Миниатюры по Кланнаду

Алкоголь ко всему меня приучил. К головной боли. К помутнению в глазах. К пробуждению на твёрдом и иногда холодном полу. Даже к укоряющим взглядам сына, как и к тому, что тот спокойно перешагивает через родного отца. Протестовать не собираюсь, я заслужил это целиком и полностью. Испоганивший жизнь человека должен быть рад, что тот всего лишь равнодушно перешагивает. Каждый раз, когда я просыпался после очередной бутылки, дом был тих и обычно пуст. Томоя приходит сюда только чтобы ночевать, да и то уверен — будь у него выбор, так совсем бы ушёл. Но не к кому. Плохо у моего сына с приятелями. И это тоже моя вина. Вчера перед сном я хотя бы дополз до постели — не каждый день удавалось. Но просыпаться надо, надо идти на работу, где меня ещё неизвестно как держат, в основном из-за коллег, которые со мной выпивают и даже предлагали поучаствовать в каком-то выгодном деле — не понял, в каком, и потому вежливо отказался. Дом всё ещё тих и пуст, только на кухне слышен какой-то шум. Наверное, Ацуко готовит завтрак, как всегда… Нет. Нет, не может быть. Ацуко ушла, уже лет шестнадцать как ушла. Она не может возиться на кухне и больше никогда не сможет. Однако там явственно зашипела плита и женский голос что-то пробормотал. Я быстро оделся и направился на кухню — и замер, потрясённый открывшейся картиной. Высокая среброволосая девушка в красном фартуке на бежевую школьную форму стояла у плиты и помешивала что-то в кастрюле. Она сразу же повернулась ко мне, но одним глазом продолжала смотреть на еду. — Доброе утро. — она даже поклонилась. — Вы, я так понимаю, отец Томои? — Да. — тихо сказал я. — Приношу свои извинения, Оказаки-сан, что пришла без спросу. — сказала она, опустив в кастрюлю поварешку и продолжив помешивать. — Однако Томоя всё время приходит не к первому уроку, а когда захочет, поэтому я решила попробовать разбудить его вовремя и заодно накормить, а то на одних булочках ещё заработает себе гастрит. Да, меня зовут Томоё Сакагами, я кохай Томои. — она ещё раз поклонилась. Я закрыл глаза. Затем открыл — девушка уже отвернулась от меня и стала сыпать в кастрюлю соль. До галлюцинаций ещё никогда не допивался, но она похожа на реальную всем — звуками, запахом, осторожными движениями, облизыванием губ после пробы супа… — Пускай постоит, а я пока Томою разбужу. — решила девушка. — Разрешите, Оказаки-сан? — я освободил ей проход, и она ушла в сторону комнаты сына. Хотел было пойти за ней, но потом подумал, что скажет Томоя, когда я нарушу его утреннее уединение с девушкой… а если это галлюцинация, то я окончательно упаду в его глазах. Хотя, казалось бы, ниже некуда. В комнате заговорили на два голоса, и сын, судя по тону, не был рад. Возможно, она не его девушка — но они учатся в одной школе, и кто ещё станет приходить к нему домой рано утром, будить и готовить завтрак? — Томоя, вставай, не заставляй меня вытаскивать тебя силой! — явственно донеслось из комнаты. И она его по имени зовёт. Либо девушка, либо желающая ею стать, иначе и быть не может. А раз так, то надо бы побыстрее уйти. Поем на работе, не впервой, зато никого не побеспокою. — Оказаки-сан, вы уходите? — девушка как догадалась и возникла на пороге комнаты; Томоя следом пока не появился. — Вы же не готовили на меня… — пробормотал я. — Нет, я как раз с расчётом на троих. — возразила она. — Посидим за одним столом, поедим, как нормальные люди. За одним столом с Томоей… многое бы отдал за это, но сомневаюсь, что сын захочет. Он видеть-то меня не желает, а уж за одним столом сидеть… — Спасибо, Сакагами-сан, но лучше пойду, уже на работу опаздываю. — соврал я. Девушка понимающе вздохнула и оглянулась через плечо на комнату Томои. — Надеюсь, не вздумал заснуть. — проворчала она. — Простите, можно узнать ваше имя? — Наюки Оказаки. — протягивать друг другу руки, к счастью, не стали, и я поспешил покинуть дом прежде, чем сын выйдет из своей комнаты. Вечером я попытался посмотреть на Томою и уловить хоть какие-то изменения после появления девушки. Но ничего не смог углядеть, а сын, заметив, что я смотрю на него, ожидаемо скривился и поспешил уйти к себе. Возможно, ничего и не должно появляться. Но мне казалось, что Ацуко изменила меня, что с её появлением я стал больше улыбаться и попросту сиять, а Томое именно это сейчас нужно. Может, поговорить с ним? Хотя вряд ли будет слушать, да и что говорить. Томоё Сакагами пришла и на следующий день. Теперь уже точно можно не думать про галлюцинацию — я видел, как Томоя разговаривал с ней, смущённо и вместе с тем немного агрессивно. Похоже, между ними всё-таки что-то есть, однако я благоразумно не совался и даже отказался сесть за один стол — девушка приглашала, но Томоя сразу же нахмурился. В школу они ушли вместе. Прямо как Ацуко и я. Мы практически росли одной семьёй и так сильно любили друг друга, что рискнули сыграть свадьбу ещё в старшей школе. Было сложно, не все нас поддержали, а некоторые друзья с родственниками и вовсе отвернулись, но мы сумели справиться. А когда на свет появился Томоя, то казалось, что нашему счастью уже ничто не помешает. Как же мы ошибались. — Томоя, а твоя девушка завтра придёт? — рискнул спросить я вечером, когда сын явился домой. Как всегда, встретил неприязненный взгляд, но он соизволил ответить: — Она не моя девушка. И понятия не имею. Больше ничего не сказал и ушёл к себе, но по нашим меркам это уже длинная беседа. Я прошёл на кухню, открыл холодильник и посмотрел на лежащую там бутылку пива. А затем закрыл холодильник. Девушка на следующее утро не только появилась, но и вынудила нас сесть за один стол. В той аварии не было виноватых. У машины отказали тормоза, та врезалась в другую, которую откинуло прямо на тротуар и на возвращавшуюся с работы девушку. После похорон на мне оказались сразу и работа, и младенец, и отсутствие помощи от не сменивших гнев на милость родственников. Только старшая сестра помогала мне, но жила очень далеко, и больше я отвозил Томою к ней, чем она могла выбраться к нам. Лишь благодаря ей я сумел сохранить работу, но Томоя часто оставался дома один. Садик немного помог, но на летних каникулах мальчик часто оказывался предоставлен самому себе. Тогда ещё не потерял веру в меня, и когда однажды спросил, где именно он гуляет, то честно ответил, что ходит в гости к семье Ичиносэ. Я встревожился, но коллеги рассказали мне, что это семья учёных, очень уважаемых и известных даже вне города, и у них есть дочь одного с сыном возраста. После этого и мыслей не возникало о том, чтобы как-то ему помешать. Учёные, с дочкой-ровесницей и радушно принимающие Томою — это был билет в будущее, который ни за что нельзя было упускать. А потом семья погибла в авиакатастрофе. И Томоя больше никогда о них не вспоминал. Похоже, они из школы тоже пришли вместе, потому как при моём возвращении оба сидели за столом в гостиной, окружённые тетрадками, и занимались. — Не так, Томоя. — недовольно сказала девушка, когда я заглянул в комнату. — Когда мы находим логарифм числа степени, то показатель степени умножаем на логарифм этого числа. — Томоё, я прекрасно всё понял из такого простого объяснения. — хмыкнул сын. — Ты ведь опять меня дразнишь, да? — нахмурилась она. — Где бумажка с формулами, которую я тебе выдавала? — Использовал как салфетку. — Томоя, я серьёзно. — Тогда не знаю. Где-то в тетрадях, наверное. — Боже. — вздохнула она. Оба так меня и не заметили, так что поспешил уйти и не беспокоил до ужина, на который девушка вновь меня позвала и безуспешно пыталась нас разговорить. К концу младшей школы Томоя увлёкся баскетболом, а в средней занялся им всерьёз, даже манги тематической понакупал. И тогда же он начал отдаляться от меня, потому что я стал выпивать. Не от хорошей жизни, просто время так и не залечило рану потери Ацуко. Я не мог привыкнуть к жизни без неё, и алкоголь стал единственным средством забыться. Томоя воспринял это в штыки, стал прятать бутылки и даже разбивать их. Мы начали ссориться, потому что без алкоголя я начинал осознавать свою ничтожность и становилось только хуже. А затем это и произошло — я вновь вернулся с работы с желанием выпить, вновь не обнаружил бутылок, вновь накинулся на сына и мы начали драться. Томоя за время игры в баскетбол вырос и окреп, но ему было пятнадцать, он не мог противостоять взрослому разгневанному мужчине. Когда я пришёл в себя, то окно было разбито, сын недвижимо лежал снаружи, а под ним растекалась лужа крови. Больше он ни разу не играл в баскетбол. Сегодня было воскресенье, но Томоё Сакагами это нисколько не смутило, и она всё так же стояла у плиты. — Вы сегодня с Томоей прогуляетесь куда-нибудь? — с надеждой спросил я. Выгонять не хочу, но если и в самом деле отправятся на свидание, то это огромный повод для радости. — Я надеюсь. — улыбнулась девушка. — Или он вам нужен? — Нет. То есть… мне кажется, вам он сейчас куда нужнее, чем мне. — Не говорите так. — девушка немного покраснела. — Семья гораздо важнее, чем можно подумать, а я ведь не его семья пока что. — она нахмурилась. — То есть не «пока что», а в целом. — Спасибо. — оговорка убедила меня окончательно. Девушка покраснела ещё больше и поспешила вернуться к готовке. В третий раз Томоя за один стол со мной сел без проблем, даже немного поболтал с девушкой. Речь зашла про президентские выборы — оказалось, что Томоё Сакагами ещё и на пост президента школы претендует. Наверное, сами небеса решили вспомнить о справедливости и наградить сына за все годы страданий. И девушка действительно похожа на Ацуко. Нет, не внешне — здесь как раз почти противоположно — но точно так же смотрит на Томою, как Ацуко смотрела на меня, точно так же протягивает руку и улыбается. Когда они оделись и отправились на прогулку, то я даже рискнул выбраться наружу и посмотреть, как те удаляются. Пока что идут не держась за руки, но это пока что. Скоро начнут, как ходили мы с Ацуко. И их дорога будет намного дольше и счастливее.