Заросли Голубики

Звук разбивающегося стекла до сих пор четко стоял в ушах, из-за чего слова Севы кажутся совсем далекими, словно за стеной. Осколки рассыпались по всему полю, но команду победителей это совершенно не волновало — люди бежали с трибун, крича на ходу поздравления. — Да, подожди ты, — Сева дотронулся до его влажных волос, и в следующую секунду Алжан заметил окровавленную руку. Похоже эта игра оставила ему на память несколько шрамов. — Пойдем, обработаю… — Саша! — послышался голос Гаранжина, привлекая внимание к лежащему бледному Белову. Вокруг столпилась их команда, не решаясь мешать и в тоже время упрямо наблюдая за событиями. Сегодня явно не день советских баскетболистов. Сева исчез в толпе, оставляя Алжана одного разбираться с больно пульсирующими порезами. Он уже собрался пойти в раздевалку и промыть волосы водой, но тут же был остановлен твердой рукой Болошего. — Эй, все в порядке? — с сомнением спросил Александр и тут же, увидев несколько кровавых капель на висках, испуганно отпрянул. — Все… Все нормально, — попытался успокоить друга Алжан, но тот уже без слов подошел к скамье и взял что-то из сумки врача. Вернувшись, они вместе последовали в душевую, чтобы обработать ранки прихваченной перекисью. За все время Алжан старался послушно сидеть на месте и молча выслушивать укоризненный тон — постепенно прикосновения к волосам стали настолько мягкими и аккуратными, что он неосознанно начал проваливаться в дремоту. Он не любил, когда люди прикасались к нему — но Болошев всегда был исключением из всех правил.