Не счастье в бабках

— Раз Анна мертва, то и бегать от её псов нет смысла? И делать её грязную работу тоже больше не нужно? — Даня наивным детским голосом озвучил мысль, которая уже пару дней не давала им всем покоя. Глеб оторвался от чтения какого-то журнала и поднял взгляд на Мирона. Тот поджал губы, переводя в свою очередь взгляд на Славу. Слава вздохнул. Со стороны могло показаться, что Мирон начал перекладывать на него ответственность за все свои неверные решения, хотя Фёдоров уже которую ночь засыпал со стволом под подушкой. — Некоторые были ей особо преданны, — начал он, и Марк хмыкнул, — что-то не так, рыжий? — Например, ты? — съязвил Марк. Он один явно выражал неприязнь к Славе, а все и рады были. — Например, я. Особенно когда пустил ей пулю в лоб! — прорычал Слава, сжимая руки в кулаки. — Достаточно, — устало пробормотал Глеб, потирая глаза. Перед ними всеми стоял сложный выбор. Раз уж Анна мертва, а никто из её вонючей шайки не пытался отомстить, то можно было бы осесть на дно. Возвращение в Россию планировалось лишь на время, однако потеря двух парней подкосила всех. Очевидно, что никто не хотел опять лезть на рожон. — А что федералы? — подал голос Влад, и все повернулись к Ти. — Откуда мне знать? — пробурчал он, ковыряя дырку в манжете толстовки. — Сами же пасли меня, чтобы я не сливал им информацию. Однако федералы ни на миг не переставали следить за каждым их шагом. Ферот имел источники информации по всему миру, а продолжительный период жизни в России дал свои плоды в виде старых приятелей в ФСБ и Росгвардии. Им оставалось только выждать момент, дождаться малейшей оплошности хоть кого-то из парней, и тогда расправа с ними не заставит себя ждать. — Думаю, самое лучшее сейчас — это пустить всё на самотёк, — Глеб глянул на Мирона, ожидая его реакции на это предложение. — Нет? — На самотёк? — переспросил Мирон, оглядывая парней. Это означало, что ему придётся отпустить их, дать возможность строить свои жизни самостоятельно, без его, Мирона, участия. И он не хотел этого делать. Не хотел оставаться один. Глеб словно прочитал все его мысли и коротко кивнул. Он всегда будет здесь, ведь идти-то ему некуда. — А, может, в последний раз организуем вылазку? — протянул Марк, ухмыляясь. — Как в старые добрые, а, Мирон? Фёдоров перевёл взгляд на остальных. Даня приободрился, выпрямляясь на стуле и пихая Влада в бок. — А что, идея-то неплохая, — Рома закинул руки за голову и откинулся на спинку стула. Мирон краем сознания понимал, что нормальной жизнью они никогда не заживут. Он сделал их такими, какие они есть, и они не изменятся. Жена, дети, уютное гнёздышко и воскресные обеды — это не для них. Но в этот раз Ферот их не упустит. А они так просто ему не сдадутся. — Как скажете, — Фёдоров хмыкнул, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу. — Ты с ним? — Даня схватил Глеба за манжету толстовки, когда тот поднялся со своего места вслед за Мироном. — Угу, взять чё? — спросил он, глядя на кудрявого. — Шоколадку, — Даня выдавил лыбу, отпуская рукав друга. — Ладно, — Глеб всунул ноги в кроссовки, накинул ветровку и бесшумно выскользнул за дверь, негромко хлопая дверью. Мирон достал сигарету, остановился прямо на выходе из подъезда, придержав дверь для Глеба, и прикурил, привычно хмурясь, когда в лицо повеяло теплом от огонька зажигалки. Мягко затянулся, убрав зажигалку в карман, и выдохнул сизый дым, наблюдая, как он растворился в сыром густом воздухе вечернего Петербурга. — Ненавижу этот город, — брякнул Глеб, вызывая короткий смешок. — Город как город, — отозвался Мирон, пожимая плечами. Он чуть повернул к нему голову, поводя носом и чувствуя запах дешёвого одеколона. — Зачем он уходил? — в лоб спросил Мирон, сворачивая налево в сторону центра. Глеб не сразу понял, о чём идёт речь, но до него быстро дошло. — Ну, — Глеб не ожидал этого вопроса. О таком нужно спрашивать самого Даню, — он думал, что она снова сможет устроить облаву на всех нас и убить кого-то. Он надеялся, что если кто-то будет у неё, то так будет безопасней для всех остальных. Как-то так, — смято сказал Глеб, засовывая руки в карманы. Мирон пожал плечами. Он не считал поступок Дани логичным и хорошо обдуманным. Видимо, пацан думал, что геройствует, но на самом деле это была простая глупость, хоть и основанная на благородстве. — А куда мы идём? — спустя пару минут спросил Глеб, зябко поёживаясь. — Не знаю, — Мирон пожал плечами. — Замёрз? — Типа того, — Глеб уцепился взглядом за вывеску кофейни, мечтая о горячем кофе. — Ладно, давай зайдём, — Мирон проследил за его взглядом и зашёл внутрь. Фёдоров сел за свободный столик в углу, складывая руки на столе. Он пристально следил за Глебом, пока тот деловито изучал список сиропов к кофе. Через пару минут пацан уже сидел напротив Мирона и потягивал мятный капучино. — Что ты будешь делать, когда всё закончится? — спросил Мирон то, что волновало его больше всего. Голубин потупил взгляд, обнимая ладонями картонный стаканчик. На самом деле, это была последняя вещь, о которой ему хотелось думать. И ответа у него, естественно не было. — Я не знаю, — честно ответил он. — Идти мне некуда и не к кому, так что… — пацан виновато пожал плечами, переводя взгляд со столешницы на улицу за окном. Мирон замолчал. Он смотрел на мелькающих за окном людей и завидовал их житейским проблемам и обычному мирскому счастью: забыть оплатить счета за телефон и прийти домой после тяжёлого дня в офисе, завалить экзамен по праву и оторваться с друзьями, быть уволенным с работы и получить поддержку семьи и друзей. Совсем непохоже на его жизнь, где он радовался лишь невредимости его парней после очередной вылазки. Теперь даже эту единственную радость у него отняли. — Я не прогоню тебя, если ты захочешь остаться, — Мирон резко перевёл взгляд на Глеба. Тот был не в силах поднять глаза, чтобы посмотреть мужчине в лицо. — Но и удерживать не буду. Глеб, — позвал Мирон. Тогда парень задержал дыхание, поворачивая к нему голову. Фёдоров боролся с собой долгих две минуты, пока Глеб глядел на него загнанной голубкой. Он бы всё отдал, чтобы найти в себе силы и сказать парню: «Беги от меня как можно дальше. Спасайся». Но не так давно проснувшийся эгоизм не дал ему сделать это. Мирону, как и любой твари земной, хотелось общества живого существа. И речь даже не о любви и не о заботе, а о простом ощущении себя как человека хоть кому-то нужного. И никто из них не признается другому, что больше всего на свете он хочет остаться с ним. Никто не найдёт в себе сил признать свою слабость и уязвимость перед другим; никто не скажет «я останусь с тобой», потому что желания очень часто бывают не взаимны. Глеб так и будет кусать губы в кровь, а Мирон продолжит постукивать пальцами по столу, боясь одиночества. — Ты уверен, что снова браться за дело — это разумная идея? Старая схема больше не будет работать. — С чего ты взял? — Мирон хмыкнул, закидывая локти на спинку стула. — Весь, скажем так, активный состав всё ещё в сборе. — Я не про это. Теперь на вас висит убийство. — Убийство? — Мирон тряхнул головой, искренне удивляясь словам парня. — Ага, — тот допил свой кофе и чуть подался вперёд. — Анна мертва, а её убийца — член твоей банды. И неизвестно, скольких людей помимо Анны положил Слава. И федералы не станут разбираться, кто именно выпустил ту пулю. Им важно лишь то, что она мертва по вине твоих людей. А они знают, что мы засветились на той бойне. — Дай угадаю — птичка напела? — беззлобно поинтересовался Мирон, похрустывая пальцами. — Ти ни за что не предаст тебя, — отмахнулся Глеб, — скажи ему спасибо, что он смог добыть эту информацию. — Ты думаешь, что я смогу найти предлог для того, чтобы отказать парням в последний раз выйти на дело? — Ты должен, иначе нас всех перебьют! — Если Ти Джей тайно не сливает им все наши планы, то они и не узнают, что мы что-то затеваем. Всё пройдёт быстро и без лишнего шума. — Поехали назад, поехали в Америку! — взмолился Глеб. — Даня поступил в университет, Дима сможет продолжить образование там. Что держит тебя здесь? А ведь и правда, что держит его, Мирона, здесь? Тоска по родине, знакомые кварталы? Хрень полная. Здесь его не держит ничего. Ну, а что зовёт его назад в Америку? Ни-че-го. Только худощавый мёртвый парень с его нереальными хвойными глазами.

***

— Я думаю, что нам следует вернуться назад в штаты, — сказал Мирон, когда все собрались и угомонились. — В штаты? — Ваня изогнул бровь, чуть наклоняясь вперёд. — Ты серьёзно? После того, как мы прогрызали себе дорогу сюда? После смерти Томми? После того, как Глебас чуть коньки не откинул в пути? Ты сам себя слышишь, Окси?! — Пойми же, что это ради вас. Здесь ни у кого не будет жизни. Наш дом там! — Нам нигде нет места, у нас нет дома! — орёт Охра, вскакивая на ноги. — Послушай меня, — Глеб делает шаг вперёд, хватая Охру за предплечье и оттаскивая его в сторону. — Кажется, вы заигрались. Одно дело грабить банки, как охуевшие камикадзе, но совсем другое дело — обрекать своих близких на верную гибель. — Подумайте все мозгами, — обратился он к остальным, отпуская Ваню. Пацаны притихли, лишь Ромка булькал коктейлем, пуская пузыри через трубочку. — Пару дней назад погибли люди. Граждане Америки. Пускай они были не самыми добропорядочными, но кого это волнует? За океаном важно лишь то, что в этом замешаны мы. Пускай мы никого не убивали, но были замечены на месте преступления. Этого достаточно, чтобы объявить Мирона убийцей и дать приказ «взять живым или мёртвым». — Ты так уверенно говоришь, — тянет Марк, медленно поднимаясь на ноги. Он подошёл к Ти и присел перед ним на корточки. — Крысятничаешь, мразь? — мило улыбаясь спросил Марк, чуть склоняя голову набок. — Я прослушиваю полицеские сводки и переговоры федералов, — неохотно бурчит Ти, скукоживаясь под тяжёлым взглядом Ромы и Охры. — Но я не сливаю им инфу про вас! Клянусь. — Пиздабол! — по-русски орёт Марк, хватая Ти за грудки Замахиваясь, он мажет тяжёлым кулаком по носу парня. Кровь брызгает, как из раздавленного граната, орошая белую футболку Марка. — Ты нас всех погубишь! — Остановись! — Глеб тоже незаметно для себя переходит на русский. Он хватает парня поперёк живота и оттаскивает назад. — Он говорит правду! — Наверняка его отследили по рации или какой-нибудь ещё херне, через которую он прослушивает разговоры. Это он привёл федералов сюда вслед за нами! — Давид успел научить меня глушить собственный сигнал. Так что никто не выдавал нашего местоположения. За нами следили изначально! Ти, как обиженная собака, исподлобья глядел на Марка, даже не пытаясь остановить кровь. — Ждёшь извинений? Закатай губу, — рыкнул Марк, дёргая плечами. Он вырвался из цепких рук Глеба и схватил пачку сигарет с тумбы. — Так ты едешь с нами? — спрашивает Мирон, глядя куда-то вверх. — Конечно, блять, еду! — орёт Марк, зло швыряя пачку в стену. Он закипал с каждой секундой всё больше и больше. Даже воздух вокруг него словно нагрелся на пару градусов. — Иначе точно всех перестреляют! А я ещё и виноватым останусь в итоге. Ну вас в пизду. А тебя, — он в один шаг оказался прямо напротив Мирона, — нахуй, Фёдоров. Жить хочется, — с горечью выплюнул он ему в лицо. — Но за тебя… — Марк махнул рукой, подобрал пачку с пола и ретировался, тихо прикрыв дверь. Глеб засунул Ти в нос скрученную салфетку и усадил на стул, кидая тряпку на кровавую лужу на полу. Он глянул на Мирона и улыбнулся, замечая его довольное лицо. — Значит, назад? — спросил Даня, не обращаясь ни к кому. — Назад, — кивнул Слава, накручивая короткую кудряшку на палец.