Угасшая

— О, нет, нет, нет, нет… Не смей, слышишь! Не смей умирать! Я не позволяю тебе! Нет! Не смей!       О нет. Только не это. Пожалуйста, все что угодно, но только не это. Почему он бессилен? Почему он не может ничего сделать? Так не должно быть! Он должен защитить ее! Да хоть собственным телом прикрыть, но не дать Петре умереть! Нет, нет!       Стрэндж бился в невидимую стену, сбивал костяшки в кровь, срывал голос, бил заклинаниями — делал все, что мог. И ничего… никакого результата. Он не может ее спасти, не может… Как же жалок Стефан! Еще зовет себя Верховным магом Земли! Да какой из тебя Верховный, если ты не можешь защитить любимого человека?! А?! Никакой! Ничтожество! Слабак!       А Петра все бледнела. Ныне теплая, совсем чуть-чуть смуглая кожа становилась все белее и белее, преобретая мраморный оттенок с каждой секундой все сильнее. Ныне нежные алые пухлые губы посинели и похолодели. Из рваной раны на боку сочилась кровь, заливая пространство вокруг ее тела все сильнее и сильнее. Синяки все ярче расцветали на мертвенно бледной коже, словно яркие цветы на фоне белого пространства. Глаза ее были закрыты, а дыхания почти не было видно…       Господи, нет, нет! Так не должно быть! Петра не может умереть! Он ведь… Он ведь обещал ей, что защитит, не даст умереть, не даст, нет…       Как же он без нее? Как Стефану жить без своей девочки? Как ему жить без ее яркой улыбки, темных карамельных глаз, легких нежных поцелуев, нежных рук? Как?! Как ему без нее?! Никак…       Стефан с удвоенной силой попытался пробиться сквозь разделяющую его и Петру стену — только бы успеть, только бы успеть, и Петра будет жить! Будет жить, будет ему улыбаться, целовать его, обнимать его, и он ни за что не даст случиться подобному снова, но… Пробиться не получается.       Стрэндж ревет загнанным зверем, есу хочется зарычать в пустоту «хватит, остановись, прекрати, отдай, отдай, отдай!» Но из горла рвутся лишь всхлипы и надрывные вои.       А Петра? Петра сделал один глубокий вдох, и… и… и замерла. Больше не дышала.  — Петра? Петра! Петра! О, нет… Нет! Нет! Нет! НЕТ! не смей умирать! ПЕТРА!       Стрэндж не успевает вновь ударить по стеклу, как оно исчезает и тот едва ли не валиться навзничь на пол, но быстро берет себя в руки и несется к Петре… нет, к ее трупу… Стефан падает на колени, аккуратно приподнимает девушку и прижимается ухом там, где должно биться сердце. Но оно не бьется. Больше не бьется…       Он воет, плачет, кричит, требует вернуть, пробует вернуть сам, но результата нет. Его солнышко, его лучик света, свет его жизни, его вечный и любимый цветок угас… перестал быть вечным. Но он и не был вечным.       Стефан целует ее мягкие и до ужаса бледные, синие мягкие губы, не получая ответа, пачкается в ее алой, местами теплой крови и… не может уйти. Петра угасла. А вместе с ней угас и Стефан.