I'm not bulletproof

      Чимин давит зевок, отводя взгляд от стекла. За окном нескончаемая полоса деревьев, домов и фонарных столбов сливается в единое серое месиво под размеренный гул мотора. Их автобус слегка подпрыгивает на повороте и Чимин часто моргает, стараясь проснуться. До пункта назначения осталось около часа, совсем скоро их экскурсионная группа доберётся до города. Чимин никогда раньше не был в Тегу, он вообще никуда не выбирался, за исключением Кимхэ и Чханвона, где представлял родной город на олимпиаде по математике.       Не сумев сдержаться, он всё же зевает, не успевая прикрыться ладонями. Устраивая руки на коленях, он смотрит на последний рисунок Тэхёна, что медленно растворяется под кожей. Чимин сглатывает, чувствуя, как ком застревает на уровне лёгких, вместе с рисунком исчезает надежда встретить своего соулмейта. Тэхён очень долго не отвечал на его попытки завести разговор, а Чимин всё писал и писал, рассказывая, что видит вокруг, что происходит в его жизни и мыслях.       Однажды, в самый ненастный день осени, когда он лежал как в бреду от жара поднявшейся температуры, с трудом выводя на запястье завещание для своего соулмейта, на его теле появился первый рисунок. Маленький цветок посреди пустыни, растущий из сухой потрескавшейся земли, и едва заметная подпись «только не умирай».       Чимин тогда исписал всю левую руку, живот и обе ноги, ведомый эйфорией от долгожданного счастья: его соулмейт жив, наконец ответил, так красиво рисует и явно волшебник, раз смог изобразить бутон цветка красным цветом, ведь рисунки на телах соулмейтов проявляются только чёрным, какого бы цвета ручкой их не нанести.       Тэхён рисовал Чимину удивительные картины, в них чувствовалась жизнь и опасность стихии, леса, море, горы и города с небоскрёбами, за каждой картинкой Чимин чувствовал сокрытое нечто, историю, чью-то невидимую зрителю жизнь. Позже они стали переписываться, его соулмейт был не многословен, но Чимин его искренне полюбил, за маленькие шутки, за схожие интересы, за способность почувствовать, когда ему плохо и вселить в Чимина уверенность одним маленьким огненным солнышком на запястье.       Чимин любил повторять тихим шёпотом его имя, мечтая о встрече. Стараясь нарисовать что-то в ответ, у него выходили жуткие каракули, над которыми Тэхён откровенно смеялся, нисколько не обижая Чимина. А потом, когда они стали настолько близки, что Чимин уже не представлял своей жизни без Тэхёна, без пожелания ему доброго утра и вечернего рассказа Тэхёна о новом городе или стране, всё прекратилось.       Чимин, я просто хочу быть честным.       Всё слишком далеко зашло.       Ты не должен ко мне привязываться.       Мы никогда не сможем встретиться.       Я слишком далеко от тебя.       Я никогда не смогу дойти до тебя.       Никогда.       Тэхён, скажи, где ты сейчас? Я приеду. Я отложил деньги со дня Рождения и Нового года. Я выиграл три олимпиады и получил денежный приз. Я обязательно выиграю четвёртую и смогу купить билет на самолёт. Куда угодно. Почти. Не отталкивай меня, пожалуйста. Тэхён. Тэхён...       Чимин вздрагивает, возвращаясь в реальность. Последняя частичка Тэхёна окончательно сходит с его кожи и теперь ему совершенно не за что ухватиться. В его груди пустота разрастается до размеров чёрной дыры, в голове повторяются слова Тэхёна до расставания, искренние и настоящие, а сердце сжимается от нежелания принять факт, что всё кончено — он больше не нужен Тэхёну. Возможно, Тэ встретил кого-то в одной из поездок, возможно, Чимин ему просто наскучил? Чимин сжимает пальцы в замок, прикрывая глаза, глубоко вдыхая, он уверен — Тэхён не такой, а значит что-то случилось.

***

      У Чимина остаётся полдня для осмотра достопримечательностей. Он гуляет по малооживлённым улочкам, углубляясь в сердце города, выходя на большую площадь с раскинувшимися палатками, магазинчиками и закусочными на колёсах. У него разбегаются глаза от красоты и разнообразия представленных вещей, бижутерии, предметов декора, одежды. Всё выглядит диковинным и сделанным своими руками. Выбрав несколько браслетов с причудливо переливающимися вставками, он бережно прячет пакет в потайной карман рюкзака — когда-нибудь один из браслетов он лично вручит Тэхёну, а до тех пор будет носить с собой.       Чимин замечает небольшой прилавок с картинами. Холсты различных размеров разложены на столе без рам, в нескольких местах придерживаемые камушками от ветра. Пожилая аджума ловко сворачивает бумагу в рулоны, перевязывая их красной лентой, с улыбкой протягивая товар покупателям. Подойдя ближе Чимин убеждается, что это не распечатки, а настоящие рисунки, пейзажи, все выполненные в тёмно-серой гамме с выделяющимся ярким пятном. Штрихи по краям немного рваные, как будто художник на середине работы вспомнил про ускользающее время и дорисовывал их второпях или злился на что-то в этот момент, предполагает Чимин.       Он долго рассматривает каждый пейзаж и выбирает картину с изображением грозы и неспокойного моря, на бушующих волнах которого держится перевёрнутый красный зонтик. Расплатившись, он протискивается между рядами к нужной улице, попутно развязывая ленту, кричащую кроваво-красным на белом фоне бумаги, разворачивает лист и замирает. Он вглядывается в серую пену, в чёрно-синие воды, мешающие линию горизонта с небом, готовые поглотить зонтик, колышущийся в стороны, но остающийся на плаву. Маленький красный зонтик, который плывёт в неизвестность, свободный, но обречённый на одиночество и гибель. Чимин сглатывает ком в горле, щёки резко полыхают жаром, а глаза светятся догадкой. Он разворачивается и бежит обратно к палатке улыбчивой аджумы.       — Тётушка, скажите, кто нарисовал эту картину?

***

      Чимин заходит в небольшую квартиру на окраине города. В воздухе витает сладкий аромат, будто с утра готовили выпечку. Госпожа Ким помогает ему расположить вещи и ведёт по маленькому коридорчику в комнату. Постучав, она приоткрывает дверь со словами: «Дорогой, к тебе пришёл гость. Поставлю чайник», похлопывает Чимина по плечу, пропуская внутрь, и удаляется.       Чимин таращится на сидящего напротив парня. Тот откладывает в сторону блокнот, поправляет плед, прикрывая ноги и инвалидное кресло. Он прячет взгляд, опустив голову, в защитном жесте натягивая рукава толстовки на тонкие пальцы. Чимин подходит к нему, садится на корточки и смотрит снизу вверх. Улыбка появляется на его лице, а глаза наполняются влагой.       — Привет, я нашёл тебя, — почти шепчет, накрывая своими тёплыми руками подрагивающие пальцы Тэхёна. Аккуратно закатывает рукава свитера, обнажая песочную кожу с заживающими шрамами. Почти невесомо проводит рукой по бледным линиям, по цветку, растущему в пустыне, по солнцу и городам, что видел на собственных руках.       — Я так скучал по тебе, Тэхён, — он касается губами сухой от постоянного контакта с водой кожи, целует запёкшуюся корочку узора, каждый рубец, каждый измазанный грифелем палец, шершавые ладони. Он целует их, тихо смеётся и плачет.       Чувствуя ладонь в своих волосах, он поднимает голову, смаргивая, вглядывается в лицо, увиденное впервые, но уже такое родное. Тэхён прекрасен, как Чимин его и представлял, даже лучше, в сотню раз. Он несмело улыбается, обезоруживая Чимина с каждым миллиметром поднятых кончиков губ. Чимин смотрит на него с восхищением и трепетом, у Тэхёна в глазах плещутся океаны из принятия и облегчения, из скорби, смываемой появившейся надеждой, радости и безграничного тепла. Так долго сдерживаемое, оно рвётся наружу, всё предназначенное для одного парня, единственно дорого человека. Тэхён сопротивлялся до последнего, не пуская его внутрь, боясь сделать больно прежде всего Чимину, но тот пророс в его сердце, пустил корни и не отшатнулся, раскрыв правду.       Никаких путешествий, новых городов и стран, всё, что Тэхён рисовал и о чём писал Чимину, он видел по кабельному; у кровати стоит потёртый глобус с неровными отметками и флажками тускло-серого цвета — жизнь Тэхёна таких же оттенков.       Чимин не сдерживается и подаётся вперёд — обнимает, со всей силы прижимаясь к хрупкому телу, водит ладонями по спине, что-то шепчет в шею. Тэхён мелко дрожит и заходится слезами. Он не может поверить, что его Чимин настолько такой.       Отстранившись, Чимин вытирает его слёзы, бережно прикасаясь пальцами, сам сидит с заплаканными глазами, но сияет, внушая колоссальное спокойствие и твёрдую уверенность.       — Поедешь со мной в Пусан? Твоё первое путешествие будет к морю.       Тэхён кивает, целуя родные ладони Чимина.