Превратности судьбы или издержки профессии

Эту главу посвящаю своей младшей сестрёнке - Александре Ким)) С поступлением, моя дорогая!!!! :-* Это последняя подготовленная мной на отдыхе глава... Дальше снова ожидание вдохновения, надеюсь, оно (ожидание. а не вдохновение), будет недолгим ;D Приятного прочтения^^ В душе Рё все перевернулось когда, забыв на работе сценарий, он вернулся и застал Йесона плачущим. Этого напыщенного индюка ревущим, как мальчишку! Сердце сжималось от чувства жалости к этому человеку. Хотелось помочь, успокоить. Но он не был уверен, стоит ли выдавать свое присутствие… Он уже собирался прикрыть дверь и уйти, как с мольбой голос остановил его: - Останься… - Йесон… - Рёук все еще боролся с собой, стоял перед выбором - уйти или остаться. - Чонун… Мое настоящее имя Чонун… - Чонун… - повторил Рё, пытаясь побороть противоречивые чувства, зарождающиеся в сердце. - Останься… - со слезами на глазах он выглядел таким беззащитным, что в груди младшего защемило, а в голове будто молоточком отстукивалось «Останься… останься… останься…». И Рёук остался, всю ночь укачивая большого ребенка на руках. Он не выяснял, что случилось, почему Йесон плачет, ведь если будет нужно – он сам все расскажет. Но брюнет молчал, ни одного слова не сорвалось с его уст, лишь слезы оставляли мокрые дорожки на его щеках. А спустя какое-то время он уснул, положив голову на колени Рё. Измученный тяжелыми съемками и целым шквалом еще не до конца пережитых эмоций, полученных за день, Рёук тоже заснул, оперевшись спиной о стену. POV Рёук Не знаю, что мной руководило в тот момент, когда я остался. Ведь всеми фибрами души я ненавижу этого человека. Хотя, можно ли назвать чувство неприязни ненавистью? Наверно, нет. Но в тот момент, когда я увидел его таким слабым, я просто не смог его оставить. Обычно я не умею успокаивать, не знаю, как это делается. Но тогда я действовал совершенно интуитивно, не искал никаких успокаивающих слов – они и не нужны были. Я просто приобнял его, похлопывая по спине, а каждый всхлип этого, казалось бы, сильного человека отдавался болью в моем сердце. «У него что-то случилось», - подумал я в тот момент. Ведь не может такой человек, как Йесон, просто взять и разреветься без причины… Пока убаюкивал Чонуна… Чонун… Почему он доверился мне? Почему назвал свое настоящее имя именно мне? Ведь я никогда не слышал, чтобы кто-то называл его иначе, как Йесон. Даже директор. Что с ним происходит? Что происходит в его жизни? Я не знаю ответов на эти вопросы… И хочу ли я знать? Хочу… Это странно, но отчего-то мне интересно знать, что с ним происходит. Я переживаю? Да нет, я не могу за него переживать! Он мне никто! Но… Как бы я не отталкивал от себя эти мысли – все сводилось к одному: я переживаю… Предыдущий день выдался беспокойным, да и ночь была необычной, а потому я и не заметил, как уснул. А, проснувшись, я не обнаружил Йесона рядом с собой, да и в гримерке его не было – он ушел. Взглянув на часы, я ужаснулся – через пару часов начнется рабочий день! А я… А мне еще домой нужно заехать, чтобы переодеться и привести себя в порядок! Моментально собравшись, я вылетел из здания компании, чтобы вскоре вернуться обратно. Удивительно, как в такой ситуации, я сценарий снова не забыл! Компания встретила меня теплыми улыбками персонала и пожеланиями удачного дня. Почему-то мне подумалось, что и Йесон после произошедшего изменит свое отношение ко мне. Но, каково же было мое удивление, когда меня встретил все тот же самодовольный идиот, каким я привык его видеть. На лице ни следа изнуренности от ночных слез, ни намека на страдания – все та же маска напыщенности, холодности и высокомерия. Поймав на себе мой полный удивления взгляд, он подошел ко мне слишком близко и тихо сказал на ухо: - Неужели ты думала, что после вчерашнего что-то изменится? Я действительно думал, что что-то изменится. Но, видимо, ошибся. - Я не такая наивная, как ты думаешь. - А я думаю, что наивная, даже слишком, – обжигая мое ухо своим дыханием, сказал он, провел кончиками пальцев по моей щеке, улыбнулся и ушел, заставив мое сердце бешено колотиться. * * * Как бы он не продолжал меня задевать весь день, мне было все равно. Вместо колкого и нахального брюнета я видел слабого и беззащитного ребенка, нацепившего на себя маску отрешенности и безразличия. И пусть пока мне не ясны мотивы его поведения, я больше не буду относиться к нему предвзято. Ведь поведением людей руководят самые различные мотивы… * * * Конец съемочного дня. Осталось отснять лишь несколько сцен, среди которых вновь намечалась сцена с поцелуем. На этот раз целовать я должен был Йесона. Да-да, снова поцелуй! И с Йесоном! Видимо, сценарист, впечатленная нашим признанием в романтических отношениях, и продюсеры, желающие нажиться на сериале, решили немного изменить сюжет, чтобы повысить и без того высокий рейтинг. Сонмин как всегда был рядом со мной, играя роль моего парня. Он поддерживал меня на протяжении всего съемочного дня, стараясь не оставлять меня ни на секунду. Но постоянно он не мог находиться со мной, а потому иной раз отлучался. В такие моменты рядом со мной тут же появлялся Йесон, каждый раз отпускал шуточки в сторону моих с Сонмином отношений. Не понимаю, и чего его трогают мои с Мином отношения. Ревнует что ли? - А тебе-то что? – спросил я, не выдержав очередной колкости в адрес своего друга. – Ревнуешь? - А хоть бы и так. - Шутишь что ли? Не верю… - я действительно не верил в происходящее, глядя на Йесона широко распахнутыми от неожиданности глазами. Но, как только на горизонте появился Сонмин, брюнет как-то лживо улыбнулся и растворился в декорациях. Время съемок последней сцены неумолимо приближалось, а я то и дело чувствовал на себе прожигающий взгляд. Я уже заранее знал, кому он принадлежит, но не спешил подтверждать свои догадки. И вот режиссер заставил всех распределиться по своим местам, и только тогда я увидел взгляд брюнета. В моей голове тут же сработала красная лампочка «Опасно», когда я понял, что этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Чертята в глазах Йе и его дьявольская улыбка говорили о том, что он что-то задумал. Я не ошибся… Сцена с поцелуем… Йесон целовал меня и портил дубль. И каждый раз после испорченного кадра он бросал смеющийся взгляд в сторону Сонмина, будто бы доказывая свое превосходство, владение ситуацией. И он действительно владел ситуацией: всего лишь одно его желание – и мы могли тут же закончить эту сцену. Но он не хотел этого. Видимо, ему было мало издевательств устных, захотел поиздеваться надо мной и физически. Не выдержав очередного затянувшегося поцелуя, я укусил его за губу. Он шикнул от боли и тут же отстранился от меня, шепнув при этом с нескрываемой улыбкой: - Этот дубль ты испортила сама. На этой ноте был объявлен пятиминутный перерыв. Как раз кстати. Мне нужно было придти в себя и морально подготовиться снимать сцену заново. А Йесон… ему нужно было залечить губу. Перерыв закончился как-то слишком быстро – я даже опомниться не успел. И снова все встали по своим местам. - Чонун, - при этом слове его передернуло. – Давай уже наконец покончим с этим. Пожалуйста. - И ты думаешь, я послушаюсь? Наивная. - Камера! Мотор! – раздалось за моей спиной. – Начали! Удивительно, но на этот раз все происходило иначе. Не было жесткости и резкости в его движениях, все происходило очень даже романтично, сродни мыльной опере, которую, впрочем, мы сейчас и играли. Он аккуратно утер слезу с моего лица (герои вынуждены были расстаться, это прощальный поцелуй), взял его в свои теплые ладони и, взглянув на меня, утянул в нежный поцелуй, такой приятный, что я закрыл глаза от захлестнувшего меня чувства нежности, а вовсе не от того, что того требовал сценарий. Я буквально тонул в его ласках, мысленно ловя каждое прикосновение. Наше дыхание смешивалось, сердца стучали в унисон, я даже почувствовал, как за спиной расправляются крылья, обещая неземной полет. Но это волшебство рассеялось вместе с командой «Снято!». Как оказалось, мы не сразу вынырнули из лавины этих новых для нас ощущений, а лишь после третьего-пятого окрика режиссера. Это, естественно, заставило меня покраснеть, как девушку. Хотя, для всех я и есть девушка. В том числе и для Йесона. Я посмотрел на него. Казалось, он был шокирован произошедшим не меньше меня, потому как взгляд его был каким-то потерянным, а пальцы судорожно касались губ. Неужели он сам от себя такого не ожидал? Подоспевший ко мне Сонмин поинтересовался как я, но, увидев мой ступор, просто довел меня до гримерки, приобнимая за талию, чтобы я вдруг не упал без чувств от переизбытка эмоций. Аккуратно усадил меня в кресло, а сам сел передо мной на корточках, сжимая мою ладонь. - Рё, ты как? - Что это сейчас было? – игнорируя вопрос друга, спросил я. - Ты про поцелуй? Обычный поцелуй, этот урод просто издевался над тобой. - Нет, не обычный, - пропустив последние слова друга мимо ушей, задумчиво произнес я, касаясь пальцами своих губ. Никогда бы не подумал, что поцелуй с парнем может быть таким… От нахлынувших воспоминаний по телу тут же пробежала волна мурашек. - Рё, только не говори, что ты что-то почувствовал. Если да, то можно я буду держаться от тебя подальше? – увидев мой непонимающий взгляд, он добавил. – Ну просто это ненормально, когда двое парней целуются и при этом что-то чувствуют. Тут уже голубикой попахивает. - А что ты имеешь против голубых? – сам, неожиданно для себя, недовольно произнес я, заставив Мина нервно сглотнуть. - Ээээм, ну… Нет, конечно… Пусть будут, лишь бы меня не трогали. Рё, что с тобой? Ты какой-то странный. - Прости, я просто еще никак не отойду от п… произошедшего, - у меня язык не повернулся сказать «от этого поцелуя». – Мин, отвези меня, пожалуйста, домой, я устал. - Хорошо, конечно. Собрав себя с кресла буквально по частям, не без помощи друга, я добрался до автомобиля. А дома, едва проводив Сонмина, тут же вырубился, проваливаясь в царство снов. * * * - Йесон, что ты делаешь? – повторял я брюнету, прижавшему меня к стене моей гримерки. Его горячее дыхание опаляло мою кожу, глаза горели желанием, а грудь тяжело вздымалась от возбуждения. - Рё Ми, пожалуйста, будь моей, - он начал покрывать мою шею тягучими поцелуями, вызывая тепло внизу живота. – Моей… - снова поцелуй, грозящий снести мою и без того уже хлипкую крышу. – Только моей… - глаза в глаза, секунда, и его губы накрыли мои в требовательном поцелуе. Я мазохист, раз мне это нравилось. Этот поцелуй нельзя было сравнить со вчерашним, буквально вырастившим крылья за моей спиной. Этот поцелуй заставлял подчиняться и испытывать от этого наслаждение. Отвечать на эти поцелуи было до безумия приятно. Так приятно, что хотелось большего, а разлившееся внизу живота желание подогревало действовать дальше. Я и сам не заметил, как мои ладони прошлись по груди Йесона, расстегивая пуговку за пуговкой на его рубашке, поглаживая обнажившуюся идеальную грудь. Его поцелуи становились все настойчивее, а руки, огладив плечи, принялись расстегивать молнию моего платья, медленно, лишь подогревая желание. Брюнет стянул краешек платья с одного плеча и тут же запечатлел на оголенной горячей коже поцелуй; ключица – поцелуй: с другого плеча – поцелуй. Легкое усилие с его стороны, и платье упало к моим ногам. Чувство стеснения осталось где-то на задворках сознания, заставляя отдавать всего себя горячим губам. Но стоило Чонуну только коснуться груди и несильно сжать ее, отметив что-то про ее ненатуральность, как сознание вновь вернулось ко мне, а вместе с ним и чувство стеснения и осознание происходящего. - Рё Ми, - окинув меня взглядом с головы до ног, и, задержав свое внимание на области паха, он широко распахнул глаза и дрожащим голосом произнес: - Ты… мужчина?!