Послушный мальчик

Йесон стоял, прислонившись спиной к шершавой стене, и смотрел в сторону школьных ворот. Встречаться с Кю в этой подворотне стало некой традицией: здесь никто не мог видеть, кто забирает школьника прямо с уроков. С момента первой встречи прошло несколько месяцев, и у этой странной парочки завязались не менее странные отношения. Подросток продолжал побаиваться старшего, но всё равно тянулся к нему. Йесон же пытался превратить это всё в дружбу и опеку, но не мог противостоять своим и его желаниям. Внутренняя борьба обоих приводила каждый раз к одним и тем же последствиям. - Ну и зачем ты снова прогуливаешь? – Подросток вздрогнул, услышав знакомый голос – никак не мог привыкнуть к манере старшего притаиваться в тени. - Йесон… - облегчённо выдохнул он. – Я… просто соскучился… - Он опустил глаза и повернулся на звук. - А ты не думаешь, что это опасно? – Йе тихо подошёл к младшему и приподнял его лицо за подбородок, заглядывая прямо в глаза. – Кто-нибудь может рассказать твоим родителям, что ты прогуливаешь уроки. - Я придумаю, что сказать, - немного помолчав, тихо и уверенно ответил Кюхён. - Глупый, - произнёс Йе с улыбкой и коснулся губами его макушки. – Есть планы? – Парень выпрямился и взял подростка за руку. - Нету. Просто хотел… увидеть тебя, - робко ответил мальчишка. - Тогда… - Йесон на мгновение задумался. – Я знаю, куда мы пойдём, - с улыбкой сказал он и потянул Кю в противоположную от школы сторону. Через какие-то полчаса двое уже сидели в зале кинотеатра на одном из задних рядов. Там было почти безопасно: по утрам мало кто ходит в кино, а в тёмном зале никто не сможет разобрать лиц. Кроме них в зале, восемью рядами ниже, сидели три девушки. Глупо хихикая и постоянно поворачиваясь в сторону Йесона, девушки шептались. Но самому Йе, равно как и Кюхёну, было всё равно. - А что за фильм? – спросил младший, засовывая рюкзак под сидение. - Хм… На это время были только ужасы. – Парень ёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – Ты ведь не против? - Н-наверно… - бормотнул Кю и вжался в спинку кресла, сжав пальцами подлокотники. - Что, боишься? – удивился старший. – Не трясись! Я ведь рядом. – Он улыбнулся и несильно сжал руку Кюхёна, приободряя. Свет в зале погас, а лёгкая музыка замолкла. Начался сеанс. Кюхён сглотнул, ещё раз думая о том, что ужасы не для него. Даже если рядом Йесон. - Коламбия Пикчерз… - начал вещать мужской голос из колонок. Пугающие фоновые звуки, темнота в зале, резкие моменты – даже в начале - всё это заставляло подростка постоянно вздрагивать и сильнее вжиматься в мягкую спинку кресла, комкая в кулаках рукава собственной толстовки. Просто ожидание того, что будет страшно, пугало само по себе. На лбу проступила испарина, вынуждая чёлку прилипнуть шоколадными стрелками к влажной коже; сердце усиленно барабанило по рёбрам, отдаваясь в висках глухими ударами; дыхание участилось настолько, как если бы Кюхёну предстояло столкнуться лицом к лицу с убийцей. Когда на экране вот-вот должны были ярко и во всех подробностях показать сцену расчленения первой жертвы, на расширившиеся от ужаса глаза Кюхёна легла прохладная ладонь. Подросток, секунду назад находившийся в напряжённом ожидании, вздрогнул от неожиданности и испуга, но затем расслабился. Старший решил позаботиться о его психике хотя бы сейчас. Почти в это же мгновение Кю услышал шёпот в самое ухо. - Не бойся. Хочешь, я буду закрывать тебе глаза на всех страшных моментах? Школьник неуверенно кивнул в ответ, планомерно краснея и покрываясь мурашками. Благо, в зале темно, и никто не сможет увидеть его яркий румянец, возникший так некстати. Любая, даже самая незначительная близость вызывала у младшего смущение. И совсем немного – страх. Но сейчас было кое-что, что пугало куда больше, чем вгоняющий в краску хён. Фильм куда страшнее, - думал Кю, когда ладошка исчезла с его лица. На экране полицейские осматривали место зверского преступления, собирая улики и делая фото для протокола. Главный герой, тоже полицейский, задумчиво вглядывался в кровавые отпечатки рук на стене. Его – как догадался Кюхён – должны были убить к концу фильма. Очень предсказуемый сюжет, учитывая, что этот шаблон используют для большинства ужастиков. Но страшно было всё равно. На одном из крупных планов расчленёнки девушки, сидевшие впереди, встали и суетливо покинули зал, видимо, сочтя этот фильм слишком жестоким и страшным. Теперь в зале остался только Йесон, с садистским наслаждением разглядывающий окровавленное лицо жертвы, и Кюхён, нервно теребящий пальцами шнурки капюшона. - И чего ты так трясёшься? – заботливо спросил старший с лёгкой улыбкой, повернувшись и проводя рукой по волосам школьника. – И пострашнее фильмы есть. Я на самый нестрашный билеты взял. Кюхён только в очередной раз зажмурился, не желая видеть страшное лицо убийцы крупным планом. Правый его локоть мягко сдвинули с подлокотника, разделявшего его и Йесона, и одна из опор тут же была отодвинута, а сам школьник заботливо прижат к тёплой груди. - Так лучше? – услышал он низкий голос над ухом. Вибрация под ладошкой и ровные удары чужого сердца действительно немного успокаивали, поэтому мальчишка утвердительно кивнул в ответ. И плевать, что это всё будет отвлекать от фильма. И плевать, что вся прелесть ужасов будет утрачена из-за того, что старший будет прикрывать ему глаза ладонью. Сюжет? Плевать. Кюхён тупо пялился в сменяющиеся кадры, прислушиваясь к спокойному биению сердца Йесона и своим мурашкам от тепла и близости. Немного подумав, он чуть поёрзал, ближе прижимаясь к брюнету и удобнее устраивая свою голову на широкой груди. Что ещё может отвлечь? Определённо: вздымающаяся от глубокого дыхания грудь, невероятный аромат одеколона с нотками лайма, которым пропах чёрный пиджак парня, маленькая прохладная ладошка на плече, ласково поглаживающая его через плотную ткань. Да и просто сама близость. Страшно, но крышесносяще. И так уютно. Заметив за собой странную, неподобающую увлечённость моментом, Кюхён спохватился и снова попытался вникнуть в суть происходящего на экране. В этот момент очередная жертва мирно, никого не трогая, беззаботно топала по тротуару. "Вот дура… Не ходи туда! Не ходи!!!" – мысленно завопил школьник и тут же зажмурился, утыкаясь в мягкую ткань пиджака Йесона. Через секунду послышалось хриплое дыхание убийцы, а за ним – высокий вопль девушки. Вздрогнув, подросток сжал пальцами лацкан пиджака и напрягся. Но уши не могли не слышать леденящей душу музыки и мерзких звуков, а мысли – не воссоздавать образы расчленёнки прямо в голове. Настолько ярко и правдоподобно, что хотелось зажмуриться. При закрытых-то глазах. Йесон посильнее прижал мальчишку к себе и уткнулся носом в его макушку. Происходящее на экране абсолютно не страшило его, но сюжет отчасти увлекал. А младшего хотелось хоть немного успокоить. Конфетный запах шоколадных прядок до дрожи нравился Йе, поэтому он и сейчас не хотел упускать возможности насладиться им. Напрягшееся хрупкое тело вызывало желание позаботиться, оградить от всего, что может навредить, и брюнет не противился своей нежности в адрес младшего. Прижав второй рукой голову мальчишки к своей груди, он мягко улыбнулся – отвлечься от фильма на Кюхёна было даже приятно. - Не бойся, малыш, - проговорил он в мягкие волосы. А тот боязливо повернулся к экрану, на котором в этот момент убийца увлечённо вспарывал живот девушки. И, издав испуганный и обречённый "ох", сильно зажмурился. – Слышишь? Иди ко мне. – Йесон оторвал от своей одежды маленькую ручку и потянул Кю к себе на колени. Школьник не стал сопротивляться. Спешно скинув кеды, он устроился на коленях у старшего так, чтобы сидеть к экрану боком, а ноги расположились на соседнем сидении. Прятаться лицом теперь было удобнее куда-то в шею, чтобы не так страшно. Сильные руки прижимали ещё ближе, и можно было немного расслабиться, наслаждаясь близостью и запахом лайма. - Теперь не страшно? – шёпотом спросил старший. Кюхён отрицательно мотнул головой и чуть улыбнулся, снова поворачиваясь к экрану. – А дальше – сплошные страшные моменты, - коварно ухмыльнулся Йе, заставив поёжиться школьника. - Ничего. Я не боюсь, - с фальшивой уверенностью ответил Кю. В ответ последовала лишь усмешка. У каждого свои методы борьбы со страхом. А Йесон мог только этим отвлечь трясущегося подростка в особенно пугающий момент. Когда младший снова уткнулся в его шею, горячо и часто дыша куда-то в ключицу, брюнет стал целовать его в висок, желая отвлечь и успокоить. Дальше – горячая щека, а когда Кюхён, робея, чуть повернулся, - губы. Такие мягкие и сладкие. Нежно и осторожно, еле касаясь, почти не желая продолжения, Йесон целовал их, одной рукой спутывая мягкие прядки на затылке школьника. Тот так и не открывал глаза, просто робко прильнув к старшему чуть ближе. Фильм? Он давно вылетел из головы, уступая место смущению и уже знакомому пониманию того, что невозможно отвлечься от ненавязчивых и таких приятных поцелуев. Возможно – прижаться, разомлеть от лёгких поглаживаний, почувствовать безвыходность своего нарастающего возбуждения, несколько раз мысленно выругать себя за то, что опять поддался, и просто обвить руками шею Йесона, чувствуя тепло и пульсацию в области паха и углубляя поцелуй. Йесон в один момент переключился с фильма на своё вновь возникающее желание. Рядом с Кюхёном просто опасно расслабляться. Потом остановиться тупо не получится. Йе давно понял эту особенность, но держать себя в руках не получалось вовсе. Получалось признать свою беспомощность и вновь прислушиваться только к реакциям младшего. Внешняя реальность уплыла в раздел "не сейчас", и брюнет стал страстно и влажно целовать уже расслабившегося Кюхёна. Когда рука парня переместилась на бедро, школьник нехотя разорвал поцелуй и мутно взглянул на объект своей слабости. - Может… - Нет, - резко оборвал его брюнет. – Здесь и сейчас, - не терпящим возражений тоном сказал он. – Здесь никого нет, а в запасе у нас ещё минут сорок… - Глаза его стали тёмными, а грудь тяжело вздымалась из-за участившегося дыхания. Он припал губами к шее подростка, не оставляя без внимания ни единого сантиметра нежной кожи. – Я так хочу тебя, малыш… - Рубильник в голове просто переключил Йесона в режим "маньяк", и противиться этому было слишком поздно. Такого Йесона Кюхён и боялся, и любил, и желал одновременно. С ним нельзя было бороться, ему нельзя было возражать и перечить. Нужно было слушаться и подчиняться. Так можно было заслужить немного нежности. Все мысли типа "здесь опасно", "здесь неудобно" или "не сейчас" по умолчанию отправлялись в мусорное ведро в голове мальчишки, а возбуждение росло от того, что старшего снова перемкнуло. Это было просто автоматически и безоговорочно. Рука всё бесстыжее наглаживала бедро подростка, губы буквально болели от страстных и немного жёстких поцелуев, а теснота в брюках раздражала и мешала. - Сядь по-другому, - скомандовал старший. И Кю не смог ослушаться. Он поднялся на ноги, а когда Йесон поднял второй подлокотник, собирался было сесть на его колени, но его остановил хриплый голос и руки старшего. - Подожди. – Он быстро и ловко расстегнул жёлтую толстовку Кю, стянул и бросил на пол. Следом расстегнул и снял с мальчишки брюки, заставив его поочерёдно поднимать ноги. А потом на пол полетели и трусы. Кюхёну оставалось только покраснеть и отвернуться, пока Йе грубо и бесцеремонно раздевал его и стягивал свои брюки до щиколоток. Приподняв футболку с принтом в виде маленькой птички, брюнет запечатлел на тонкой коже быстрый и смазанный поцелуй где-то в районе сердца и снова потянул его на себя. Автоматически захлебнувшись воздухом при виде полуголого хёна, Кю крепко зажмурился и сел сверху, поставив колени по обе стороны от его бёдер. Прикосновения к горячей коже заводили не меньше, чем понимание нелепости и опасности сложившейся ситуации. - Конфетка моя, - горячо шепнул Йесон и принялся ещё более открыто и развратно исследовать желанное тело. Подросток обхватил его шею дрожащими руками и уткнулся куда-то в плечо, рвано дыша и подрагивая от ощущений. Сущность насильника просто всплывала на поверхность в такие моменты. И тогда Йесону было не до обстоятельств. Если он хотел свою конфетку прямо сейчас, то он её просто брал. И это не оговаривалось. Он сжал ягодицы подростка и лизнул его за ухом, как бы извещая о своих дальнейших действиях. Младший всхлипнул в ответ, но времени на долгие прелюдии просто не было, поэтому Йе, быстро облизнув собственные пальцы и прижавшись губами к уголку его скулы, ввёл сразу два пальца. - Расслабься… Ты даже боишься возбуждающе… - шептал он на ухо Кюхёну, давая тому привыкнуть к ощущениям. – Почему ты всё время меня заводишь?.. Просто собой… - Он стал двигать пальцами, пока подросток тихо поскуливал в его плечо. – Кю? - М? – вымучено отозвался тот. - Почему ты пахнешь так сладко? – Йе добавил третий палец, и школьник сильнее прижался и жалобно всхлипнул. – Как конфета… Моя сладкая конфетка. – Он сделал несколько движений рукой, а затем вытащил пальцы, сразу заменяя их своим членом. Осторожно, но настойчиво и нетерпеливо. Неглубоко, но достаточно, чтобы Кюхён почувствовал боль и жжение. Немного посидев без движения, мальчишка медленно насадился до самого основания, зная, что так будет проще и быстрее. Боль уже не была чем-то необычным. Даже наоборот. За недолгий период их общения боль стала привычным и даже желанным следствием некоторых встреч. Кусая губы и пытаясь расслабиться, Кюхён почувствовал, что старший немного сполз по сидению вниз, чтобы дать немного больше свободы для движений. Руки всё ещё сжимали его ягодицы, а чужие губы жадно искали поцелуя. Подняв голову, младший сразу оказался втянут в поцелуй, а затем его бёдра стали поднимать и опускать. Резко и быстро, так и не дав привыкнуть и полностью расслабиться, доставляя боль и удовольствие от мысли, что кто-то вообще может желать его, любить его робость и заставлять трепетать в ответ на любого рода контакты и прикосновения. Может, извращение? Может, неправильно? Может, так нельзя? Просто думать не об этом, а о пошлостях, которые шепчет Йе, о своих сдерживаемых стонах, о хриплом дыхании старшего, о горячей боли внутри, о той зависимости, которая овладела им несколько месяцев назад, и о своей скрываемой любви. - Больно? – неожиданно спросил брюнет, замедлившись. - Совсем… Немного, - отозвался Кюхён, моментально робея и интуитивно прижимаясь сильнее в поисках избавления от боли. - Прости… Прости, малыш. Потерпи ещё чуть-чуть, ладно? – Кажется, в этом безумии иногда проскальзывало сожаление. – Встань. И повернись спиной. Так быстрее будет, - быстро пробормотал брюнет. Кюхён послушно поднялся, шипя от боли. Повернувшись спиной к Йесону, он, всхлипывая и морщась, снова сел, придерживаемый за талию старшим. Толчки – быстрее, слёз больше, боли – тоже, но теперь это всё приправлялось растерянными поцелуями и прерывистым дыханием куда-то в холку и трением щеки об лопатку сквозь тонкую ткань футболки. Собственное желание старшего требовало выхода. Чуть сильнее сжав объятия и задержав дыхание, Йесон замер, а потом дёрнулся, сначала медленно входя до основания, а потом так же медленно и осторожно выходя, прижав к себе дрожащее тело. Он повернул лицо мальчишки к себе и стал ладонью стирать с него слёзы. Кюхён постепенно приходил в себя, но перестать плакать не получалось. - Посмотри на меня, - шепнул Йесон. Кю послушно поднял глаза. - Не плачь. Я не хочу делать тебе больно, но... так получается. Простишь меня, если пообещаю, что больше не причиню тебе боли? Кюхён кивнул, не ожидавший таких слов. Где-то на заднем плане играла музыка, но обоим было всё равно. Подросток постепенно выровнял дыхание, когда Йе легко поцеловал его в щёку и сказал: - Надень толстовку. Мальчишка поднял с пола вещь и, не попадая руками в рукава, попытался надеть на себя. Для удобства он поднялся на ноги, чуть покачнувшись, и стал застёгивать молнию. Йесон внимательно следил за его действиями и натягивал на себя брюки. - Джинсы не надевай. Кю оглянулся и вопросительно взглянул на брюнета. Что он задумал? - Садись сюда. - Парень поднялся и указал на своё кресло. - И смотри только на меня. Только не отводи взгляда. Йе сел на колени перед Кюхёном и широко раздвинул его ноги, сдвигая за колени к самому краю. Чуть приподняв край толстовки и футболки, он стал целовать нежную кожу живота, еле касаясь губами и плавно перемещаясь влажными губами на головку ещё вялого члена. Младший вздрагивал каждый раз, когда прохладное дыхание и губы брюнета касались его кожи, а затем и вовсе положил свои руки на его, несильно сжав. Лихорадочный румянец пятнами покрывал его бледное лицо, глаза блестели, дыхание обрывками вырывалось из приоткрытых губ с тихими стонами, ресницы оставались влажными и чуть подрагивали, губы уже покраснели от укусов, по лицу мутными капельками скатывался пот, пальцы чуть повлажнели, и всё это ещё раз доказывало Йесону, что он не зря выбрал именно этого ребёнка - такого невинного внешне, но от этого такого соблазнительного. Когда язык медленно и тягуче вылизывал его плоть, мальчишка задерживал дыхание, на мгновение зажмуриваясь; когда член оказывался в горячем плену рта, он шумно выдыхал и сжимал пальцами ладони на своих бёдрах, но он не смел отвести взгляда... По экрану побежали титры, постепенно стал загораться свет, но Йе не выпускал Кюхёна. Оба просто не видели того, что происходило вокруг. Первым опомнился младший. - Хён, - произнёс он, сдвигая ноги и смущённо отнимая ладони от своих колен. - Хён, погоди. Хён, фильм кончился... - Ему самому не хотелось прерывать это сладкое безумие, обжигающее лёгкие изнутри, но иного выхода просто не было. Брюнет резко остановился, а затем подскочил на ноги, быстро поднимая с пола одежду и подавая её Кюхёну. - Быстро. Быстро одевайся! - чуть прикрикнул он на подростка. Оглядываясь и нервно дёргаясь, парень и мальчишка шли по улице, держась за руки. Издалека их можно было принять за двух братьев - настолько естественной казалась со стороны их близость. - Кю, ты в порядке? - Да... В-всё хорошо... хён, - ответил младший после минутной заминки. Было немного странно и тряслись колени, но оставалось в груди что-то ещё. Невероятное, такое, от которого от колен до ступней и обратно бегают мурашки, от которого сводит челюсти, а лицо покрывается пятнами смущения. - Знаешь... я больше не буду смотреть с тобой ужасы, - улыбнулся брюнет. - Если захочешь ещё раз прогулять уроки... Позвони. Мы придумаем что-нибудь вместе. Они подошли к той подворотне, которая служила им местом встреч. Нужно было прощаться, но обоим этого просто не хотелось - по личным причинам. - А куда мы пойдём... в следующий раз? - робко спросил Кю, глядя под ноги. - Куда? Хм... А куда ты хотел бы? Подросток промолчал. - Тогда... Думаю, в следующий раз мы должны закончить начатое, правильно? - Йесон приподнял лицо мальчишки за подбородок и заглянул в глаза. Тот покраснел и неуверенно кивнул. - Тогда в следующий раз ты будешь прогуливать свои уроки... у меня дома.