***
Пасифика с несвойственным себе волнением подвязывала волосы в такой тугой хвост, что голова непроизвольно начинала болеть. Чувство, что в сегодняшней битве кто-то умрет, не покидало ее. А чуйка у нее была развита не на шутку хорошо. Она нервно обмазалась жижей, чтобы демоны не учуяли ее раньше положенного времени. Голову тяготили мысли, что за один раз можно потерять всех близких ей людей: Форд (Нортвест случайно слышала разговор) был намерен в случае чего отдать собственную жизнь, Диппер, ясное дело, любой ценой собирался освободить Мэйбл, а Венди умирает и без всякого апокалипсиса. — Пас, у тебя случайно не остался анальгетик? — Кордрой появилась в дверях ванной. — Можешь вколоть? Пасифика утвердительно кивнула и достала из шкафчика прозрачный грушеобразный пузырек с желтоватой жидкостью внутри. Она почти машинально надломила кончик и вставила шприц, втягивая содержимое внутрь. — Дипперу только не говори, — Венди уселась на край ванны и задрала рукав рубашки. — Не скажу только потому, что ты сама скажешь, — Пасифика протерла кожу и быстро вколола анальгетик. — Ну Па-ас, — девушка с мольбой в глазах посмотрела на подругу, — он и так весь на нервах, не хочу еще больше усугублять его состояние. Нортвест молча все убрала по местам, взяла расческу, собираясь заплести волосы Венди в косу. Она однозначно стала бы визажистом, если бы не вся эта фигня, думалось ей. Делала бы прически, макияжи, жила бы себе припеваючи и никогда не знала бы этого кошмара. Пальцы уверенно перебирали рыжие космы, создавая после себя узор. — Он должен знать, что с тобой происходит, чтобы помочь тебе. Если ты не заметила, после Форда он лучше всех разбирается в наших недугах. Скроешь от него свое состояние — считай, не доверяешь ему, — подвела итог Пас и завязала кончик косы резинкой. Кордрой недовольно забурчала, но понимала, что подруга-то права. Доверие сейчас очень важно, но эта правда… ужасная правда может только сделать все хуже. — Бесит, когда ты права, — она пихнула Нортвест локтем. — Да и вообще, когда ты успела стать такой мудрой? Девушки устало рассмеялись. На короткую толику мгновения в Хижине раздался беззаботный звонкий смех, но такой тихий, такой слабый… Голосовые связки, привыкшие только надрываться от криков и плача, вдруг содрогнулись совершенно позабытым образом. Венди закашлялась, прижав ладонь ко рту. Легкие снова сплюснуло. Отстранив руку, девушки слегка испуганным взглядом уставились на рдяное пятно, оставшееся на потемневшей ладони. — Что там Форд говорил по этому поводу? — истерически усмехнувшись, спросила Кордрой. — Неважно, — Пас немедленно обняла ее за плечи, спеша хоть как-то успокоить, — все будет хорошо, ладно? Скоро все кончится и все будет хорошо… Так подруги и сидели на узком бортике ванны, в объятиях друг друга, какое-то неопределенное время, чтобы насладиться последними крохами спокойствия…***
Стэн пересчитывал людей, раздавал каждому повязку на руку с нужным цветом: зеленым, оранжевым и красным. К «Оранжевым» попали Кенди, Гренда, Зус, к «Красным» — все Пайнсы и Пасифика, задача остальных, «Зеленых», заключалась в успешном проникновении двух других групп в Замок. Задача заметно упростилась, с тех пор как Нортвест принесла неоднозначную новость о падении сферы. Так все силы будут направлены в одно русло. Диппер помогал всем обмазаться средством, скрывающим запах, и пытался поддерживать оптимистический настрой, что у него решительно не получалось. В их дуэте оптимистом была Мэйбл, которой так не хватало всем. Она бы быстро подняла боевой дух… — Эй, парень, намажешь мне лицо, а то я уже в перчатках? — Венди с непринужденной улыбкой появилась перед Диппером и показала руки, облаченные в черную кожу. Именно в эту улыбку некогда и влюбился он — уверенную, открытую, добрую. А сейчас, кажется, он любит ее абсолютно за все, даже за крики и слезы. — Ты остаешься здесь, — слишком уверенный в своей правоте, сказал он. — Вместе с пожилыми, тяжело ранеными и больными. — Опять меня со счетов списал? — она вплотную подошла к нему. Переговаривающиеся между собой остальные члены групп постепенно начали обращать на них свое внимание, любопытно прислушиваясь к их разговору. Что-что, а сплетни не исчезают даже в такие времена. — Давай отойдем, — Диппер поставил плошку и кивнул в сторону кухни. И вот снова спор о вечном. Казалось, они никогда не придут к желаемому компромиссу, одному точно когда-то придется уступить. И Венди была уверена, что это будет точно не она. Не в ее это характере — уступать. — Не упирайся хоть сейчас! — Пайнс стрельнул глазами. — То же самое могу сказать тебе и я. «Откуда столько упрямства?» — с раздражением подумали оба. Казалось, этот вопрос они будут решать бесконечно и даже в самый ответственный момент будут спорить, кто же в этот раз одержит победу. «Хоть бы один раз было по-моему», — опять подумал каждый из них. — Ты обязана остаться здесь! — Диппер взял ее за руки. — Пожалуйста, Венди! Ты дорога мне, но и Мэйбл тоже. Упаси бог, я встану перед выбором: ты или она. Венди едва улыбнулась. В очередной раз она убедилась в его благородстве характера и чувствах к ней. Высвободила руки и ласково пригладила непослушные кудрявые на концах волосы Диппера. Ей было больно. Больно, что ей всего восемнадцать, а она одной ногой уже в могиле, больно, что ей приходится терпеть это, больно, что все ее близкие вынуждены проходить через то же самое, больно, что ей приходится скрывать свою слабость и улыбаться. Больно осознавать, что она слаба. Больно. — Мне становится все хуже, ты сам знаешь. Сегодня… я откашлялась кровью. Лучше я умру там, как боец, чем здесь, в постели, как немощная, — она говорила спокойно и с лаской, но в голосе однозначно чувствовалась твердость, металл. Пайнс стал неестественно для него серьезным и быстрыми уверенными шагами прижал Венди к ребру стола, отгородив ей проход обеими руками, сжав их в кулаки. Его просто невыносимо бесило это, и сейчас он этим жестом и высказал все свое недовольство. Кордрой и не заметила, как стала ниже на полголовы даже в ботинках на толстой платформе, и теперь приходилось смотреть на некогда маленького парнишку чуть снизу. — Хватит загонять себя в могилу, — полушепотом отчеканил он каждое слово, очень близко наклонившись к ней. — Это невероятно бесит меня. Девушка чуть приподняла голову и посмотрела прямо в его глаза, чтобы понять. Понять, что он сейчас чувствует, как это и делала раньше, но сейчас ее взгляд ударился о стену скрытности. Не получилось. Больше она не могла прочитать во взгляде Диппера все его чувства и мысли, что-то в нем точно изменилось. Он больше не был ребенком. — Знаю, что ты хочешь услышать от меня, хоть я и говорил это невероятное количество раз. — Когда это? — не удержавшись, перебила Венди. Приврал он или нет — вопрос спорный. Очень часто «я люблю тебя» превращалось в «я волнуюсь о тебе» или «заботься о себе лучше». — Дай мне закончить, — Диппер коснулся рукой ее бедра и скользнул чуть выше по грубой ткани куртки, но даже через нее почувствовал ее тепло. — Я знаю, что ты видишь во мне ребенка, не спорю, я младше, ты старше и все такое. Но я уже давно вырос. Видишь? Я даже выше тебя, — он улыбнулся уголком губ. — Венди, я люблю тебя. Любил и всегда буду, даже если это никогда не будет взаимно. Запомни это хорошенько. Я. Люблю. Тебя. Поэтому ты останешься в Хижине и будешь ждать меня, когда я вернусь после того, как прикончу Билла и верну Мэйбл, потому что я хочу, очень хочу вернуться к тебе. Теперь я ясно выразился? Таким решительным Венди его еще не видела, пожалуй, никогда. Это даже позабавило ее. Так мило. Она и не думала, что что-то может ее так сильно умилить. — Дурачок, — она улыбнулась, — я давно не вижу в тебе ребенка, и разница тут ни при чем. Просто… эти чувства так не вовремя кружат голову. Я боюсь оступиться из-за этого. Ты заставляешь меня переживать. А на поле боя это лишнее. Но есть ли теперь смысл упираться, когда мы так близко к краю пропасти, как никогда раньше? Девушка сразу же увидела удивленный взгляд юноши, который захлопал ресницами и вмиг растерялся. — Ты имеешь в виду?.. Договорить Диппер, ясное дело, не успел, потому что Кордрой подалась вперед и весьма уверенно поцеловала его, зная, что сам он, скорее всего, не решится больше на такую наглость. Мягко обхватила его лицо руками и, сделав короткий вдох, вновь прижалась к его губам. Она слегка оттянула его нижнюю губу и отклонилась назад, немного выгибаясь в спине, заставив Пайнса как бы следовать за ней. — Постой, постой… — на выдохе произнес он слегка отстраняясь, но продолжая держать руки на ее талии. Сбитые с толку глаза быстро бегали по лицу, усыпанному веснушками, губы приоткрыты и слегка покрасневшие. — Форсирую события? — Венди даже успела смутиться за свою чрезмерную уверенность. — Нет, я не к этому. Так ты пытаешься уломать меня взять тебя на задание? — усмехается. — Думаешь, это со мной прокатит?***
Диппер с угрюмым выражением лица завязывал на предплечье Венди оранжевый лоскут. Прокатило. Нет, не так, она заставила его поддаться. Хорошо хоть, что остановились на «Оранжевых», у них хотя бы шанс выжить побольше, чем у «Красных». Все почти было готово. Группы уже стояли на выходе, Форд пытался ободрить всех, но, похоже, его мало кто слушал. Все, не скрывая, откровенно прощались друг с другом, с теми, кто оставался в Хижине по сути тоже на верную погибель. Кто утирал редкие слезы, кто угрюмо стоял в углу и окидывал мрачным взглядом сопливую картину, единицы считали, что все закончится удачно для них. — Если что-то пойдет не так, а вероятность, что что-то пойдет не так, просто невероятно гигантская, ты плюнешь на все и убежишь, — Диппер потуже затянул на бедре Венди кобуру с пистолетом. — Как последняя трусиха? — усмехнулась она. — Как последняя трусиха. Девушка недолго следила за действиями юноши, брови которого нахмуренно сдвинулись к переносице, а потом притянула за воротник и быстро, с жаром поцеловала его, игнорируя существование окружающих. — Все будет хорошо. Мы справимся, — прошептала Венди и чуть склонилась ему на плечо. — Какая же эта дрянь противная, — Пайнс утер губы рукавом, на которые попали капли горькой слизи. — Все, народ, выдвигаемся! — крикнул Форд. — Глазыши мигрируют в нашу сторону, надо успеть их оседлать!***
Билл уже забрался рукой под свитер Мэйбл, осторожно поднимаясь рукой все выше и выше, а в этом время исследовал языком ее ротик. Она же медленно, но верно отклонялась назад и вскоре должна была полностью перейти в горизонтальное положение. — Билл… — задыхаясь, прошептала Пайнс, когда демон мягко прижал ее к кровати. — Что, Звездочка? Он мягко прикусил нежную кожу на шее, заставив Мэй изогнуться и выронить неуверенный стон. Его мягкие губы спускались ниже, а пальцы уже критически сильно отодвигали воротник, чтобы добраться до укромных уголков тела. — Слишком… быстро, — она вцепилась пальчиками в его плечи, — неправильно. На душе было множество противоречивых чувств. Сейчас он откровенно нагло разводит ее на секс на кровати, где несколько месяцев назад жестоко изнасиловал. Но ведь прошло столько времени… Может, он изменился? Жестокая правда в том, что никто никогда ради кого-то не меняется. Никогда. Измениться можно из-за кого-то, но ради — нет. — Что ты хочешь от меня услышать? Я скажу, только попроси, — Билл поднялся поцелуями по подбородку и впился в девичьи губы. Вот еще один вопрос, который Мэйбл должна была задать, но вместо этого прошляпила свой шанс. В этот раз никто не гарантирует, что Сайфер скажет правду, а он ее, скорее всего, не скажет, что вполне соответствует его мерзкой личности. — Ты… любишь меня? — Пайнс запустила пальцы в спутанные светлые волосы. — Конечно, люблю. Как можно не любить тебя? Ты же знаешь, Звездочка, что ты моя, а я твой. Забыла? Билл незаметно для нее отстранил от себя ее руки и прижал к кровати за запястья. Пусть отдастся ему. Пусть поверит. Тогда они будут крепко связаны раз и навсегда. Тогда никто уже ничего не исправит, он точно станет Королем этой вечеринки, а она его маленькой Королевой. В дверь поскреблись, и на пороге встали Зубы, которые были явно сконфужены, что прервали хозяина на самом интересном. — Что на этот раз? — недовольно рыкнул Билл, поднимаясь с Мэйбл. — В последнее время от тебя одни неприятности. Возбуждение как рукой сняло. Пайнс с опаской прижала колени к себе и оглядела взглядом Билла, приспешника и обратно. В отличие от него, в ее животе все еще держался тугой узел напряжения, который все никак не проходил, тело отчаянно требовало продолжения, в то время как сердце чуяло что-то неладное, а мозг отказывался воспринимать реальность. — Г-господин… понимаете, там… — Зубы что-то замямлили, ведь его опять выбрали в качестве гонца дурных новостей, — это… они… — Твою мать, да скажи же ты, наконец, что произошло! — демон сверкнул глазами и поднялся с кровати. — Человеческие отродья… в Замке. И у них есть план. — Что это значит? — Мэйбл перевела обеспокоенный взгляд на Билла. — Для тебя — ничего, дорогая. Не беспокойся, — щелкнул пальцами, и она обмякла в его руках. — Позови Пиронику, пусть готовит Звездочку, а я пойду устрою подобающий прием нашим гостям…