So, this is you — my soulmate?

– Ну всё, Пак Чимин, ты допрыгался...       Видимо, паучье чутьё подсказывает Чимину, что он в купальне не один. Открыв глаза, Пак видит в противоположном ему углу комнаты седовласого человека в одежде министра, который хищно улыбается и смотрит прямо в глаза безумным взглядом. Возбуждение испаряется как по щелчку пальцев. Слева что-то падает и Чимин резко дёргается к стене, поворачивая голову. Перед ним Чонгук.       Чонгук же, в свою очередь, обращает внимание на причину паники хёна. Чимин быстро прячется за спиной телохранителя и Чон может почувствовать, как тот дрожит. – Не представитесь? — Чонгук запускает руку под полу ханбока, где в потайном кармане лежат метательные ножи.       Старик сдвигается с места и медленно приближается, двигаясь по периметру купальни. – А тебя разве не учили представляться первым, Белый Демон? — у старика простуженно хриплый голос, режущий слух. – Это мне говорит человек, без разрешения проникнувший в чужую комнату. Старик, тебя не учили стучаться прежде, чем входить? – Меня зовут Чо Джимун и я являюсь третьим министром этой страны. Я ближе тебя к Императору, кто позволил тебе разговаривать со мной в таком неуважительном тоне, мальчишка? – Раз ты так близко к Его Величеству, старик, почему крадёшься как вор? — лицо третьего министра вытягивается и принимает враждебное выражение. – Попридержи язык, я здесь чтобы забрать прячущегося за твоей спиной, — Чонгук почти матерится, но вспоминает о Паке, который крепко обнимает его со спины. – Чонгуки, не смей убивать его, иначе мы ничего не докажем, — шепчет Чимин, чувствуя неукротимую ярость тонсена. Чонгук лишь кивает. – Старик, ты и на шаг к нему не приблизишься, если я этого не захочу, — правая рука автоматически сжимает рукоятку ножа.       Джимун усмехается и продолжает уверенно идти к стоящим в углу юношам, видимо, не учитывая того, что в своей голове Чонгук начертил линию, которую наглый старик пересекать не должен, однако последний делает всё наоборот. – Я знал, что ты не будешь спорить с таким выжным человеком, как я, а теперь отойди и не мешай мне... — Чо Джимун не успевает договорит, потому что остаётся без головного убора, а по левому виску его головы стекает тонкая струйка крови. Это работает. – Ещё шаг и ты труп, — в глазах Чонгука металл, пламя и ни капли жалости. – Чимин, найди Ван Хуна и Его Величество.       Чимин бесшумно покидает купальню, удивлённо оглядываясь на тонсена. Он впервые видит Такого Чонгука. Стоит Паку захлопнуть дверь, как Чонгук срывается с места и лишает третьего министра возможности пошевелиться мощным ударом в солнечное сплетение, после чего крепко связывает кусками ткани, за которой прятался Чимин. – Сука, испортил нам с Чимином возможность хорошо провести ночь, паскуда ебаная... Ты у меня больше во дворце не появишься.       Дверь открывается и Чонгук принимает вертикальное положение. На него смотрят Чимин, наследный принц и несколько вооружённых стражников. – Айгу-у, Чонгуки, я же попросил его не калечить, — Чимин всплёскивает руками, узрев лежащего на полу Джимуна. – Чимини, скажи спасибо, что я его не утопил, благо у нас тут воды предостаточно.       Ван Хун понимает всю ситуацию после двух предложений, сказанных Чонгуком и коротко бросает, покидая купальню: – Император скоро будет. Отнесите его в комнату, — стражники молча выполняют поручение принца, а Чонгук тащит Чимина в оранжерею и запирает дверь изнутри. Старшего всё ещё трясёт, поэтому Гук молча обнимает его и в течение пятнадцати минут гладит по спине и шепчет успокаивающие слова, пока от чиминовской дрожи не остаётся и следа.       Чимин немного отстраняется и, подняв голову, долго всматривается в чонгуковы глаза, пытаясь найти там металлический блеск и огненные языки, которые видел не так давно. Но не находит. Чон смотрит на него своими светлыми медово-ореховыми глазами и улыбается уголками губ. – Что такое? — Чонгук зачёсывает пальцами волосы Чимина назад и целует в лоб, заставляя старшего окончательно расплыться в тёплых объятиях. – Ты так злобно смотрел на Джимуна... Я никогда не видел, чтобы ты так смотрел. Подумал, что ты его убьёшь. – Разве не ты сказал мне оставить его живым? – Но ты... — Чонгук ухмыляется, прикладывая указательный палец к чиминовским губами. – За то время, что мы вместе, ты уже должен был понять, что твоё слово для меня — закон.       Чимин смущённо краснеет, запускает руки под полы ханбока телохранителя, прижимая холодные ладони к горячему телу. Сейчас ему хочется быть мягким, сладким, безвольным рисовым пирожком в руках Чонгука и тот пользуется настроением хёна, крепко прижимая к себе за талию и почти невесом целуя скулы.       Пак молча млеет и расплывается лужицей от нежности младшего, сильнее вжимается в него и не сдерживает протяжных стонов, когда губы Чонгука добираются до внезапно ставшей гиперчувствительной шеи. Но их прерывают. Снаружи в дверь кто-то стучится, а затем слышится голос Наследного принца: – Выходите уже, Император ушёл, хватит творить свои грязные дела.       Чонгук тяжело вздыхает, немного отстраняясь от Чимина, чмокает того в губы и тянет за руку к двери. За дверью стоит Ван Хун, с недовольной рожей и сложенными на груди руками. – Теперь рассказывайте подробно. – Прямо подробно-подробно? — Чимин смотрит на Чонгука и его щёки приобретают густо-розовый оттенок. – Да не Это подробно, придурок! — принц отскакивает к кровати и швыряет подушку в лицо сконфуженного Чимина, который чуть не падает от неожиданности, но оказывается пойман Чонгуком. – Ещё лучше, давайте, начинайте делать детей, я посмотрю, — Хун закрывает глаза ладонью, но Чон прекрасно видит проблёскивающие сквозь пальцы зрачки и поэтому, без зазрения совести, жадно целует всё ещё цепляющегося за его плечи Пака.       Ван Хун вздыхает, наливает в чашечку воды и громко пьёт в надежде, что парочка разлепится, однако... Чонгук отпускает своего хёна только через пару минут. – Всё, хватит, теперь вы точно должны мне рассказать. – А что рассказывать, там ничего особенного... — Чимина перебивает Гук: – Хённим пошёл в купальню, дабы освежиться перед сном, но в процессе обнаружил, что за ним следит тот поганый старикашка, глаза бы ему выколол, но не успел... – Чон, оставь свою ревность на потом, — принц отхлёбывает из очередной чашечки и подозрительно пялится на телохранителя. – У меня ощущение, что ты что-то скрыл... – О да, я скрыл... — Чонгук ухмыляется, опустившись на пол и тянет на себя Чимина, который слушает разговор младших с лицом Вселенской Скорби. – И я не собираюсь это рассказывать, потому что это наше личное. – Да не собирался я лезть в "ваше личное", оно мне не интересно. Но... если министр собирался сделать с Чимином то самое... — реакция Пака не заставляет себя ждать — Ван Хун ловит лбом связку ароматических палочек. – Ваше Высочество, вы слишком много об этом упоминаете, Вас точно Это не волнует? — Чонгук щурит глаза, испепеляя принца взглядом.       Последний, не выдерживая давления, сползает с кровати и плетётся к двери. – Ухожу я, ухожу...