Фу
Хосока не хочется от слова совсем и хочется лишь одного. Ну, Чимину ведь больше ничего и не остаётся, так? Это же единственный способ не умереть из-за боли, да?.. Пак медленно нащупывает рукой телефон, выискивая фото Чонгука. Какое-нибудь не слишком смешное или милое. Возможно, что-то... Горячее? Те самые фотографии, на которых омегу можно запросто назвать «папочкой» и навечно забыть о вторичном поле Гука, только вот, В том то и его прелесть. Он — омега и, о, будь он альфой ему бы шло гораздо больше, но, вряд-ли бы он нравился Чимину до такой дрожи в теле А сейчас — он идеален. Неужели есть кто-то лучше этого парня, который одной своей ухмылкой, взглядом и голосом может заставить даже омег потечь, а альф нервно глотать слюни и стирать руки в мазоли? Не знаю, почему он вообще родился омегой, потому что уровень всего, что он мог перенять от альфы в нем просто зашкаливает, заставляя захлебываться в собственном желании. Рука медленно оглаживает покрытый венками, уже на протяжении второго дня стоящий член. Это состояние постоянного перевозбуждения буквально сводит с ума, заставляя немного ускорять темп, снимая с себя всю одежду и доставая из шкафчика возле кровати не маленький, ярко-малиновый фаллоиметатор, боязно смотря на него. Никогда раньше Чим ничем подобным не пользовался, и вообще это подарок всё того же Чонгука, который как бы в шутку вручил его, на случай одинокой течки и не погадал же. Чимин тогда долго и смущенно кричал, а Гук отдышаться от смеха не мог, вытирая слезы рукавом кофты. Но сейчас эти мелочи не особо волновали (кроме того, что это подарок Чонгука, естественно. Это не мелочь вовсе); Пак взял лежащую рядом смазку с навязчевым запахом клубники и, надавив на розовый тюбик, выдавил холодный лубрикант на пальцы, размазывая его по фалосу и, чисто из интереса, облизывая пальцы. Вкус яркий, сладкий, с небольшой кислинкой — не будь это смазкой, Чимин бы ел ее на зватрак, обед и ужин. Но всё же, закончив с любованием на вязкую прозрачную жидкость, Пак медленно, очень неуверенно поднес палец к сфинктеру, вводя сначала один, а потом и второй, аккуратно двигая ими внутри. Не то, чтобы больно, но и не приятно — никак, даже немного дискомфортно. Но, может, что-то не так? Может, Чимин делает что-то не правильно? Пак начинает двигать пальцами быстрее, иногда разводя их на манер ножниц, сильнее растягивая тугие стенки. Снова и снова, пытаясь почувствовать то внеземное удовольствие, описываемое в фанфиках, книгах и фильмах. И, о..— Амх
Он случайно один раз попадает по простате и с громким стоном изливается на простыню. Но, черт, Хочется ещё. Ещё и ещё, ещё и ещё, пока сперма на кончится, пока не раздерет себе задницу в кровь. Омега осторожно вводит в себя фалос, прогибаясь в спине и падая на локти — Чонгук.. Сердце вот-вот откажет из-за быстрого ритма, лёгкие порвутся от частого дыхания, а сознание попросту взорвется от такой непривычной заполнености и представления Гука в голове. Наверняка, в жизни он был бы ещё горячее, чем в этих жалких фантазиях и от этого темп всё ускоряется, а градусы в комнате повышаются. Пару толчков по простате, и омега отключается, с громким криком изливаясь на себя и падая на кровать. Он умирает от желания и любви к этому омеге, он буквально утопает в ней. Так искренне он не любил никого и никогда; так и не полюбит больше, потому что так в принципе любить нельзя. Потому что пренадлежать хочется только одному ему и взаимности хочется тоже только от Чонгука И пусть весь мир померкнет — лишь бы это солнышко сияло и озоряло вселенную своей улыбкой. Лишь бы Чон Чонгук был счастлив.