Blind Man's Buff

Душа — нараспашку, предельная честность с собой. И страшно, так страшно — и, кажется, выхода нет. Глаза закрывает, как чьей-то чужою рукой, Глаза закрываешь — сжимая в руке пистолет! ©Корсика — Ярость

Криса вталкивают в какой-то подвал и тут же закрывают за ним дверь. Колени со стуком ударяются о бетонный пол. Он, конечно, понимал, что связываться с европейскими родственниками — себе дороже, но не думал, что все обернётся вот так. Что ему скрутят руки и бросят в сырое помещение. Как досадный мусор, с которым нужно разобраться, но не хочется марать руки, и ты заталкиваешь его подальше, лишь бы не видеть. И Крис чувствовал себя не пленником, а подобием мелкой неприятности. Началось всё, как и всегда, с небольшого междоусобного конфликта между, собственно, самим Кристофером Арджентом и главой британского охотничьего клана — Сарой Карфолд. Сара была молода, амбициозна, желала утвердить свой клан среди других, а идея сделать это посредством родственных связей с Арджентами казалась ей гениальной. Она во многом разделяла взгляды Джерарда, из-за чего Крис даже при всем желании не мог относиться к ней положительно. Однако в семейные дрязги старался не лезть — ещё после смерти Кейт зарёкся это делать. Но когда его мнение кого-то интересовало? Сара и ближайшие члены её клана прибыли с мирным визитом в Бейкон-Хиллс и решили устроить традиционную большую охоту — как знак дружбы. Крис в затее участвовать отказался, за что на него обрушился шквал неодобрения. А уж когда он вступился за юного омегу, никак никому не навредившего, Сара и вовсе впала в бешенство. Произошла грандиозная ссора, дело дошло до оружия. Итог — Криса скинули в подвал, дабы он подумал над своим поведением и выбрал, на чьей он стороне. Это задевало его гордость, и он, морщась и отфыркиваясь, попытался разорвать путы, связывающие его руки. Получилось, хотя и не без труда. В темноте не видно ни зги, глаза ещё не привыкли к мраку, что царит в подвале. Стоит здесь осмотреться и придумать план по спасению себя. — Крис?..- голос, раздавшийся из угла комнаты, сиплый и посаженный, сорванный. И кажется смутно знакомым. Арджент замирает, напрягается и хмурится, вглядываясь в темноту впереди. — Да? — откликается он. Глаза постепенно привыкают к отсутствию освещения, и Крис видит в отдалении темный силуэт. Не ожидал встретить здесь кого-то ещё. — Боже, Крис, это действительно ты… И тут охотник понимает, почему эти интонации показались ему знакомыми. Питер. Он не видел старшего Хейла уже давно, да и не то чтобы они вообще часто виделись. Тот появлялся и пропадал крайне внезапно. И этот сырой подвал — последнее место, где он ожидал бы встретиться с полубезумным, но потрясающе везучим волком — причем, оба этих качества играют против Арджента. В Крисе борются два чувства. Одно вопит о том, что встреча крайне отвратительна, потому что сейчас у него очень мало шансов против Питера, а другая отзывается нелепой радостью — мужчина объясняет это тем, что был бы рад увидеть любое знакомое существо, потому что так кажется, что ты не одинок. — Питер, — наконец говорит Арджент и трёт переносицу, — как ты здесь оказался? Тёмный силуэт отделяется от стены. Что-то звякает. Хейл чертыхается, раздается глухой звук удара — оборотень с размаху падает на колени и издаёт рык. В этом рыке Крису чудится досада, ненависть и отчаяние. Его не покидает ощущение неправильности ситуации, оно твердит ему, что что-то не так. Но что? Этого понять он не мог. Питер подползает на коленях. От этого Арджента коробит — он привык видеть волка с гордо поднятой головой, всегда высокомерным и насмешливым. Питер тычется лицом ему в изгиб шеи, сцепляет руки за его спиной и втягивает носом воздух. Он открыт и прост, как максимально банальный рассказ, лежащий на столе и распахнутый на середине. И тут Крис уже совсем перестает понимать происходящее. Поведение Хейла не поддаётся объяснению абсолютно. В то, что он рад видеть своего старого врага, верится с трудом. — Питер, — окликает его Крис. Хмурится, потому что не получает никакой реакции, — ну же, альфа, посмотри на меня и расскажи толком, как ты тут оказался и что случилось. Питер издаёт болезненный смешок и отстраняется. И Арджент понимает, что не так. Это осознание заставляет его шокировано замолчать, одернуть взгляд, но после вернуть его к лицу оборотня. Питер слеп. Его воспалённые глаза покрыты белёсой плёнкой, будто бы от катаракты. На лице сеть уже почти сходящих шрамов, отчего травма выглядит очень давней. Но Арджент знает, что это повышенная регенерация тому виной, однако даже она не всегда способна полностью исцелить организм. Крису почти физически больно смотреть на него. — Меня постигла участь моего давнего друга, — он ухмыляется, — забавно, да, охотник? Они просто выжгли мне глаза. — Как это случилось? — напряжённо спрашивает Арджент. Его посещает чувство, очень похожее на стыд. Он ощущает себя виноватым. Как тогда, очень давно, когда Кейт подожгла дом Хейлов. О чём думает Питер, он не знает, но уверен, что оборотень лишь делает вид, что держит ситуацию под контролем. На самом деле она давно вышла за пределы очерченных рамок, и причиной тому стали опять охотники. Слишком много людей в роду Криса взяли в привычку нарушать чёртов кодекс. — Я был им не нужен. Они охотились на Скотта, что неудивительно, ведь волчонок — настоящий магнит для неприятностей…- Питер вдруг закашливается, — а мой любимый племянник решил благородно спасти его и повёл весь отряд за собой. Отряд незнакомых и до зубов вооружённых охотников — понимаешь, Крис? Я бы понял, если бы это был ты, потому что с тобой всегда можно договориться, ты добрая душа… А это совершенно чужие люди. Да, вопрос был жизни и смерти. Но умереть Дереку я не мог позволить. Он и его приятели, конечно, считают меня психопатом и чудовищем, но свою семью я готов защищать. Когда я наконец-то нагнал их, уже велась перестрелка, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как отвлечь внимание и сдаться в их руки. В крайнем случае, подумал я, снова оживу. Дерек же вообще понятия не имеет, как это работает, он бы не смог… И они выжгли мне глаза. Тыкали мне раскалённой арматурой прямо в лицо и втирали в глаза пепел рябины. Их веселило, когда я начинал скулить и рыпаться. Твои родственники — страшные люди, Крис! — Питер сипло и натянуто смеётся, — я думал, что заживёт, но зрение так и не вернулось. Ардженту же совершенно не до смеха. Он понимает, что ситуация запущена намного сильнее, чем казалось сначала. И мужчина решительно не знает, что ему делать. Что делать с союзниками по клану, что делать со слепым волком, что делать с самим собой. — Охотник, — снова подаёт голос Хейл, — почему тебе не повезло родиться самым адекватным в семье? Крису тяжело и неловко смотреть ему в лицо, и он благодарит полумрак за то, что не видно всех деталей. Отводит взгляд, но вскоре снова возвращает, глядя в незрячие глаза. Питера чисто по-человечески жаль. Ведь в этот раз он даже не сделал ничего плохого и пострадал незаслуженно. — Мы выберемся отсюда и попробуем вернуть твоё зрение. Я уверен, Дитон знает, что можно сделать, — Крис пытается говорить твёрдо, чтоб его голос не дрожал. И у него это даже получается, как ему кажется. Потому что он действительно хочет помочь Хейлу. Его сострадательная натура, так не свойственная многим другим охотникам, твердит ему о том, что нельзя бросать волка здесь, нельзя хотя бы не попытаться спасти его. Арджент хлопает пару раз по колену Питера, поднимается за ноги и принимается за осмотр подвала на предмет хоть чего-нибудь, что может помочь. Но кроме гнилой подстилки и жестяной миски не находит ничего. Пусто. Голый пол и такие же голые стены. Минималистично и жестоко. Отчаявшись, Крис садится, оперевшись спиной о стену. Ему нужно сосредоточиться, подумать, но в голову, как на зло, решительно не идёт ни единой мысли о том, что делать со сложившейся ситуацией. Хейл подходит к нему, ориентируясь на звук и запах, и устраивается рядом. Через некоторое время Питер сворачивается у него под боком. Сам Питер! Большой злой волк, никогда никого к себе не подпускающий, сейчас нуждается в защите, как волчонок. Крису хочется заплакать по-мужски. Но он лишь растерянно поглаживает его по спутанным чёрным кудрям. Питер не говорит, что ему больно — Арджент думает, что физической боли уже и нет, ведь регенерация сделала свое, — он не жалуется и не ноет. Но Крис знает, что ему больно. Не снаружи, а внутри, но в этом волк никогда ему не признается. Зрение для оборотня — один из самых важных органов восприятия окружающего мира. Да и для охотника тоже, ведь без хорошего зрения не будет высокой точности. Так что тут он вполне мог понять Хейла, мог представить то, что тот ощущает сейчас. Хотя нет, это все равно слишком трудная задача, потому что мысли другого человека — неизменно тайна, покрытая мраком. Крис иногда думает, что знает Питера, но на деле каждый раз оказывается, что не знает совсем. Однако ответ на вопрос находится сам собой. Вернее, его проговаривает Питер, словно бы на размышления Криса. — Столько лет прошло, охотник… А ты пахнешь почти как раньше. Фраза не кажется Ардженту странной, неуместной или смущающей, нет — он привык не принимать близко к сердцу чужие слова. В обычное время подумал бы, что это провокация, однако сейчас Питер был как никогда серьёзен. — Чем я пахну?..- поддерживает разговор Крис, прикрывая глаза и опираясь затылком о стену. — Порох и железо. Горечь имбиря и нотки шоколада. И собственный мужской запах. Въевшаяся вонь волчьего аконита. А ещё безмерная усталость, — методически перечисляет Хейл. Его голова лежит на бедре Кристофера, и тот не видит его лица. Так намного проще, ведь не нужно смотреть в слепые глаза. Потому что каждая встреча взглядов — отрава, и охотник снова и снова травится. Каждая встреча — пуля, и она пробивает Арджента насквозь. Это выше его сил. Да, малодушно, но Крис — обычный человек, и у него тоже могут быть слабости. Он же не бесчувственная машина. Он имеет право на малодушие. — Ты такой внимательный… Сколько уже находишься здесь? — разговоры разговорами, а спасаться как-то нужно. — Не знаю. Несколько дней. Иногда мне заносят еду — в это время можно попробовать выбраться отсюда. Их не так много, но выступать против них один я не рискнул. Думал, что сбегу, если представится очень удачная возможность. Будь я кем-нибудь из компании Скотта, меня уж давно бы спасли, но на них я не могу рассчитывать. А тут появился ты. Я даже рад, честно. Я знаю, что вдвоем мы справимся. Тандем оборотень-охотник непобедим, если они работают в команде. Идея Питера показалась Крису очень даже неплохой. Хотя от слепого волка толку будет гораздо меньше, на это стоило сделать скидку. Но Хейл может ориентироваться на слух и запах. Того же Девкалиона ведь ни разу не поймали охотники. Не стоит недооценивать слепца, но и ставить на него нельзя — Крис понимал это. Значит, большую часть работы придётся взять на себя, однако к этому он готов. Оставалось лишь дождаться удобного момента. Жаль, конечно, что пистолет у него отобрали, с ним было бы намного легче. Но Кристофер не был бы Арджентом, если бы не умел справляться с трудностями. Время текло очень медленно — по ощущениям. Как дело обстояло в реальности, Крис не знал, потому что даже часы у него забрали — неудивительно, швейцарские всё-таки. Питер, кажется, даже задремал: по крайней мере, его дыхание выровнялось, стало фактически неслышимым — Арджент и не предполагал, что он может настолько доверять ему. Это так странно. Экстренные ситуации могут сближать даже злейших врагов, хотя Хейла Крис врагом и не считал, но и как к другу никогда не относился. Впрочем, когда тебе уже за сорок и ты потомок одного из самых влиятельных охотничьих кланов, ты уже не ищешь друзей, только союзников. И держишь в голове осознание того, что каждый из них в любой момент может ударить тебя в спину. Да и слава волка шла вперёд него: все знали его, как убийцу-психопата, шесть лет пролежавшего в коме, убившего огромное количество людей (огромное, относительно достаточно небольшого городка) и проходившего реабилитацию в психбольнице. Впрочем, Крис понимал, зачем это было. Питер не мог не отомстить за семью. В дальнем углу что-то капало с потолка, и монотонный повторяющийся звук действовал на нервы. Крис думает, что есть вероятность дыры в самом потолке — а это вполне может быть путём к отступлению. Аккуратно выбравшись из-под Питера, Арджент подходит к тому месту, откуда капает вода. В темноте видно крайне плохо, поэтому мужчина приподнимается на носки и скребёт ногтями по потолку. Особых щелей нет, но дерево, из которого сделан потолок, прогнившее. Если бы у Криса было хоть что-то, кроме собственных рук, он мог бы попробовать выломать самые гнилые балки. Но у него нет ничего, поэтому охотник начинает наворачивать круги по подвалу, надеясь, что решение проблемы само придёт к нему. Потом снова садится рядом с Питером, откидывается к стене и прикрывает глаза. Усталость берёт своё. Отдых необходим, и лучше пользоваться возможностью восстановить силы, пока она есть. Через некоторое время за дверью раздаются шаги. Чувствительный слух Криса улавливает этот звук, и мужчина просыпается. Хейл тоже его услышал, судя по всему, ведь от остатков сонливости на его лице нет и следа: только вдумчивость, собранность и сосредоточенность. Арджент поднимается на ноги, хлопает Питера по плечу, тянет к себе. — Это оно самое, альфа. Готовься. Будем выбираться отсюда, — шепчет Арджент почти на самое ухо Хейла, ведёт его за собой, чтобы он не тратил время на ориентирование по запаху. Они подходят к двери: железной махине без каких-либо изъянов — Крис установил это, ещё когда только-только оказался здесь. Шаги становятся всё ближе, раздаётся щелчок открываемого замка. Охотник становится так, чтобы из приоткрытой двери его не было видно, и уверенно толкает Питера за свою спину. Надеется, что тот не будет сейчас строить альфу и отказываться подчиняться, потому что любое неосторожное действие может стать роковым. К счастью, оборотень никак не комментирует план Арджента и ведёт себя очень даже послушно, предоставляя вынужденному напарнику вести в данной ситуации. Некто со внешней стороны немного открывает дверь и ногой проталкивает в помещение металлическую миску с чем-то съедобным. И, пока он успеет закрыть её, Крис вталкивает в проём ногу, чуть морщась от прошившей боли. Распахивает дверь, преодолевая чужое сопротивление, и видит парня, достаточно ещё молодого, но, видимо, с уже полностью промытыми мозгами. Парень этот выхватывает из-за пояса пистолет, и Арджент, рискуя, обхватывает ладонью дуло, отталкивая его в сторону. Юный охотник стреляет в сторону. Крис не обращает внимание на выстрел, выворачивает ему руку с оружием, отчего пистолет выпадает из разжавшихся пальцев, потом бьёт локтем прямо в голову парнишке, чтобы вырубить. Всё это происходит быстро и почти машинально — за много лет различных стычек все действия доходят до автоматизма. — Пойдём. Сейчас на выстрел явятся другие охотники. Нужно поторопиться, — говорит Крис, подбирая пистолет и разворачиваясь к Питеру. И только теперь замечает кровавое пятно, расползающееся по его рубашке. Хейл прижимает ладонь к животу, хрипло дыша. Парень попал прямо в него. — Боги, Питер! Ты как? Идти можешь, альфа? — Крис подхватывает его под руку, взволнованно заглядывая в побледневшее и покрытое испариной лицо. Питер запускает прямо в плоть трансформировавшиеся когти и на ощупь вытаскивает пулю — смотрится это жутко. — Заживёт, — Хейл сплёвывает ставшую вязкой слюну и встряхивает головой, на пару мгновений прикрывая глаза, — как на собаке. Не время для разговоров, охотник. Не стой на месте. Питер берётся за его предплечье, и Арджент, кивнув, сразу переходит на быстрый шаг, двигаясь по направлению к лестнице. Сейчас он как никогда понимает свою ответственность, потому что должен вывести не только себя, но и ещё одно живое пострадавшее существо, имеющее право на спасение. Они поднимаются на лестничный пролёт этажом выше, пытаясь двигаться как можно более бесшумно. И только Крис думает, что всё чисто и никого нет, как ещё один охотник набрасывается на него сзади, душа. Арджент хрипит, хватаясь за пальцы, сжимающие горло, пытается брыкаться, ударить ногой по противнику. Раздаётся хруст, пальцы на шее разжимаются, Крис кашляет и разворачивается назад. Питер, даже будучи слепым и ориентируясь в пространстве крайне плохо, сумел свернуть неприятелю шею. — Ты спас меня, — удивлённо и хрипло шепчет Крис. Питер кивает и плавно подталкивает его в спину. Словно сделал что-то само собой разумеющееся. «Они найдут нас по следу из тел», — думает он и спускает труп врага вниз по лестнице. Они выбираются в тёмный коридор. Арджент продолжает придерживать волка, чтобы тот шёл прямо за ним. Прислушивается и напряжённо вглядывается в полумрак впереди. Он думает, что всё получается как-то слишком… легко. Два охотника — не такое уж большое препятствие. Ещё пара поворотов, и впереди маячит чёрный выход, через который можно выбраться из здания незамеченными. В этот момент Крису даже кажется, что его разыгрывают, и это похищение — лишь фарс. Иначе зачем оставлять пленника в таких отвратительных условиях, если он сбегает в первый же день, прихватив с собой своего сокамерника, и его даже не особо пытаются остановить? Мужчина ожидал целого отряда или, как минимум, человек десять на перехват. И, уверенный в своих силах, думал, что этого даже было бы мало. Но нет — два индивидуума, у одного из которых даже не было оружия. — Сюда бегут собаки, — вдруг подаёт голос Хейл. И, словно в опровержение мыслей Криса, сзади действительно раздаётся шум и лай бегущих по следу четырехногих бестий. В голове мелькает, что это абсолютнейшее клише всех сюжетов — стоит только подумать «а ведь всё прошло так легко», как ситуация оборачивается своей самой неприятной стороной. — Они чуют нас. Быстрей, за дверь. Мы можем успеть, — Арджент переходит на бег, очень надеясь, что им хватит времени, чтобы оказаться на улице и заблокировать чёрный вход. Тогда они были бы спасены. До двери остаётся буквально двадцать метров, когда в начале коридора показывается разъярённая свора. Крис знает, что это за собаки. Это выдрессированные на убийство чудовища, сходящие с ума от запаха волка. Мужчине доводилось ходить с отцом на охоту, используя собак: если их было много, они всей толпой кидались на оборотня и рвали его на куски. Редко жертве удавалось спастись, а если и удавалось, то аконитовая пуля дарила ей освобождение от мучений. Напряжение растёт, буквально копится в воздухе. Крис почти что тащит Питера за собой, в ушах пульсирует кровь из-за подскочившего давления. За всю жизнь он привык абстрагироваться от многих ситуацих, но такие, когда преследователи наступают ему практически на пятки, вызывают у него настоящий страх. Он не оборачивается — не тратит на это драгоценное время. Хватает того, что лай и шум за спиной приближаются крайне быстро. Крис распахивает дверь и толкает Хейла вперёд, во внутренний двор здания. И как только сам хочет переступить порог и перекрыть дорогу собакам, одна из них, рыча, вцепляется зубами ему в ногу. Боль пронзает всё тело, заставив вскрикнуть и неловко завалиться на пол, не имея возможности отцепить пса от себя. Мужчина выхватывает пистолет, перезаряжает, рискуя и очень надеясь, что в магазине остались патроны, и стреляет животному прямо в голову. Осечка. Тут Питер начинает обращаться. Он выпускает когти и издаёт рык, отчего все гончие кидаются в его сторону, забыв о Кристофере. Ведь он — не оборотень. Они окружают волка и бросаются на него разом. Крис боится, что тот не отобьётся, но, как оказалось, слепота создавала лишь небольшую проблему: Хейл ориентировался на запах и звук, откидывая собак. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы расправиться со всеми. Он бы сделал это быстрее, уверен Крис, будь у него зрение. Сам же Арджент сидит на земле, зажимая разодранную ногу. Когда Питер, раненый и потрёпанный, подходит к нему, поводит носом и протягивает ладонь, Крису ничего не остаётся, кроме как схватиться за нее и принять помощь. — Ты спас меня, альфа. Снова. — Мы в одной тарелке, охотник. Должны помогать друг другу. Арджент кивает, забыв о том, что оборотень его не видит. Потом, исправившись, согласно угукает, осматриваясь вокруг. Антураж не так важен: это просто какое-то загородный домик, каких в Бейкон-Хиллс полно. Крис видит припаркованную машину и тянет Питера к ней, прихрамывая на травмированную ногу. Приходится выбить окно. У него достаточно связей и денег, чтобы, в случае чего, это дело замяли. И им очень повезло, что ключи находятся в разъёме. — Удача на нашей стороне, волк, — он улыбается, потому что действительно рад — им удалось спастись, — забирайся.