Винт и Гроза: Черный Смерч

      — Двинули, — сказал я, пропуская парней вперед.       Ступив следом, не сводил взгляда с происходящего внизу.       — Каковы успехи? — раздался в наушнике голос Мамонта.       — Следов наших еще нет, — сказала Гроза.       — Глухо, — отрапортовал еще один.       Остальное тоже не отличалось разнообразием.       В итоге, спустившись еще ниже, мы вышли в огромный, больше начального раза в четыре, зал, где и встретились с остальными группами. Все живы и здоровы, только чуть с опустевшим боезапасом. И тут, нас со всех сторон начали обкладывать… Выстрелы доносились со всех сторон, сея панику в ряды хорошо подготовленных бойцов. Пытаясь все протиснуться в пару проходов, некоторые поплатились тем, что в суматохе не заметили растяжек, отлично расставленных в них.       По мне колотило настолько часто и сильно, что приходилось прикладывать немало усилий, чтобы просто устоять на ногах. Добравшись до одного из «проверенных» проемов, я забрался поглубже и, прислонившись к стенке, сполз на пол.       — Что у вас там? — крикнул Мамонт.       — Засада, дядь… Нас просто заманили в ебучую ловушку и расстреляли, — сказал я, положив ВСС себе на ноги.       Пульс прямо-таки грохотал в ушах, перебивая выстрелы и вопли людей в зале. Осмотрев и ощупав себя, узнал, что левый наплечник в хламину, правый щиток на ноге — тоже… Бронежилет словил около десяти пуль какого-то мелкого калибра, но, судя по ощущениям, был не пробит. Открепив переднюю панель с разгрузкой, ощупал ее с противоположной стороны. Шишка, шишка… Еще одна, но меньше… И тут, мое сердце чуть не пропустило удар от испуга. Там было что-то мокрое и липкое. Поднеся пальцы к лицу, увидел, что это что-то прозрачное. Не кровь и ладно, как камень с плеч, блять!       Осмотрев все остальное: щитки на предплечьях, на бедрах и, удовлетворившись, что и все остальное в более-менее сносном состоянии, поднялся с пола и потопал в полуприсяде дальше — откуда доносились крики и грохот выстрелов.       Аккуратно поднявшись наверх, столкнулся в проходе с одним из Молота. У него было большое расплывающееся пятно на левой штанине. Сказав ему оставаться здесь, пошел дальше, стараясь не проморгать фигуру в плаще, что может резко выскочить из проема сверху и полоснуть.       Поднявшись наверх, прилип к стенке и прихлопнул двоих, стоявших ко мне спиной и стрелявших куда-то прямо. Видимо, не только я так быстро додумался подняться и вынести всю шушеру. Затем, прислонился к еще одной стене… И словил очередь прямо в побитую грудину, отдавшую множеством болевых ощущений в области груди и живота. Ноги подкосились, и я полетел вниз по стальной лестнице, грохоча винтовкой и своей тяжеленной тушей.       Треснувшись головой о стену, потерялся на некоторое время, а потом, услышав крики Найт о том, что они зачистили балконы, посмотрел на проем, пытаясь не отключится и не сблевать от ходившего ходуном окружения. Попытался подняться…       И словил кучу цветных пятен перед глазами от резкой боли в районе груди и повыше — районе ключицы где-то.       — Снайпер Винт ранен! — крикнул я и подполз к стенке.       Осмотр выявил шесть сквозных в плите и мокрое красное место где-то на левой части груди… Ощупав дырку, нашел там несколько осколков чего-то, надеясь, что это не кость.       — Винт, ты где? — спросила Дриада, явно волнуясь.       — Спросила бы, что попроще… Фух, блять, у меня в плите херова туча дырок, благо только в первой… — сказал я, предприняв еще одну попытку подняться, на этот раз, опираясь о стену.       Вышло лучше, но во рту появился вкус крови, что немного меня смутило, ведь, вроде не сильно же зацепило, но потом, я нащупал еще большее мокрое пятно, на этот раз — чуть ниже ключицы ключицы справа… На этот раз, оттуда прям подтекало знатно… Вытащив из подсумка небольшой шприц и вколол его в шею. Сплюнув густую слюну, начал рыться впотьмах на наличие своей винтовки. Правая рука очень слабо стала отзываться на команды… Надеюсь, ничего прямо-таки серьезного нет. Поползав, нашел свою малышку еще ниже по спуску — у входа в зал. Выйдя на свет, снял ПНВ и осмотрел уже его…       Покореженная трубка с коробком… Пиздец, блять. Восстановлению не подлежит, но в кармашек положу. Еще и долбанный прицел раскорячило во всем осям, оставив только одну точку опоры со стороны стрелка. Переступая тела, на постепенно слабеющих ногах, я поковылял в навстречу выволакивающей раненых (а может и нет) людей. Не дойдя несколько шагов до нее, остановился и присел прямо возле Койота, лицо которого размолотило на столько, что оно стало похоже на бордовую кашу в котелке, роль которого выполнял шлем.        «Матрос» — прочитал я, довольно хорошо различимую, надпись на груди. Желудок отозвался спазмом и, уперевшись руками в замызганный пол, я начал блевать, еле успев закатать балаклаву. Не знаю, то ли от травмы головы, то ли от вида месива. Правая рука итоге не выдержала и подкосилась, потянув мое опорожняющееся тело за собой. Осмотр руки показал, что пуля попала и по краю наплечника, раскрошившись потом и пролетев уже дальше в мясо.       Обезболивающее подействовало почти моментально, потому я еще и в сознании, но, судя по кругам перед глазами и смазанному окружению, отключусь я довольно скоро, на этот раз уже от сотряса. Перевернувшись на спину, уставился в потолок.       — Ты как? — появилась надо мной синеволосая Найт (их с сестрой только по волосам и различай, блин). А так, выглядят очень даже симпатично: чуть вытянутое худое лицо без каких-либо дефектов кожи, большие карие глазки, пухлые губы, веснушки под глазами.       — Хуево… — ответил я, положив левую руку на грудь. — Дырявый и отбитый.       Девушка убрала мою руку и посмотрела на бронежилет.       — Ну… Хорошо, что хоть живой, — сказала она, поднявшись с колен.       — Ты как? — спросила склонившаяся надо мной Гроза.       — Как швейцарский сыр, — ответил я, натянув балаклаву. Поднявшись на ноги, взял в руки винтовку и осмотрел ту сторону, что попала под обстрел.       Оружию окончательно пиздец, короче.       — Мы нашли их, потерянная группа здесь! — сказал один из людей по рации.       — Они по нам стреляют! — через секунду сказал очередной и прервался.       Отдав винтовку сестре, я вытащил пистолет из кобуры и направил ствол в сторону выстрелов. Почему-то, мне показалось, что именно вот в данную минуту оттуда кто-то вылезет, настроенный к нам довольно враждебно. Блин… Левой рукой так непривычно целиться.       — Итак, я так и думал, что ты здесь появишься, — раздался голос в наушнике.       Знакомый такой голос, аж челюсть сводить судорогой начало. Но кому принадлежал этот мелодичный бас — не помню…       — Ты кто вообще такой? — спросил Мамонт.       — Как это, блять, «кто»? — возмутился голос. После раздался еще один выстрел, за которым кратковременное шуршание и уже другой голос — женский.       — Не ерепенься, блин! выходи уже к ним.       После этих слов в зал вышла высокая подкачанная фигура, довольно молодо выглядящая и одетая в белую рубашку с закатанными рукавами, черные глаженые брюки и аналогичного цвета лакированные туфли, задорно цокающие о бетонный пол. На рожу был тоже приличным: вытянутое чуть полноватое лицо, зализанные назад русые волосы… Муть перед глазами сначала помешала более детально разглядеть его, поэтому пришлось немного перефокусировать зрение. И увидел широкие голубые глаза, большой нос и тонкие губы, растянутые в ехидной улыбке.       А в правой руке у паренька был черный Дезерт Игл, который он навел на взявшего его в прицел Койота и выстрелил, вынеся всю заднюю часть головы вместе со шлемом.       — Ненавижу, когда в меня тычут дулом, — сказал он в рацию, которую держал в левой руке. — Короче, Винт, у меня к тебе предложение одно…       И тут слева ему в голову прилетела здоровенная пуля из пулемета… Такой не то, что бронежилет навылет вместе с телом, но и позади находящееся задевает. Но парень какой-то до жопы странный был. Его чуть-чуть пошатнуло, но не опрокинуло и не причинило заметного вреда. Просто-напросто не было сквозного.       — Так, это уже не смешно, ребят, — сказал парень и, не поворачивая головы, направил пистолет в сторону выстрелившего и шмальнул еще раз. — Сделаем так: я тебя забираю, а твои дружки меня не трогают и остаются в целости и сохранности, окей?       И тут из-за спины, абсолютно бесшумно, выплыла здоровенная черная фигура в черном же плаще с капюшоном на голове в маске, глаза которой горели красным.       — Цыц, ебланище! — пробасила фигура и отвесила нехилый такой подзатыльник, из-за которого парень, как стоял, так и грохнулся лицом вниз, не успев даже как-либо среагировать. — Игорь, не слушай его, он просто с головой, вон, не дружит.       И знаете, что здесь самое странное? После появления черной фигуры я не перестал чувствовать какую-либо усталость. Вот, как рукой сняло, но, после того, как они оба исчезли, растворившись в воздухе, на меня накатила такая мощная волна, что не заметил вышедшего из того же прохода Штыря, шагающего в нашу сторону, опираясь о стены. Ему просто прострелило левую ногу, штанина которой уже прилипла к коже где-то чуть больше, чем на половину.       А меня просто уронило на колени, а затем и вовсе на трупы, лежащие рядом.       Очнулся в тот момент, когда мою тушку на носилках подняли наверх и собирались запихивать в вертушку.       — Э! Куда? — спросил я, помахав левой рукой перед собой.       — Тебя разворотило, блин, — ответил один из Молота, усмиряя мою руку. — Вас сейчас отвезут в больницу и там сделают все, что нужно.       — Тихо, блин! я могу и на вездеходе доехать в колонне. Меня отрубило от пиздюлей по голове, пусти! Мое место можно отдать бойцу, которому время терять нельзя.       Отмахнувшись от штурмовика, поднялся с носилок и спрыгнул на землю, смотря по сторонам. Трупы загружаются в грузовик, раненые в вертушку, а боеспособные — в БТРы. Увидев сестру, стоящую возле нашего транспорта, подошел к ней и положил руку на плечо.       — Ты как, не ранена?       — По щеке зацепило осколком, а так — порядок — ответила она, поворачиваясь ко мне. На правой щеке был большущий пластырь.       — Где Мамонт?       — Тут я! — крикнул парень с противоположной стороны вездехода и перешел на нашу. — Ты прикинь, нас в ловушку заманили. Буйвол, возглавлявший прошлую операцию, оказался крысой, которая подкинула Кванту эту карту… А после того, как вызвал нас, куда-то слинял, оставив вот это.       Он показал ровно сложенный одинарный тетрадный листок.       — Тут написано, чтоб мы не серчали, но Омега заплатила ему настолько много, что его семье хватит этого на несколько поколений… И еще, что это именно он вызвал нас… Прикинь? Не ебу, что за Омега такая, но фраза «Увидимся по ту сторону Нити», заставила меня задуматься.       — А поподробней? — спросил я, прислонившись к двери. Только сейчас заметил, что у меня правая рука зафиксирована на перемотанной груди, освобожденной от всей брони.       — Ну, просто я уже раза четыре слышал эту муть… И все при схожих обстоятельствах. В плане, зовут куда-то, а там объявляется давно почивший боец и выдает такое, — пожал плечами Мамонт, смотря на бумажку.       — В смысле «почивший»? — спросила Гроза, снимая шлем.       — Ах, да, не сказал же… Просто мысли, как ебанутые осы, в голове летают и не дают нормально сконцентрироваться. Короче, Буйвол… Ну, неделю назад получил пулю в затылок и слег где-то на севере Сектора… И, в общем, сидел я здесь в Бэтре, общался с вами и слышу, он подошел. Даже значения не придал, когда он мне вручил вот эту записку с словами «Звиняй, но это моя работа»       — Погоди… То есть, ты хочешь сказать, что к тебе подошел, сука, живой труп и отдал это? — спросил я, нахмурив брови. Вроде бы, по парню не скажешь, что у него с головой беда, но все же.       — А еще позади него стояла черная высокая фигура какая-то… Овеянная, как будто, каким-то туманом и глаза еще горели красным, — ответил Мамонт, потирая лицо. — Короче, походу, надышались мы здесь чем-то, вот нас и глючит. Мне сказали, что внизу тоже эту фигуру видели, а еще какого-то парня с черным Диглом… Ах, вот, точно! О нем еще хочу спросить! Ты тоже его видел?       Я кивнул и посмотрел на Грозу, снимавшую бронежилет. Хотел было помочь, но был остановлен Мамонтом, указавшим мне на правую часть груди.       — Выходит такой молодец и говорит, мол, нужен я Им… Кому, не знаю… — ответил ему, почесав нос. Вляпался во что-то. Осмотрев руку, увидел полусвернувшуюся кровь, собравшуюся в «колбаски». Да и похер, выживу.       — Так вот, осмотрел я след от попадания и немного так подъахуел, — сказал парень, держа покоцанный броник. — Прям аккуратная дырка на передней пластине и такая же, ровно напротив, сзади… Аккуратная, как будто оплавленная, но без следов горения. Короче, щас покажу.       Забрав броню, Гроза отпустила его, а сама пошла к заднему отсеку, где начала копошиться в ящиках, снимая амуницию и укладывая ее туда.       — Не день, а поебень, какая-то, — сказал я, подходя к девушке. — Сначала чуть не подстрелили, потом еще и стал свидетелем репетиции какого-то спектакля…       — Ты же в курсе, что тебе еще повезло, что ты выжил? — дрожащим голосом начала сестра, часто моргая.       — Ну перестань, Вик… Ну, главное, что живой, — обнял ее. — Вот он я, живой-здоровый, стою возле тебя и говорю.       — У тебя в плече и груди четыре дырки, какой здоровый?       — Как бык!       — Почему не полетел с остальными ранеными? — посмотрела на меня Гроза и обняла, уткнувшись в здоровое плечо.       — Дал шанс другим на жизнь, — ответил ей, поглаживая по растрепавшимся волосам. — Тем более, кровь не теряю, значит жив буду.       — Дебил ты… Белобрысый брат-дебил, — пробурчала Вика и, отпустив меня, повернулась в сторону подкравшейся зеленоволосой Дриады.       К ее левому виску, при помощи нескольких лейкопластырей, был прикреплен бинт длинной чуть меньше моего моей ладони. Еще бы чуть-чуть, и лишилась бы глаза… А может, и жизни.       — Пуля чиркнула… Теперь будет охеренный шрам на виске, — сказала близняшка, поймав мой взгляд. — С калаша почти вплотную прилетело…       — Каковы потери? — спросил я, осматривая снующих людей.       — Из прошлой группы — десять «двухсотых», семнадцать легко ранены. Из наших — семеро легких и двенадцать трупы… Молот понес больше всех потерь.       — Нашел! — крикнул Мамонт, подбегая к нам. — Вот.       Парень показал мне бронежилет, защищенности которого я могу только завидовать: две передних пластины, одна сзади разделена вертикально пополам. Все это, по идее, поддерживается отличной системой экзоскелета.       В общем, достал Мамонт все фронтальные и левую заднюю и положил на землю.       — Эм… Как будто, их отлили прямо вокруг какого-то штыря… — сказал я, поднимая самую толстую. И, сука, довольно тяжелую. — Это чья, говоришь?       — Пулеметчик носил ее, — сказал парень, поднимая бронежилет и вывернув его подкладкой наружу. — Крови просто дохера, как видишь, но только спереди — со стороны груди. Херь какая-то, блять. Даже, если бы это была зажигательная, то оставила бы хоть обгорелую ткань вокруг, но такого тут просто нет!       — Товарищ командир, все раненые погружены! Мы готовы выдвигаться, — крикнул подбежавший боец, пытаясь перекричать нарастающий рокот двигателей трех вертушек, чудом уместившихся здесь.       — Понял, тогда выдвигаемся! — ответил Мамонт, запихивая пластины обратно. Даже ту, что у меня в руках была, отобрал.       Собрав все, он ушел, взяв с собой Дриаду.       Закрыв заднюю, Гроза открыла дверь со стороны водителя и села внутрь. Я проделал то же самое, но уже с пассажирской частью. Только расположился поудобней, прозвучала команда «в путь» и, выстроив колонну, мы выдвинулись к КПП. Всю дорогу к которому, меня не покидало чувство, что я должен знать то, как так с пластинами вышло. Как будто, мне нужно всего лишь понять, что я должен знать именно. Просто, это чувство, не покидающее меня аж с самого упоминания об этих дырах, меня доконает. Да и то, что мне голос того парня показался знакомым…       Причем, эти два фактора напрямую связаны же между собой!       А еще, он назвал мой позывной, что просто «странно» (просто все до этого было с припиской «ебануться как»).       В общем, пока пытался тщетно связать между собой факты, мы миновали КПП и направились, подскакивая на кочках и ухабах, к шоссе. На очередном подбросе меня нехило так приложило о дверь, от чего забинтованную руку сдвинуло на приличное расстояние, что повлекло довольно противное болезненное ощущение — как будто пластырь резко сорвали и начали лить расплавленный воск на его место.       Посмотрев на грудь, я увидел маленькую красную точку, медленно превращающуюся в идеально круглое пятнышко. Швырнуло еще раз и мы оказались на шоссе.       — Бля… — сказал я, возвращая задницу в прежнее положение. — У меня раны открылись.       — Ну йобана, Игорь! — ответила с явным волнением Гроза и взяла в руки рацию. — Тут у Винта кровь опять пошла, давайте быстрее.       — Да я в норме, просто немного отлипла повязка… Меня не корежит, мне нормально.       — Тебя накачали всем, чем можно, потому тебе и нормально, — ответила Вика, прибавив газу следом за головным БТРом. — Надо было, блин, еще и снотворным накачать было, чтоб не выпендривался.       — Ну ладно… — сказал я и откинулся на спинку.       И на очередном выходе на встречку для обгона, дернулся еще раз. Грудь уже стало знатно так припекать и чувство влаги стало более явным… И боль на столько резко при этом дала в мозг, что виски загудели на какое-то время. А потом, и вовсе, их как будто сдавили, аж пятна перед глазами заплясали.       — Держись, Игорь! Мы уже на полпути к городу… — сказала Гроза.       А мне стало еще херовей… Боль стала распространяться уже на всю руку, заставляя мышцы сокращаться и сердце биться быстрее…       А следующей мыслью, что промелькнула у меня в голове, была «Выключите уже свет — бесит!». Приоткрыв глаза, отвернулся дабы не сжечь сетчатку к херам, но это не помогло… Стало еще светлее. Пойдя ва-банк, открыл левый глаз и увидел перед собой стол, на котором стояла лампа. Под которой, положив голову на руки, сидя спала Вика. Открыв второй глаз, осмотрел окружение.       Одноместная палата… Приличная, скажу вам, обстановка: стол, лампа, кресло. Стены и потолок, как будто, недавно покрашены прикрыты частично пластиковыми щитками. Это все слева, ладно…       Теперь, надо повернуть тяжелую голову направо. С третьей попытки наконец получилось.       С этой стороны я увидел несколько мониторов, на которых были цифры-показатели моего тела, несколько капельниц, все такая же стена. А еще, там в углу сидел тот самый парень с черным Дезерт Иглом.       — Наконец-то ты очнулся, — сказал он, вертя тяжеленную дуру у себя на среднем пальце. Причем, делал так ловко, будто он ничего толком и не весил.       — Откуда я могу тебя помнить? Видел же где-то тебя, мне так кажется, — сказал я, боясь даже пошевелиться, ибо, мало ли чего ему в голову взбредет.       — Это тебе так кажется, Игорь, — сказал парень, постучав себе кромкой массивного ствола по виску. — Это все твой потенциал, друг мой. Ты, если можно так сказать, один из Избранных Полковником.       — Ага… Нихера не понял, но все же.       — Оно и понятно, — услышал я знакомый, искаженный маской, бас за спиной. — Мои избранные никогда не понимают, чего от них хотят, пока не услышат кодовое слово. Но, вынужден предупредить, после того, как оно будет произнесено, ты потеряешь все, что имеешь.       — Тип, как при гипнозе? — спросил я, поворачивая голову в сторону второго голоса.       Блин, до чего же он огромный! Ростом уж точно больше двух с половиной метров. Широкоплечий, одет вовсе черное. А левая рука вообще металлическая, как у Терминатора, только помассивней и детали толще. А на спине слева висят две катаны: белая и черная.       А из черной маски-черепа, прямо из-за «зубов» при выдохе вылетают языки синего пламени.       — В общем, отныне тебя звать Тинай, — здоровяк указал на меня своим стальным указательным пальцем. — Хивэ!

***

      — И, в общем, промотался я без памяти о былом целых четыре года, пока меня, как будто, не пробудил одно существо, ставшее вскоре моим другом и соратником…       — Так вот, какова ваша история, Мастер Маня, — сказал мне маленький орк, сидящий у меня на плече, отмахиваясь от Комаров.       — Ну, как-то так… — виновато ответил я, смотря на бескрайние равнины, застилаемые светом заходящего солнца. — Как видишь, року Падшего можно легко воспротивиться, но с определенными последствиями.       Я дотронулся до изрезанного шрамами виска и посмотрел на маленького Трэн-Гоя.       — Ну, ступай, — сказал ему и спустил на землю. — Тебя родители уже, должно быть, заждались.       Мальчишка чуть прошел спиной вперед и, помахав мне своей рыжей ручкой, развернулся и побежал к юртам, вокруг которых снуют огромные перекачанные орки… Зеленые, бурые, рыжие.       Поправив ремень висящей на спине винтовки, повернул в противоположную от заката сторону и пошел туда, дабы перейти там речку вброд и уже переместиться в родной мир. Там меня уже ждут…        Жухлая трава шуршала под ногами, длинная тень в капюшоне. Проведя протезом правой руки по растрепавшейся бороде, посмотрел на бегущую передо мной неширокую реку. Посмотрел по сторонам и ступил на каменистый берег, с которого уже перешел в прохладную воду и пошел к противоположному берегу, не издавая ни звука.       Опустив голову вниз, я увидел свою уродливую образину: седеющие длинные волосы, несколько прядей которых выбились из-под серого капюшона, тонкие брови, густая длинная борода снизу морщинистого лица. Синяк под изумрудно-зеленым чуть узким правым глазом. Блин, вот вам и плата за освобождение — в свою тридцать выгляжу, как большинство в пятьдесят.       Выбравшись абсолютно сухим из воды, прошел несколько метров до идеально круглого плоского камня, вмурованного в землю, сел на него, стукнув прикладом о шероховатую поверхность и закрыл глаза. Кратковременный писк внутри головы и я уже сижу возле могилы Вики.       Она погибла в бою полгода назад, как и все Охотники, включая ЧВК, что решились воспротивиться Армии Падшего, возжелавшей захватить наш мир и завербовать в свои ряды желающих. На самом деле, тут такая же ситуация, как и со мной: поддаются внушению — отлично, берем. Ежели нет, то пуля в лоб и пусть валяется хладным трупом на том месте, где упал. А я просто-напросто не смог ничего сделать лишь потому, что пытался отбить другой мир, за сотни узлов отсюда. Да и то, меня там чуть не разорвали на части новые порождения гнилого ума Падшего. Как зерги, честное слово… Тоже захватывают миры, чтобы из жителей сделать новых воинов, чтобы захватывать еще большие миров, почти не теряя войска.       Открыв бутылку коньяка, сел на уже намокшую от ливня скамейку и приложился к горлышку. Людей в этом мире не совсем, чтобы не было, но все же… Рядом со мной села промокшая черная собака и положила морду на кованое колено, уставившись карими глазками на мои стальные руки.       Почесав зверю шею, достал из сумки кусок всегда свежего мяса, протянул этой морде. Она тут же разделилась на три части и, высунув вторую пасть, аккуратно подцепила жратву и заглотила целиком. Икнув, собакен убежал, весело помахивая тремя синими змеиными хвостами.       Могила находится на холме прямо в центре Сектора, население которого сейчас три миллиона человек… Это единственное безопасное (странно да?) место в этом мире.       Сзади, метрах в трех, я почувствовал резкое появление одного опухшего седого дядьки, пришедшего сюда именно за мной.       — Я готов, — сказал я, подняв над головой полупустую трехлитровую бутылку.       — Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал гость, принимая бутылку. — Еще тридцать миров.       — Знаю.       Поднявшись, я повернулся к дядьке и переместился вместе с ним на небольшую полянку перед невысоким холмом, в котором была открытая настежь дверь, из проема которой доносился дикий ржач двух знакомых голосов: чуть хриплый баритон и громогласный бас.