Пардон

      Августовская ночь встретила мужчину ясным небом с желтоватым полумесяцем, небом, усыпанным многочисленными звёздами, и прохладой недавно прошедшего дождя. Запах сырого асфальта въедался в мозг. Мужчина каждый раз вздрагивал от дуновения ветра, стоило, наверное, накинуть лёгкую куртку перед выходом из дома. Адам, именно так звали человека, шёл в магазин несмотря на позднее время, как никак уже десятый час вечера был, чтобы купить бутылочку «Столичной». Расслабон по-русски, как говорится.       На улицах было мало людей, учитывая, что мужчина шёл именно через дворы, чтобы сократить путь до «Пятёрочки», надеясь, что никого из знакомых или коллег по работе он не встретит. Мимо Адама проходили разные парочки, которые считали своим долгом пососаться прямо перед его глазами, до ушей мужчины доносились крики матерей, которые звали своих чад домой, мол время позднее, пора спать, завтра поиграешь с друзьями. Мужчина лишь хмыкнул. Он тоже когда-то был таким, гулял почти до полуночи, лазил по всяким заброшкам в чертах города. Хорошее время было. А сейчас что? Работа, дом, отсутствие семьи и алкоголь. В свои за тридцать Адам был один, может, пил много, может, изменял когда-то бывшим у него жёнам. Всё это являлось поводом, чтобы оставить мужчину одного на веки вечные.       Магазин отворил свои самооткрывающиеся двери перед путником. Здесь было прохладнее, чем на улице. Мужчина поежился. Идя мимо стеллажей с разнообразными продуктами, он выискивал алкогольный отдел и что-нибудь поесть, что-то типа лапши быстрого приготовления. Закуска ждала Адама дома, он же не хотел напиться в бревно, а то завтра на работе и двух слов связать не сможет. А работал он, кстати, библиотекарем. Вот представьте, вы заходите в библиотеку, и вас за столом с карточками встречает небритый, потасканный на вид и пахнувший перегаром мужчина. Вы возьмете книгу или как можно быстрее выйдете из помещения и пожелаете сюда больше не возвращаться, а после и вовсе перейти на электронные книги? Думаю, ответ очевиден.       По магазину Адам ходил с тележкой для продуктов. Хотя, казалось бы, чего он собрался там набирать со своим-то бюджетом в тысячу рублей, это были его почти последние деньги, учитывая, что надо ещё неделю на них прожить до зарплаты. Спустя какое-то время в металлической штуковине на колёсиках позвякивают две бутылки водки, в дополнение к ним шла буханка хлеба, энергетик и пара упаковок «Ролтона». Выглядит всё это, как типичный набор обычного, малозарабатывающего, вечно бухающего человека. Хотя, разве Городничий не такой? Ходить с тележкой по магазину весело, особенно, когда ты мелкий пиздюк, который может спокойно наехать на чьи-то пятки колесиком средства для перемещения продуктов питания, а твоя мать всего лишь скажет, что это сынок, он маленький, ему можно.       Адам катил телегу и не заметил, как её колесико коснулось совсем легонько левой пятки какого-то парня, обутого во вьетнамки. Мужчина лишь коротко бросил: — Не заметил, пардон. — Гандон, — тихо прошипел в ответ парень, но Адам этого не расслышал и переспросил: — Вы что-то сказали? — Говорю, — произнёс человек с толикой сарказма, смотря в глаза виновника, — давно в больнице не был, вот повод появился, — после этих слов парень развернулся и ушёл прочь от Городничего.       Касса работала, как обычно, одна; несмотря на время, а было пятнадцать минут одиннадцатого, людей было нормально, перед Адамом стояли три человека, благо у каждого в руках было по одному предмету, и закон подлости решил сегодня смиловаться над никудышным библиотекарем. Мужчина быстро оказался на улице с пакетом продуктов в руках, на ходу он засунул сдачу и чек в один из задних карманов джинсов, после отправился домой, в свою однокомнатную квартирку.       На полпути до места жительства у мужчины появилось желание покурить. Зайдя за угол какого-то дома, который находился ближе к гаражам, он закурил, поставив перед этим пакет в ноги. Огонек от сигареты был настолько мал, что ничего не было видно вокруг, и приходилось ориентироваться на звук, мало ли какие здесь отморозки ходили в такое время суток. Когда Адам почти докурил, до его ушей донеслись чьи-то быстрые шаги. Какой-то маячок в мозге человека замелькал, говоря о том, что лучше свалить по-быстрому, но фигура остановилась, её очертания возникли в паре метров от мужчины, луна как назло скрылась за облаками. — Стрельни сигаретку по-братски, — произнёс неизвестный, голос которого показался знакомым. Адам быстро достал сигарету из пачки и отдал её человеку. — Закурить? — донеслось от Городничего. — У самого есть, — чиркнула зажигалка. Адам не спешил уходить. — Хорошая сегодня погода, — произнёс неизвестный после очередной затяжки. — Ага, — сухо бросил мужчина.       Облака начинали рассеиваться, лунный полумесяц показался, освещая всё вокруг в соответствующих ему тонах. Взгляды людей случайно скользнули друг по другу. — Это ты? — удивленно спросил Адам, чуть не отпустил пакет между ног, из-за чего зазвенели бутылки. — Блять, — ответил парень, затягивая последний раз очень сильно. — Может, я заглажу перед тобой вину, а ты составишь мне компанию? — поинтересовался мужчина, для достоверности своих слов он поднял пакет с содержимым, который отдался соответствующим позвякиванием бутылок. Отказываться от бесплатного пойла не есть хорошее дело, только если оно не паленое, поэтому парень с легкостью согласился.       Квартирка Адама маленькая, выглядела так, будто ремонт здесь был только в девяностых годах прошлого столетия. Диван с засаленными пятнами, люстра с одной работающей лампочкой вместо трёх, кофейный столик с какими-то газетами, плазменный телевизор, оставшийся от прошлого брака, комод с торчащими из него трусами и носками и шкаф, всё это находилось на фоне старых, золотистого цвета обоях. Таким был зал. — Нам на кухню, — произнёс Адам, трогая парня за плечо.       Кухня самая обычная, размеров 4×4, с газовой плитой, парой шкафчиков для хранения кухонных принадлежностей, небольшим столом и двумя стульями, которые являлись табуретками, что было вполне достаточно для двух человек.       Адам разлил водку в рюмки, потом поставил открытую бутылку на стол рядом с закуской в виде малосольных огурцов и охотничьих колбасок. — Ну, — поднял Городничий рюмку, — за знакомство, — и чокнулся с парнем. Они выпили до дна. — Скажешь своё имя, а то как-то неудобно, — произнёс мужчина, когда откусил хрустящий огурчик. — Матвей. — Адам, — они пожали друг другу руки, на этом настоял второй человек. — И кем же ты работаешь? — спросил Адам после того, как они закончили первую бутылку. Язык у Матвея развязался не сразу, из-за чего Городничему приходилось травить всякие байки из своей жизни, чтобы хоть как-то растормошить собеседника, который там язвительно ответил в магазине. — Студент я, — сказал парень с трудом, орган отказывается его слушаться. — Вечный. — Как это? — Два года как технический университет закончил, работы не нашёл, теперь сижу на шее у родителей, — рассказывал Матвей с грустью в голосе, опуская глаза на стол, он избегал зрительного контакта с мужчиной. — Говорил им это не мое, но кто слушал? Отучился, а теперь что? Брат хорошо устроился, он же у нас гений, взял и поступил в МГУ, потом нашёл высокооплачиваемую работу, теперь только и присылает деньги на содержание непутевого младшенького братца, — одинокая слеза упала на поверхность стола. Адам, зрение которого уже не имело прежний фокус как у трезвого, заметил это. — Ну, ну, парень, — мужчина встал со стула и, пошатываясь, подошёл к парню, — с тебя хватит, пошли спать. Ты перепил.       Матвей встал со стула, но сам ухватил Адама, а не наоборот, как думал Городничий, и повёл того в зал. Второй человек оказался тяжелым, его тело с трудом опустилось на диван. Парень начал искать глазами где бы ему прилечь, но не нашёл ещё одной кровати или, хотя бы, матраса. — Ложись рядом, — мужчина хлопнул рукой по месту рядом с собой. — Это разве не по-пидорски? — спрашивает парень с сомнениями. — Ты хочешь спать на полу? — вопросы отпадали сами собой.       Диван оказался, на удивление, удобным, хоть имел некоторые дефекты в виде продавленных мест. Матвей лег спать на краю, Адам — у стены. Мужчина быстро провалился в сон, наверное, здесь повлияло количество выпитого алкоголя, и тихо захрапел. Парня же никак не клонило в сон, зато ещё посещали разнообразные мысли. Как, к примеру, завтра отреагирует на него Адам? Ну, проснуться после типа пьянки с каким-то парнем, это же странно, если ты убежденный гетеросексуал, тем более мужчине ещё надо завтра будет на работу. «Наверное, мне лучше уйти, пока он спит, » — думал Матвей, немного привставая с дивана, тот отозвался тихим скрипом. Тихо уйти вряд ли получилось бы. Полы, вроде, не скрипели, но никто не знал — правда это или нет, парень этому особого значения не придавал. В любом случае Матвею пришлось бы разбудить Городничего: или своими не очень осторожными шагами, или поиском ключей от квартиры (не может же парень просто взять чужие ключи, закрыть человека и уйти, это абсолютно противоречит морали), или скрипом дивана.       Теперь Матвей сидел на своей части дивана и думал снова о том, как ему уйти отсюда, он даже не заметил, как своеобразная кровать скрипнула, но уже под тяжестью тела Адама, тот теперь видел спину парня. Не то чтобы мужчина не могу уснуть, но спал он плохо, бессонница давала знать о себе в самые неподходящие моменты, как сейчас, к примеру. — И чего ты сидишь? — спросил он парня. Матвей аж вздрогнул от резкого голоса человека. — Мне нужно идти, — ответил тот. — Куда? — поинтересовался ничего не понимавший Адам. Не то, чтобы он был слишком пьян, чтобы понимать суть происходящего, просто это такая игра, называется «прикинься дураком и заеби собеседника». Плохая тактика, но у мужчины она, на удивление, всегда работала. — Домой. — Зачем? — Надо. — Почему? — Да потому, что я должен спать дома, а не у какого-то пьяного мужика! — закричал Матвей и повернулся назад, смотря на Городничего, тот отчего-то улыбнулся, но не зло, а как-то по-детски наивно. — Ты блять думаешь это смешно?! — снова закричал парень. — Ох, Матвей, Матвей, ничего ты не понимаешь, — начал говорить Адам. — Думаешь, судьба зря свела нас? Думаешь, мы случайно во второй раз пересеклись? — сидящий на краю дивана внимательно слушать пьяный бред, как он считал, второго человека. — У тебя куча проблем, у меня. Понимаешь, мы идеально подходим друг к другу. — Но я не гей! — возмутился Матвей. — А я говорю про это? — мужчина уже сидел на своей стороне дивана. — У тебя есть девушка? — парень покачал головой из стороны в сторону. — И у меня тоже нет. Было два брака. И что я получил? Кучу помоев вылитых на мою голову, я разбил сердца двум женщинам, а теперь барахтаюсь в хламе своих проблем. Знаешь, почему меня ещё не выгнали с работы? Да просто потому, что никто не хочет работать в библиотеке. Всю жизнь я строил мечты про счастливую жизнь, а получил коробку из кирпичных стен с надписью «суровая реальность», — после этих слов мужчина встал с постели окончательно и направился в коридор за сигаретами, Матвей всё это время наблюдал за ним. Он вернулся снова в комнату, но уже шёл по направлению к балкону. — Покурим? — коротко спросил мужчина, Матвей согласился.       На улице было прохладно, двор был пуст, времени было только три ночи. Скоро должен был быть рассвет. Две человека стояли на балконе и курили. Полумесяца уже не было видно, он давно скрылся за облаками и теперь намеревался появиться только следующей ночью. — И часто ты с кем-то общаешься? — донеслись до ушей Адама слова парня. — Нет, вообще нет. После того как развелся второй раз, общение сошло вообще на нет. Только если по работе нужно, то да. А просто так, нет, — ответил мужчина и сделал очередную затяжку, а после выпустил дым изо рта. — А сам? — Тоже. Нет никого. Был лучший друг, потом он уехал на лето в другой город, когда вернулся, то забыл про меня. Нашёл там девушку, женился, как восемнадцать исполнилось, и теперь живет с женой и двумя детьми. Жизнь под откос, даже хуже чем у меня, — сказал Матвей. — Я думал, только девушки из-за парней ссорятся. — Бред это, я доказал тебе обратное. — И что же лучше быть всё время одному? — спросил Адам, слегка улыбаясь, он смотрел на Матвея. — Наверное, — произнёс парень с грустью в голосе, а после затушил окурок о пепельницу. — Лучше быть одиноким. — Одинокими вместе? — спросил Адам, улыбаясь как идиот. — Ты всё время так не смешно шутишь? — Матвей наконец-то понял, что у мужчины довольно специфическое чувство юмора. — А что это ты вопросом на вопрос отвечаешь? — Блять, Адам! — после этих слов парня Городничий засмеялся, первый невольно улыбнулся. — Ой, ты и улыбаться умеешь? — удивился Адам. — Блять, ну что ты за человек, как с тобой люди ещё общаются! — крикнул Матвей так, что слышал весь двор. Мужчина лишь коротко хохотнул. — Ладно, пошли в комнату, малыш, — шутливо произнес библиотекарь и коснулся пальцами правой рукой носа Матвея, а после быстро зашел в дверной проём. Матвей был, мягко говоря, в шоке и прокричал снова на весь двор: — Какого хуя! Я тебе не малыш!       Два человека лежали на диване и смотрели в потолок. Адам всё время не переставал улыбаться как придурок, что бесило Матвея, возле мужчины находилась бутылка минералки и обезболивающее. Желание спать у обоих ещё отпало с раннего утра, когда даже не появилось солнце, а теперь само светило уже давно встало и освещало всю округу. До ушей парня доносились возгласы каких-то бабулек, спешащих на автобус, ведь остановка находилась за домом, где жил Городничий. — И почему эти бабки не спят в такую срань? — спросил недовольный Матвей. — Спешат на свои дачи, — ответил невозмутимо Адам. — Слушай, а какая у тебя фамилия? — Зачем тебе это? — парень был обеспокоен. Свою фамилию он не хотел говорить кому попало. — Интересно просто, — ответил тот. — Я вот Адам Городничий. Что имя, что фамилия — всё тупое. — Угу, — поддержал разговор Матвей. — Так назовешь или нет? — настаивал мужчина. — Холст, — сказал парень и отвернулся, чтобы не видеть лицо человека. — Коротко и хорошо звучит. — Правда? — Ага, — произнес мужчина. — Знаешь, как бы я к тебе подкатил, будь ты девушкой? — Матвей удивленно посмотрел на говорящего. — Твои родители случаем не художники, откуда у них такая картина? — терпение Холста исчезло: — Очень смешно, Адам. Если моя фамилия Холст, это не значит, что меня можно так подъебывать, — он картонно рассмеялся. — Да, ладно тебе. Я бы к тебе и так подкатил, — Адам получил в свою сторону полный ненависти взгляд парня. Последний стал с дивана и пошёл в коридор. — Пока, Адам. — Блять, Матвей, дай я тебе дверь-то открою, — Городничий быстро вскочил с дивана.       Холст стоял уже на площадке в подъезде, но мужчина схватил его за руку и притянул к себе. Их лица оказались очень близко друг к другу. — Решил оставить мне поцелуй на прощание? — с сарказмом спросил Матвей. — Нет, — быстро сказал Адам. — Если ты хочешь, наконец-то, съехать от родителей и начать новую жизнь, то я жду тебя сегодня с вещами в семь у подъезда, — парень удивился, но виду не подал. — Ага, — бросил он холодно и, вырвавшись из хватки Городничего, пошёл вниз по лестнице. Адам лишь печально посмотрел ему вслед.       Рабочий день выдался у Адама тяжелым, больная голова давала знать о себе весь день, тело его полностью отказывалось слушаться, энергетик помог только на несколько часов, всё остальное время Городничий то и дело ходил в комнату для отдыха, чтобы заварить себе очередную чашку кофе. Ему даже предлагали отправиться домой, начальника сегодня нет, можно и пораньше уйти с рабочего места, но Адам стоял на своем, доработает и пойдет.       За всей этой нервотрепкой мужчина и не заметил, как уже стоял у входа в библиотеку, только уже закрытого. Он снова ушёл за угол дома и закурил. На улицах снова было много людей, жара спала к вечеру, и все решили повылазить из своих нор, выйти, подышать свежим воздухом. Во дворе, где жил Городничий, на детской площадке было множество детей, в основном возраста так до десяти лет. Подходя всё ближе к своему подъезду, Адам увидел чей-то силуэт. Кто это мог быть, он не знал или, может, мужчина просто не хотел строить ложные надежды.       Вот он завернул к нужному подъезду, бросил взгляд на человека на скамейке и заметил, что у того есть небольшая спортивная сумка. Лицо показалось знакомым. — Адам, — произнес человек, — я тут подумал, — но в следующий момент, к большому удивлению обоих, Городничий подошёл к Матвею и обнял того, сказав: — Бери ключи, — мужчина отдал их парню, — и свои вещи, поднимайся в квартиру, а я пошёл за вяленой рыбой. — Что? Но как? — удивленно спросил Холст. — Мы сегодня снова пьем, Матвей, — закричал Адам и быстро скрылся за домом. А Холст так и остался стоять в недоумении и удивлялся тому, как так получилось, что он встретил любовь всей своей жизни в «Пятерочке».