Ошибка

Она стояла за столом, вливая в себя очередной бокал огневиски. Все вокруг о чем-то говорили. Гермиона лишь смеялась, вставляла пустые, ничего не значащие реплики, и наслаждалась пустотой в своей голове и сердце. Но от этой пустоты было тоскливо, мысли о Роне норовили залезть в ее голову и прочно обосноваться, и гриффиндорка ускользала от них как могла. — И во что мы тут играем? — вкрадчивым голосом поинтересовалась она у младшей Гринграсс. Кружок слизеринцев, который девушка раньше не замечала, стоял у дальней стены гостиной. На журнальном столике в центре лежала волшебная палочка, отливающая мягким красноватым цветом. Палочка неожиданно закружилась вокруг своей оси, указала на Гермиону и два раза постучала по столешнице. — Она признала тебя игроком, Грейнджер, — прошептал знакомый голос. Малфой вновь оказался возле нее очень неожиданно. Он был пьян. Вряд ли больше нее, но достаточно, чтобы его речь стала тягучей и немного невнятной. Гринграсс, стоявшая в самой середине компании, испытующе прожигала глазами шатенку. — А ей не слабо? — с усмешкой кивнула блондину однокурсница. Гермиона метнула в Асторию взгляд, достойный Авады. — Ты либо слепая, либо тупая, если заявляешь такое в моем присутствии, — хищно оскалилась гриффиндорка. Астория заливисто рассмеялась. — Не кипятись, лучше сыграй, — подмигнула брюнетка. Люди вокруг одобрительно закивали, улыбаясь излишне плотоядно и приторно. Грейнджер чувствовала подвох. Подсознание орало: «не лезь!». А она с готовностью вошла в круг и прошептала универсальное для всех магических игр заклинание, означающее начало хода. Палочка вновь крутилась, пока не указала на Забини. Круг резко замолчал. В воздухе возникли начертанные аккуратным почерком слова: «поцелуйте игрока в участок тела, сокрытый под одеждой». Гермиона даже не почувствовала злости или разочарования, поняв суть игры, в которую вошла. Это было чем-то таким неправильным, запретным, нехорошим, так разительно отличавшимся от ее поведения за последние месяцы, что ей нравилась сама мысль об участии. Это быт азарт. Она не была святой. И устала ей притворяться. — Ну что, Грейнджер, тебе руку или ногу? — ухмыльнулся Блейз, закатывая рукав. — Мне-чтобы ты закрыл рот, — тихо, но твердо проговорила шатенка. Она мягко подошла к парню, ловя на себе взгляд каждого участника игры. Кокетливо стрельнув глазами в Забини, Грейнджер наклонилась к его шее и провела языком до ключицы, вырвав у брюнета сдавленный вздох. Затем она резко рванула пуговицу на его поло и, легонько поцеловав обнажившуюся грудь, изящно вернулась на место. Надо было видеть глаза слизеринцев. В особенности Малфоя. Гермиона слышала его полушепот. Она слышала, как с его губ слетело обескураженное «сука», едва она коснулась Забини. После гробовой тишины Дафна прошептала: — Какого черта шляпа не распределила тебя к нам?.. — Не забывай, что я-грязнокровка, малышка, — ухмыльнулась девушка и отсалютовала бокалом одной из сестер. Гринграсс синхронно обе закатили глаза, и круг продолжился. Ещё около получаса Гермиона ловила на себе взгляды, полные неверия в происходящее. Она уже успела поцеловать Асторию, рассказать о своей любимой позе в сексе, сымитировать оргазм и заскучать. Решив, что это ее последний ход, Грейнджер вновь прошептала заклинание. Палочка указывала на противоположную сторону круга. Но там никого не было. И лишь чуть поодаль в кресле сидел Малфой с отсутствующим выражением лица, практически не живой от количества алкоголя в крови. «Пускай игрок расскажет Вам о своем сексуальном желании с Вашим участием, которое необходимо исполнить». Лёгкие смешки в кругу и полная растерянность в глазах Малфоя. Гермиона звонко рассмеялась. Первый раз она видела блондина в таком уязвленном состоянии в обычной жизни. Наследник великого рода пробормотал что-то невнятное и, пару раз беззвучно открыв рот, замолчал окончательно. — Ну ты чего Мерлина за яйца тянешь? Никогда не хотел трахнуть нашу принцессу Гриффиндора? — поржал Забини. — Боюсь просто принцесска не выдержит моих сексуальных желаний, — парировал пришедший в себя Малфой. — А ты за меня не решай, — мило улыбнулась Гермиона. — Сомневаюсь, что сможешь показать мне что-то новое. Глаза Малфоя зажглись азартом. — Это мы проверим вне рамок игры, Грейнджер, — в его тоне зазвучала вполне ощутимая угроза. Через девушку словно пропустили электричество. Она смотрела только на него и чувствовала напряжение, которое нарастало между ними в какой-то сумасшедшей прогрессии. — Раздевайся и иди в бассейн, Грейнджер, — властно приказал блондин и встал. Он уверенным шагом шел к ней. Уже совершенно не казалось, что он пьян. Малфой вновь контролировал себя и все пространство вокруг. Когда Забини прошептал: «ну наконец-то что-то интересное», хватило одного взгляда блондина, чтобы заткнуть его. Гриффиндорка словно попала под империус. Ноги не слушались, сердце бешено билось, в голове абсолютный туман. — У меня есть одно условие, Малфой. — Я слушаю, — кивнул парень. — Это увидишь только ты. Блондин улыбнулся, изучающе разглядывая Грейнджер. — Хитрая, — он дотронулся до ее щеки. — Но меня устраивает. — Ну нет, это не по правилам, — вскочил со своего стула возмущенный Блейз. — Сядь. Обратно. Мать твою, — отчеканил Малфой. — Моя игра-мои правила. Моё желание-мои правила. Моя грязнокровка-мои правила. Мертвую тишину после его слов нарушил звонкий удар. Малфой держался за щеку, Грейнджер держала его за горло. — Ещё раз ты, слизеринская мразь, позволишь себе назвать меня грязнокровкой и приписать в разряд своих шлюх, я не посмотрю на твои заслуги и твоей следующей станцией станет Святой Мунго с палатой для умалишённых. Малфой замер. — Прости, Грейнджер, – в его глазах засветилось что-то похожее на совесть. Гермиона разжала хватку. Развернулась и пошла к выходу. Малфой остался стоять на месте. — Ты особого приглашения ждёшь? — бросила шатенка через плечо. Он двинулся за ней, забрав палочку со стола. Та тут же перестала мерцать красным. Во внутреннем дворе было тихо. Гермиона и не заметила, как поздно уже было. Резким взмахом палочки девушка придвинула к бассейну плетеное кресло, махнув на него Малфою пригласительным жестом. Тот уже шептал заклятия отвода внимания, создавая над ними едва заметный мерцающий купол, покрывающий весь бассейн. Грейнджер положила палочку на траву и скинула туфли. — Хотел шоу? — прошептала Грейнджер, глядя блондину в глаза. — Будет тебе шоу. Она резко рванула молнию своего платья и медленно оголяла одно плечо за другим, не отрывая глаз от Малфоя. На его лице не отражалось ни одной эмоции, взгляд следил за руками девушки. Когда платье оказалось на земле, Гермиона одной рукой расстегнула лиф, и он тут же упал к ее ногам. Та же участь постигла и нижнюю часть белья. Грейнджер стояла в свете луны, впервые прикрыв глаза и откинув волосы. Драко жадно скользил глазами по ее телу. Гермиона плавно развернулась к нему спиной и начала спускаться в бассейн. Проплыв по диагонали к другому краю, она остановилась, немного поплескавшись в воде, и поплыла обратно. Оказавшись у кромки бассейна, девушка откинула волосы назад и, подтянувшись на руках, вышла на траву. Капли воды стекали по телу Грейнджер. Малфой не шевелился. Но как только она сделала шаг к нему, он встал. В его руках оказалось полотенце, в которое слизеринец, едва касаясь ее, завернул Гермиону. Блондин избегал взгляда шатенки. Он просто молчал и смотрел куда-то за спину девушки. Гермиона почувствовала теплый воздух, заструившийся по ее телу. Малфой позаботился о ней. Забавно. Гриффиндорка кивнула в знак благодарности. — Скажи, а почему посреди гостиной, полной народа, вы играли своим узким змеиным кружком в такую… — улыбнулась Гермиона, — непотребную игру? И почему Уизли не убила меня нахрен, пока мы развлекались с Забини? Холодная вода отрезвила, и она поняла, что по идее то, что она делала, должны были увидеть все, кто был в комнате. — Ну ты же умная девочка, Грейнджер, — улыбнулся Малфой. — Да, я понимаю, что у вас стояло отводящее заклинание. Вопрос другой, Драко, — мягко, но со сталью в голосе произнесла девушка его имя. — Зачем ты снял его для меня? — Потому что мог. Он стоял близко, слишком. У Гермионы начало перехватывать дыхание. «Блять, нет. Нельзя. Нет». Грейнджер резко отвернулась, собрала одежду и зашла в дом. Малфой стоял посреди двора, запустив пальцы в белоснежные волосы. Его била мелкая дрожь. — Ебучая Грейнджер.

***

— Малфой, пошли пить! Я тебя совсем потерял! На его плече оказалась крепкая мужская рука. «Поттер как всегда вовремя» — мысленно закатил глаза блондин. — Ладно, пошли уже накидаемся окончательно, — нехотя согласился слизеринец. — Вы слышали его?! — заорал уже изрядно пьяный золотой мальчик людям за его спиной. — ПЬЕЕЕМ! Они переместились на кухню, Гарри бодро разливал всем огневиски, не забывая прикладываться прямо к бутылке. — Гермионааа! Иди к нам! — закричали девчонки из-за барной стойки. Они махали руками шатенке, которая спускалась со 2 этажа. Гриффиндорка остановилась на середине лестницы, окидывая собравшуюся компанию взглядом. Её внимание задержалось на светлой голове лишь на долю секунды, прежде чем девушка одернула себя. На ней вновь было чёрное узкое платье и чья-то большая куртка, накинутая на плечи. — Я спать пойду уже скоро, мне завтра в министерство, — улыбнулась Гермиона однокурсницам. — Ну Гееерм, — обиженно протянула Парвати, — давай по чуть-чуть. Мы совсем с тобой не выпили! — Черт с вами! — махнула рукой Гермиона и засмеялась. Она взяла из рук Гарри стопку и добавила строгим голосом: — По три стопки, и я пошла! — Ладно, ладно, мисс у-меня-куча-дел, — передразнила Паттил подругу. Они пили и болтали о всякой ерунде, пока Малфой и Поттер обсуждали министерские дела. Краем глаза блондин заметил насколько развезло Грейнджер. Она покачивалась, поднимаясь по лестнице. И на ней все ещё была эта ебаная чужая куртка. Прошло минут 20, когда блондин понял, что его начинает клонить в сон. Он тактично закончил беседу с Поттером и пошел наверх. Все спальни стопроцентно были заняты трахающимися парочками, поэтому его выбор пал на маленький кабинет с кожаным диваном, огромным книжным шкафом и дубовыми панелями на стенах. Он зашёл в комнату и его обдало жаром. Конечно, кто ещё бы выбрал комнату с множеством книг, если не мать ее чертова грязнокровка? Что-то внутри разгоняло кровь с сумасшедшим количеством оборотов. У него дрожали руки. На негнущихся ногах он подошел к дивану и сел. Грейнджер развернулась к нему лицом. — Малфой, какого черта ты здесь забыл? — невнятно пробормотала гриффиндорка. — Расскажу тебе сказку на ночь, — тихо проговорил блондин. — О да, ты тот ещё сказочник, — пьяно хихикнула Гермиона не открывая глаз. Руки Малфоя потянулись к телу девушки. Желание коснуться было настолько велико, что он не мог сопротивляться. И не хотел. Он прошёлся по ее талии. Платье задралось, но Гермиона частично была укрыта большой курткой. — Чтобы я ее нахуй больше не видел на тебе, — тихо рыкнул слизеринец и резким движением скинул ее на пол. Гермиона снова засмеялась. — Пошел ты… Ох… Рваный стон, что она не смогла удержать, вышел слишком громким. Руки Малфоя были уже под бельем. Девушка выгнулась, в ответ на его ласки, и потянулась к его губам. Два раза просить не пришлось. Блондин тут же поцеловал ее, жадно покусывая губы девушки. В пьяной голове Гермионы крутилась лишь одна мысль: «я хочу и мне похуй». Она была пьяна настолько, чтобы все ее рамки и правила рухнули под лавиной настоящих чувств. Она хотела его. Хотела, чтобы Малфой трахнул ее прямо здесь и сейчас. И ей было похуй. На Рона, Джинни, Гарри, правила. Потому что она не хорошая. Потому что она не любит Рона. Потому что ей похуй. На гриффиндорке уже не было платья, рубашка Малфоя полетела на стол. Он поднял Грейнджер и положил на ковер на полу кабинета. Лифчик сдался с первого же раза. Джинсы Гермиона стягивала с него еле-еле. Она и правда была пьяна в стельку. Все, на что ее хватало — целовать его, впиваться ногтями в спину и пытаться не стонать громко. Когда Драко наконец-то вошёл в нее, Гермиона думала, что умрет от счастья. У нее тупо и банально давно не было секса, а Малфой был хорош. Чертовски хорош. Он жёстко трахал ее, вбиваясь в Гермиону так, что ей было практически больно, и нежно целовал. Это сводило с ума. Она нещадно царапала его. И со страстью отвечала. Голову сносило окончательно. Было только одно чувство: он внутри. И это было лучшее, что случилось с ней за последние несколько месяцев. — Скажи мне, что ты хотел сделать со мной на самом деле, Малфой, — прошептала Грейнджер на выдохе. — О чем ты? — Как ты хотел меня трахнуть? — Развратная маленькая девчонка, — целуя ее в шею засмеялся Малфой. И он показал. Заломив руки за спину, блондин уложил Грейнджер на стол. Одной рукой он держал ее руки, а второй зажимал рот. Он трахал ее сзади. Когда крики девушки было невозможно уже сдерживать, Драко прошептал: «Силенцио». И комнату наполняло теперь лишь его тяжёлое дыхание и ритмичные звуки секса. Он трахал ее так, как хотел. Она вся была его, а он весь в ней. Малфой чувствовал, что скоро кончит и ускорил темп. Когда он почувствовал, что Грейнджер под ним заходится в конвульсиях, кончая уже второй раз, он не выдержал и, со стоном кончив, обнял ее. Они долго не двигались, прежде чем он вышел из нее. Убрав все следы секса друг с друга, они осмотрелись по сторонам. В комнате царил хаос. Гермиона посбивала книги с полок, упираясь, в книжный шкаф. Со стола слетела лампа и фотографии. Криво висела картина на стене. Все подтверждало тот факт, что это не сон. Они действительно переспали. Малфой почувствовал, как Гермиона в его объятиях уже практически засыпает. — Ладно, все остальное утром, — прошептал блондин. Он перенес ее на диван и сам лег рядом. Места было мало, и это заставляло их обнимать друг друга, чтобы хоть как-то вместиться. Никто из них не был против. Грейнджер уснула сразу, едва ее голова коснулась плеча слизеринца. Малфой был вымотан, но сон не шел. Ещё минут двадцать он слушал ровное дыхание девушки. И осмысливал тот факт, что засыпает в объятиях той, кого полжизни ненавидел. Той, кого он уважал и хотел. Что они наделали?