Последний бой сира Григора

Проверяя, как сидит новый доспех, Григор обвел взором королевскую турнирную арену, выложенную гладкими каменными плитами. Пока что чистыми — скоро они обагрятся кровью — и это будет не его, Клигана, кровь. Затем бросил взгляд на своего поединщика, который стоял под пурпурным навесом рядом с карликом и какой-то льнувшей к дорнийцу чернявой полуодетой бабой, телосложением похожей на сушеного окуня. Будь она шлюхой с Блошинного конца -постыдилась бы показывать этакие тощие прелести! -подумал Клиган с непонятным раздражением. (Причем тут баба? Он не с ней же драться будет!) «Этого человека зовут Красным Змеем и знают как непобедимого опасного воина- говорила ему вчера вдовствующая королева. Но на самом деле он немолод и истощен развратом и бурной жизнью. Убить его будет не сложнее, чем прежних убитых вами врагов! Львиный Дом ждет от вас достаточно простой службы, сир Григор!» Посмотреть на его «службу» и королевское правосудие собралась изрядная толпа обывателей Королевской Гавани — несколько тысяч голов -как на последний турнир — от портовых голодранцев до богачей и отчего-то изрядного числа септонов… И конечно самые знатные люди. Вот лорд Тайвин —его лорд, Десница семи королевств и дед покойного и правящего короля. Вот королева-мать Серсея —его дочь. Его брат Киван Ланнистер, мастер над законом. Вот пузатый дурачок Мейс Тирелл — будущий тесть Его Милости Томмена Первого. Варис — лысый как новорожденный крысенок, в лимонного оттенка халате. А вот Лорас Тирелл. Этот любимый розанчик самозванца Ренли явно ждет что Григор облажается. Последним пришел и занял место по левую руку от отца лорд-командующий сир Джейме. Что он хочет увидеть интересно — как суд богов подтвердит вину его братишки в убийстве племянника или наоборот — признает того невиновным? Сам Григор вполне понимал Серсею желающую брату смерти — он хочет того же, но вот сир Джейме… грамкины знают что в башке у этого упертого болвана с его раздутой как почечуй честью? На арену между тем выполз старикашка Пицель. -Перед взором богов и людей мы собрались выяснить вину или невиновность этого… кхм… мужа, -елейно загнусавил он. (При слове «мужа» по толпе пробежал смешок — а младший сын восседающего сейчас в курульном кресле Десницы горько ухмыльнулся, встряхнув скованными ручонками). Григор тоже ухмыльнулся краешками губ. Он почти не помнил уроков истории что читал ему в детстве замковый мейстер — такой же дряхлый как Пицель сейчас — но точно знал -ни разу еще ни в одной знатной семье не было двух цареубийц -да еще в одном поколении! Ланистеры есть Ланнистерры… -Пусть Старица даст мудрость судьям, пусть Воин направит руку нашего бойца, пусть Мать одарит детей милосердием своим… — блеял великий мейстер. «Давайте уже скорее там заканчивайте что ли…». Люди всегда пытаются лишний раз задобрить небеса -как будто тем есть дело до двуногих червей, — подумал Гора, продевая руку в ремни тяжелого дубового щита… Нет греха и нет добродетели, боги не награждают хороших и не наказывают злых — всё это выдумки слабаков… …Принц Оберин выглядел как обычный «солёный дорниец» -угрюмое лицо с глубоко запавшими складками, тонкие выгнутые брови, глаза, чёрные и блестящие, как нафта что привозят из-за Узкого моря… Такие же чёрные волосы с чуть заметной проседью падали назад -и дополнял это острый как птичий клюв нос. Доспехи на нем -полное дерьмо. Поножи, наплечники, ворот с легким латным ожерельем, стальной гульфик -защищать хозяйство — вот и все. Дрянная кольчужка — «городская» -от ножа грабителя, от стрелы на излете, от клинка вскользь в руках неумелого солдата — одно и хорошо что легкая. Шлем без забрала, даже поносья нет. Маленький стальной «кулачный» щит отполированный как зеркало… Один добрый удар меча -и все, — и дело сделано. А вот оружие у того неприятное — копье из прочнейшего чардрева, без малого в девять футов -близко не подойдешь, и последние фута два — сталь -не вдруг перерубишь. Да еще навершие не прямое, а волнистое — как на фламберге — рассекать и разрубать доспех в самый раз — да и живому мясу не поздоровится. О -да еще и валирийская сталь! Григор отпустил короткое хлесткое словечко по адресу дочери своего лорда. Сир Тайвин как-то назвал ее дурой — и что правду сказать — ума отцовского она не унаследовала. Все просто — когда есть кому выполнить работу за тебя! В своей победе рыцарь не сомневался -а как же иначе?! Однако… Перед ним как бы то ни было стоял человек дравшийся на множестве войн, из рядовых наемников поднявшийся до хозяина собственного отряда, не раз сражавшийся в заморских бойцовых ямах и оставшийся невредимым. Это поневоле внушало уважение, а Григор помнил старую воинскую мудрость: треть, а то и половина бойцов, отправившихся на встречу с Неведомым богом сочла своего последнего противника никчемным слабаком. Лорд Тайвин меж тем сделал некий знак и Пицель, низко поклонившись и махнув жалкой бороденкой, покинул арену. Дорниец вышел из-под навеса. И быстро задвигался в странном изломанном танце, вертя копье словно ярморочный жонглер — шест. «Да пляшешь-то ты недурно. Посмотрим, каков ты в бою!», — подумал рыцарь, глядя на противника. Вот между ними осталось всего футов двадцать… -Ты знаешь, кто я такой? — во весь голос спросил дорниец, перестав плясать и махать оружием. -Какой-то мертвец! — прорычал Клиган, бросившись на противника — быстрее бы закончить дело. Тот отскочил и попытался достать Григора копьем, но рыцарь отбил древко мечом. -Я брат Элии Мартелл! — продолжил дорниец. –Знаешь зачем я проделал долгий путь в ваш вонючий помойный город? Гора молчал неотрывно следя за движениями принца. -Ради тебя! — вдруг выкрикнул Змей и бросился в атаку. Первый удар Григор отразил, но второй не успел. Нужно было отдать должное п****у — он был быстр как никто. Копье отскочило от панциря, Клиган сделал выпад, но мечу не хватило всего нескольких дюймов чтобы врубиться в плоть, а копье врага чуть не хлестнуло по шлему -враг метил в глаза. -Я хочу слышать, как ты сознаешься перед тем как сдохнешь! — вновь заговорил Мартелл опустив копье. — Ты изнасиловал мою сестру, ты убил ее, ты убил ее детей. Скажи это, и я подарю тебе быструю смерть. -Ты приперся сюда драться или болтать?! -взревел Григор, снова ринувшись в бой. Дорниец отразил все его удары, а от последнего увернулся, оказавшись за спиной Горы. Легкий вроде бы тычок копья в затыльник — и шлем Клигана упал на камень арены. Теперь Клиган стал ближе к смерти — ровно на дюйм. На тот последний дюйм, на который достаточно войти острию в незащищенную голову или шею чтобы оборвать земное существование любого человека — будь он нищий или лорд… Давно уже никому не удавалось сбить с него шлем в пешем поединке -разве что в юности. Да —такой противник определенно заслуживает уважения! Было бы неплохо сохранить его голову в меду в прозрачном сосуде -как говорят безумная жена лорда Станниса хранит своих мертворожденных сыновей… Да —это было бы недурно… Разворачиваясь, Григор обвел взглядом гудящую толпу. На трибуне он разглядел радостно ухмыляющегося Лораса… Отдать бы тебя Щекотуну или Харенхолльскому Козлу будь тот жив! -промелькнуло у Клигана. Да и дорнийского жеребчика заодно! Они с сученком Лорасом бы отлично смотрелись рядом — голыми и на кольях! Интересно — переспал ли уже этот женишок леди Серсеи с Оберином? -Скажи это! Ты изнасиловал ее! — воскликнул Оберин снова атакуя. -Ты убил ее! Ты убил ее детей! — ловко отбивая удары, выкрикивал дорниец. Клиган снова попытался зарубить его, но противник отскочил, и меч рыцаря выбил искры из камня. -Ты изнасиловал ее! Ты убил ее! Ты убил ее детей! — продолжал выкрикивать Красный Змей — Кто отдал тебе приказ? Кто отдал тебе приказ? Ты убил ее! Ты убил ее детей! Ты помнишь? Гора прекрасно помнил. (Забудешь, как же — ох, как она верещала когда Григор сношал ее!) Приказ… Неужто этот *****ый принц не знает таких простых вещей -что есть приказы которые не отдаются вслух — и даже намеком -но которые верный вассал должен улавливать в лице и во взоре лорда? В чем его вина — что он решил с ней развлечься напоследок? Можно подумать, дорниец не видел что творится на любой войне когда армия входит в чужие да и свои земли? Разве его наемники не притаскивали этому Оберину лучших баб во взятых городах чтоб он, потешив свой отросток, кинул плачущих и воющих от ужаса сучек своим головорезам? Разве не отдавали ему наниматели приказы — вырезать после победы под корень враждебные семейства — чтоб некому было мстить? Григор слышал рассказы Бравых Ребят — вдоволь погулявших от Волантиса до Миерина и Кварта — даже он, бывало, удивлялся! …Дорниец —какой же ты м****к — бестолковый м***к! Если кто и виновен -так это такой же как ты бестолковый м***к — принц Рейгар Таргариен: нужно было лучше биться на Трезубце — и тогда лорд Тайвин бы занял сторону победителя и под нож пошли уже Баратеоны и Старки… А еще лучше -если б этот блондинчик с гнилой кровью в жилах, и со своей м****цкой арфой, думал не елдой, как конь Григора (зря он все-таки убил Грома —добрый был скакун!), а головою — и не крал дочь, невесту и сестру у собственных великих вассалов, довольствуясь смазливыми мещанками и шлюхами — как покойный король Роберт. -Ты изнасиловал ее! Ты убил ее! Ты убил ее детей! Мутная тяжелая злоба поднималась в душе сира Грегора при этих словах. Плевать ему на всех принцев и лордов! Но этот дорнийский п****с осмелился бросить ему обвинения в лицо! Давно — очень давно никто не допускал даже тени намека на подобное! Даже шепотом -даже за спиной… И вот теперь этот ублюдок открыто говорит ему то за что другой умер бы через миг… И ты за это тоже умрешь, паршивый жопник из Засратого Копья! Словно прочтя мысли врага, Оберин сделал выпад, но Клиган отскочил назад, и пнул Змея. От удара враг упал на камень арены, чуть не выронив оружие. Но тут же вскочил и попытался достать Григора острием. И опять… И опять… Оберин сделал очередной выпад, Григор принял удар на щит и сам ринулся на принца. Дорниец отскочил, невредимый, и копье его снова метнулось вперед. Клиган рубанул по нему, метя туда где металл переходил в дерево, но дорниец отдернул копье и опять нанес удар. Металл скрежетнул по металлу — это наконечник копья проехался по бригандине Горы, оставив царапину на стали. — Элия Мартелл, принцесса Дорнийская, — бросил Красный Змей. — Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей. Григор с рычанием взмахнул мечом, целя принцу в лицо, но тот без труда увернулся. — Он играет со мной! -промелькнуло у Григора… Но ты не ту игрушку выбрал — мужеложник черномазый! -Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей. — Ты болтать сюда пришел я спрашиваю — или драться ******?! -Я пришел, чтобы услышать твое признание перед тем как прикончу! Григор в очередной раз рубанул мечом, но в очередной раз промазал. Принц же не промахнулся ни разу, хотя ни один из его ударов не смог пробить латы Григора. Копье плясало вокруг меча, как дотракиец вокруг костра, метя в сочленения или в глаза. Клиган понимал что враг хочет его разозлить, но ничего поделать с собой не мог — уже не он, а его ярость поднимала меч и бросала тело в атаки — быстрые, сильные… и бесполезные. Некоторое время они ходили кругами, стараясь выбрать момент. Григор на миг задержал взор на толпе — та глухо ропотала… Интересно — какие ставки сейчас на его победу? Чернь ведь обожает такие зрелища и обожает сыграть на них. А еще — странная довольная улыбка на лице сира Джейме. Он так озабочен судьбой карлика? Или просто восхищается мастерством дорнийца? И вновь — бой. Удар, выпад, финт… И тут Григор понял что разгадал манеру боя врага. У него в отряде среди прочих был вояка откуда-то из далека — не из Эссоса и даже не из Асшая (асшайцы бывали впрочем тоже пару раз), а с каких-то — Кракен знает каких — островов в океане по ту сторону соседнего континента. Был он невысок, черноволос, и скуластой мордой смахивал малость на кота. Какие ветры занесли его в Вестерос он не рассказывал — но вот с пикой плясал похожим образом. Правда это его не спасло: разрубили кошкомордого добрым ударом секиры чуть не напополам — но перед тем таки немало врагов рассталось с жизнью от его копья. Этот ****** верно учился у такого заморского мастера. Он, видать, думает вертеться вокруг него, пока Григор не выдохнется, а потом -один удар как змеиный бросок — и все… Григор усмехнулся про себя. Ошибся ты, петух ставленный! Это бы прошло с каким-нибудь винтерфельским деревенским верзилой -только и одно название от рыцаря, с жирным евнухом из бойцовой ямы, с Одичалым, отожравшимся за Стеной мамонтятиной и человечиной, с безмозглым пиратом Железных островов -может даже с братцем Сандором —но не с ним! Дорниец небось и не знает что Григор с раннего детства боролся, бегал и прыгал в полном вооружении, часами танцевал в стальном панцире; весело кружась даже когда что обычные плясуны вокруг уже падали с усталости; в полном вооружении вскакивал на коня, не ставя ногу в стремя; взявшись одной рукой за седельную луку, а другой за холку, перепрыгивал через самого большого жеребца. Что как-то на спор — тогда еще с ним осмеливались спорить — в Староместе он в узеньком проулке между двух высоких домов смог, не снимая брони, влезть до самой крыши, упираясь в стены лишь ногами и руками — а потом еще и спустился! Что мог в доспехах подняться по обратной стороне штурмовой лестницы, поставленной к замковой башне, до самого верха без помощи ног, хватаясь только руками за поперечины. А однажды при оружии и в кольчуге переплыл Черноводную по высокой воде и сразу же вступил в схватку. Так что скорее дорниец потеряет силы чем он! Бой продолжался — Гора то отступал то наступал, отбивая удары. «Ты мне надоел!», — подумал он, и улучив момент сумел -таки снести стальное навершие копья дорнийца. Взревев, Григор вознес меч, но треклятый выродок как по волшебству переместился ему за спину — и ухватил услужливо брошенное оруженосцем новое копье… Б..... и *****!!! Надо было оговорить условия поединка — но вот не додумался — теперь у них никаких правил — как в старой, уже забытой забаве островитян — «простом бое». И снова удары, уклонения и слова врага — бесящие и лишающие разума. -Ты изнасиловал ее, — твердил принц в промежутках между атаками. — Ты убил ее, — повторял он, уворачиваясь от меча. — Ты убил ее детей, — выкрикивал он, и его копье тыкалось в доспех Клигана, со скрежетом ища слабину в металле. — Заткнись! — Клиган на миг потеряв голову ринулся вперед — прямо на копье. — Заткнись! — ******, тебя в *****! Его меч описал сверкающую дугу, толпа издала дружный вопль. Оберин увернулся от первого удара Второй принял на щит. Красный Змей пошатнулся. Григор с торжествующим ревом напирал на него -враг дрогнул, он уже не отступал — он бежал от беспощадного двуручного меча! — Элия, — крикнул он Клигану разорвав дистанцию. — Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей. А теперь назови ее имя. — Ты слишком много болтаешь, п****с! У меня от тебя уже голова болит! Голова действительно слегка болела — и это единственное всерьез беспокоило сейчас сира Григора. Такие боли нередко были предвестниками внезапно настигавших его адских мучительных приступов — памяти о камне, которым его угостили во время мятежа Грейджоя из требушета — шлем тогда лопнул по хорошо прокованному шву, но спас содержимое. Только вот от болей и звона в голове не помог -как не помогает маковый настой -хоть ты его кружками глуши. Если такой приступ случится именно сейчас — у дорнийца может получиться… Оберин замер на месте, перебросив копье из руки в руку. Гора, презрительно фыркнув, двинулся к нему… и в тот миг солнце вышло из-за облаков… Но Клиган успел стать так, чтобы оно светило ему в спину -его на такие приемы учили не попадаться еще оруженосцем. Красный Змей присел, щуря глаза, и снова сделал выпад копьем. Клиган рубанул по нему, но это был только финт, и он, потеряв на миг равновесие, качнулся вперед. Оберин чуть повернул свой щит, и солнце, отразившись от полированного металла, ударило в глаза Клигану. Григор замешкался лишь на миг -и копье врага безошибочно и молниеносно устремилось в цель -ударив в сочленение между наручами и кирасой, и пробило наконец кольчужную рубаху под мышкой… Ранен — ничего! И с худшими ранами дрался! Вот, Клиган смог схватить одной рукой Мартелла и просто отбросил его на плиты арены — но Оберин откатился в сторону и меч снова не достиг цели. И вот тут дорниец сделал выпад и попал. Копье пробило доспех Клигана там где кираса переходила в кольчужную юбку и достигло плоти. Рыцарь зарычал от боли. В гневе, он бросился на противника, но тот вновь уклонился и обратным движением волнистого лезвия копья как гнилое рядно рассек сапог из непревзойденной мамонтовой кожи — и то что было под ним… -Срань Р’глорова! Иной тебя подери! -только и произнес рыцарь, чувствуя как немеет нога Вот и смерть твоя пришла, Григор… Теперь этому поганому мужеложцу достаточно будет лишь подождать пока он истечет кровью и потеряет силы -а потом добить в незащищенную голову. Разве только лорд Тайвин остановит поединок признав дорнийца победителем -если захочет. Он сделал несколько шагов, слыша как хлюпает кровь в сапоге, и тут нога подломилась -и он оказался коленопреклоненным перед дорнийской мартышкой! -Ты изнасиловал ее! Ты убил ее! — торжествующе закричал Оберин, перехватил копье поудобнее и в прыжке вогнал копье в грудь рыцаря. — Ты убил ее детей!!! Стальное острие, возможно направляемое теми самыми богами, разорвав слабое, перекаленное кольцо, рассекло кольчугу заодно с кожаным подкладом, вспарывая мясо, легкие и артерии… Кровь хлынула изо рта Григора. Боль затмила взор и он даже не понял как оказался лежащим на спине. Боль была воистину запредельной. -Ты собрался умирать? Нет, нет, не смей этого делать! Сперва ты должен сознаться… -воскликнул Красный Змей — увиденный снизу он словно вырос вдвое. Назови ее имя! Элия Мартелл! Элия Мартелл! Ты изнасиловал ее! -голос дорнийца сорвался на визгливый крик. — Кто отдал приказ? Ты убил ее! Он взмахнул рукой в сторону навеса где сидели почетные гости и лорд Тайвин. Ты убил ее детей! Кто приказал тебе? …Боги —как больно! Сейчас — выждать момент когда этот ж***ник подойдет поближе, схватить за ногу, повалить и раздавить ему череп как орех… Но нет уже сил даже пошевелиться… Уже и дышать невозможно — и окружающее заволакивает мгла… -Элия Мартелл! — захрипел Гора из последних сил. Я убил ее детей, изнасиловал ее, а потом размозжил ей голову… Добей меня! Но его шепота никто не расслышал в реве толпы… Этот многоголосый рев было последним, что услышал сир Клиган, до того как сознание угасло… Перед его внутренним взором промелькнули и исчезли странные картины -картины его смерти — разной смерти… Изглоданное аскетичное лицо Станниса Баратеона у подножья костра — рядом с ним баба в красном платье, подносящая огонь к дровам, на которых собрались зажарить Григора живьем… Беррик Дандарион, нахлестывающий мужицких кляч, тянущих в разные стороны голого Клигана — связанного и раненного… Меч в руках Сандора, сносящий ему голову на турнирном поле по приказу разгневанного короля Роберта — тут же, возле тела убитого им в ярости Лораса Тиррела. Меч в руках Эддарда Старка, сносящий ему голову на плахе на площади перед Красным Замком… Исполинский чудовищный ящер, изрыгающий огонь прямо в лицо… -Иные бы подрали этого дорнийского п***ра! -такова была последняя мысль сира Григора Клигана Дальше не было ничего…