Неутолимая жажда

— Куроко, как ты себя чувствуешь сегодня? — Мидорима, позавтракав и приняв душ, решил проверить самочувствие Тецуи. — Все в порядке, Мидорима-кун, — кивнул Призрачный игрок. — Лучше не перенапрягайся сегодня. И поешь, — проговорил Шинтаро, отворачиваясь к двери. Тень всегда видел беспокойство снайпера, пускай последний и никогда об этом не говорил. Но его действия и помощь доказывали, что он переживает. Это грело душу Тецуи. — Я скажу Акаши, чтобы он проследил за твоим питанием, — вынес вердикт Мидорима, повернувшись к Куроко, наблюдая за реакцией. Тецуя напрягся. Шинтаро всегда так делал, обо всем докладывал капитану. И уж если он что-то говорил Акаши по поводу Призрачного игрока, Куроко мог бы уверенным на сто процентов — Император выполнит все. — Не говори Акаши-куну, — умоляюще посмотрел Тень на снайпера. — Что не говорить? — это было ожидаемо. Капитан стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди. Он всегда появлялся в самый неподходящий момент. Даже в Тейко, когда команда что-то обсуждала, часто звучала фраза: «Давайте не будем говорить Акаши» и капитан всегда появлялся рядом. Как некстати. — Что я не должен знать, а, Тецуя? — алые глаза устремились в голубые, ожидая ответа. Куроко съежился под этим взглядом, он прожигал его насквозь. И Призрачный игрок не мог соврать, ведь алые глаза пленили его, подчиняя разум себе. — Акаши, проследи за тем, чтобы он поел сегодня нормально, — выдал всю информацию Шинтаро и скрылся в коридоре, закрыв за собой дверь. Тецуя все это время сидел за столом возле окна, читая книгу. Лишь только по приходу Мидоримы ему пришлось отвлечься и развернуться к нему. И, когда снайпер ушел, Призрачный игрок наконец мог вернуться к своему занятию. Глаза цвета океана устремились в книгу, начиная бегать по строкам. Разум снова отключился, начиная рисовать картинки в своей голове — иллюстрации к прочитанному. Ему нравилась эта книга, подаренная бывшим капитаном на День рождения. Он перечитывал ее много раз, начиная заново, и постоянно открывал что-то новое для себя. И именно сейчас, после происходящего в последние три дня, Куроко начал видеть новый смысл меж прочитанных строк. В книге рассказывалось про жизнь человека, далекого от искусства, поэзии и музыки, но он всеми струнами души хотел связать себя с этим. Но у него не было никаких эмоций, ничего не радовало мужчину после того, как он остался совсем один в этом мире: родители погибли, братьев и сестер у него не было, а школьные друзья оставили позади. Одиночество съедало его с каждой секундой, от чего все чувства куда-то испарились и он стал беспристрастным ко всему. Мужчина был болен. Заболел своими мыслями, своим одиночеством и никак не мог излечиться. Поэтому решил отдаться чему-то прекрасному, что, по его мнению, могло вернуть его к жизни. На странице, которую Тецуя сейчас читал, он остановился на фразе этого человека, задумавшись. Мужчина не испытывал ни к кому чувств уже давно, относился ко всем одинаково и не подпускал к себе близко, боясь снова быть раненым. Но все поменялось в момент, когда он повстречал давнего знакомого, а может и знакомую, ведь в книге об этом так и не обмолвились. И единственное, к чему пришел мужчина тогда, было: «Любить — это хотеть касаться». Тецуя смотрел на эту строчку достаточно долго. Он уже слышал эти слова пару дней назад, но тогда они были наполнены другим смыслом. Точнее, тогда и Куроко был другим. Секунда — Призрачный игрок чувствует теплые руки, которые обхватывают его вокруг талии. Секунда — на его плече расположился чужой подбородок. Секунда — алые волосы касаются его шеи. Секунда — выразительные глаза бывшего капитана устремлены в книгу. Куроко знал, куда смотрит Император. Он видел эти слова. И он прекрасно знал, что Тецуя смотрел на них. Ничего не могло скрыться от этих глаз. Руки сжались сильнее, заставляя Тецую дышать чаще. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Любить — это хотеть касаться, не так ли? Так как думаешь, Тецуя, что чувствует твой бывший капитан, раз все его действия направлены только на тебя? Способен ли Акаши Сейджуро любить кого-то, кроме побед? — Я говорил тебе об этом еще в первый день, Тецуя, — тихо заговорил капитан, опаляя горячим дыханием ухо Куроко. По телу прошлось стадо мурашек, и где-то снизу начало приятно тянуть. Этот голос сводил с ума, заставляя забыться обо всем и всех. Куроко любил слушать Акаши, зачастую пропуская информацию мимо ушей и наслаждаясь его голосом. Такой мелодичный, будто Сейджуро пел. Призрачный игрок был уверен, что капитан должен прекрасно петь. Все слова бывшего игрока Тейко звучали уверенно, порой безэмоционально, но от этого не становились противными. Даже тогда, при встрече с Императором на Зимнем кубке, Куроко слышал этот приятный голос. — Я помню, — также тихо ответил Тень, проводя пальцами по слову «касаться». — Но я так и не услышал твой ответ, — Призрачный игрок чувствовал, как алые глаза повернулись в его сторону. Тецуя под этим взглядом начинал таять на глазах, не в силах сопротивляться Акаши. Он сам не знал, почему так реагировал на глаза капитана, когда они были направлены на него, но ничего не мог с этим поделать. — Что ты чувствуешь, Тецуя? — горячий язык коснулся уха всего на секунду, но даже этого Куроко хватило, что залиться краской. Сердце забилось с бешеной скоростью, руки вспотели, а глаза цвета океана заметались, пытаясь куда-то спрятаться. Император видел каждое движение, чувствовал эмоции, источаемые Тецуей. Это начинало заводить капитана, а бездейственность Призрачного игрока — подталкивать к последующим касаниям. — Скажи мне честно, — снова горячее дыхание в районе скулы. Тецуя шумно выдохнул, отворачиваясь влево, чтобы не встречаться взглядом с капитаном. Этого и ждал Сейджуро, спустившись к шее, которая открылась к его действиям. Куроко почувствовал, как кожи коснулся язык, прокладывая мокрую дорожку до плеча. Все это начинало сводить его с ума. Не потому, что Куроко таял от подобных ласк, просто это делал никто иной, как его капитан. Сейджуро снова вернулся к шее, припав к ней губами. Язык сильнее начал давить на кожу, заставляя Тецую застонать. Куроко сам не ожидал от себя такой реакции, но тело предательски поддавалось таким легким прикосновениям. — Тецуя, я жду, — напомнил о своем вопросе Акаши, выводя новую дорожку своим языком на шее Призрачного игрока. Тецуя откинул голову еще больше влево, поддаваясь Сейджуро. Капитан усмехнулся, осознавая, как просто было подобраться к Фантому, который вовсю отдавался сейчас его ласкам. Сейджуро большой идиот, что не начал действовать еще в Тейко, упустив время. Но ничего, Акаши считал, что все впереди. — Те-цу-я, — протянул капитан снова. — Если ты не ответишь мне сейчас — будет очень плохо, — Куроко чувствовал улыбку на лице Акаши, но его словам он мало придавал значения, полностью погрузившись в свои ощущения. Наказание не заставило себя ждать — Сейджуро впился зубами в алебастровую кожу, прокусывая ее. Тецуя, явно не готовый к таким действиям, вскрикнул от боли, но капитана не отпихнул от себя. Наоборот, длинные пальцы схватили Акаши за волосы, сжимая их в кулак. Рука Фантома надавила на затылок капитана, заставляя снова коснуться шеи. Сейджуро провел языком по ране, слизывая кровь. Куроко шумно выдохнул, сжимая алые волосы еще сильнее, заставляя Акаши зарычать от наслаждения. — Такой сладкий, не могу держать себя в руках, — прошипел Сейджуро, засасывая бледную кожу со всей силы, оставляя отметину. — И не нужно, — услышал он хриплый голос Фантома. Капитана не нужно было просить дважды, он оторвался от Призрачного игрока, одним движением подхватил парня и усадил на стол, устраиваясь между его ног. Пальцы коснулись щеки, спускаясь ниже. Одна рука обхватила шею, другая обвилась вокруг талии, рывком притягивая ближе. Сейджуро проник языком в открытый рот, сразу же перехватывая инициативу на себя. Язык сплелся с языком Фантома, сплетаясь в только ведомом этим двоим жарком танце. Пальцы, сжимающие бок Призрачного игрока, впились в кожу сильнее. Акаши углубил поцелуй, чуть ли не заставляя Тецую задыхаться. Слишком горячо. Слишком жарко. Все тело пылало. Куроко запустил пальцы обеих рук в волосы капитана, сжимая их. В следующую секунду Фантом резким движением потянул вниз, заставляя Сейджуро запрокинуть голову. Это было мимолетно, ибо Акаши всего лишь на секунду упустил это движение, поддавшись. А когда осознал, вернулся в прежнее положение, выигрывая в силе у Призрачного игрока. — Что ты чувствуешь, Тецуя? — прошептал капитан. Он убрал руку с шеи, переместил ее на грудь Куроко и надавил, повалив парня на стол. Сам же, упершись коленом об атрибут мебели, оказался сверху, нависая над Фантомом. Картина маслом: Тецуя, весь красный, распластался под капитаном. Вечно бледные губы покраснели, находясь в полуоткрытом состоянии. Небесного цвета волосы разметались по столу, а руки Призрачного игрока находились где-то за его головой, сверху. Сейджуро не смог удержать и схватил своими цепкими пальцами запястья, сжимая сильнее, чтобы его игрок не мог выбраться. — Ближе, — хрипло выдохнул Куроко, который, смотря на его состояние сейчас, казалось, уже совершенно ничего не соображал. — Смеешь приказывать мне? — алые глаза заблестели, а на губах появилось некое подобие маньячной улыбки. Именно такое выражение лица подходило Акаши, как считал Тецуя. Именно таким он выглядел настоящим, самим собой. И именно сейчас эти глаза, один из которых начинал желтеть, были устремлены именно на Куроко. Это было правдой, единственной, которую знал Призрачный игрок. Капитан снова испытывал жажду, постоянно сглатывая, будто бы это могло ему хоть как-то помочь. Это нравилось Фантому, безумно нравилось. Сейчас существовали только они вдвоем. Но если откинуть сейчас и задуматься обо всем, то правильнее было бы сказать, что для капитана из всего этого отвратительного мира существовал лишь один Тецуя. Он был всем его миром, пускай и таким недосягаемым когда-то. — Да, — глаза цвета океана сейчас были темнее, чем обычно, они стали более мутными. Сейджуро был приятно удивлен. Куроко никогда не был перед ним таким, и уж тем более никогда не отдавал ему приказов. Это разозлило бы Акаши, будь это кто-то другой, но не сейчас. Эти слова Фантома заставляли жар, пылающий внутри, растечься во всему телу. Алые глаза будто пожирали Тецую, присваивали себе все больше и больше. А куда больше, спрашивается? Но Куроко был уверен, что это всего лишь начало. Сейджуро не заставил себя ждать, прижимаясь к телу голубоволосого. — Любить — это хотеть касаться, да? — прошептал Фантом, перебирая алые волосы. — А если я хочу, чтобы касались меня? — Кто угодно? — Тецуя заметил, что вместо прежних глаз появились гетерохромные, но решил виду не подавать. — Я не позволю кому-то находиться рядом, — Сейджуро отстранился, смотря на него свысока. Куроко заметил, как зрачки сузились. Он разозлил Императора, сам того не осознавая. — Я и не говорил про всех, — поправил его Тецуя, возвращаясь в положение сидя. — Ты принадлежишь лишь мне, — Император обхватил пальцами чужую шею. Сердце фантома забилось медленнее, он перестал дышать, ожидая, что будет дальше. Становилось страшно. — Всех, кто посмеет забрать у меня мое я уничтожу, — закончил другой Сейджуро, переместив руку на щеку Призрачного игрока, поглаживая. Эта нежность была несвойственна Императору, что удивило Куроко. Он впервые был таким. Пускай его слова были как обычно наполнены превосходством и собственничеством, но пальцы аккуратно касались кожи, из-за чего Тецуя начинал забываться снова. Такой Император нравился ему также сильно, как и настоящий Акаши. Сильный, высокомерный, абсолютный, но в то же время трепетно касающийся Куроко. Это срывало крышу. — Запомни: ты навсегда останешься возле меня. И даже если захочешь сбежать — не сможешь, — гетерохромные глаза продолжали прожигать голубые, но Фантому впервые не было страшно. — Я знаю, — прошептал Тецуя, потянувшись рукой к лицу Сейджуро. Он сам коснулся губ капитана, проведя по нижней языком и после проникая внутрь. Вот только это было бесполезно быть первым, ведь единственный главный здесь — Акаши. Поэтому капитан сразу же перехватил инициативу, и, резко притянув Призрачного игрока к себе, проникнул языком как можно глубже. Он кусал губы, слизывая кровь, из-за чего заводился еще больше. Куроко всегда знал, что Император был садистом, ему нравилось причинять боль, это тешило его самолюбие. Но эта была не та боль, которую капитан «дарил» людям, а приятная, заставляющая наслаждаться каждым движением, стонать от каждого прикосновения и желать больше. — Тецуя, ответь, что ты чувствуешь, — опять этот чертов вопрос, о котором Куроко давно позабыл. — Это приказ. Глаза цвета океана открылись моментально, ведь только капитан действовал на него лучше холодной воды для подъема утром. Фантом не имел права перечить ему, да и не хотел. — Хочу, чтобы ты касался меня, — прошептал Призрачный игрок, не отводя глаз. Это был первый раз, когда Тецуя признался в своих чувствах напрямую. И не кому-то, а самому Императору, которого боялся со времен Тейко. Эта была первая улыбка от бывшего капитана, которую видел голубоволосый. Император никогда не улыбался так, как делал это сейчас. Прекрасно.

***

Поколение Чудес к вечеру собралось в гостиной, решив сыграть в какую-нибудь игру. И под рукой у Дайки, как некстати, оказались карточки с «Правдой или действием». Придя к решению, что в принципе это неплохое занятие от безделья, все картонки были перетасованы и положены на край стола. К слову, гостиная была достаточно просторной, посреди которой находился большой стеклянный стол, вокруг него два длинных дивана, обитых пастельного бежевого цвета материалом и пара вместительных кресел того же оттенка, на которых могли спокойно усесться двое. Состав бывшей команды расположился на диванах, друг напротив друга. Лишь Акаши, как и подобает капитану, восседал отдельно, закинув ногу на ногу, а рукой подпирая голову. — Кто начнет? Может, Куроко-чи? — как обычно гиперактивный Кисе начал выискивать глазами Фантома. — Кстати, где он? Был же здесь, — стал оглядываться по сторонам Аомине, пытаясь найти свою бывшую Тень. — Я здесь, Аомине-кун, Кисе-кун, — раздалось неожиданное, от чего Рёта и Дайки подскочили. — Черт! Тецу, хватит так делать! — выругнулся форвард, тяжело выдыхая. Куроко вошел в гостиную, направляясь к свободную месту возле Дайки, обходя кресло с Акаши. Сейджуро в последнюю секунду, когда Тецуя уже собирался сесть, обхватил его за талию, усаживая себе на колени. — Акаши-кун, отпусти, — запротестовал Тецуя, потому что не особо хотел, чтобы его бывшие сокомандники видели это. — Нет, — сказал словно отрезал капитан, сильнее оплетая рукой тело Фантома. Призрачный игрок не стал перечить аловолосому, понимая, чем это все могло закончиться. Никто из Поколения Чудес даже не обратил внимания на действия капитана. — Давайте я начну, — потянулся Кисе к карточке, вытягивая первую. — О, правда. «Расскажите когда вы в первый раз поцеловали девушку?», — прочитал копировальщик и задумался. — Даже не помню точно, но это было еще в средней школе, думаю. Если по-настоящему, то наверное в лет пятнадцать это было, — пожал плечами блондин, откладывая карточку в сторону. — Мидорима-чи, твоя очередь! Шинтаро молчал взял следующую картонку, пробегаясь по ней глазами. — Что там, Мидорима-кун? — заинтересовался Фантом, все еще не в силах выбраться из рук Акаши, которому явно нравилась ситуация. — Правда. «Часто ли Вы в детстве не слушались родителей», — прочитал снайпер. — Не было такого. — Мидорима-чи, я думаю, ты врешь! В детстве все хулиганили, мы же были детьми! — засмеялся Рёта. — Не все, — поправил очки зеленоглазый. — Тецу, твоя очередь, — прервал спор Акаши. — Ладно, — пожал плечами Призрачный игрок, потянувшись к карточке. — Действие, — замялся Тецуя, не решаясь читать вслух задание. — И почему именно мне выпадает такое, — надулся парень. — Покажи, — Акаши протянул руку к карточке, одни движением пальцев выхватив ее из рук Куроко. — Давай, Тецуя, это же игра, нужно исполнять то, что тебе выпало, — услышал голубоволосый смешок позади себя и напрягся еще больше. — Что там такое, Акаши-чи? — запаниковал Кисе. — Ничего такого, из-за следовало бы переживать. «Поменяйся предметом одежды с игроком слева от тебя», — пожал плечами Сейджуро. В этом задание не было ничего такого, Акаши и сам не особо понимал, почему Тецуя так среагировал. Но задание капитану явно понравилось, потому что слева сидел как раз-таки он. — Что хочешь, Тецуя? — Акаши наклонился вперед, чтобы посмотреть в голубые глаза. Фантом задумался. Что ж, это всего лишь предмет одежды, так что, паниковать нечего. Главное, чтобы Сейджуро прямо здесь не вернулся в свое «игривое» настроение. Но вот алые глаза, устремленные на него, в них явно плясали чертики. Тецуя видел, что капитан наслаждается сложившейся ситуацией, насмехается над ним. — Рубашка, — произнес Куроко, понимая, что это самое нормально, чем можно было обменяться с Сейджуро. Акаши лишь промолчал, начиная расстегивать предмет одежды. Жаль, что он просто не пришел без верха, так бы он смог спокойно забрать майку с Тецуи, оставив последнего сидеть полураздетым. Серая рубашка оказалась на коленях Куроко достаточно быстро, свою же майку он пока не снял. Стоп, а чего это он вообще переживает за такую ерунду? Сколько раз они все переодевались в одной раздевалке, сколько раз его видели в нижнем белье? Но только из-за капитана он сейчас мялся, ведь, если раньше это было обыденно, то, вспоминая последние дни, стало как-то не по себе. Отогнав свои мысли подальше, Тецуя стянул майку, кинув ее за спину, попадая на лицо Сейджуро. Быстро взял в руки рубашку, просовывая руки и застегивая. Она была чуть-чуть великовата в плечах, совсем немного. Как в принципе и в остальных местах, хотя Сейджуро не сильно был выше. Капитан конечно был не такой худой, как Фантом, в руках он был шире, как и в груди. Поэтому если на Сейджуро рубашка выглядела достаточно эффектно, выделяя его тело, то на Тецуе слегла висела. Майка же Куроко была как раз капитану, наверное потому, что даже фантому она была широкой. — Акаши-кун, тяни, — кивнул Призрачный игрок в сторону стола. — Да-да, конечно. Правда. «Чего Вы боитесь больше всего». Непослушных собак, — абсолютно все Поколение Чудес знало, как их капитан относится к четким поставленным действиям, и, видимо, Император терпеть не мог, когда его приказы не исполняют. — Моя очередь, — выдохнул Дайки, забирая верхнюю картонку. — Действие, черт его. «Пригласите на свидание первого человека, который войдет в эту комнату», — глаза Аомине стали куда больше обычного. — И это типа даже если парень войдет? — Конечно, Аомине-чи! — заулыбался Рёта. — Надеюсь никому не приспичит сюда идти. — Ацуши, твоя очередь, — напомнил Акаши, переместив свои пальцы под рубашку Тецуи, касаясь тела. Куроко от неожиданности, не будь он собой, подскочил бы. — Правда. «Сколько раз в день вы едите?», — продолжая жевать что-то пробубнил Мурасакибара. — Постоянно, — выдохнуло все Поколение Чудес, отвечая за друга, который снова предался поеданию чипсов. Игра продолжалась достаточно долго, Кисе успел достать из холодильника соевый соус и выпить его благодаря карточке с действием. Тецуе в остальных вопросах очень везло, потому что выпадала правда: «Любимая еда», «Самое красивое место по вашему мнению», «Расскажите о любимой песне» и подобные. Аомине все-таки пришлось позвать на свидание Кагами, который, черт его подери, зашел в гостиную. Мурасакибара обязан был показать пару фокусов, признаться в своих мечтах работать с едой и рассказать про свою семью. Шинтаро, почти засыпая, рисовал портреты сидящих с обеих сторон, пел самую ненавистную ему песню. И лишь Акаши, под стать ему, выпадали самые обычные вопросы и задания. К примеру пару минут назад ему нужно было прорекламировать стол, с чем он быстро справился. Еще время назад выпал вопрос о том, в каком магазине он обычно покупает одежду. — Давайте еще круг и спать, уже поздно, — сам Сейджуро устал, зевая. Было видно, что все Поколением Чудес было на последнем дыхании, кто-то почти уснул, запрокинув головы на спинку дивана, кто-то потирал глаза, пытаясь моргать побольше, чтобы они не закрылись сами. Только Мурасакибара продолжал также есть, будто усталость его не коснулась. Правда, было видно, что он тоже готов был уснуть, так как жевать стал куда медленнее. Мидориме выпала правда, он быстро справился, рассказав про лучшую новость за день — гороскоп, что раки на первом месте. — Действие. «Поцелуйте игрока слева от Вас», — медленно прочитал Рёта, с замиранием сердце отводя взгляд к окну. Все почувствовали, как атмосфера резко стала далеко не сонной. Аура Акаши дала о себе знать за считанные секунды, охватывая все помещение. И почему Рёта такой везучий? Копировальщик готов был провалиться сквозь пол, на первый этаж. Он точно знал, что выполни задание, он на утро не проснется больше. Капитан покромсает его на мелкие кусочки. — Давай уже, блондинка, и спать пойдем, не могу сидеть, — устало проговорил Дайки. Но в следующую секунду эту усталость как рукой сняло, благодаря алым глазам, устремившимся на форварда. Аомине чувствовал, что в голове у капитана он давно мертв. И скорее всего окажется таким после модели. — Черт, — еле слышно выругнулся Кисе. Он повернулся к Тецуе, который все также беспристрастно смотрел на него, видимо также желающий быстрее оказаться в кровати. Кисе видел, как рука капитана сжалась вокруг талии Призрачного игрока сильнее, не желая выпускать свое. Что ж, задание есть задание. Это дело чести, пускай и ценой, возможно, собственной жизни. Рёта поднялся со своего места, немного пошатнувшись, то ли от сонливости, то ли от страха перед уже гетерохромными глазами. И почему капитан его не останавливает? Если бы Акаши сказал, что на этом «все», то игроки поняли и разошлись по комнатам. Но он молчит. Сверлит своими глазами, сдвинув брови, но молчит. Что на уме у этого Акаши? Кисе наклонился к Куроко, коснувшись пальцами его подбородка. Поднял его вверх, заставляя Призрачного игрока оказаться почти наравне. — Прости, — одними губами проговорил блондин Тецуе, понимая, что и тому явно придется не сладко сегодня. — Не переживай за это, — улыбнулся Куроко, сам положив руку на затылок Кисе, надавливая. Тецуя начал поцелуй первым, прильнув к губам блондина. Это же ничего не значит, да? Всего лишь задание. Может Сейджуро не станет заострять на этом внимания, просто забудет и поймет. Это лишь игра. Еще секунда и Император резко оттягивает Фантома на себя, заставляя того упасть на свою грудь. Одна рука аловолосого все также обхватывала талию, сжимая бок, а другая сейчас закрывала рот Тецуе. Гетерохромные глаза сейчас источали только ярость. В какой момент сам Сейджуро упустил свою оплошность, позволив кому-то прикоснуться к Куроко? Император закрывает глаза, выдыхая, а когда открывает в комнате уже никого нет. Алые радужки смотрят в окно, отчетливо видя отражения. Тецуя все в таком же положении лежит на нем, не пытаясь выбраться, как пару минут назад. — Тецуя, — тихо позвал Акаши. — Что это было? — Задание, — пожал плечами Куроко, убирая руку со своего рта, а потом и со своей талии. Фантом поднялся и направился в комнату, явно не желая обсуждать эту ситуацию. — Я тебя не отпускал, — услышал он вслед приказной тон, не решил не обращаться внимания, скрываясь во тьму коридора. Тецуя решил, что в комнате лучше не появляться, по крайней мере какое-то время. Пусть капитан немного успокоиться или, хотя бы, уснет. Поэтому Фантом направился на улицу, попутно захватив в комнате свою теплую байку. Прохлада приятно холодила лицо и тело, понижая температуру до нормальной. Парень направился к беседке, сел на парапет и свесил ноги вниз, почти касаясь воды. Хорошо, что он и не приходил в гостиную в обуви, а то пришлось бы снимать. Лазурь успокаивала, убаюкивала и Куроко точно бы уснул, если бы старательно не держал глаза открытыми. Оперевшись на руки и откинув голову вверх, Куроко устремил взгляд на небо, полностью засыпанное звездами. Пускай самого поцелуя и не произошло, ведь Император вовремя вмешался, но Тецуя все равно чувствовал себя виноватым. Неудачную игру выбрал Тень. Акаши же все также сидел в гостиной, пытаясь прийти к самому рациональному решению. Император внутри него яростно бился наружу, крича о том, чтобы наказать Призрачного игрока, заставить плакать, причинить боль, показать, кому он принадлежит и кто имеет над ним власть. Но Сейджуро не поддавался, прекрасно осознавая, что это не выход. Так будет только хуже. Поднявшись с кресла, Акаши зашел в комнату, но, не найдя там Тецую, удивился. Хотя, это было в стиле Призрачного игрока, исчезать куда-то. Подойдя к окну, он увидел силуэт в беседке. Голубоволосый, облокотившись о колонну, сидел на парапете, опустив ноги в воду. Скорее всего, он уснул. Сейджуро, запихнув свою злость куда-то далеко, быстро спустился вниз, выходя из дома. Прошел до нужного места. — Тецуя, — позвал он, но ответа не последовало. Точно уснул. Акаши, подхватив под колени Куроко, поднял его, прижимая к себе, и понес обратно. Оказавшись в комнате, капитан уложил его на футон, начиная расстегивать собственную рубашку, чтобы переодеть Фантома. Бесполезная игра не помешает Императору, она не сможет испортить то, что он выстраивал последние дни. Полностью расстегнув рубашку, Акаши задумался о том, что вид ему явно нравился. Хотелось в эту же секунду впиться в губы Тецуи, чтобы стереть то мимолетное касание Рёты. Чтобы на Куроко и следов чужих не осталось. И Сейджуро не стал себе в этом оказывать, проводя рукой по телу Фантома, поднимаясь выше. Пальцы снова остановились на шее, на который красовалось пару темных отметин и укус. Акаши улыбнулся. Он должен был среагировать раньше, еще до того, как Кисе встал, но упустил этот момент из-за усталости. И какого черта Тецуя первым потянулся к блондину? Тихая ярость снова начинала закипать. — Тецуя, — позвал он Призрачного игрока, склонившись как можно ближе к его лицу. — Я знаю, что ты уже не спишь. Акаши вечно знает все, именно это его качество порой ненавидел Тецуя. Куроко открыл глаза, неожиданно встречаясь взглядом с Сейджуро и, неосознанно, отворачиваясь в другую сторону. — Не смей отводить взгляд, — снова приказ, который Тецуя был не в силах игнорировать. — Я говорил, что ты принадлежишь мне. И говорил, что у тебя нет возможности находиться с кем-то рядом и, уж тем более, целовать кого-то. — Это всего лишь задание, Акаши-кун, — уверенно проговорил Призрачный игрок, надеясь на понимание. — Это было задание Рёты, а не твое. Так почему ты потянулся к нему первым? — алые глаза сейчас прожигали насквозь, Куроко прекрасно видел бушующую в них ярость. — Потому что устал и хотел быстрее это закончить. — Что ж, это твой промах, Тецуя. Ты прекрасно знал, что тебе будет за это, поэтому даже не думай останавливать меня сейчас. И как ты там сказал? А, точно. Я тоже очень устал и хотел бы закончить «это» без твоих сопротивлений, — хищная улыбка. Тецуя явно разбудил чудовище снова. Куроко закрыл глаза, чтобы просто не видеть этих глаз, этих губ, вообще самого Императора. Его губ коснулись чужие, а язык без препятствий проник внутрь, ведь фантом не сопротивлялся. На самом деле ситуация Тецуе нравилась, пусть и прозвучит немного неуместно. То, что он сделал, поцеловав Кисе первым, было полностью спланировано как раз для того, чтобы Акаши хоть что-то предпринял по отношению к Фантому. Если честно, Куроко после произошедшего утром ждал продолжения, но оно так и не последовало. Сейджуро тогда просто сел на футон, также погружаясь в книгу. Так прошел день до вечера, Акаши игнорировал его присутствие, а потом Поколение Чудес собралось в гостиной. Что ж, поэтому Фантому явно сыграла эта последняя карточка на руку. Если по-хорошему Акаши не понимал, то по-плохому явно был обязан. Да, не лучший способ выбрал Призрачный игрок, но других и не было. Это было и не в стиле Тецуи — заставлять капитана ревновать, но что ж поделать. Не говорить же Сейджуро в открытую о своих желаниях? — Ты специально это сделал, — раздалось где-то в районе шеи, заставляя Куроко вздрогнуть от неожиданности. — Признайся, после того, что было утром, ты сидел слишком надутый. Расстроился, что я перестал? — усмешка. Чертов Акаши всегда знал все наперед. Тецуя и забыл, что капитан с легкостью читал его мысли в последнее время. Даже этот план провалился, оказавшись раскрытым достаточно быстро. — Не знаю о чем ты, — все же продолжал играть в эту игру Тень. — Прекрасно знаешь. И именно за свою «забаву» ты будешь наказан, — после этих слов Тецуя почувствовал укус куда-то в плечо. Парень вскрикнул от резкой боли. Кажется, снова потекла кровь. Такими темпами Акаши просто выпьет все, не оставив и капли в нем. Горячий язык слизнул струйку алой жидкости, поднимаясь выше, к шее. Рука капитана сжала бок, а большой палец надавил чуть ниже живота, заставляя Призрачного игрока прогнуться в спине. Акаши впился в покрасневшие губы, сразу же углубляя поцелуй. Пальцами он резко стянул вниз шорты Тецуи, проводя по внутренней части бедра. Стон в губы. Улыбка Сейджуро. — Продолжишь так стонать и я не смогу себя контролировать, — прошептал Сейджуро в губы Призрачному игроку, снова проскальзывая внутрь языком. Сейджуро готов был хоть сейчас потерять голову, развернуть Тецую к себе спиной и довести его до оргазма. И, думая об этом все больше и больше, он быстрее терял последние отголоски разума. Тецуя давно признался себе в том, что нуждается в Акаши, как в воздухе, как к стимулу к жизни; что принадлежит ему. Еще со времен Тейко Призрачный игрок наблюдал за Сейджуро, но тогда не понимал, почему его так тянуло к нему. На это все потребовался год вдали от Акаши. И Куроко наконец-то, за пару дней до Зимнего кубка пришел к согласию своих мыслей и желаний. Это был долгий путь, но Куроко преодолел его, осознав себя. И его желание было единственным — полностью и всецело принадлежать Акаши Сейджуро. К слову, желание самого капитана было точно таким же, направленным в сторону Тецуи. Они не говорили громких слов о любви, потому что один знал, что его чувства куда сильнее, чем какое-то «любить», они глубже. А другой был полностью зависим от первого, готовый подчиняться, лишь бы оставаться рядом. — С этого момента смотри только на меня. Целуй только меня. Касайся только меня. И желай только меня, — приказным тоном проговорил Сейджуро. — Для тебя других больше не существует. Есть только я. — Акаши-кун, ты такой глупый, — засмеялся Тецуя, чем заставил капитана растеряться, пусть и виду он не падал. — Так было всегда, еще с Тейко, — глаза цвета океана устремились на Акаши. Холодные пальцы коснулись лица Сейджуро. Как там это было? Любить — это хотеть касаться?