Романо.
Мой сладкий мирно сопит на моей груди. До чего же я его люблю… Вчерашняя ночь была великолепной! Даже в постели Венециано оставался моим хрупким и любимым младшим братом. Но доставил ли я ему удовольствие? Ему понравилось? Конечно, судя по довольной мордашке, красовавшейся на его милом личике, думаю, что да. Солнце скрывалось за стеной серо–голубых облаков и черных туч – сколько мы проспали? Я аккуратно поднялся с кровати, стараясь не разбудить еще спящего Венециано. До чего же он милый… Я прильнул к нему и поцеловал в мягкие губы. – Спи, мой родной, – прошептал я, укрывая любимого одеялом. Я выглянул в окно – на улице дул легкий прохладный ветерок и с неба маленькими быстрыми муравьями бежали крошечные капли дождя. Жаркое лето осталось позади, что меня весьма радовало. В Венеции редко бывает жарко – тут влажность повышена круглый год из–за огромного количества воды. Хотя вот братец не любит холод… Интересно, как он тут живет? Местная погода мне порой нравится больше, нежели в родном и душном Риме. Я спустился вниз, дабы приготовить завтрак. В холодильнике полно провианта – можно пофантазировать. В последнее время мы оба часто ели пиццу и пасту – хотелось чего–нибудь нового и оригинального. Придумал! Разноцветная полента! Я вскарабкался на стол около печки, дабы взять в шкафчике кукурузную муку и растительное масло. С мукой проблем не возникло, а вот масло…смеялось надо мной, лукаво смотря с верхней полки. Вот же ж незадача! Если б Веня проснулся – попросил бы его помочь… Эх. Я взял небольшой стульчик и поставил его поверх стола – теперь наверняка достану! И кому в голову взбрело вешать шкафчики так высоко?! Продолжая недовольно бурчать себе под нос, я вскарабкался на стол, затем стул и с победной ухмылкой окинул взором бутылку с маслом. – Попалась! – победно прошипел я, хватая бутылку. – Братик, привет! От неожиданности я резко повернул голову в сторону прибывшего брата. Бутылка с маслом соскользнула из моих рук. – Нет! – прокричал я. Я пытался в воздухе схватить масло, но бутылка скользила, словно рыба, пытавшаяся выбраться из моей цепкой хватки. – Ве! Масло поднялось в воздух, cтул начал раскачиваться – я ощутил себя стоящей на одной ноге балериной, пытавшейся держать равновесие. – Ве! Братик держ… Венециано не успел договорить: я парящим скворцом накрыл его в процессе полета со стула, а пархающее в воздухе растительное масло нагло открылось и довольно опустилось прямо на мою голову. – Твою ж мать, – процедил я, понимая, что жидкое масло тягучей речкой прорывает канаву среди прядей моих волос. – Ве, Романо, ты сейчас такой смешной, – захихикал братец, улыбаясь и зажмуривая глаза. Я не смог отвести взгляда от милого и радостного брата. Нежная светлая кожа…аккуратные тонкие пальцы…красивые светло–карие глаза…мягкие и теплые розовые губы и шелковые волосы… – Романо? – брат попытался вывести меня из себя. – Романо, твои волосы все в масл… Я не позволил договорить брату и впился своими губами в его такие родные и такие мягкие губы. Удивленный моей выходкой Венециано начал отвечать на поцелуй. Шире раскрывая рот, я впивался в него всеми силами, начиная подключать язык и углубляясь в поцелуй. Веня потянул меня на себя – я навалился сверху, упираясь своим стояком в стояк его и начиная двигаться. – Я тебя люблю, – прошептал я, прикусывая ушко брата. – Ti amо… Брат съежился, крепко впиваясь объятиями в мою спину и прижимая меня к себе. Я приподнялся и с волнением посмотрел на Венециано. – Как ты? – обеспокоенно спросил я. Взгляд брата был томимый и по максимуму расслабленный. – Ti amo, Романо… – прошептал он. – Давай еще один заезд?Венециано.
Как же было здорово… Романо страстен и превосходен! После того, как по моей просьбе, брат снова меня отлюбил, я принял душ, после чего решил заняться вместе с Романо своим любимым садом. Время сиесты еще не наступило, поэтому мы побрели в сад. – Тебе...кхем…понравилось? Я окинул брата довольным взором, наполненным любви и наивысшей формой радости. – Конечно! Мы шли, держась за руки. До чего же приятно быть рядом с любимым человеком…слышать его голос, звонкий ритм бьющего сердца и ощущать родное тепло. Все же здорово, что мы объединились. – Пойду, включу шланг, – сказал братик и направился в сторону крана. Я бросил взгляд в сторону сарая: на пороге лежало что–то белое. Кажется, это мой белый флаг! Я приблизился к старому сооружению из досок и гвоздей – тряпка цвета падающего снега мирно покоилась среди хлама в сарае, а кончик моего давнего изделия с любопытством смотрел в цветочный сад. И тут в голову мне пришла идея! – Романо! Мне нужна твоя помощь! Братик в недоумении прибыл в пункт назначения и с полным непониманием происходящего смотрел на меня чуть ли не одетого в белый плен. – Здесь есть краски – давай превратим эту ткань в итальянский флаг? – радостно предложил я. Романо пришел в замешательство, совсем не понимая, что творится в моей полной фантазий голове. – В чем смысл? – не понял брат. – У нашего дома не висит флаг Италии – это отличный способ его создать, – радостно улыбнулся я. – А как же сад? – Потом польем цветы, бери краски! Я схватил рядом лежащую кисть и сунул ее в банку с зеленым цветом. Романо в шоке продолжал смотреть на то, как я наношу цвет травы на белоснежную ткань. Вздохнув, Романо тоже взял кисть и окунул ее в красный цвет. Забавно…а братик хорошо рисует. И чего это он такое от меня скрывал? Алая линия была ровной и четкой, словно братик рисовал ее под линейку. Романо поднял голову и посмотрел на меня. – Что? – братик нахмурил одну бровь. – Ничего, – улыбнулся я и продолжил красить ткань, оставив брата в очередном замешательстве. Я периодически поглядывал на брата. Осторожный, напряженный и по максимому сосредоточенный. А вот я в процессе творчества был другим: спокойный, легкий и безмятежный. Именно таким я видел любое творчество. Сосредоточенность – наверное, единственное, в чем было сходство с братом в таком процессе. – Готово! – подал голос Романо, выводя меня из объятий мыслей и фантазий. Флаг, сотканный из нитей красок трех итальянских цветов, был готов – оставалось только дождаться, пока он высохнет. – Фух, – выдохнул братишка. – К вечеру высохнет. Время сиесты. Идем в дом? Я кивнул и молча поднялся с земли, взяв Рому за руку и направившись с ним в ядро дома. Мы переоделись и, забравшись под единый плед, мирно устроились на диванчике. Мммм…братик такой теплый… Я зевнул, погружаясь вместе с Романо в сон. Последние несколько недель нашей общей жизни стали настоящим испытанием и большим открытием в жизни друг друга. Я понял, как сильно дорожит мной и любит меня Романо. И не сразу понял, что испытываю к нему точно такие же теплые, нежные и романтичные чувства. Всегда вредный и буйный Рома стал спокойнее, словно пытался измениться ради меня. – Романо? – я поднял лежащую на плече брата голову – Романо обратил свой взор ко мне. – Я тебя люблю. Хех, опять вижу помидор вместо лица. Это так умиляет! Смущенный Рома прижал меня сильнее к себе, уткнулся носом в мои волосы и прошептал: – Я люблю тебя тоже. Я потерся щечкой о щеку Романо и прижался к его груди. До чего же люблю песни этого сердца… – Рома? Братец вздохнул. – Что? – Мы же всегда будем вместе? – обеспокоенно спросил я. Романо помолчал с минуту, а затем, крепче прижавшись ко мне, ответил: – Да, Веня, всегда. Мы будем вместе вечно!