Методом проб и ошибок

Рейнольд нетерпеливо крутанул головой. Искал подвоха, сколько хватало света. Антиквар тихо шепталась с мародёршей, да так увлечённо, что ни одна не заметила нервного движения, — или не подала виду. Кажется, первую звали Сено, а вторую — Солома. Дурацкие имена. Хотя на самом деле, конечно, не Сено и не Солома, а Сена и Саломея, но сейчас Рейнольд пребывал в не самом приятном настроении и не был уверен, что следует так уж рьяно запоминать все их имена. Отмахнувшись от мыслей о спутницах, он пожевал нижнюю губу и неловко, но торопливо приподнял ткань, потому что знал, что если промедлит ещё хоть немного, вернётся Дисмас. Тот, который живой. Ведь он так недалеко ушёл. Мысль о том, что живой Дисмас вернётся, заставляла внутренне съёживаться. Казалось, на самом деле, теперь он не сможет вернуться, ведь Рейнольд торопливо приподнял ткань, чтобы посмотреть на его голову. Да, теперь точно не сможет. Рейнольд зачарованно потянулся пальцем и коснулся бледной щеки мёртвого Дисмаса. Не мог не коснуться, даже если это означало, что живой действительно никогда больше не вернётся. Вздрогнул от прикосновения — без сомнений, это подделка, никак иначе. Ненастоящая голова из бумаги, из кожи, из чего-нибудь. Голова равнодушно покоилась у него на руках и молчала. Глаза закрыты. Рейнольд уставился в сомкнутые веки и ещё раз подумал, что, конечно, легко сделать поддельную голову Дисмаса с закрытыми глазами, потому что самое сложное ведь — это сделать глаза, а если их не делать, то, конечно, всё легко. Но ковырять веки пальцем он всё же не решался, так и смотрел. Рассматривал каждую морщинку. Почти любовался — или залюбовался в процессе. Вдруг вздрогнул, будто хотел стряхнуть наваждение и ткнул пальцем в щёку ещё раз. Ещё и ещё, не понимая, настоящая это всё-таки кожа под пальцем или нет. Голова не кровила, ничем не пахла. Разумеется, она должна была оказаться поддельной, — но разве у того, у кого они её отобрали, могут быть поддельные головы? Рейнольд перехватил голову поудобнее, повёл пальцем вверх по щеке и дотронулся до линии роста волос. Мягкие волосинки под пальцем. Он дёрнул прядь. Нахмурился, даже почти разозлился. Взял голову за нос, потыкал в другую щёку. Что-то словно шептало ему в ухо, что обязательно нужно изучить эту голову всеми доступными способами. Пусть он её и боялся, вместе с тем она его будто гипнотизировала — и отталкивала, и притягивала одновременно. Рейнольд посидел ещё немного, зачарованно водя пальцем, и скрипнул зубами — он не желал отступать и проигрывать собственному страху… — Твою мать, Рейнольд, — не удержавшись, возопил незаметно вернувшийся к костру спустя пару минут Дисмас, — какого чёрта?! Ты, что, сосёшься с моей головой?!