— Жестокие пытки над двадцати тремя гражданскими, которые несли за собой летальный исход; беспричинное убийство компании из семи детей, нанесение увечий профессиональным героям, изнасилование Бакуго Кацуки, в конце концов! И это лишь твои деяния за прошлый месяц. Общество больше не может терпеть таких тварей, как ты, а потому приговариваешься к смертной казне! — Судья с каждым предложением повышал свой тон, на его глазах серого цвета навернулись слёзы, которые тут же поспешили скатиться по щеке. Ему жутко надоела эта нахальная улыбка подсудимого №178, поэтому всеми силами пытается не смотреть на неё. А эти зелёные глаза… Они вселяют панический ужас каждому, кто лишь бросит на них взгляд.
— Ваша честь, Вы забыли про ту семейку, которую я продал на органы, — а Мидории всё шутки шутить. Он давно готовился и планировал этот день вплоть до цвета носков.
— Тебе никто не давал слово, монстр! Казним тебя сразу же, как только пересмотрим документы. Так, что тут у нас? Мать — Мидория Инко, убита злодеями, когда тебе было пять лет… Ого, ты прямо как злодей из фильма — с криминальным прошлым, — судья самодовольно улыбнулся, мысленно хваля за такой остроумный комментарий, чего не скажешь об Изуку — его зрачки сузились, место улыбки занял оскал, оковы, крепко державшие его тело, неприятно загремели, но парализованному телу всё так же трудно двигаться.
— Заткнись! Не смей произносить это! — Темноволосый бестактно кричит на судью, из тусклых зелёных глаз потекли слёзы.
— Продолжим, — судья беспечно начинает увлечённо читать дальше, как бы назло заключённому произнося каждое написанное слово довольно громко, — ого, так у тебя есть парень? Тодороки Шото… Это тот самый, который сын Старателя, который стал злодеем из-за ненависти к отцу? Чувак, тебе повезло. Сколько тебе? 24? Я в твои годы тоже был геем… Так сильно я ещё никогда не ошибался.
На протяжении последующих трёх часов работник суда то и делал, что вслух читал данные документов, принадлежащие личности Мидории. Он давно понял, что для зеленоглазого это самая жестокая пытка, потому и не думал останавливаться. Но, как и всё в этом мире, и эти данные закончились, а это означает, что пришло время казни.
— Ну что ж, Мидория Изуку, пришёл твой час расплатиться за все грехи. — Мужчина заставил оковы двигаться, но так как тело всё ещё парализованно, зеленоглазый ровно ничего не может делать. Кандалы потащили его в странную комнату, которая вся насквозь пропахла кровью и чем-то прогнившим. Кажется, немного просачиваются нотки плесени и сыростью.
-Пахнет как в моём подвале… Навевает определённые воспоминания. — Мидория задумчиво посмотрел на потолок, где увидел подвешенных за верёвки несколько сгнивших тел и поморщил нос в отвращении. После он прикрыл глаза, широко улыбнувшись.
— Долбанутый псих. Но не волнуйся, сейчас ты в прямом смысле потеряешь голову. — Судья глупо рассмеялся над своей шуткой, но замолчал сразу же, как только заметил, что Изуку никак не отреагировал ни на шутку, ни на последующий смех. — Короче, мы всё равно уже пришли, — оковы прикинулись к стене, совершенно не давая возможности вырваться, — лично мне плевать, больно или нет, так что предупреждать не буду. Гори в аду. — Судья подготовил десятки разнообразных видов холодных оружий, чтобы проткнуть ими Мидорию. Просто ему показалось, что такие виды казней, как отрубание головы или расстрел всё же слишком банальны. Первой в ход пошла катана — мужчина провёл пальцем по острому лезвию, чтобы проверить её остроту, и порезал палец. Капли крови одна за другой стали стекать по кривому пальцу. — Блятьпиздецнахуй! — Судья начал усыпать всех и вся нецензурной лексикой, но, вспомнив, что он тут не один, откашлялся и молча проткнул Изуку катаной прямо в живот, при этом безразлично рассматривая то, как зеленоволосый выплюнул большое количество крови на холодный пол. Далее судья с интересом стал разглядывать свою коллекцию из многочисленных видов холодного оружия. Мужчина стал протыкать длинными иглами область рёбер, задевая лёгкие и солнечное сплетение. Далее он схватил топор и с размаху нацелился в голову. Неожиданно в миллиметре от головы появилась плотная глыба льда, которая так же заморозила собой руки палача. — Что за херня? — Возмутился тот, параллельно пытаясь вырваться из оков, но, что и неудивительно, это бесполезно. Горячие языки пламени стремительно захватывают здание, не щадя ни миллиметра. Судья стал судорожно оборачиваться, чтобы найти выход, и бросился к двери, которая ведёт прямиком на улицу. Но, к его сожалению, проход к ней заблокировала горящая деревянная балка, которая упала сверху, потянув за собой несколько трупов, которые так же горят. Они упали на мужчину, который закричал из-за огня и жара так, словно из него только что изгнали пару тысяч демонов, и упал на пол, пытаясь дышать в последний раз.
— Мидория! — знакомый голос обеспокоенно позвал зеленоглазого, но у последнего нету сил даже поднять головы — повреждён желудок, чей сок разъедает органы; лёгкие и задето сердце. — Я с тобой, Мидория, ты только не смей умирать! — Гетерохром не стал вытаскивать иглы из тела возлюбленного, дабы не послужить появлению кровотечения. Тодороки пришёл в ужас уже тогда, как только увидел это место. Те пытки и убийства, что совершил он, никогда не сравнятся с опытом этого двинутого садиста.
— Шото… Уходи… — Изуку жив, что довольно удивительно, хотя сам он поскорее хочет покончить с этим. Неимоверную боль приносят многочисленные иглы в его груди и торчащие на спине и катана, которая пронзила его насквозь в области живота.
— Мидория, милый мой, я ни за что не брошу тебя, я сейчас же освобожу тебя. — Половинчатый попытался сорвать странный ошейник с номером «178» и красной светящейся лампочкой, которая оповещала об активации предмета. Судя по всему, данная вещь может как-то блокировать квирк, поэтому Мидория не смог сбежать сразу. Попытка не увенчалась успехом, поэтому Тодороки попытался сначала расплавить, потом заморозить цепи, но и те не поддавались.
— Это бесполезно, Шото, уходи! — Изуку открыл свои зелёные, уже почти чёрные глаза, наполненные кровью. В них читаются страх за возлюбленного, боль и разочарование в самом себе.
— Нет… Нет, я не буду делать этого! — Пламя, которое всё это время не мирно дожидалось, пока парни разберутся в самих себе, а прогрессивно возрастало и пожирало всё на своём пути. В помещении стало жутко жарко, воздуха почти не осталось, а потому Мидория закашлялся и выпустил свой последний выдох на свободу. Тяжёлая голова невольно упала, прилипшие к лицу кудряшки колыхнулись и замерли. — М-Мидория? Мидория! — из глаз разного цвета потекли слёзы, Шото обнял возлюбленного, после чего поджёг себя и зеленоглазого, чтобы их унесла смерть в один день.
***
Лишь через полчаса, когда огонь захватил здание полностью, примчались пожарные. Около десяти человек стали использовать свои квирки, связанные с водой, чтобы поскорее усмирить огонь. К счастью, рано или поздно, тот поддался. Никто и не заметил, что там были люди — на их месте остались лишь пара угольков и пепла. Новости зарубили об этом происшествии, уверяя, что никто не пострадал. Никто не знает что это за место, что там делали и что именно послужило началу возгорания. _На самом деле, никто из них не знает правды._
***
Тем временем в заброшенной фабрике
— Бакуго… С тобой всё впорядке? — Каминари мягко похлопал друга по щеке, не обращая внимания на то, что он крепко прижимает к своему обнажённому телу. — Яойорозу, сделай комплект одежды для Бакуго! — Светловолосый крикнул так чтобы девушка, которая находится выше его на этаж, услышала. Через несколько секунд Тёмная тень принесла необходимое и отдала в руки Денки. — Спасибо! — Парень повернулся лицом к другу, изменяя тон голоса на более мягкий и спокойный. — Слушай, Бакуго, я помогу тебе. Поднимай руки, я надену на тебя футболку, — Кацуки как будто ждал команды, незамедлительно выполнил просьбу. И только сейчас Каминари понял что было в руках блондина. Зрачки, которые обрамляли золотые радужки, сузились, парень прикрыл рот рукой, чтобы не закричать. Из глаз Бакуго полились слёзы, он обнял одноклассника, прижимаясь всем телом в надежде найти помощь. Денки тут же ответил на объятия, но всё не может отойти от шока. Совсем непросто принять тот факт, что от близкого человека, что всегда улыбался, смеялся, поддерживал, осталась лишь голова. Через пару минут Желтоволосый помог одеться своему другу, после чего последний поднялся (не без поддержки, конечно же), и, впервые за долгое время не ощущая натирающего ошейника, коснулся шеи, правда, тут же пожалел об этом, ведь там теперь лишь открытая плоть, кожа на которой стерлась из-за постоянного трения. Друзья поднялись на этаж, где Бакуго сразу же оказали медицинскую помощь, а после отвезли в больницу на реабилитацию. Тело Киришимы нашли на втором этаже, герои его забрали и похоронили в закрытом гробу.
На свежевыкопанную могилу падают десятки розовых лепестков сливы, под которой покоится тело. Герои окружили её, рассматривая фотографию, где изображён вечно улыбчивый Киришима, который очень любил при этом скалить свои острые зубы. На безоблачном небе приятного голубого оттенка светит слепящее солнце, и Каминари тут же сопоставил сравнение его (солнца) и Эйджиро, словно тот так же ярко улыбается «оттуда».
Спустя время Бакуго остался совершенно один, склонившийся над одинокой могилой. Наконец-то он может выпустить все свои накопившиеся чувства, парень упал на колени и душераздирающе закричал. Кацуки совершенно не пытается остановить слёзы, наоборот, он пытается выпустить их столько, чтобы потом ещё долго не плакать. Неожиданно блондин почувствовал чью-то руку на своём плече, он резко развернулся, но никого не увидел.
— Хах…
Хахахах… — Бакуго схватил себя за волосы цвета ржи и рассмеялся так, как смеются только безумцы. Парень уже понял, что вскоре окончательно слетит с катушек.
***
— Бакуго-сан, Вы можете рассказать мне всё, что Вас мучает, — мужчина в белом халате сложил руки на столе, пристально разглядывая напротив сидящего юношу. В ответ лишь молчание, — что ж, ясно. Тогда так, расскажите мне всё в письменной форме. — Рабочий больницы протянул блондину лист бумаги и ручку с синей пастой. Кацуки решил проявить инициативу, он взял лист, томно вздохнул и начал что-то очень быстро писать. — Хорошо, продолжайте. — Мужчина внимательно следит за любым движением со стороны Бакуго. Через 10 минут юноша протянул исписанную бумагу врачу, смахивая выступившие слёзы, — боже мой! — психолог рассматривает каждую малейшую деталь, пытаясь ничего не упустить из виду. На листе написаны не связанные в предложения слова «Деку. Детство. Комплекс. Камень. Мусор. Сила. Мощь. Превосходство. Шото. Киришима. Изнасилование. Деку. Любовь. Деку. Боль. Деку. Пытки. Деку. Деку. Деку. Деку. Деку. Деку…». Также мужчина заметил, что текст написан угловатым почерком с сильным наклоном в правую сторону, рука писателя дрожала в некоторых местах, — я понял Вас, мы сейчас же начинаем Ваш курс восстановления. — Врач тут же подскочил со стула, потянул Бакуго за руку и увёл его из кабинета.
Блондин ещё долго будет ходить к психологу, и очень сложно не сойти с ума от давления, что оказывают на него и по сей день. Парень ушёл из геройского отдела, пробуя себя в менее опасных отраслях, например, готовке.
Поначалу были трудности с попаданием в квартиру, ведь взломщики не верили, что это квартира Бакуго. После долгих криков и уговоров работники наконец-то согласились открыть дверь, чтобы Кацуки показал все нужные документы. Так юноша впервые за долгое время попал в свою квартиру: толстые слои пыли на мебели, раскиданная одежда красноволосого и любимая фотография в рамочке, где изображены обнимающиеся Киришима и Бакуго. Блондин с поникшим взглядом осторожно взял фотографию в руки, большим пальцем вытирая с неё пыль. Слёзы невольно покатились по бледным щекам, Кацуки поспешно их вытер и поставил рамку обратно.
Он всю свою жизнь будет хранить эту фотографию.
