***
Когда Ника вышла из дома, темнота уже сгустилась и тяжелым густым облаком осела на город. С севера надвигалась плотная белая клубящаяся масса - туман. Девушка решила не ехать на автобусе, а пройтись пешком - до квартиры Аиды было не более пяти километров. Девушка развернулась лицом к подъезду и задрала голову кверху. Сощурилась - вон, в окне третьего этажа, торчит рыжая ликина голова. Ника подняла руку и помахала сестре. Лика помахала в ответ, а потом поднесла к голове сжатый кулак и оттопырила большой палец и мизинец в жесте "позвони". Денисова улыбнулась, а потом кивнула и двинулась в сторону парка. В сквере горели фонари - их длинные черные ножки сливались с плотным темным воздухом, отчего казалось, будто светящиеся сферы висят прямо в небе. Ника скользила взглядом по полупустому парку, по одиноким, застывшим лавочкам, по извилистым дорожкам и блестящей, глянцевито-черной глади пруда и чувствовала себя абсолютно счастливой. В наушниках играла Mt. Joy - Jenny Jenkins, и девушке казалось, будто музыка течет из нее, из ее сердца, а не из плеера. Ника готова была поклясться - она давно не чувствовала себя так легко. Последний месяц девушка много училась, мало спала и почти не проводила время с друзьями. Последняя неделя и вовсе была как в тумане - за шесть дней Денисова потеряла в весе более пяти килограмм - щеки ввалились, живот впал, тонкая кожа теперь обтягивала ребра как-то карикатурно, будто в фильме "До костей". Но теперь, когда Алена нашлась, Ника знала - все будет хорошо. Она обязательно станет нормально питаться, отредактирует свой режим дня, будет спать не менее пяти часов в сутки (в последнее время Веронике удавалось заснуть максимум на три часа за четверо суток). В наушниках зазвучала Aquilo - Silhouette, и Денисова не заметила, как намочила слезами свой шарф. Вскоре начался дождь, и Ника разулась. Шагая босиком по мокрому, холодному асфальту и слушая припев песни, девушка чувствовала, что способна на все. Вот покажи ей гору - она пойдет и свернет ее. А потом еще парочку. Единственным, что не удавалось уложить в голове, оставался незнакомец с карими глазами и потрясающим голосом. Ника чувствовала, что эту задачу ей еще предстоит решить.***
В квартиру Аиды Ника зашла через два часа - промокшая насквозь, босая, замерзшая, но счастливая. За плечами девушки болтался футляр с гитарой - рыжеволосая решила забрать инструмент из дома. Веронику оперативно раздели (Аида), напоили горячим чаем (Юра) и набрали ей пенную ванну (Стас). Слава Богу, что на следующее утро у Ники всего лишь оказался легкий насморк. Ровно в девять друзья стояли под кабинетом Дмитрия Евгеньевича. Доктор сказал, что Алена едва ли не слезно умоляла его пустить друзей пораньше, поэтому, отвлекая внимание дежурных сестер на себя, пропустил Нику и Аиду в палату Алены. Сегодня Поповна выглядела гораздо лучше - ужасная бледность ушла, на щеках выступил едва-едва заметный, но румянец, в глаза вернулись искорки. Теперь к телу девушки шли всего восемь трубок, хотя еще вчера она была утыкана ними с ног до головы. Алена улыбнулась и даже приподнялась на локтях, хотя и скривилась при этом. - Дивчата! Привет! Боже, как добре, что вы здесь! Ника присела на край кровати и взяла светловолосую за руку. Аида остановилась позади нее и положила руки Нике на плечи. - Привет, потеряшка, - ласково улыбнулась Аида. - Как самочувствие? - Все хорошо. Голова только кружится, слабость постоянная - это из-за ликив. - Ликив? - наморщила лоб Денисова. - Ну... лекарств. - А-а... Спина болит? - Ну, так. Немного. Терпимо. Ника погладила подругу по тыльной стороне ладони. - Ну ничего. Прорвемся. Алена встрепенулась: - А мама? Мама! Вы сказали ей? - Конечно. Конечно, она знает, что ты нашлась. Она зайдет сегодня после обеда - ей нужно съездить в полицию. - Навищо? - Ну, э-э-э... Заявление написать. Тебя похитили, как ни крути. Еще и избили. - Ой, да бросьте. Я жива-здорова. Аида фыркнула: - Ага, особенно здорова. Алена снова опустилась на подушку. - Никуся, налей мне воды из графина. Этот дурацкий перелом не дает мне даже головы поднять. Ника выполнила просьбу подруги и помогла ей сделать несколько глотков из стакана. - Представляете, воны даже кормят меня через трубку! - негодующе воскликнула Алена. - Я так соскучилась по морозыву! - Как только врач разрешит, я принесу тебе самую большую коробку шоколадного мороженого, какая только будет в супермаркете, - с улыбкой пообещала Ника. - Вам не казалы, когда меня выпишут? - Нет. Тебя должны показать психотерапевту после того, как тебе станет лучше. И только после этого можно будет говорить о выписке. - Доброе утро! - двери палаты захлопнулись, и Дмитрий Евгеньевич помахал Алене голубой папкой. - Девушки, у меня хороши новости. - Чем порадуете? - Аида выгнула бровь. - Анализы Алены в норме. Правда, повышен уровень лейкоцитов в крови, но это не страшно. Алена, как рука? - В порядке, - девушка приподняла загипсованую руку над животом. - А як моя шея? И спина? - Компрессионный перелом - неприятная вещь, но нестрашная, и, могу заверить, скоро встанешь на ноги. Только вот в корсете тебе придется походит недельку-две после выписки. И, конечно, посещать лечебную гимнастику каждые два дня. А вот с переломом основания черепа сложнее. Это сложная и серьезная травма, которая требует долгого и внимательного лечения. Я не буду скрывать - при переломе, как у тебя, немногие выживают, так что... Извини, если это звучало грубо. - Нет, не страшно, не извиняйтесь. Я все розумию. Мне бы только додому... Ника сказала, ко мне придет психиатр. Когда? - Анализы твои в порядке, состояние стабильное, самочувствие в порядке. Так что, думаю, уже завтра ты сможешь поговорить с ним. - Дякую! - обрадовалась девушка. - А можно, ко мне еще друзья придут? - Давай так - не больше двух за раз. Выйдут девочки - зайдут мальчики. Уже там, кстати, под дверью топчутся. И не вздумайте шуметь - я Юлию Борисовну, старшую медсестру, с таким трудом отвлек... Пришлось пожертвовать шоколадкой. Моей любимой, между прочим - молочной с орешками. Так что я пойду, иначе она там все слопает. Ника улыбнулась - врач вызывал у нее симпатию. - Спасибо. - Да не за что. Не засиживайтесь. И он ушел. Через четверть часа Ника с Аидой вышли, их место заняли Стас и Юра. Потом в палату незаметно просочился Федя - и девочки согласились его прикрыть. К двенадцати приехала мама Ники с обещанным малиновым пирогом, а еще через час - тетя Маша, мама Алены. Ника и Стас сидели в кафетерии на третьем этаже больницы. Стас читал "Капитал" Маркса, иногда тихо хмыкая себе под нос и делая пометки карандашом на полях. Ника сидела в наушниках и бездумно дергала струны гитары, старательно сосредоточившись на своем вчерашнем ощущении и пытаясь восстановить его. К сожалению, ничего не получалось.