Превратности судьбы или издержки профессии

Так тепло… Мне снится прекрасный сон: Йесон рядом со мной, кажется, открой глаза, и я увижу его, сжимающим мою руку. Именно это тепло сейчас разливается по моему запястью, заполняя собой каждую клетку. Приятно. Приятно осознавать, что он рядом, что он никуда не улетал, что он и дальше вот так будет рядом. Не хочу просыпаться. Не хочу спугнуть и без того хрупкую иллюзию маленького счастья… Тихое «Рё» и несильное сжатие плеча заставили меня все-таки открыть глаза, отпуская остатки видения. Белый потолок, белые стены, противный писк электроприбора, подключенного к моим ребрам, и больничная койка. Немного расфокусированный взгляд устремился на человека, сидящего рядом со мной. - Сонмин, - после сна голос еще не прочистился, а потому прозвучал хрипло, почти беззвучно. - Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросил он, положив ладонь на мой лоб, проверяя, нет ли у меня жара. - Пока не знаю, - я попытался приподняться, но неприятное покалывание на тыльной стороне кисти руки не дало этого сделать. - Капельница, - пояснил Мин, проследив за моим взглядом. – Врачи были в шоке, когда увидели тебя в таком состоянии – сильнейшее обезвоживание. Ну ничего, ее скоро снимут, а ближе к вечеру мне разрешили забрать тебя домой. - Сонмин, - осторожно начал я. – А как я оказался здесь? Меня терзали сомнения, которые я хотел развеять. Это ведь Мин нашел меня и привез в больницу, другого не дано. Чонун ведь улетел, не смог справиться со своей ненавистью ко мне… - Йе… - запнулся он. Что? Я не ослышался? Йе-сон?! Но слова застряли глубоко в глотке, не в силах вырваться наружу. Наверно, я выглядел глупо, сидя перед другом с раскрытым в немом вопросе ртом и широко распахнутыми глазами, ожидая его слова. - Я не знаю, что произошло. Внезапно ты просто пропал, испарился, я звонил тебе не один десяток раз, но ты не брал трубку. Я ужасно волновался, обыскивал каждый уголок огромной компании, уже совсем отчаялся, когда увидел, наконец, твое безжизненное тело. Я ж поседел! – он показал мне на свою густую рыжую шевелюру, среди которой затерялся один маленький, едва заметный белый волосок. - Трагедия, - не смог не улыбнуться я, глядя на то, каким друг сейчас выглядел обиженным, с надутыми щечками и блестящими глазками. Что-что, а у Мина детского очарования было не отнять. - Не смешно. К своим тридцати я уже буду седовласым дедом, твоими-то темпами. - Ты будешь занудным стариканом, - не удержался я и потрепал друга по голове. Значит, это все-таки Сонмин меня нашел. Глупо было думать, что Чонун вернется и кинется меня искать. Однако непонятное чувство все равно не отпускало, заставляя сердце неприятно сжиматься, ведь последними мгновениями перед темнотой стал Йесон. Это был его голос, его прикосновения, ЕГО запах! Но я ведь мог ошибиться, принять желаемое за действительное. А потому я должен был спросить о брюнете. Так, на всякий случай, просто чтобы успокоить свое сердце. - Мин… - М? - А Йесон… он… - Уехал… - Понятно. Все понятно. Надежды рухнули словно хрупкий карточный домик. Никогда не любил эту глупую игру. Одно неверное движение – и все рассыпается к чертям. Так и мои последние надежды разлетелись в пух и в прах. Лучше бы я не спрашивал. Лучше бы и дальше тешил себя призрачными ожиданиями, по крайней мере, не было бы так больно. - Рё… - Я хочу побыть один, прости, - я откинулся на подушку и прикрыл веки, чтобы прекратить резь в глазах из-за пробивающихся наружу слез. Не хочу, чтобы друг видел очередную мою слабость. Он и так слишком многого от меня насмотрелся. Хватит. Легкий сквозняк, прошедшийся по оголенным участкам кожи, известил о том, что Сонмин вышел за дверь, повинуясь моему желанию. Но… Полегчало ли мне? Наверно, самую малость. Надеюсь, он не злится на меня. И снова забываюсь и теряю связь с реальностью. И снова прекрасный сон. Я хотел этого. Увидеть Его снова, хотя бы во сне. Легкое прикосновение губ к моему виску. Его ни с чем нельзя спутать. Теплое дыхание на моей щеке и тихий шепот: - Поправляйся скорее, Вукки. Готов купаться в этом голосе вечно, погружаться в каждую его нотку с головой, лишь бы это не заканчивалось никогда. Крепко сжимаю руку, поселившуюся секунду назад в моей. Не хочу отпускать. - Не уходи, - не прошу, умоляю. - Все хорошо, я с тобой. Все ощущения слишком реальны, но такого не может быть на самом деле. - Ты правда меня не оставишь? – все еще боюсь открыть глаза, боюсь не увидеть ничего, а главное – не увидеть Его. - Никогда, если сам об этом не попросишь. - Если это сон, то я хочу остаться здесь навсегда, рядом с тобой, - ищу его на ощупь, хочу прильнуть, обнять. Отстраняется. - Открой глаза… - Не хочу. - Вукки. - Нет, - цепляюсь за руку, как утопающий за спасательный круг. Не хочу! - Тогда я вынужден пойти на крайние меры, - чувствую, как он улыбается, лишь крепче зажмуриваюсь. Секунда тишины, и теплые сухие губы касаются моих. От неожиданности распахиваю глаза, сталкиваясь с хитрым взглядом брюнета. - Проснулась, Спящая красавица? - Йесон?! Что ты тут?.. – это… правда он?! - Что, не рад меня видеть? Ну тогда я пошел. - Но ты ведь улетел… - все еще не могу поверить в реальность происходящего. - Я… - Рё, собирайся, пора домой! – в дверях появился Сонмин, улыбка с лица которого исчезла в то же мгновение, когда он встретился с моим удивленным взглядом. – Упс. - Мин-а, что происходит? - Эээээм… - Ты же сказал, что это ты нашел меня, и что Йесон уехал! - Я не говорил, что нашел тебя, я лишь сказал, что искал. Ты мне и договорить не дал! А Йесон уезжал за теплыми вещами для тебя. А ты подумал, что?.. - Ли Сонмин, я тебя убью!!! – со всей силы зарядил я в него подушкой, которая еще секунду назад мирно покоилась за моей спиной. В ход пошла бы еще и тяжелая артиллерия из апельсинов, заботливо оставленных на прикроватной тумбочке, но Чонун вовремя остановил мой порыв. - Вукки, прекрати. Теплые родные объятия, и я готов уже мурлыкать от состояния спокойствия и умиротворенности. Обиды на Сонмина тут же отходят на задний план, ведь рядом со мной тот, присутствия кого я так хотел. - Рё, вы пока поболтайте, а я пойду подпишу бумаги для твоей выписки. - Нет, Чонун, не уходи! - Ну что ты как маленький, в самом деле. Я же вернусь. - Правда? - Да, ты пока собирайся, а Сонмин поможет. - Возвращайся скорее, пока я его не прибил, - руки действительно нещадно чесались. Брюнет сжал кулачки в поддерживающем жесте, как бы намекая на то, что если я и сделаю это, то он никому не скажет. Такая реакция заставила уголки моих губ поползти вверх. Люблю его. Кажется, теперь еще больше. - Так, а теперь рассказывай как все было, по порядку, - скрестив руки на груди, вперил я испытующий взгляд в лицо Мина, едва за любимым человеком закрылась дверь. - А я-то что? - Миииин, - я взял с тумбочки апельсин и угрожающе посмотрел на друга, оглаживая неровную поверхность цитрусового снаряда. - Кхм. Ладно. О том, что я тебя искал и не мог до тебя дозвониться, ты знаешь. Я кивнул. - Мы долго не могли тебя отыскать. Я уже начал думать, что ты вышел на улицу без теплой одежды. В голову уже лезло самое худшее, но случилось невероятное. Йесон… Он шел мне навстречу и нес твое безжизненное тело на своих руках. Вот они, последствия, - указал друг на свою макушку, хотел снова пожаловаться, но мой взгляд отбил у него всякую охоту это сделать. – Кхм. Так вот. Вызвали скорую, а пока ее ждали, он не выпускал тебя из объятий ни на секунду, шепча что-то неразборчивое. Всю ночь провел у твоей кровати, а под утро, когда узнал, что тебя можно выписывать, тут же уехал за теплыми вещами для тебя. Ну а дальше ты знаешь. Я хотел тебе все рассказать, но ты ведь сам отправил меня за дверь, сказав, что хочешь побыть один. Я подумал, что ты устал и снова хочешь спать, поэтому решил отложить разговор на более подходящее время. - Ты идиот, безнадежный идиот. Знаешь, как мне было плохо, когда я думал, что все рухнуло?! - Но… - Но! Мог бы и рассказать все сразу. Не слушать меня тогда, а просто взять и сказать то, что было важным для меня! - Я… - Ты еще жив, Тыква? – в дверях появился Йесон, губ которого коснулась шутливая ухмылка. - Никакая я тебе не Тыква! - Говори теперь! Я думал, больше света белого не увижу из-за твоих кашек! Теперь я понял, зачем ты их готовил чуть ли не каждый день. Надеялся избавиться от конкурента и забрать моего Вукки себе? – вроде бы сказаны эти слова были с самым что ни на есть серьёзным выражением лица, но мне удалось уловить во взгляде брюнета шаловливую искорку. - Я не… - запнулся друг, а мы тут же разразились безудержным смехом, невозможно было удержаться, глядя на то, как он бормотал себе это под нос, покраснев до кончиков ушей. – Йа! Вот как, значит?! Спелись, голубки!!! И снова нас накрыло волной неконтролируемого смеха. Не знал, что Йесон может быть таким. Приятно видеть его, открыто выражающим свои эмоции. - Злые вы, уйду от вас, - недовольно пробурчал Мин, обиженный на шутку Чонуна. Согласен, может она и была неудачной, но я давно так не смеялся. – Пойду пока машину прогрею. - Вукки поедет со мной, - крепко взяв меня за руку, произнес брюнет тоном, не терпящим никаких возражений. – Мы возьмем такси. Не могу допустить, чтобы мой Вукки ездил на твоем розовом кошмаре. - Рё, можно я его ударю? - Нет. - Ну хотя бы разок, для профилактики, м? - глазами котика из Шрэка посмотрел на меня Мин. - Тогда будешь иметь дело со мной. - Когда появляется любовь, друзья уходят на задний план. Появился ОН, и я теперь не нужен, да? - Нет! Да! – наши с Чонуном голоса прозвучали в унисон. - Йесон! – не выдержал я. - А что? Не хочу тебя ни с кем делить. - Но он мой друг! - И именно поэтому ты с ним целовался? – припомнил мне старые обиды брюнет. «Но тогда роль такая была» - хотел возразить я… - Да! Он меня любит! – ляпнул Сонмин. Его хлебом не корми, дай только возможность посоревноваться в споре и подколоть ближнего своего. Даже не знаю, у кого он этому научился. - Мин! - А что? Ты сам говорил, что любишь своего хёна, забыл? - Я что-то пропустил? – напомнил о своем присутствии Йесон. - Да! Нет! – в один голос с Мином. - Я люблю тебя как друга! - Но любишь же! - Замолчите оба! - громкий командный голос ударил по барабанным перепонкам и вмиг заставил нас утихнуть. - Йесон, он шутит, - попытался оправдаться я. - Без разницы. Теперь ты только мой! – я и сам не заметил, как он оказался у моей постели, на которой я, уже сидя и свесив ноги, доказывал свою правоту мгновение назад. Нагнувшись к моему лицу, он на секунду замер, словно взвешивая все «за» и «против», а затем накрыл мои губы в нежном, пропитанном любовью, поцелуе. - Я не могу на это смотреть, - прикрывая ладошкой рот, друг отвернулся к стене, стараясь унять рвотные позывы. А у меня за спиной в этот момент медленно расправлялись крылья. И пусть касание губ было недолгим и легким, но этого хватило, чтобы почувствовать себя на седьмом небе. - Рё, если что, ты знаешь, как меня найти. И не позволяй этому извращенцу распускать руки! Апельсин все же не остался не у дел, послужив-таки отличным снарядом. Это Чонун с размаху бросил фрукт в едва успевшую захлопнуться за Сонмином дверь. Давно я так не смеялся. Приятно, чёрт возьми. Из больницы мы ехали в полной тишине. Достаточно было просто находиться рядом, просто разделять тишину на двоих, чтобы чувствовать себя ни в чем не нуждающимися и абсолютно счастливыми. Время летело слишком быстро, хотя безумно хотелось потянуть бесценные минутки как можно дольше. Я жутко заволновался, когда узнал, что мы едем в дом Йесона. Он настоял на этом, объясняя тем, что я еще не совсем оправился после болезни, а значит мне нужны покой и много заботы. «В моем доме я знаю, где и что у меня лежит, да и холодильник у меня всегда полный, а ты, наверно, совсем ничего не ел все это время», - проведя кончиками пальцев по моей бледной щеке, произнес он и, скользнув вниз, крепко сжал мою руку. Для меня побывать в доме Чонуна было чем-то нереальным. Честно говоря, я даже не задумывался об этом, а потому немного стушевался, переступая порог большого частного дома в одном из самых обеспеченных районов Сеула. - Не робей, - подбодрил меня брюнет и, приобняв за талию, провел в свое «убежище», где прятался от внешнего мира некоторое время назад. - Устраивайся поудобнее и вообще чувствуй себя как дома. Я пока приготовлю крепкий сладкий чай и что-нибудь перекусить. Когда на просторной кухне загремела посуда, я начал осматриваться. Говорят, что окружающие человека вещи могут многое рассказать о его характере. В доме Чонуна чисто и светло, и душа у него такая же. Я знаю. Все стоит на своих местах, аккуратно разложено по полочкам. Наверно, этому рациональному человеку, привыкшему все всегда рассчитывать, было сложно принять свои чувства ко мне. По правую сторону от огромного окна висят полки, в которых расставлены книги, по большей части манга. Разноцветные корешки томиков с японскими иероглифами говорят о том, что их владелец неплохо знает язык первоисточника. Небольшой уютный диван перед небольшим стеклянным столиком и настенным жк-телевизором не привлекают моего внимания. Я иду дальше, осторожно переступая порог личного кабинета, пересекая тем самым границу неизвестной мне до этих пор жизни Чонуна. У стены стоит синтезатор, покрытый добрым слоем серой пыли, на шоколадного цвета стенах висят желтые стикеры с набросками нот. Скользнув взглядом по одному из них, невольно проигрываю в голове увиденную строчку. Трогательно. Неужели этот человек сочиняет музыку? Сложно в это поверить… Почти невозможно… Хотя я совсем еще мало знаю, чем жил Йесон все это время. Зато теперь я шаг за шагом буду восполнять все пробелы. На письменном столе кипы бумаг. Это сценарии тех дорам, от участия в которых Чонун, вероятно, отказался, когда принял решение уехать. Взгляд цепляется за потрепанную рамку из красного дерева, на фото в которой два маленьких мальчика. Старшему на вид лет десять, а второй младше на пару-тройку лет. Они сидят на ступеньках старенького крыльца покосившейся хижины и жизнерадостно улыбаются. Того, что постарше, я узнаю без труда. Это он, мой Чонун. А тот, что поменьше, видимо, его брат, о котором я слышал от старика директора. Улыбка Йесона практически не изменилась с того времени, просто она стала редким гостем в его жизни. Как жаль, что мы не можем всегда сохранять в своих сердцах ту детскую наивность и восприятие мира и просто улыбаться каждому новому дню. С этой мыслью возвращаюсь в гостиную. За окном неспешными хлопьями падает снег – непривычное явление для этого времени года в наших краях. Наслаждаюсь этой белой красотой. Она вносит в мою душу спокойствие, и мне кажется, будто я наконец нашел то, что так долго искал. - Красиво, правда? – Йесон обнимает меня со спины, любуясь вместе со мной на пушистые снежинки. – Это наш с тобой первый снег. Есть поверье, что тот, с кем встретишь первый снег, твоя вторая половинка. Вукки, ты – моя вторая половинка. Крепче сжимает меня, зарываясь лицом в мои волосы. Тишина совсем не напрягает, наоборот, дает возможность насладиться ею. Темнеет. Роль уходящего дневного светила уже взяли на себя уличные фонари, наполовину припорошенные рыхлым снегом, и светлый диск луны. - Чонун-а, - тихонько произношу, боясь спугнуть то волшебство, которое поселилось в полумраке гостиной. - М? – также тихо, будто тоже чувствует волшебство момента. - Почему ты вернулся? - Я понял, что если уеду, то навсегда потеряю то ценное, что держит меня на этой земле. Думаешь, банально? - Не думаю, - даже не хочется думать. Вообще ни о чем. - Раньше я никогда не задумывался над этим, отгонял все мысли о любви прочь, отгораживаясь от чувств к тебе щитом из обиды и ненависти. Мне было проще тебя ненавидеть, чем принять свои чувства к тебе как к мужчине. Но потом, находясь уже на борту самолета, в нескольких минутах от мгновения, когда тяжелая машина взмоет в небо, разделяя нас, возможно навсегда, я понял, что бороться с собой бессмысленно. Можно сбежать и спрятаться от любого человека. Но убежать от самого себя невозможно. Это никому не под силу. И вот теперь я тут. Сжимаю в объятиях дорогого моему сердцу человека и чувствую себя абсолютно счастливым. Потому что ты – моя жизнь. Давай вместе создавать новые воспоминания и просто быть друг у друга… Вместе... Рядом... Всегда... От Йесона исходит тепло, которое я ощущаю своей спиной. Оно проникает в каждую клеточку моего тела. Немного кружится голова и мутнеет сознание. Слабость после болезни или чувство бескрайней всепоглощающей любви? Наверно и то, и другое. Откидываю голову на его плечо и кутаюсь в объятиях любимого человека еще сильнее. Новое утро я хочу встретить также, и я знаю, что теперь все будет именно так… Прошу прощения за то, что не смог уместить все, что хотелось написать, в одной заключительной главе. Будет еще одна. Эпилог. Тридцатая юбилейная глава)) Я обещал, что завершу этот фанфик до Нового Года)) И я сделаю это))) Спасибо тем, кто до сих пор со мной)))