Пофигистики

Прежде, чем перейти к самому важному, а именно к диалогам, мне, дорогой читатель, наверное, стоит поведать тебе о погоде, природе, внутреннем состоянии героев или своём детстве, дабы растянуть главу, однако… Будем честны. Редкий человек сегодня кропотливо анализирует строчки из «Войны и мира», желая понять, зачем Толстой так долго описывал дуб. И уже сущие единицы, обременённые филологическим образованием, задумываются о том, что дуб — это мировое древо, то бишь центр бытия. Поэтому, как мне кажется, вы простите меня за лаконичность и позволите начать с главного… День выдался на удивление дождливый. Давид, периодически поправляя солнечные очки, со скучающим видом размазывал крем от пирожного по блюдцу и кисло смотрел в окно. Света лениво помешивала ложечкой сахар в чае. Серое небо по ту сторону витрины и угрюмые люди под боком угнетали. Душное кафе хотелось покинуть, как можно скорее, но Денис задерживался, а потому ребятам оставалось только одно, а именно играть в гляделки с мрачным портретом Бродского. — Сколько нам его ещё ждать? — возмутился Давид. Отодвинув наскучившую белую тарелку «с остатками роскоши», он приступил к плетению косичек из бахромы скатерти. — Понятия не имею, — пожав плечами, ответила сестра. — Наверняка сейчас опять выяснится, что на него стая бродячих бабок напала и унесла откармливать. Кто знает, во что этот придурок опять вляпался… Наконец над входной дверью слабо звякнул колокольчик и на пороге показался промокший до последней нитки архивариус. Плюхнувшись рядом с уже начавшими терять всякое терпение охотниками, он протараторил приветствие и извинения и положил на стол почти не пострадавшую от ливня увесистую картонную папку. — Мне это стоило огромных трудов, но кое-что я всё-таки нарыл, так что танцуйте. Короче, тут… — Денис мельком взглянул на Давида и спросил: — Дим, а чё ты с «тонировкой»? Солнца, вроде как, нет. — Да потому что с моей рожей хоть сейчас в китайский зоопарк переезжай. Вылитая панда! Мне при задержании менты такую ринопластику замутили… — Главное, что бесплатно, — усмехнулась Света. — А теперь, если вопросы кончились, пресс-конференция объявляется закрытой. Давай уже по делу, Ден. Чё там? Опасное что-то? — Да в общем-то нет. Адресок, который вам подсунул колдун, чистый. По своим каналам пробил, узнал, что там тусуется некий Виктор Сергеевич Павлов, он же Витя Франкенштейн. Гений, педиатр, анимаг. Потрошит трупы разных тварей в научных (а по некоторым слухам и не очень) целях. — Неужели никакой подставы? — удивился Давид. — Подозрительно. — Ну, вам не угодишь! — отдав записи парню, сказал Денис. — Есть неприятности — плохо, нет — ещё хуже. Так, ладно. Теперь по поводу неубиваемого духа в «Алых парусах». Вот здесь уже история мутная. Я бы на вашем месте не совался. Вроде ничего страшного, а вроде… Не знаю, интуиция мне подсказывает, что это лажа. — Денчик, интуиция тебе подсказала, что, если ты возьмёшь кредит, ничего ужасного не произойдёт. И чё в итоге? Полтора года от коллекторов всех мастей уже шкеришься. — Это другое! Ой, да ну вас. Делайте, чё хотите. Выслушайте только. Действительно в «Алых парусах» объявилась специфическая потусторонняя скотина. Обнаружили её… Да примерно в тот день, когда вас загребли. Ничем не примечательный дух. Амёбный, без ярко выраженных человеческих черт. Валёк там всё порешал, территорию зачистил, святой водой обработал. Вот только в итоге оказалось, что результатов эти танцы с бубном не дали никакого. Валёк вызвонил меня, я пнул Паштета, они снова нашли тварюгу и замочили её. И что же вы думаете? Опять двадцать пять! Бедный Валёк, я думал он там с ума сойдёт. Я сел на телефон, чтобы группу сколотить. И внезапно всплыли интереснейшие вещи. Набираю я Даше, ну той, со шрамом на шее, а она говорит мне, что не может впрячься. В Северном изгоняла призрака, амёбного, без ярко выраженных человеческих черт. Нарвалась на пожирателя. Получила по полной. Аналогичная катавасия со Скляром. Поехал духа замочить, встретил пожирателя. Только это уже было в Юзах. Странное совпадение, не находите? — Подожди, подожди! — остановил парня Давид. — Это что же получается? Неубиваемый дух курсирует по всему городу? — Не знаю, — убрав записи в сумку, без особого энтузиазма произнёс Денис. — Если честно, то я ничего не понимаю. У меня слишком мало информации, надо будет ещё поспрашивать знакомых о похожих случаях. В данный момент я точно вам сказать могу лишь то, что пожиратель не появился в «Алых парусах» лишь по счастливому стечению обстоятельств. — Он появится, — подала голос Света. — В ближайшее время. Как пить дать появится. Всю коллекцию комиксов ставлю. Иначе зачем бы Евгену давать нам адрес патологоанатома для монстров? Сволота… Дим, ты ведь понимаешь, что он с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента знал про Дашку и Скляра? — Говнюк, — прошипел сквозь зубы Давид и стукнул кулаком по столу так, что чашка с кофейным осадком на дне подпрыгнула и перевернулась. — В тёмную нас решил использовать. Сраные колдуны… Вечно относятся к нам, как к расходному материалу! — Дим, спокойно, — ободряюще похлопав брата по плечу, сказала Света. — Не он первый, не он последний. Ничего страшного. Бывало ведь и хуже? Поблагодарим нашего стоумового стратега за пульки, пошлём куда подальше и продолжим заниматься своими делами. — Послать мы его всегда успеем, — стряхнув руку сестры, зло выплюнул бледный от гнева Давид. — Жопой чую, знатная заваруха намечается. А этот хлыщ тут тайны мадридского двора разводит! Данные порционно выкладывает. Ты как хочешь, а я считаю, что пока стоит прикинуться ветошью и наведаться в парк. Нам необходимо время. — Зачем? — не понял Денис. — Затем, чтобы ты нарыл побольше данных. Сам же говорил, что хочешь разобраться. Нужно искать похожие случаи. И искать срочно. На нас махание кулаками, на тебе опрос свидетелей. — Предлагаешь нам записаться в «агенты пид прикритям», Ник Фьюри? Учти, Додя, это плохо кончится. — Плевать, — поднявшись на ноги, изрёк Давид и убрал в нагрудный карман очки. — Мы не тупые. Я чё, на фраера похож? Сегодня же во всём разберёмся! — Так и начинаются революции, — шепнула на ухо Денису, успевшему в тысячный раз пожалеть о своём роде деятельности, Света.

***

Водохранилище пенилось, плескалось, выбрасывало тину на берег. Мелкая неприятная морось била в лицо. Холодные капли так и норовили угодить под одежду. Давид и Света сидели в мокрых дождевиках на сыром грязном песке и наблюдали за беспокойными волнами. В «Алых парусах» сегодня было пусто. — Устал я, Поц. Может, ну его всё? Поехали домой, — глядя вдаль, предложил парень и швырнул в серо-зелёную воду сучок, которым выводил загадочные символы на податливой земле. — Нет уж! Кто справедливости хотел? Доведём дело до конца! Триста рубасов на такси потратили, в конце концов, — стуча зубами, ответила сестра и спрятала нос в воротник свитера. — Осот не горит, непогода усиливается. Давай на завтра всё отложим. — Утри сопли, нюня. Пожирателя можно выманить на цацки, окроплённые кровью. — Кровь — элемент второстепенный, разве нет? — Раз я её взяла с собой, значит не второстепенный! — упрямо качнула головой Света. Убрав со лба влажную вьющуюся прядь волос, она достала из сумки обрывок старинной рукописи и пузырёк с алой жидкостью. — Чья хоть кровь? — устало спросил брат. — Не знаю. Фарш размораживала, решила с собой прихватить. — Какой фарш? Свиной? — Не, говяжий. — О, это что же, у нас котлеты на ужин? — Тефтели. — Клё-о-о-во, — радостно протянул Давид. — Давно ты мясо не готовила. — Давно, давно, — согласилась девушка. Передёрнув затвор ружья, она посмотрела на светящегося от счастья брата и, едва сдерживая непрошенный смех, произнесла: — Ну чё, погнали? — Погнали. Кто сегодня стрелять будет? — Я. Ты страхуй меня с лопатником. Сразу его активизируй. Чтобы в сердце попасть. Мало ли, вдруг тварь обратиться успела. — Понял. Давай, в сосны. На открытой местности устраивать разборки неохота.

***

— Твою дивизию! Что-то пошло не по плану. Полуобнажённые деревья преграждали путь, больно хлестали ветвями по раскрасневшимся от быстрого бега щекам. Давид зачерпнул воды в голенище сапога, двигаться с каждым мгновением становилось всё тяжелее, но он упорно нёсся вперёд. Света отстала. Ничего страшного. Давид справится. Не впервой. Сапёрная лопатка никогда не подводила. Пожирателю не скрыться. Лохматая тварь, похожая на смесь динозавра и ящера, получив пулю в грудь, попыталась что-то сказать, но была прервана внеочередным ранением, а потому бросилась наутёк. Грянул выстрел. Охотник замер. Неужели он сбился со следа и сделал лишний круг? Что-то пошло не по плану… Давид замер. Обернувшись, он, что есть сил, крикнул в пелену дождя: — Поц! А в ответ тишина. — Поц! Ау, не молчи! Сердце парня упало. Назад! Не разбирая дороги, он ринулся на помощь сестре. Заметив вдалеке знакомый силуэт, Давид ускорился. Слава богу, он успел. На Свету напал пожиратель. Другой пожиратель. В два раза больше. В два раза злее. — Но пасаран! — до боли в горле заорал Давид и направил лопатку в землю. Монстр обратил внимание на нового противника слишком поздно; он обернулся тогда, когда лезвие нагинаты вонзилось в чернозём и охотник, использовав рукоять в качестве шеста, сделал прыжок. Повалив тварь на землю точным ударом ноги в клыкастую челюсть, парень выпалил: — Шмаляй в башку! Я его долго не удержу! Палец Светы лёг на спусковой крючок… Испуганные птицы взмыли ввысь. Через минуту всё было кончено. Взгромоздившись на ещё тёплую тушу, пытающийся отдышаться Давид сплюнул в сторону и смачно выматерился. Он хотел что-то сказать в адрес колдунов, как вдруг заметил на шее пожирателя кожаный ремень с таинственными знаками. — Любопытные закорючки… Поц, поди сюда. Это чё за хрень? Света с трудом поднялась с покрытого грибами пня. Сильно припадая на одну ногу, она осторожно приблизилась к брату и не без внутреннего содрогания наклонилась к испустившему дух монстру. — Не знаю, но… Я похожий уже точно видела. — И я видел. Но где, вспомнить не могу. Ладно, какая сейчас к чертям разница? Поводка нет. Значит, хозяин не будет отчитывать нас за надругательство над любимым питомцем. Давай, звони Евгену, пусть сообщает дальнейшие инструкции. Как-то же мы должны доставить этого красавца по адресу! У, пугало волосатое. Чтоб тебя…

***

Жёлтый многоквартирный домишко в два этажа, облезлый и чудом не завалившийся, озарило ярким сиянием. Возле чёрного хода, как и обещалось, никого не было. Только тощий белый кот прятался под кривеньким вишнёвым кустом. Давиду пришлось приложить немалые усилия, чтобы поднять «добычу». Заручившись поддержкой Светы, он, страшно сопя и отдуваясь, с превеликим трудом вытолкнул из портала упакованного в чёрный полиэтиленовый мешок пожирателя. — Дим? — обратилась к брату девушка, тщетно пытающаяся стереть с запястья заклинание перемещения, продиктованное по телефону Прядильщиком. — Блинский! Какой маркер хороший… Надо будет Алиске с десяток таких купить. — Ась? — И Давид бросил монстра на асфальт, усыпанный яичной скорлупой и яблочными очистками. Раздался тихий хруст. — Ты что-нибудь понял? — По правде сказать, не особо, — признался парень. Придерживая створку трухлявой деревянной двери ногой, он силился разобрать, где у твари голова, а где лапы. — Тут рога, там рога… Ой, да плевать, за башку поволоку! — А я вот, кажется, всё поняла, — перебирая чётки, в глубокой задумчивости произнесла Света и лицо её сделалось невероятно загадочным. Оторвавшись от созерцания грязных носков своих галош, она ни с того, ни с сего заявила: — Нет никакого «неубиваемого» призрака. — В каком смысле? — не понял Давид. От удивления он снова уронил «хладный труп» из «Алых парусов» и вскрикнул от боли. Пожиратель решил в последний раз отомстить одному из своих убийц. — Ай, прям на мизинец упал! Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что это точно башка… — Да в самом, что ни наесть, прямом смысле, олух ты твердолобый! — воскликнула девушка и всплеснула руками. — Где это видано, чтобы привидение шаталось по всему городу? Неупокоенная душа привязана к определённому месту. — Ну, бывают исключения… — Дима, алло! Где Северный район, а где Юзы?! Всё просто. В городе появилась куча одинаковых духов. — Просто? Нифига чё-то не просто! Неужели ты и впрямь считаешь, что это они превращаются в пожирателей? Какой-то нетипичный случай, — заметил парень. — Люди, несмотря на одинаковый внутренний мир, состоящий из кишок и прочих кровавых медуз, разные. А потому фенотип каждого духа уникален. — Но… — Потом! Бери эту махину за… за уши. Они длинные. Давай, давай! Я его сам не дотащу.

***

Охотникам повезло. Нужная квартира находилась на первом этаже. Давид нажал на кнопку звонка. Обитую серым дерматином дверь парочке открыла сухонькая старушонка. В её жёлтенькое сморщенное личико, будто бы отлитое из воска, прочно въелась гримаса недоверия. Не убирая цепочки, она прошамкала беззубым ртом: — Вам кого? — Витю? — неуверенно попросила Света. — Нам ему… передать надо кое-что. — Кое-что? Нет, не пущу я вас! Может, вы бомбу припёрли. Рожи у вас… протокольные! — окинув физиономию Давида недоверчивым взором, конкретизировала бабулька. — Мы подарочек принесли, — встрял охотник, оттолкнув совсем растерявшуюся сестру. — От Прядильщика. — Точно бомбу приволокли! — прищурилась женщина и уже собралась захлопнуть дверь перед носом незваных гостей, однако тяжёлые сапоги Давида помешали ей это сделать. Сняв очки, парень максимально близко приблизился к лицу онемевшей от такой наглости старушки и глубоким проникновенным баритоном предупредил: — Значит так, сударыня-тударыня, или ты зовёшь Витька, или мы вызваниваем Кисел… в смысле Стефана и он тут всё разбирает по кирпичику. Хочешь, чтобы тебя в параллельное измерение отправили? Учти, там «Россия 1» может не показывать. Угрозы, как ни странно, подействовали на пенсионерку. Она засуетилась, спешно пропустила пробивных посетителей внутрь квартиры. Внезапно выяснилось, что Витя где-то задерживается, его необходимо подождать. Закрыв двери примерно на сто замков и семьсот заглушек, бабулька, отдалённо напоминающая Алёну Ивановну из бессмертного романа «Преступление и наказание» Достоевского, натянула бордовый беретик чуть ли до подбородка и буркнула сердитое «пройдёмте». Ребята проследовали за угрюмой хозяйкой в бедно обставленный зал. И не успели они занять зелёный диванчик с аккуратной заплаточкой в цвет, отведать «вежливо» предложенные печенюшки и сосчитать количество пятен на протекающем потолке, как старушка «без объявления войны» щёлкнула пальцами. Охотники провалились во тьму, вязкую и непроглядную. Через секунду зажёгся ослепительно яркий свет. Когда Давид, ожидавший оказать в объятьях осьминога, испуганно распахнул глаза, он увидел выложенное чёрной плиткой помещение с бесконечной вереницей холодильных камер. Да, Стефан определённо обладал большим вкусом в дизайне. Легонько пихнув сжавшуюся в комок сестру, парень констатировал очевидное: — Морг. — Так точно, — согласилась Света. Выпрямив спину и расправив плечи, она выдала вслух безумное предположение: — Кажется, выпечка у тётки из людей. Как в той детской страшилке. Дим, у меня нет желания погибнуть столь бесславно! — Никто сегодня не погибнет, — вынырнув из-за угла шкафчика с увядшими ромашками в треснувшей колбе, изрёк потусторонним голосом мужчина с несколько перекошенным лицом… всё той же злосчастной бабки. — Фу-у-у! — не сдержался Давид и высунул язык. — Какого хрена, чувак? Извини, конечно, но это звездец! Света, тактично кашлянув, отвела взгляд и уткнулась в пол. Какая здесь чистота, однако. Ни пылинки, всё блестит… Незнакомец, облачённый во всё белое, дотронулся до щёк и недовольно цокнул языком. Проведя ладонью по лицу, он стёр морщинистую маску и, оставшись без важнейших органов чувств, уже «на чистом полотне» с помощью магии «вылепил» губы, уши и всё остальное. — Так лучше? — поинтересовался маг, вслепую корректируя надбровные дуги. — Везде ровно? Прошу прощения за эту сцену, в последнее время ни одно заклинание не работает нормально. — Усишки поправьте. И… и всё остальное. — Что, совсем плохо? — Пока реально не очень. Но стоит отдать должное вашему упорству. Вам бы в пластическую хирургию, — ухмыльнулся перешедший на «вы» Давид. Едва сдерживая рвотные позывы, он спешно прикрыл рот рукой. — А вы всё с детями возиться изволите-с, такой талант прозябает. Света ударила брата локтем в бок. Хамить странному типу в идеальном костюме не хотелось, ибо этот загадочный «не мальчик, но муж» подозрительно походил на итальянского мафиози из фильмов пятидесятых годов. Для завершения образа ему не хватало сущей мелочи, а именно широкополой шляпы, как у Прядильщика. — Вы уже всё про меня знаете, — заметил чародей, работая в режиме реального времени над формой черепа. — Тем не менее, я представлюсь. Моё имя Виктор. — Да, вы ещё монстра молниями оживили, — как бы невзначай напомнил Давид. — Франкенштейн — прозвище. И профессия. Два в одном, если так можно выразиться. Мужчина выдавил ямочку на подбородке. Давид, старательно делая вид, что ему ни капельки не противно, не секунду прикрыл веки. Боже… какая мерзость. — Чел, ты… вы… будто тесто замешиваешь. Ты точно сам себя слепил. Творец своей судьбы. — Не буду спорить, — спешно отвернувшись, скороговоркой сказала Света. — Это реально стрёмно. Топ три лайфхака от бьюти-гуру, блин. — Не, скорее уж пранк, который вышел из-под контро… о господи! Поц, какие он скулы острые начертил себе! Хоть хлеб нарезай. — Пигмалион бы офигел от такого, — рискнув оценить скрупулёзный труд чародея, буркнула себе под нос девушка и в нерешительности посмотрела на стремительно меняющуюся внешность мужчины. — Искусство творит новую реальность. Думаю, такой перфоманс наделал бы много шуму. Надо Киселю идею подкинуть. Прикинь, в краеведческий музей дети заходят. Тут чучело удода, тут скафандр Леонова, а тут… тут Витя под незамерзайкой. Чародей, увлечённо загибающий длинные пушистые ресницы, нахмурился: — Может, хватит шутить? — Извини, братан, это можно продолжать бесконечно, — давясь от плохо скрываемого хохота, произнёс Давид, которому было одновременно и дико смешно, и ужасно гадко. Столь противоречивую гамму эмоций он в последний раз испытывал при просмотре «Бивня» Кевина Смита. — Додя, угомонись. Вдруг он и с твоей хлеборезкой такое провернуть сумеет! — Поц, Поц, Поц! — воодушевлённо выпалил Давид, пропустив мимо ушей последнее предостережение сестры. — У меня интеллектуальная шутка! Клянусь, это реально последняя! Существование Виктора доказывает, что Иисус сотворил нас из глины. Света, собиравшаяся по традиции как следует вломить брату чертей на правах старшей, одобрительно хмыкнула. Кажется, в их семье остались люди с негладкими полушариями. Неплохо. Может, стоит открыть стендап-клуб для колдунов и охотников на нечисть, чтобы смеяться над «внутряками» и при этом получать деньги? Из мыслей погрязшую в радужных перспективах девушку вырвал закончивший трансформацию маг. — Ну, как? — Миленько, я ставлю пять с половиной из десяти, — выдавил из себя Давид и нервно усмехнулся, после чего удивлённо добавил: — Ой, а у вас глаз отклеился. В смысле я не так выразился! Веко левое… его словно оса ужалила. Оно здоровое, вниз сползает некрасиво. — Его реально оса ужалила, — развёл руками Виктор. — Оу, прости… те. Не хотел обидеть. Это, а можно вам «тыкать»? — Да ради бога, — опустившись на стол для препарирования, благодушно улыбнулся мужчина, ибо понял, что спорить в данном случае бесполезно и даже опасно. — Теперь, когда моя оболочка не пугает вас, могу я узнать, кто вы и чего от меня хотите. — Мы братья Винчестеры. К несчастью, мне не повезло. И мой брат — сестра. А если серьёзно, то это Поц. Меня зовут Димитрий. Мы бы не потревожили твой уютный мёртвый уголок, если бы небезызвестный тебе Евген не поручил нам завалить пожирателя. — Замечательно, — массируя виски, устало изрёк Виктор, — а я-то тут причём? — Тебе надо провести вскрытие, — вступила в диалог Света. — Я не знаю, что у вас там получилось с Евгеном, он нам тоже глубоко несимпатичен, однако просьбу его мы выполнили, тушу тебе доставили. Что с ней будет дальше — не наши проблемы. Спасибо за милую экскурсию, мы пойдём домой. Показывай, где выход. Давид взъерошил волосы. — Погоди сматывать удочки, Поц. Сделка должна быть выполнена. Вить, наш товар, ваш купец. От трупа не отказывайся. Открой мешок, на нём ошейничек интересный есть. Услышав про «ошейничек», чародей посерел, как дерматин, которым была обита входная дверь в квартиру. Лицо его, подвижное и живое, резко осунулось, поплыло, как полежавший на раскалённой плите пластилин, в глазах возник нездоровый блеск, свидетельствующий не то об азарте учёного, не то о душевной болезни. Маг сглотнул. Нервно потирая горло странно скрючившимися пальцами, он едва заметно подрагивающей рукой указал на возникший за спинами гостей проход на лестничную площадку.

***

Смеркалось. Давид, облокотившись о ржавые перила балкона, смотрел на затянутый тучами небосвод. Под ногами копошились люди, шумели машины… Жизнь, неискоренимая, неказистая, со своими радостями и горестями, продолжалась, несмотря ни на что. Зло побеждало изо дня в день, герои проигрывали, а зеваки, ничего не знающие про тех, кто прячется во тьме, бодрствовали и радовались разным мелочам, не задумываясь о том, насколько они близки к смерти. Хорошо быть зевакой… Затянувшись сигаретой, парень стряхнул пепел вниз. Серый прах, моментально подхваченный ледяными потоками ветра, исчез в вечерней мгле. Света нажала на кнопку завершения вызова. — Пост сдал, пост принял? — не глядя на сестру, спросил Давид. — Ага, Денис предупредит всех о недобитом пожирателе. И о наших догадках тоже. — Как там Даша? — Нормально. Скляр тебе привет передавал. — Да? Надо будет к нему наведаться. — Откуда такая сентиментальность? — Он мне две сотни торчит. — Ничего в тебе святого, — сделав глоток из банки пива, фыркнула девушка. — Ничего, — согласился брат. Хорошо быть зевакой… Впрочем, неведение опаснее правды. И если это так, то кто больше рискует? Охотник или гипотетический белый воротничок? Давид раздражённо затушил окурок. Убийство, как элемент рутинного существования. Именно об этом он мечтал! Трудится на радость маме с папой. С папой, которого в последний раз видел года три назад. Что может быть лучше? Романтика. — Давно что-то от Коляна вестей не было, — вдруг сказала Света. — Встретил нас тогда из кутузки с распростёртыми объятьями и исчез. При обычном раскладе он бы остался на ночёвку. И ещё с неделю увивался за нами хвостом. — Ну и радуйся, что не звонит, не пишет. Он бы ещё сутки причитал. А ты не любишь, когда он ноет. В смысле проявляет заботу и всячески сопереживает. Ходишь тогда злая, как сто китайцев. — Всё так, но… странно это. С ним ничего не случилось? Ты говорил он СМС недавно прислал. — Он в порядке. Завал на работе. Там труп какой-то спёрли, что ли? Я уже не помню деталей. Лежал себе жмурик в холодосе и бац! Испарился. Имечко у него ещё такое специфическое. Не то Януш, не то… — Ян, — побледнела Света. — Ян его звать, говорю тебе. Немедленно беги за своим калькулятором, я так и не внесла Коляна в телефонную книгу. Мёртвый этот хмырь или живой, а связываться с ним Стефан не рекомендовал. Он, судя по всему, какой-то убер-колдун. Ну его… — Стефан? — вскинул брови Давид. — Не, ну если Стефан, а не Кисель, то я за мобилой. Телеграфирую: «Код красный». Отправив окурок в полёт, парень пошёл искать в бардаке спальни когда-то давно подаренную отцом «Нокию», годящуюся и для общения, и для колки орехов.