Пофигистики

Близился вечер, но на улице прохладнее не становилось. Июльское солнце медленно клонилось к закату. Давид и его старшая сестра Света, которая в свои двадцать семь выглядела где-то на четырнадцать, изнывали от жары в полупустом вагоне поезда. В окне мелькали поля, холмы, покосившиеся частные домишки. До Воронежа оставалось всего ничего. Каких-то жалких полтора часа! Света посмотрела на два мешка лекарственных трав и тяжело вздохнула. По-любому ей всё тащить придётся. От этого оболтуса, что сейчас с лимонной рожей сидит напротив, никакого толку! Настроение падало буквально с каждой секундой. Нет, а отчего ему повышаться вот? Денег на такси нет, маршрутку до дома хрен поймаешь, доисторический калькулятор Давида, в честь чего-то именуемый телефоном, вырубился, а «Самсунг» Светы утром был так не вовремя забыт на комоде в спальне. Мда, кажется, сегодня ожидается интереснейший квест. А если ещё вспомнить то, что метеорологи пообещали ночью дождь… Хотя верить этим шаманам с флюгерами себе дороже. Поезд резко тряхнуло. Спящая в другом конце вагона бабулька с коробкой котят очнулась. Это Давид, который грешным делом уже подумал, что старуха кони двинула, понял по возмущённому бормотанию. Света, приложившаяся коленями о стену, зло зашипела. — Правильно! — возмутилась девушка. — Я ж весь день голову ломаю, чего мне для полного счастья не хватает? Ноги сожгла, плечи сожгла… Что ж ещё-то надо? Точно! Как я сразу не догадалась? Мне просто синяков до кучи не доставало! Зараза… Шоб вам всем пусто было! — Поц, не кричи. Сама виновата. Нечего было кверху пузом на солнце валяться, — пробурчал брат и снял с головы дурацкую соломенную шляпу, которую ему всучила мама. — Вот всегда так… Я работаю, а ты филонишь. — Чё?! А ты не офигел ли, дорогой мой? В этот раз твоя очередь была, всё по-честному! И вообще ты в теньке весь день проторчал. — В теньке?! Да я чуть не сдох от жары! — Ну так может стоит хотя бы изредка спортивный костюм снимать? — Рот закрой, морда еврейская! Я его надел исключительно из соображений безопасности. В поле змеи ползают. И некоторые из них ядовитые! Впрочем, кому я это говорю? Тебе не понять! Тебя ж, кобра очковая, попробуй укуси… Отравишься нахрен! Проигнорировавшая последний выпад Света поправила сползшие на нос «хамелеоны». Достав из кармана джинсового комбинезона пилочку и бросив скептичный взор на ногти, она спокойно ответила: — Я-то, может быть, и «морда еврейская», однако имя семитское у тебя, Додя. — Не называй меня так… — процедил сквозь зубы молодой человек и его загорелое лицо потемнело от гнева. — Как пожелаешь, солнышко, — пожала плечами Света. — Но если хочешь знать моё мнение, то я полностью солидарна с нашим папой. Додя — идеально подходящее тебе имя! — Твоим… — Что? — Твоим папой, — мрачно сказал Давид, после чего, накрывшись старой мастеркой, улёгся спать. Поезд снова тряхнуло. В коробке недовольно запищали котята. Света, на минуту о чём-то задумавшаяся, мотнула кудрявой головой, как бы отгоняя невесёлые мысли. Кажется, она слегка перегнула палку… «Сам дурак», — подумала девушка, но жаловаться на обгоревшие ноги, на которых точно будет пара синяков, не стала.