Волшебство псевдоимитация

      Летнее солнце радостно выглянуло из-за кустов на украдкой позёвывающего доктора и собранного бодрого капитана. Впрочем, конкретно в этот момент и тот, и другой успешно боролись с подступившей тошнотой. Дамблдор, сославшись на некие жутко срочные и неотложные дела, спешно аппарировал обратно. Станислав с некоторым сочувствием посмотрел ему вслед, вернее, в то место, где только что стоял директор. Перегрузки, конечно, были очень похожи на те, что испытываешь при прохождении через червоточину, но менее неприятными от этого не становились, хотя более знакомыми — несомненно. К тому же существовало некоторое неприятное отличие — ощущение высокоскоростного прокручивания вокруг собственной оси. Видимо, побочный эффект тройной аппарации, при путешествии с Минервой ничего подобного не было. Но ведь и перегруженный корабль при прыжке ведёт себя отлично от штатной ситуации… В общем, над схожестью магической телепортации и вполне физической генерации червоточин стоило ещё поразмышлять, а именно сейчас на это не было времени, поскольку из дому, завидев незваных гостей, выскочила полная рыжая женщина с палочкой наперевес. Во второй руке защитница дома держала колбасу, выглядевшую вполне достойным дополнительным оружием. Хозяйка не жалела для родных провизии, и мясная дубинка выглядела более, чем внушительно. Следом за женщиной выскочил всклокоченный Перси:       — Мама! Постой! Это же профессор Петухов!       Та остановилась и недоверчиво уточнила:       — В самом деле?       — Да, мама, я же рассказывал…       — А вы, простите, кто?! — подозрительно прищурившись и уперев руки в бока, поинтересовалась она у доктора. Прижатая к телу колбаса качнулась, словно поддакивая владелице и задавая тот же самый вопрос.       — Целитель Бобков, наш второй медик, — торопливо ответил жутко переживающий Перси. — А это моя мама, Молли Уизли, в девичестве Прюэтт… здравствуйте…       — Ох, прошу прощения! — всплеснула руками хозяйка, мгновенно перемещая палочку в карман домашнего платья и засовывая следом колбасу. Вениамин озадаченно смотрел на то место, где должна была топорщиться одежда, но еда в её недрах исчезла бесследно. — Я приняла вас за коммивояжёров, ходят тут последние три дня, впаривают свои услуги по разгномливанию садов и обездоксиванию, как будто мы сами не справимся с такими мелочами, никакого спасу от этих жуликов нет…       — Да, понимаю. Натравите на них… Рональда, и они забудут путь к вашему дому.       — Ох, — она махнула рукой, — станут ли они слушать первокурсника, Ронни ещё такой маленький… Проходите, пожалуйста, и простите, просто мы вас совсем не ждали…       — Так уж и не ждали? — подняв бровь, едва слышно пробормотал Станислав. Взгляд его был обращён к окну на чердаке, из которого опасно торчали три взъерошенные головы.       — Здра-а-асть, Станислав Федотыч, Вениамин Игнатьич! — прокричала и помахала рукой Полина, когда капитан столкнулся с ней взглядом. Лица у троицы были старательно не пристыженные, словно бы они и не понимали, чему обязаны такой чести. Правдоподобно не получалось даже у киборга.       Многообещающе хмыкнув, мужчина всё же пошёл к двери, поглядывая на идущего прямо перед ним Перси. Юноша отчаянно мялся и смущался, стараясь как можно незаметнее заправить местами залатанную рубашку в столь же домашнего вида брюки. Но голову держал прямо и почти гордо. Ровно до того момента, как в неё откуда-то сбоку прилетело странное серое пятно. Парень охнул, покачнулся и, нелепо взмахнув руками в бесплодной попытке удержать равновесие, плюхнулся на тропинку. Станислав Федотович схватился за пистолет. Вениамин Игнатьевич, за неимением диганоста, — за стетоскоп. Перси — за ушибленную голову. Молли Уизли всплеснула руками и разразилась причитаниями в адрес дурной и совершенно неадекватной совы, промахнувшейся мимо окна. Переведя дух, капитан убрал оружие и всё же шагнул через порог, оставив Вениамина разбираться с последствиями аварии и вести переговоры с матерью несовершеннолетнего пострадавшего.       И совершенно не зря это сделал. Потому что к убранству гостеприимного дома следовало ещё привыкнуть. Не то чтобы Стас был таким уж ревностным блюстителем чистоты, тем паче, что его собственные носки порой стараниями Котьки оказывались в самых интересных местах корабля. И несмотря на привитое военной жизнью желание складывать вещи складка к складке и расставлять всё по своим местам, периодически приходилось спешно заталкивать охапки вещей за дверцы шкафа, лишь бы клиенты не заметили, а лень потом не позволяла сразу всё разобрать. В остальном же команда не давала любимому капитану заскучать от чрезмерного порядка. Ланс, конечно, очень старался, но порой и сам вытворял чёрт-те что. И всё же дом Уизли превосходил самые смелые ожидания. Лопаточка, помешивающая кашу. Вязальный крючок, самостоятельно плетущий кружевную салфеточку. Висящий на люстре носок экстравагантной малиново-бурой расцветки. Странное устройство с именами домочадцев, примерно показывающее чем они заняты. Огромный мятый котёл, скромно задвинутый в угол и заваленный тряпками из разряда «выкинуть жалко, так хоть пол помою». Опасливо выглядывающая из-за лестницы худенькая рыжая девочка в ночнушке. Стоило Станиславу посмотреть прямо на неё, как она испуганно пискнула и убежала наверх. С улицы доносился умиротворённый венькин голос, радостно читающий Молли лекцию о черепно-мозговых травмах. К счастью, к практической части занятия доктор переходить не спешил.       Не зная, чем себя занять, капитан подошёл к люстре и решил более детально изучить облюбовавшее её чулочно-носочное изделие. Носком его величать было, пожалуй, сложновато. Если бы Станислав в целях эксперимента решил его примерить, то легко бы дотянул до середины бедра, а если бы постарался — то и выше. Впрочем, и пятка бы при этом оказалась где-то над коленкой. И можно было бы предположить, что размер рассчитан на великана, но по ширине носок был бы впору максимум как раз капитану. Да и расцветка… рисунка не то что не было, нити сплетались вообще как-то хаотично, местами создавая завихрения из клочков разной пряжи, а местами — интригующие дыры, словно моль пообедала злосчастным творением ещё до того, как его изготовили.       — О, это высокое искусство от Полины! — донеслось из-за спины Станислава. Он обернулся как раз вовремя, чтобы успеть увидеть последовавшую за репликой шутливую оплеуху.       — Это ты ещё свой не показывал! — девушка обиженно скрестила руки на груди и против воли скосила глаза на чудо-носок.       Тед в ответ показал язык. Капитан неодобрительно кхекнул и перевёл взгляд на Дэна.       — Меня дисквалифицировали до начала соревнований.       — За что? — изумился Станислав. Неужели испугались проиграть?       — Мы боялись, что он будет носить то, что свяжет, — со вздохом призналась Полина и выудила из-под кровати моток розовой пряжи. И мужчина заподозрил, что уже знает, какого цвета будет как минимум один рождественский свитер.       Чайник, повинуясь мановению руки с палочкой, закипел почти мгновенно. От чайных листьев, щедро насыпанных в большой стеклянный заварник, потянулись, оседая на дно, коричневые нити. Вода стремительно темнела, воздух насыщался приятным травяным ароматом. Дождавшаяся своего часа ложка на длинной ручке внесла хаос в упорядочившуюся было систему, вскружила чаинки и равномерно распределила окраску по всей жидкости. Теперь напиток, заваренный почти так же ритуально, как зелье, можно было пить. Станислав поблагодарил Молли, принимая из её рук чашку и с удовольствием дегустируя напиток. Готовила женщина великолепно, хоть омлет, хоть печенье, хоть чай с травами. В этом гости уже успели убедиться, принудительно позавтракав и выслушав лекцию о пользе здорового питания. Вениамин, с аппетитом поглощающий поджаренный бекон, охотно поддакивал.       — …а принёс Эррол, как оказалось, списки учебников на следующий учебный год, — севшая было за стол Молли спохватилась, подошла к положенным на полку письмам и раздала их школьникам. И лишь после этого вернулась к своему месту. Впрочем, тут же вспомнила про забытую на полке банку с вишнёвым вареньем и вскочила за ним. Призывать магией не решилась — был риск обрушить стоящие рядом баночки со специями. Станислав из любопытства заглянул в список сидящей рядом Полины.       — О, «увеселение с упырями» Локхарта, — одобрительно кивнул капитан.       — Вам он тоже нравится? — просияла хозяйка, откручивая крышку и придирчиво изучая показавшееся подозрительным пятно на краю банки.       — Пишет он, должен признать, весьма своеобразно, но в целом неплохо. В качестве лёгкого чтения в отпуске — самое то. Люблю фэнтези, — капитан отпил чай и покрутил в руке чашку, размышляя, поместится ли в него ещё и блюдце варенья. Повторять опыт Винни Пуха не хотелось. — Правда, не знал, что руководство школы решило ввести уроки литературы. Да и начинал бы я с классики, а не с современной беллетристики… впрочем, не мой предмет.       — Вообще-то это учебники по защите… — осторожно заметила Полина, косясь на Молли. Та, временно забыв о варенье, старалась подобрать слова, чтобы одновременно и защитить любимого писателя, и не обидеть странного преподавателя.       — В самом деле? — Станислав смутился и почесал затылок. — Ох уж эти сторонники новомодных методов обучения и любители превращать занятия в игру! Я лично предпочитаю куда более традиционные учебные пособия. Правда, защита — тоже не мой предмет, так что воздержусь от дальнейших комментариев. Может, это и работает… — капитан отпил чай, аккуратно поставил кружку на стол и пристально посмотрел на сидящего напротив Теда: — Я слушаю.       Вообще и капитан, и его команда вполне помнили, что все они — взрослые, самостоятельные люди (и «алькуявцы»). И в целом все вполне способны не только принимать решения, но и нести ответственность за последствия оных. Но пребывание в телах двенадцатилетних школьников здорово накладывало отпечаток на отношения с начальством, переквалифицировавшимся в преподаватели.       Молчавший последние несколько минут пилот подавился печеньем. В кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь кашлем судорожно пытающегося прийти в себя Теодора. Молли, как раз решившая, что пятно не представляет угрозы, промахнулась ложкой мимо блюдечка. Полина, на миг отвлёкшаяся, чтобы с сожалением проводить взглядом упавшие на пол опасные, но такие заманчивые вишенки, вцепилась обеими руками в свою кружку. Дэн неестественно выпрямился и спрятался за процессор. Вениамин добродушно улыбался. Перси и прячущаяся за него девчушка напряжённо ожидали. Близнецы отсутствовали и не портили картину, за что Станислав был им безмерно благодарен. Невнятный розовый носок как оказалось, медленно сползал и именно в этот момент, возжелав славы, решительным рывком свалился на плечо капитана. Его труды были вознаграждены одним коротким, но метким выражением, опрокинутым стулом и разбившейся кружкой. Взявший себя в руки мужчина зло потирал мокрое обожжённое бедро и недобро смотрел на спешно спрятавшуюся за спины друзей Полину. Во взглядах окружающих появились бессовестные смешинки. Воспитательный момент в очередной раз был безнадёжно испорчен!       — Ну и всё-таки?       Станислав стоял, прислонившись к забору и разглядывал неспешно бредущего в траве гнома. Мозгоеды рядом собирали смородину. До корзины доходила хорошо, если треть.       — Так ведь до флайера дорвались, Станислав Федотович, сами понимаете… — покаянно начал Тед. — Мне и на метле до этого месяц летать запрещали, а тут машина… я ж вообще ничего подобного в этом мире уже не ожидал, а оно вот — прямо в руках. С невидимостью, правда, неувязочка вышла, ручная работа, слабо оттестирована, вот баг и вылез. Но ведь в итоге-то всё обошлось! Правда, теперь машину надо как-то починить, тут действительно неудобно получилось… — тяжко вздохнув, пилот отправил в рот целую горсть почти прозрачных красных ягод.       — А что с ней? — изумился капитан. Он уже знал, что аварий никаких не было, но подробностей о визите авроров Дамблдор ему не сообщил.       Теодор вздохнул и, вытерев руки о штаны, пошёл в сторону сарая. Проще было один раз показать. Заинтригованный мужчина пошёл следом, не слишком аккуратно отпинывая с пути особо наглых вредителей. Буквально час назад Перси рассказывал ему о том, как разгномливать сад: раскрутить гнома над головой за руку и бросить подальше. И отдельно акцентировал внимание на том, что тем совсем не больно. Только вот Станислав в этом сильно сомневался. Не то чтобы ему не приходилось причинять живым и разумным существам боль, но такие методы казались слишком бесчеловечными. И, судя по тому, что мозгоедская троица упорно не желала принимать участие в борьбе с вредителями, не ему одному. Про киборгов ведь тоже говорили, что у них не более, чем информация от рецепторов. Капитан покосился на Дэна, также оторвавшегося от смородины и бредущего следом. Последней шла Полина, прижимающая к груди корзинку и периодически запускающая туда руку. В этом году Молли грозили серьёзные проблемы с заготовками на зиму.       Тем временем Тед открыл сарай, а после сарая и капот машины. Капитан заглянул внутрь и, тщательно следя за каждым вырывающимся словом, прочувствованно помолчал. Увы, все попытки Артyра Уизли как-то починить своё детище сделали только хуже. Намного хуже. Станислав хотел подробно и серьёзно объяснить, где же его команда была неправа, но оглядывался на свой опыт и не мог найти достаточно искренний тон. Первым делом следовало отчитать за незнание законов, но после перипетий с пересечением границы морального права у Стаса уже не было. Потом — добавить про то, что частных флайеров в этом времени ещё нет, но он помнил собственное недоумение по этому поводу. И наконец нужно было разразиться гневной тирадой про несовершеннолетних за рулём. Капитан покосился на взлохмаченного мальчишку, припомнил, сколько у того лет стажа, и понял, что со взрослым и ответственным Артуром лететь было бы намного опаснее, чем с Теодором. А машина… лучше даже не знать, что с ней произошло!       — Найдёте Михалыча и почините, — огласил в итоге приговор Станислав и, покачав головой, вышел из сарая. Троица облегчённо вздохнула. — И соберите, наконец, смородину! — донеслось уже из-за двери.       Полина скосила глаза на горсть ягод, печально сгрудившуюся у бортика корзинки, и тихо застонала.