходили тяжелыми ботинками, топтали и били, пытаясь уничтожить всю их красоту и радость, что они дарили каждому посетителю. Девушка даже грустно усмехнулась, думая об этом, ведь весь ее мир сейчас, казалось, также растоптали и уничтожили. Сравняли с землей. Деревья этого маленького сада обронили всю свою листву, но она не была разнообразной и пестрой, как обычно в Нью-Йорке. Она не была здесь дивной и согревающей всеми оттенками желтого золота. Листва была грязной и мокрой после долгих дождей, которые сопровождали Атланту уже пару недель. Разноцветные «бабочки», – как их называла девушка, – перемешивались с грязью и водой из луж, что теперь стекала отовсюду, даже в те редкие моменты, когда дождь прекращал лить над городом. В эту листву не хотелось прыгать, кидаться ею и играть, как обычно это любили делать дети, да и сама Мэттьюз. Деревья походили на палки, торчащие из земли, у их корней валялись грошовые «украшения», что теперь не имели ни ценности, ни прежней красоты, а вся оставшаяся часть сада была холодной, блеклой и серой.       Райли чуть поникла, оглядывая все это прежнее великолепие, которое теперь походило лишь на жалкую пародию. Брюнетка приехала сюда, надеясь еще хоть немного пожить призраками прошлого, боясь идти дальше, – во всяком случае, она так считала, не желая признаваться себе в обратном. Однако сейчас легче было найти отличия. Начиная с малого, сама девушка сейчас была вовсе не весела и беспечна, как тогда. Её ладошка была завернута в красную кожаную перчатку, касаться которой ей тоже не хотелось, и она усердно избегала этого. Мэттьюз аккуратно сняла очки и всмотрелась в статую напротив. Она сидела здесь, на этой старой скамейке, уже так долго, что создавалось впечатление, будто эту статую воздвигли напротив неё, что этот сад вырос вокруг неё, а дорожки прокладывали у неё под ногами. Будто это она была центром всего происходящего. Ветер дул в её сторону, птицы пели только рядом с ней и жучки шевелились только в её присутствии.       Райли сидела так долго и так пристально наблюдала за всем происходящим, что ни одно движение не оставалось не замеченным. Она обращала внимание на каждую крохотную мелочь, сравнивая её с тем днём. Она могла прямо сейчас назвать только 18 причин, почему все здесь изменилось. Но самым главным сегодняшним отличием оставалась «неявка» девушки, которая раньше стояла с этим молодым человеком под руку. Райли говорила про себя неявка, потому что где-то внутри, будто маленький ребёнок, все ещё верила, что эти двое живы, ведь жизнь не может просто так оборваться. Люди не становятся камням, статуями, лишь полюбив «не того». Это было так абсурдно и неправильно! Но ещё Райли надеялась, что эта девушка не ушла. Парень был готов отдать свою жизнь ради любви, а она просто так ушла. Мэттьюз абсолютно точно не хотела в это верить. На секунду Райли даже задумалась, а почувствовал ли он, этот парень, статуя, как эта девушка уходила, как она отпустила его каменную руку? Наверное, нет, ведь брюнетка и сама точно знала – камень ничего не чувствует, даже если это твоя собственная рука.       В любом случае, рука лучше, чем половина живота, как у Майи. Хорошо, что она смогла от этого избавиться, подумала про себя Мэттьз.       От мыслей об этом больно кольнуло сердце, и девушка даже вздрогнула. Мэттьюз не знала, как справляться со своими чувствами, она лишь тихо про себя вспоминала, как оказалась в этом саду впервые. Она была еще совсем маленькой, крошечной девочкой, которую привели сюда родители. Мать и отец приехали сюда с младшей Мэттьюз, потому что та все плакала и плакала из-за своей каменной ладошки. Она не понимала, почему нисколечки не похожа на своих родителей. Оба они имели все свои конечности в полном распоряжении. Вольные делать, что хотят, они могли приготовить завтрак в обе руки или завязать шнурки. Девочке же приходилось умудряться, ведь рука была крайне важна во всех начинаниях маленького человека, но Райли не могла ею пользоваться. Тогда родители показали дочери это место, а Кори, отец девочки, рассказал удивительную историю:       — Когда-то давно, Райли, — Кори взял дочку на руки и тихо стал рассказывать историю, будто это была обычная детская сказка на ночь, — еще во времена самых первых ростков жизни, древний император по имени Пантолеон правил своим крошечным королевством. Сейчас мы бы сказали, что оно совсем маленькое, но тогда ему подчинялись все люди, которые только были на земле. Самые первые.       Пантолеон влюбился в молодую Косму, но девушка не отвечала ему взаимностью. Она была строга и холодна к молодому королю, который так страстно любил ее, что был готов на любые жертвы. Когда Пантолеон не получил желаемого ответа ни дорогими подарками, ни стихами, ни обещаниями любить её вечно, он отправился к богам и попросил сделать так, чтобы люди точно могли узнавать, когда встречают свою судьбу, ведь молодой король был полностью уверен, что Косма - его любовь, пусть сама девушка этого ещё и не понимает. Пантолеон обещал в дар отдать богам все лесные просторы, все огромные золотые поля и речные берега, а сам он со своим народом уйдет в горы. Боги согласились. Они сделали так, что у всех людей одна частичка тела будет каменная, но когда они встретят свою судьбу, то станут обычными.       На следующее утро весь народ проснулся с каменной частью тела. Пантолеон, радостный и счастливый, побежал скорее к своей возлюбленной Косме, но прикоснувшись к ней, он не почувствовал ничего. Их руки и ноги не перестали быть каменными.       Пантолеон разозлился и пошел обратно к богам. Он бранился, что те сделали все неправильно, ведь на Косму это не подействовало. Как не пытались боги объяснить молодому королю, что она – не его судьба, Пантолеон не понимал. Ослепленный красотой молодой Космы, король отказывался видеть правду. После чего он расторг сделку с богами и вернулся к лесам, полям и берегам. Однако дар свой боги не забрали: верили, только это поможет людям жить в любви.       Конечно это была лишь детская сказка, которую придумали, чтобы хоть как-то объяснить происходящее. Но Райли очень хотелось верить тогда, что это правда. Что где-то там есть идеальный человек для нее, который будет заботиться о ней, любить и помогать во всём. Всем этого хочется. Всем хочется быть любимыми и делиться любовью, но может ли быть правда так, что для тебя существует ваш личный идеальный человек? Райли не могла верить в это, но и не могла толком отрицать. Она находилась на перепутье, знать ответы на которое она вовсе не хотела, ведь в любом случае это означало боль и разочарование.       Однако и у этой сказки есть скелеты в шкафу. Только потом Райли узнала, что отец рассказал ей не всю историю. Дабы не пугать маленькую дочку, Кори не поведал о кончине молодого короля. Пантолеона дар богов совсем не порадовал, ведь он не привык не получать того, чего хочет. Он заставил Косму выйти за него, угрожая семье и друзьям. Девушка согласилась, пытаясь спасти родных. Когда пара уже произносила свои клятвы, Косма плакала и молила лишь об одном. И тогда боги исполнили последнее человеческое желание: как только Пантолеон надел кольцо на палец Космы, они оба превратились в каменные статуи. И после это стало неизменным правилом жизни: выйдя не за того замуж ты рискуешь умереть. Ты обречешь на вечные муки и себя, и своего партнера.       Однако тогда, не зная продолжения истории, молодая девчушка слушала эту легенду, раскрыв свой маленький ротик. Ей не терпелось найти того самого человека, который дотронется до ее руки и заставит почувствовать ею весенний дождь; прекрасные, солнечные цветы, которые она выращивала с любовью и заботой; и легкий ветерок, который залетал к ней по утрам в комнату, заставляя шторы летать. Ей не терпелось найти этого самого человека даже после того, как она прочитала продолжение этой истории, ведь что может быть прекраснее, чем чувствовать, что он, твой принц, спас тебя не только от одиночества, но и от смерти в камне? И ей не терпелось почувствовать все это до самой встречи с Лукасом Фраером.       Лукас приехал в Нью-Йорк из Техаса. Он был замечательным и идеально подходил Райли. Они оба были добрыми, веселыми и желали добра абсолютно всем людям вокруг. Лукас был невероятно красивым и мечтал стать ветеринаром. Он вырос на ферме, поэтому точно знал, о чем говорит. И Райли это нравилось в нем. Нравилось то, что он идеально подходил под описание прекрасного принца из сказки. Ведь если она принцесса, значит, у неё должен быть свой собственный, настоящий принц! И Фраер был идеальным принцем. Ну или влюбленным парнем из банальной мелодрамы. Но именно такой Райли хотела тогда видеть свою жизнь. Пара долго гуляла, разговаривала и просто узнавала друг друга поближе, прежде чем коснуться. Это и стало их главной ошибкой, ведь когда они прикоснулись друг к другу и их руки не стали «таять», они оба точно знали, что не смогут отпустить, уйти друг от друга просто так.       Мир Райли рухнул в тот же момент. Она испытывала невероятные чувства к этому человеку, но, видимо, их было недостаточно, чтобы стать «любовью всей жизни». Мэттьюз долго плакала, а потом поняла, что только ей решать, кто будет её семьей и опорой всю жизнь. Лукас идеально подходил по всем критериям, и она была не намерена тратить всю оставшуюся жизнь на поиск нового «Лукаса». Парень с ней согласился, что казалось одновременно невероятным и вполне понятным. С тех пор они оба решили, что готовы отдать жизнь за любовь друг к другу. Радостные, они решили поехать сюда – единственный парк на всей планете, который одновременно считался кладбищем и памятником всем людям, которые готовы были отдать собственную жизнь за то, чтобы самому выбирать свою судьбу. Многие из них находились в Атланте. Этот парк словно говорил: «Хей, не бойтесь! Это не больно! Вы сами вольны выбирать свою судьбу».       Так они и сделали. Райли и Лукас прекратили обращать внимание на взгляды людей, когда они шли под руку, но конечности их оставались каменными. Они перестали обращать внимание на причитания родителей, которые боялись потерять своих детей. Прекратили обращать внимание на друзей, которые только и делали, что ругались, а в итоге и вовсе разошлись. Они полностью растворялись в этих отношениях, любя и радуясь каждому моменту вместе. Пара приехала в этот парк жарким летом, в самой его середине, желая прекрасно провести время. Они гуляли по небольшому, но прекрасному дворику, наполненному прекрасными цветами, волшебными ароматами и вдохновляющими надписями на каждом углу. Все они твердили, что любовь не подвластна случаю или судьбе. Она подвластна лишь нашему сердцу, желания которого нельзя предсказать. Уж точно не так. И Райли верила в это. Она верила так, как не верит ни один ребенок в Санту Клауса или другую белиберду, которую ему наговорят родители. Мэттьюз чувствовала себя свободной и прекрасной, как никогда прежде. Она чувствовала переполняющую её любовь, теплоту и счастье.       Во всяком случае, пока не дошла до статуи одного парня. Того самого парня, перед которым сидела сейчас. Он стоял в той же самой позе и той же самой одежде. Ничего не изменилось. Разве что тогда он держал за руку молодую девушку в очках. Она была крохотной по сравнению с ним. Райли очень понравилась это пара, ведь они были первыми, кто хоть как-то взаимодействовал друг с другом. Обычно статуи были отдаленными, их разделяли сантиметры, такие бесконечные. Они совсем не выглядели влюбленными. Однако эта двоица выглядела по-настоящему нежной и чувственной, как это и должно быть.       Тогда она на секунду застыла у статуи, вглядываясь в их лица. Лукас даже не заметил и ушел вперед, думая о чем-то своем. Райли точно не помнила, о чём даже она сама думала в тот момент. Она просто хотела почувствовать, какого это будет когда-нибудь застыть камнем. Они не обсуждали это с Лукасом, он оба прекрасно понимали, что когда-нибудь этот день настанет. Она не умрёт от старости, как мечтала в детстве, а задохнется. Её сердце остановится, когда начнёт медленно каменеть. Интересно, а это больно? Я почувствую хоть что-то в этот момент? Райли стало невыносимо грустно от этих мыслей и одновременно она пыталась убедить себя, что когда-то будет готова к этому.       Ей захотелось ощутить. Ей хотелось верить, что даже в камне, она будет чувствовать его руки, потому что она знала, ощущая его руки в своих, ей не будет страшно умирать. Она протянула свою каменную ладошку, желая почувствовать хоть что-то. Она хотела почувствовать в своей руке руку этого незнакомого парня, чтобы знать, будет ли она чувствовать руку Фраера в своей. Аккуратно, одними пальчиками, Райли дотронулась до парня. Несколько секунд ничего не происходило, но потом вдруг она почувствовала холод под пальцами и чуть-чуть шершавую поверхность камня. Райли чувствовала это лишь секунду. Всего два или три миллиметра её обыденного камня стали тонкой кожей, которая почувствовала, смогла дотронуться до «души» этого парня.       Тогда девушка быстро отдернула руку, испугавшись, будто совершила что-то плохое. Она еще раз бросила взгляд на парня и на табличку у его ног: Фаркл Минкус. Мэттьюз тяжело сглотнула комок в горле, держа каменную руку при себе, ведь даже имя этого парня заставляло сердце колоться внутри, будто крича: «Это он! Я его знаю! Я его чувствую! он самый! Мы нашли его!» Девушке хотелось лишь плакать, но потом она услышала голос Фраера. Она звал её. И его голос был таким родным, знакомым, теплым и солнечным. Она знала его и любила. Она не могла бросить его, ради совершенно неизвестного ей парня, ведь так ей сказала «судьба». А если точнее, её собственная рука. Райли точно не могла этого сделать, ведь Фриер был так близко и знаком ей, а этот Фаркл был совсем далеко от неё. Она совершенно ничего о нём не знала. Зато она знала всё о Лукасе.       Но потом произошло что-то гораздо хуже, чем найти собственного мужа в кровати с лучшей подругой. Однажды придя с работы, Райли увидела Лукаса и Майю, которая ждала подругу на еженедельный ужин вдвоём со сплетнями и мороженым. Шея Фраера, тот самый кусочек, который переходил в ключицу и на большую часть плеча; который совсем чуть-чуть выглядывал из под извечной клетчатой рубашки парня; тот самый кусочек камня, который никак не давался Райли, вдруг исчез. Теперь это был обычный пласт кожи, как и у всех остальных людей. Райли совсем растерялась, не зная, что и сказать на эту картину. А вот Фраер, казалось, вовсе и не заметил «ожившего» куска мяса на своём плече.       — Привет, Райли! — Парень помахал ей, но брюнетка была не в силах ответить. Она абсолютно точно потеряла дар речи, видя, как Майя всего лишь положила свою руку ему на плечо. Подумать только, Майя могла просто положить свою руку ему на плечо и даже сквозь одежду его шея станет нормальной, обычной. В то время как Райли как не ухитрялась, а получить хоть чуть-чуть «оттаявшее» плечо ей не удавалось. Тот самый заветный кусочек кожи так и не появлялся, как бы Райли не старалась, сколько бы сил не тратила, все было в пустую.       Прошло несколько секунд, прежде чем и сама Майя поняла: что-то не так. Она лучше всех понимала Райли. И увидев этот взгляд, увидев плечо Фраера, она также застыла в недоумении. Ей удалось выговорить только растерянную, скомканную и испуганную фразу, единственную в своей жизни, над которой ей пришлось подумать:       — Лукас…       — Что? Что происходит? — Парень немного смеялся, ведь до сих пор не понимал плачевности их ситуации.       Райли медленно подошла к парню, но остановилась в метре, не в силах сделать ещё хоть один шаг. Чем ближе к нему, тем больнее и обиднее. Она указала пальцем на его плечо. Улыбка с лица Фраера пропала в тот же момент, когда он увидел живой кусочек кожи. Но стоило Майе убрать свою руку, как шея начала снова превращаться в каменную.       Лукас не знал, что сказать. Он долго уговаривал Райли, пытаясь объяснить, что они уже давно вместе и то, что он нашел половинку своей души, – так говорили люди, – ничего не значит. Однако Райли знала: значит. Она знала это, потому что сама думала об этом несколько месяцев, с тех самых пор, как дотронулась до паренька в саду. Лукасу она об этом, конечно, не сказала, но даже он заметил: что-то не так. А ещё Райли знала, что ее подруга заслуживает счастья и она получит его. Мэттьюз не будет стоять на пути. Не в этот раз. Это нечто большее, чем их обычный делёж последнего куска пирога или просмотра фильма. Это определит их будущее. И не только Майи или Райли. Они будут вместе во что бы то ни стало, но этот момент мог изменить все в их отношениях. А Райли этого не хотела. Она не хотела терять лучшую подругу, потому что та важнее.       Мэттьюз собрала вещи в тот же вечер и съехала обратно на квартиру к родителям. А потом и вовсе уехала в Атланту, к тому странному пареньку, который смог заставить ее почувствовать тот самый ветерок, о котором она мечтала всю свою жизнь.       Так Райли оказалась здесь. Вот почему она теперь сидит здесь и пытается запомнить черты его лица. Она пытается запомнить его, ведь точно знает, как именно все пойдет дальше, после того, как она прикоснется к нему.       Он очнётся.       Он начнет ругаться, ведь он сам выбрал умереть ради своей любви.       Он увидит, что её, его любви, ради которой он готов был умереть, больше нет. Что она ушла, когда встретила свою частичку души, которая смогла разбудить её.       Он уйдёт.       И Райли больше никогда его не увидит, но она точно будет знать, что сделала хорошее дело. Она совсем не знала этого парня. Она не знала, кто такой на самом деле Фаркл Минкус, хотя спокойно могла загуглить и получить кучу информации по этому поводу. Мэттьюз подозревала, что могла, понимала это, но не стала делать. Она хотела, чтобы, если вдруг Минкус захочет с ней пообщаться, если вдруг даст ей шанс, она смогла ты узнать о нём много нового. Райли правда хотела узнать, кто такой на самом деле Фаркл. Она успела проникнуться к нему симпатией. Он был благородным человеком, раз решил умереть ради своего любви, а Райли как никто другой любила мелодрамы.       Поэтому девушка сидела здесь, размышляя о разном. Она пыталась придумать, кем мог работать Фаркл? Учитель, доктор или, может, даже патологоанатом. Она придумывала ему роли в жизни. Его первый поцелуй, первое свидание. Пыталась придумать его родителей, как они познакомились, кого он сильнее любил. Она думала обо всём на свете, пытаясь оттянуть момент неизбежного. Когда-нибудь это должно будет произойти, но Райли так нравилась улыбка на лице этого парня, что она просто не хотела ее терять. Она пряталась от этой потери за мыслями о его домашних питомцах и любимой книге.       Но, собравшись с мыслями, девушка все же решила, что пора это сделать. Нет больше времени держать Фаркла Минкуса под грубой коркой скульптуры. Райли аккуратно приложила свою руку к грудной клетке парня, где предполагаемо должно было находиться сердце, и вдохнула больше воздуха. Скоро оно начнёт биться, но вовсе не ради нее. Когда она выдохнула этот воздух, под ее рукой уже находилась теплая ткань футболки, а рука медленно двигалась вверх-вниз, показывая, что парень дышит. Мэттьюз чуть опешила, прежде чем открывать глаза, ей хотелось насладиться этим моментом. Насладиться тем, что он пока не ушел. Она стояла так несколько секунд, ожидая, что вот парень очнётся, но не увидит Смаклы, девочки, которая стояла раньше на месте Мэттьюз, заключенная в камень... он увидит лишь её, Райли. Не узнав в ней своей любимой, он быстро скинет ее руку с груди, начнёт кричать и ругаться, лишь от испуга и боли. Но этого так и не произошло. Райли улыбнулась, думая, что это какая-то ошибка, но которую она ни в коем случае не хотела прекращать.       Мэттьюз открыла глаза, и перед ней оказался все тот же паренек, только красочный, будто кто-то включил цвета у черно-белого фильма. Райли сразу заметила его голубые глаза, которые обволакивали полностью, смотря в её, темно-карие. В них просто хотелось потеряться. Девушка улыбнулась и тихо произнесла пару слов, которые давно хотела сказать. Она сделала это так тихо, потому что боялась спугнуть улыбку Минкуса.       — Привет. Я – Райли.       — Привет… — тихо произнес в ответ парень, нервно выдыхая воздух из своей грудной клетки, откуда брюнетка до сих пор не убрала руку. — Ты мне снилась. Когда я спал...       Райли думала, сказать ему, что это был не сон. Что он умер. Но лишь скромно улыбнулась, краснея.       — Надеюсь, сон был хороший.       — Очень.