…Я прошу у судьбы не отринуть меня От проспектов прямых и от статуи гордой. И пусть сердце моё вечно жалит змея, На которую конь опирается твёрдо. Пусть на Заячьем острове нам о часах В полдень выстрелом гулким напомнит орудие, И пусть в небе кораблик на всех парусах Вечно мчится к его ожидающим людям… Двух свечей за столом огоньки, Как Ростральных колонн маяки, Сколько зим, сколько лет Я, встречая рассвет, Вспоминаю о вас, дорогие мои земляки… Александр Розенбаум «Предрассветный вальс»
На следующий день после отбытия капитан корабля, выйдя в столовую во время завтрака, принёс радостную весть. Ну, как радостную… - Уважаемые пассажиры, сообщаю вам об изменении маршрута следования. В Севастополь мы не идём. - А в чём дело? Почему? – посыпались вопросы. - Англичане перекрыли все проливы и выводят в море свой флот. В связи с этим Атлантика к северу от территориальных вод Испании и Северное море объявлены зоной, опасной для гражданского мореплавания. Поэтому принято решение идти в Петроград и пережидать угрожаемый период в нашем порту. Вас предполагается отправить из Питера поездами или самолётами. По залу прошло оживление, всё же идём домой, хоть и на Балтику, а не на Чёрное, с которого «Новороссия» пришла. Но, увы, дорога в Севастополь нынче закрыта, ибо в океане зверствует морской пират, тот самый, у которого на флаге звёзды и полосы. Отношения между «красным» блоком и рассыпающимся «синим» ниже точки замерзания, но «синие», даже несмотря на откровенно трухлявую структуру, ещё достаточно сильны и могут причинить много бед. Так что в Москве принято решение убрать гражданские корабли из опасных вод, и правильно сделали, что убирают. Идём в Питер – хоть живьём посмотрю, как он здесь выглядит, а то знаю о городе, каким он стал ЗДЕСЬ, лишь по воспоминаниям Светы. Товарищ полковник вызвал среди дня, сходу затребовав свежего отчёта о проделанной работе по борьбе с нечистью, а получив таковой – написали-таки на пару со Светой после той самой полосы препятствий – только руками развёл. - Ну что ж, вижу, всё знаешь и умеешь. Пора на новый уровень переходить. - В каком смысле? - В Москве узнаешь. Там же и награды получишь те, что остались. Но своими словами как охарактеризуешь картину? - Кирдык им там скоро будет, тащ полковник, если по-простонародному. Да, мы, конечно, нечисть периодически отстреливаем, но с каждым годом её в замок лезет всё больше и больше, и опасность от неё становится всё выше и выше. Взорвать-то я проходы, конечно, взорвал, но за лето твари могут где-то и обходной путь из подземелий прокопать, лишившись тех, что были. - Значит, надо принимать меры. По этому вопросу я буду отчитываться в Москве, там уже примут решение, объявлять ли «Тайфун-два» Светлане сейчас, пока она не уехала, или же отряжать тебя обратно для этой цели. А у тебя самого какие планы? - Как и у каждого нормального человека – дом, семья и дети, за карьерой не гонюсь. Вот приму наградные свои, да начну дом строить – такой, чтобы для всех моих невест хватило места. - Имеешь полное право. Вот только тут у нас угрожаемый период во всей красе и особый намечается, так что до окончательного прояснения ситуации никуда никого отпускать мне, скорее всего, не позволят. Военное время, насовсем отпустят только по ранению, исключающему боеспособность. - Всё понимаю, тащ полковник. - Так что ежели, даст Бог, всё это окончится благополучно, вопрос о вашем со Светой переводе в резерв я перед начальством поставлю. Пока что – увы, не могу, пошлют сразу. Так что кратковременный отпуск вам дадут на приём дел и наградного имущества, но не более. Всё это будем обсуждать в Москве, когда туда доберёмся. Твои как, в предвкушении? - Так точно! Только, вполне вероятно, Милену ещё её родные из Сербии прилетят встречать, она уже сообщила им, что корабль вместо Бара придёт в Петроград. - Ну, это уже, думаю, ты сам разберёшься, как с будущими тестем и тёщей отношения выстраивать. И тут, кстати, твои погоны помогут, офицеры что у нас, что у сербов в чести, а орденоносцы – вдвойне. - Дай-то Бог. - Думаю, всё будет в порядке. Вашу с Миленой связь теперь не разорвать, поэтому они дадут добро. Ладно, пока свободен, будет надо – вызову. После обеда разошлись в море с кораблями нашей эскадры, навстречу прошёл атомный авианосец под русским флагом, а за ним – атомный крейсер типа «Ушаков», какие у нас идут на Север и на Тихий океан. Мощь нашего флота радовала и внушала уважение – здесь, говорил уже, флоту придают куда как большее значение, чем это было у нас, и наши адмиралы наверняка ведь имеют здесь все шансы пободаться на равных с англичанами и американцами, вместе взятыми, более того – выйти из этого разбирательства живыми. Вечером неожиданно наткнулся в коридоре на братанов Пруэттов. Соли в неожиданность встречи подбавлял, притом изрядно, тот факт, что наткнулся я на них, будучи в повседневной форме и при капитанских погонах. - Здорово, Гарри… - Что ты тут делаешь… - И при этом в форме… - С погонами… - Русской армии… - Притом офицерскими? - Это долгая история, братаны. Скажу лишь, что всё началось ещё до того, как я впервые появился в стенах Хогвартса. Но всю историю я не вправе рассказывать, ибо это служебный вопрос. Даст допуск моё начальство – тогда расскажу, нет – так нет, увы, подписку давал. - И всё равно… - Каким образом… - Ты оказался русским офицером… - Не можем понять! - Что ж, тогда пройдёмте к товарищу полковнику, думаю, он не откажется просветить вас кое в чём. Братаны упорно отказывались понимать, как же именно я оказался русским офицером и каким же образом мне удавалось столь тщательно это скрывать, так что товарищу полковнику таки пришлось сначала взять с Фреда и Джорджа подписку о неразглашении, а потом рассказывать кое о чём – и о нашем задании, и о моей, как выяснилось, залегендированной отправке. Рассказал он и о том, что же именно происходило в Хогвартсе, о чём братаны знали не полностью. Не знаю точно, насколько, но они оба оказались впечатлены. Пришлось рассказывать кое о чём и мне, единственное, о чём они не узнали, это о моей помолвке со Светой и Авророй – этот вопрос всё же слишком личный, хватит с них и Доры с Миленой. Возвращаюсь к себе в каюту, напоминая видом выжатый лимон. Это моё состояние не осталось незамеченным моими очаровательными невестами, и они взяли на себя скорейшее исправление этой ситуации. Угомонились мы уже глубокой ночью, обнимаясь все втроём. Перед тем как заснуть, проверил, с чем же я вышел из четвёртого года пребывания на клятом Альбионе. Сила 58 Маг.сила 57 Ловкость 42 Здоровье 58 Восприятие 42 Интеллект 44 Внушительность 51 Уровень 65 Опыт 56100 Сл.уровень 58300 Уклонение от крит. 28 Сопротивл.яду 78 (178) Сопротивл.псих. 109 (209) Сопротивл.магии 120 (220) Авторитет 73 Интерес 60 Скрытность 24 Зрение 58 Защита (бл.бой) 80 Атака (бл.бой) 100 Урон (бл.бой) 55-105 Жизнь 1928/1928 Магия 1928/1928 Очки жизни за каждый уровень 56 Очки магии за каждый уровень 56 Очки навыков за каждый уровень 15 Стрельба 110 Метательное оружие 100 Тяжёлое оружие 71 Рукопашный бой 100 Разведка 74 Кулинария 54 Ловкость рук 88 Торговля 74 Вождение транспорта 60 Общение с дамами 80 Докачиваю оставшиеся оружейные ветки, и умений, касающихся владения оружием и приёмов скрытности, беру по максимуму – не за горами пятый курс, и моё участие там очень вероятно как самого знакомого с темой – не Свету же отправлять, в конце концов. Её задача и в спокойные то годы была – посмотреть и доложить, а разборки с применением оружия – это уже по моей части. Ну а поскольку моих невест там уже не будет, то сие означает мой карт-бланш на любые действия… Дора (невеста) Совместимость: 100% Отношения: 100% (вечная любовь, неразрывная связь душ, благословение Магии – неснижаемая связь) Света (невеста) Совместимость: 100% Отношения: 100% (вечная любовь, неразрывная связь душ) Аврора (невеста) Совместимость: 94% Отношения: 100% (вечная любовь, неразрывная связь душ) Милена (невеста) Совместимость: 95% Отношения: 100% (вечная любовь, неразрывная связь душ) Сьюзен Совместимость: 89% Отношения: 66% (крепкая симпатия, предельное значение на ближайшие годы) Дафна Совместимость: 80% Отношения: 62% (симпатия) Астория Совместимость: 79% Отношения: 64% (симпатия, благодарность за спасение) Вкладка дел сердечных снова изменилась со времени предыдущей проверки. Четыре невесты, которые во мне души не чают – и я в них тоже. Ежели всё получится, то быть им всем законными жёнами. Во всяком случае, между собой они все вчетвером вполне себе поладили. Как именно – сие для меня есть большая загадка. Магия, не иначе, универсальный ответ на всё. Или механика игры, в которой я по-прежнему ещё пребываю, не исключено, что это тоже верно. Остальные три подруги, распознанные игровым механизмом, какого-то особого статуса не имеют. Но если Сьюзен никуда не делась, а уровень отношений с ней, даже несмотря на наличие у меня четырёх более чем очаровательных невест, никуда не сдвинулся, что подтверждает слова Бродяги насчёт племянницы его супруги, то Дафна и Астория теперь общаются со мной лишь посредством случайных писем. Недавно, за пару дней до отхода «Новороссии» домой, получал очередное, из которого следовало, что девчата устроились там неплохо, живут – не тужат, ни в Англию, ни в Россию не собираются. Так что и этот роман, если его можно было так когда-нибудь назвать, продолжения, скорее всего, иметь не будет. Начнут за ними там со временем местные итальянские пацаны ухаживать, и приведут Дафна с Асторией в отчий дом какого-нибудь Марио или Луиджи. Ну, дай им Бог счастья… Вечером следующего дня прошли Датские проливы, и движение судов что навстречу, что в попутном направлении в этих водах значительно усилилось. Многие корабли были военными, а утром, уже в водах Балтики, навстречу прошёл ракетный крейсер под Андреевским флагом и с надписью «Адмирал Григорович» на корме, полным ходом направлявшийся на запад. Видимо, одиннадцатый «Орлан» достроили в пожарном порядке и гонят на Северный флот, чтобы успеть к Большой Драке. Если не изменяет память, то двенадцатый, «Бахирев», тоже должен был быть на подходе. Полтора года назад о сдаче «Макарова» и «Эссена» говорили, оба на Тихий океан, вполне могли питерские судостроители за полтора года ещё одну пару до ума довести… Обедали после Риги. Ближе к вечеру прошли остров Гогланд, и вскоре по обе стороны от нашего корабля раскинулись питерские пригороды. Зеленогорск на северном берегу далёк и не виден, а вот Ораниенбаум на юге просматривается более отчётливо. Входим в Южный фарватер вблизи от Кронштадта. Мы с девчонками стоим на нашей палубе и глядим во все глаза на золотой купол Морского собора, сияющий на закатном солнце. С другого борта виден сплошной зелёный ковёр парков Петергофа. Здесь «Новороссия» сбросила ход, так как навстречу стали попадаться «Метеоры» на подводных крыльях, что отправляются от пристани на Дворцовой. А на горизонте уже растут дома Петрограда – морской фасад Северной столицы, что на Васильевском острове. Трубы заводов и стрелы портовых кранов, крыши домов и пролёты мостов, перекинутых через рукава Невы, яхты и катера местных любителей... Теплоход швартуется у Морского вокзала и отдаёт якоря. Наш морской круиз завершён. Дома. Спускают трап, и первые, самые нетерпеливые, пассажиры слетают вниз на причал, в объятия встречающих – родителей, друзей, подруг. Где-то в середине сходим на берег и мы втроём. Но прибывшие и встречающие постепенно исчезли, пройдя через Морской вокзал на конечную остановку автобусов и трамваев, на причале остались только мы с Дорой и Миленой, Фред, Джордж и товарищ полковник. Впрочем, вскоре приехали и за нами – две чёрные «Волги» с номерами одного очень серьёзного ведомства, точнее, его питерского управления, того самого, что в Большом Доме на Литейном. Следом за ними въехал и грузовик «Бычок», куда сгрузили ящики с книжками и прочим засекреченным добром. Следом грузимся по машинам и мы. Товарищ полковник и братаны садятся в первую машину, мы с моими невестами – во вторую, и отправляемся. «Волга» летела по питерским улицам, не знающим в этом мире ни пробок, ни заторов, обгоняя трамваи и автобусы. Средний проспект Васильевского острова пролетал по обе стороны от нас. Заметил я, кстати, пока на светофоре стояли, счастливую семью Шевчуков, гулявших по проспекту – сам поэт и композитор, его улыбающаяся супруга и уже трое детей, старший шёл впереди, средний сидел у отца на шее, а младшего везла в коляске мать. Вот ведь как бывает, повезло им в этом мире. Мысленно пожелал им счастья и новых песен. - А кто это был? – удивляется Дора. – Ты так смотрел, словно узнал кого-то. - Это был Юрий Шевчук, тот самый, который «ДДТ» основал, со своей семьёй. Видимо, погулять вышли, день-то хороший, для Питера редкий. - Это тот самый Шевчук? Никогда бы не подумала. - В чём и прелесть Питера – таких людей можно просто так вот встретить на улице. Да и вообще в России не принято, чтобы люди прятались от людей. Даже сам Сталин, как говорят о нём, спокойно с минимумом охраны сам ходил по Москве и даже в метро ездил. - Это и сейчас так, - добавляет Милена. – Когда я несколько лет назад была в Београде, видела Машерова с нашим Стойковичем, они спокойно шли по улице и здоровались с теми, кто их узнавал. - Вот-вот, честному человеку от людей прятаться незачем, - отвечаю я. – А то, вон, английские сэры отгораживаются частной охраной, знают, чьи деньги украли и чьих вил опасаться в случае чего. Только это напрасно, у нас на таких управу при надобности быстро найдут. - На кого-то и находят уже, - хихикнула Дора. – Вон же, в Америке, грохнули какого-то богатея, до сих пор воют. О том, что в отнюдь уже не Соединённых Штатах имел место быть очередной эпизод зачистки общества от представителей так называемой «элиты», мы узнали уже тогда, когда «Новороссия» покинула британские воды. Мощный взрыв, сравнимый с полуторатонной бомбой, или же со снарядом главного калибра линкоров, уничтожил загородную виллу известного богатея Моргана, обратив в мелкую пыль владельца виллы и всех его гостей, которых он собрал на очередной воровской сходняк, то бишь собрание деловых людей. Клинтон из Филадельфии орёт и мечется, конфедераты, богачам неподвластные, нажимают на Канзас, Оклахому и Пенсильванию, остатки британской аристократии свыкаются с чувством, что любой из них может в любой из дней стать следующим. И что там мои Света с Авророй делают? Скоро же учебному году заканчиваться, а им – к нам сюда ехать… Мы проехали по Дворцовой набережной мимо Зимнего дворца, Спаса-на-Крови, Летнего Сада, и остановились возле дома №4 на Литейном проспекте. Вывеска не оставляла двусмысленности:МИНИСТЕРСТВО ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ по г. ПЕТРОГРАДУ и ПЕТРОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ
Поскольку и я, и товарищ полковник были в форме этого самого ведомства, вопрос с пропусками долго не стоял, тем паче, что нас тут уже ждали. Товарищ полковник сразу обратился с докладом к начальнику ГУГБ, велев нам подождать его в приёмной. - Вот что, товарищи, - сказал он, вернувшись с беседы с комиссаром. – Мы успели вовремя, сегодня на «Красной стреле» нас отправят в Москву. Основные беседы будут там. Я боялся, что не успеем и придётся ночевать в гостинице. Но обошлось, бронь на два четырёхместных мягких купе второй категории сейчас пойдём получать. А вот там уже, по приезду, будем решать касаемо плана наших дальнейших действий. - Извините, но… а мы не останемся здесь хотя бы на день? - удивилась Милена. - Охота прогуляться по городу. - Увы, Милена, нас срочно ждут в Москве, тут я бессилен. Только что звонили туда, пришло подтверждение. Когда Светлана приедет, ещё вернётесь сюда и погуляете по городу, она его лучше знает. Вопрос с билетами действительно решился очень быстро, и через полтора часа мы уже стояли на перроне Московского вокзала и садились на поезд, вагоны которого имеют красный цвет. Размещались в купе мягкого вагона точно так же, как и рассаживались по машинам – Дора, Милена и я в одно купе, Фред, Джордж и товарищ полковник в другое. Спецгруз, который грузили в опечатанный «Бычок», погрузили в багажный вагон. Вот как же знакомо всё это! Четыре года в наших поездах не ездил, теперь действительно почувствовал, что домой вернулся. А комфорт такой, как я в прежней жизни даже не видал, вместо полки в купе – широченный мягкий диван, на котором можно растянуться во весь рост, не боясь высадить ногами стену, каковая опасность существует в узких английских вагонах. Напротив такой же диван, ещё две полки наверх подвешены. И это мягкий четырёхместный, второй категории, а есть ещё и первая, там купе двухместные с собственным умывальником. - Эх, давно я на поездах наших не ездил… - растягиваюсь на полке. – В английском вагоне так не развернёшься, даже если бы и хотел. - Ага, помню, - улыбается Дора. – Тогда мне только что не у тебя на коленях приходилось сидеть, хотя не то чтоб я возражала… даже тогда… - усмехнулась моя «любимая жена». - Это вы уже тогда вместе были? - спросила Милена. - Ну, не совсем, - отвечает Дора. – Год повстречались ещё потом. Но да, с нас наша семья и началась… Где-то вдали свистнул электровоз, и поезд сдвинулся с места, покидая Петроград. Наш путь лежал в столицу, куда «Красная Стрела» приходила утром. А мы втроём ещё болтали о чём-то, пока сон не сморил нас окончательно и мы не заснули, так и обнявшись все втроём. Разбудил нас проводник, рано утром постучавший в двери нашего купе и сообщивший, что через час прибываем в Москву. Просыпаемся, широко зевая, и нехотя собираемся, девчонки наскоро приводят себя в порядок. Здешняя Москва разительно отличалась от самой же себя ТАМ — здесь не было даже в помине густонаселённых микрорайонов, застроенных многоэтажными зданиями, панельные же «хрущобы» и вовсе отсутствовали как класс. Всё же здесь возобладала именно концепция возможно более просторных жилых помещений, чтобы в больших квартирах жили большие семьи — а на собственное строительство и вовсе никаких ограничений не имелось, какой дом желаешь, такой сам себе и строй, никто не мешает. Так что в здешней Москве старая застройка в центре сменялась рядами капитальных «сталинок» вдоль главных проспектов и заводскими посёлками чуть в стороне, каковые в свою очередь уступали дорогу утопавшим в зелени садов полудеревенским домишкам. Не имелось здесь и вообще самой Большой Москвы, городская черта проходила по Окружной железной дороге, вокруг которой привольно расселись старые деревянные и кирпичные домики ближайших подмосковных пригородов. А чуть дальше начиналась дачная зона, множество дачных поселков и просто деревень, в этой истории не исчезнувших и не поглощённых городом. Пока ехали сюда, так я явственно ловил носом запах цветущих деревьев – пригороды и окраины столицы буквально утопали в зелени садов. ТАМ в середине девяностых такого уже не было, а найти в районе той самой Окружной ухоженный и цветущий деревенский сад было делом столь же реальным, как встретить на Таймыре негритянского шамана. Ну, а ещё десяток лет спустя под Москвой и деревень-то нормальных не осталось, одни поселки для так называемой «бизнес-элиты» или «нуворишей», как в те времена именовали себя тогдашние враги народа. Собственно же народ ютился по бетонным коробкам малогабаритных квартир, не имея шансов когда-либо выбраться из этих искусственных резерваций. ЗДЕСЬ же ничего этого не было, и, судя по тому, что мне довелось здесь увидеть, и не повторится. Улицы что в Москве, что в Питере были практически свободны, автомобилей очень мало, а посреди Невского проспекта и вовсе лежали рельсы, по которым вполне себе бодро катили трамваи. И если ТАМ автомобиль покупали скорее для того, чтобы покрасоваться перед остальными — вот, мол, смотрите, нищеброды, какой у меня «мерс» - то ЗДЕСЬ, если машина не нужна, так зачем её покупать? Зачем, если в том же Питере из любого конца города в любой другой можно пробраться на обычном трамвае, сделав одну, максимум две пересадки, даже в метро спускаться не обязательно. Сам видел, возле Московского вокзала народ что вокруг трамвайных остановок толпился, вагоны отползали забитые как шпроты в масле, что к вестибюлю метро шёл не меньшей толпой. Называлась, кстати, станция «Знаменская площадь», специально схему посмотрел, много чего по-другому там — нету ни «Площади Ленина» у Финляндского вокзала, вместо неё «Арсенальная», ни «Пушкинской» у Витебского, вместо неё «Введенская». И памятника Пушкину у Русского музея тоже нет, как выяснилось уже позже. В Москве нас снова встречали чёрные «Волги», а драгоценный груз из багажного вагона принимала конвойная команда МГБ и складывала в министерский же «Бычок». Снова грузимся по машинам и отправляемся от Трёх вокзалов на Лубянскую площадь, куда добираемся без каких-либо задержек. Машин, как я уже говорил, на улицах очень мало, в особенности по сравнению с тем, что помнилось по ТЕМ временам. Заходим в здание МГБ России. Сначала товарищ полковник занялся братанами-близнецами, уведя их куда-то в коридоры и вернувшись уже без них, сказав, что пристроил в техотдел для знакомства и сердечной беседы, а нас повёл в своё управление, занимавшееся делами чародейскими и потусторонними. - Вы подождите здесь, мне на доклад к начальству, - сказал товарищ полковник. Делать нечего, помогаю девчонкам усесться на кресла «для гостей», присаживаюсь сам, и вскоре мы остаёмся в кабинете одни. - Ну что, начинаем раздачу, - моё непосредственное начальство вернулось с доклада примерно через час, протянув мне лист бумаги. - Вот, ознакомься с приказом. Лист бумаги оказался приказом МГБ, где под гербом и всеми официальными регалиями значилось следующее: «...За образцовое выполнение задания по обеспечению безопасности делегаций социалистических государств во время проведения XII Магических Игр, за личное уничтожение демона Кхорна в процессе выполнения вышеуказанного задания… капитану государственной безопасности ЧЕРНОВУ В.С. присвоить очередное звание «майор государственной безопасности»… - С чем тебя и поздравляю. Идёмте со мной, тебя наше начальство желает видеть, в том числе с целью вручения погон. Начальством оказались генералы, или, как они именуются здесь, комиссары государственной безопасности. Майорские погоны вручал мне курирующий, как оказалось, магические и потусторонние вопросы комиссар госбезопасности II ранга, очень памятный мне по ТОМУ миру. Запомнить было нетрудно, ибо ТАМ, собственно говоря, именно он державу Российскую и возглавлял, а здесь являлся пока что (и для начала) одним из заместителей министра государственной безопасности. Но это был ещё не конец, вслед за этим вызвали и товарища полковника, но уже к министру, и вышел он оттуда уже в звании комиссара III ранга — по совокупности деяний и в качестве признания заслуг по разваливанию британского магического сообщества. Следом нас пригласили в хозяйственный отдел, где товарищ комиссар, да, теперь уже комиссар показал тамошним обитателям распоряжение министра предоставить майору Чернову В.С. здесь присутствующему, участок земли в качестве награды за сданную в распоряжение государства библиотеку покойного алхимика Николя Фламеля. Список участков, доступных для выбора, был достаточно широким, и обсуждать его мы собрались все вместе. Так что подзываю Дору и Милену, включаю передачу по связи душ Свете и Авроре, и садимся читать и выбирать. На вопросительный взгляд местных хозяйственников я ответил им: - Не удивляйтесь, товарищи, эти две девушки суть мои невесты, без них я такой вопрос решать не собираюсь. Они на такое заявление лишь хмыкнули, самый пожилой даже головой покачал — вот, мол, попал девкам в руки. А я лишь улыбнулся, потому что уже жизни своей без своих солнечных красавиц не мыслил. Ну что ж, садимся перебирать… Возле Москвы и Питера участков нет — здесь уже всё давно разобрано и не первый раз даже передано по наследству от покойных заслуженных чекистов их наследникам, кто-то уже в третьем поколении служит в органах, по стопам отца и деда. Был участок возле Киева, но тут воспротивились Аврора и Милена, ибо было там далеко от воды и плохо добираться до города. Нижний и Екатеринбург были категорически забракованы Авророй по той причине, что там холодно зимой — на Урале и впрямь зимой морозы минус двадцать привычное явление, а Аврора у нас девушка теплолюбивая, да и Милена тоже не отстаёт. До степей в районе Семипалатинска слишком далеко ехать, тоже не годится. На Кубани земля и погода получше, но участок слишком маленький — земля в тех краях весьма ценная и в основном разделена между сельскохозяйственными организациями. А нам только дом надо строить как минимум с прицелом на грядущее пополнение семейства, то бишь на десяти сотках или дом ставить, или хозяйство разворачивать, третьего не дано... За обсуждением мы засиделись на час точно, но в конце концов решение приняли — всех нас устроил участок в полгектара на окраине Алушты, в Таврическом крае, на берегу моря с прямым доступом к воде, с подведёнными коммуникациями и удобным проездом в виде остановки тамошней «городской электрички» в пяти минутах ходу. Мысленно сделал себе пометку посмотреть, что же это за электричка такая. Пятьдесят соток — это очень хорошо, там и дом большой хватит места поставить, и террасу с виноградником, и лодочный сарай для катера, раз уж свой выход к берегу есть, и даже беседку для любования за луной, как у Кузьмича в ещё не снятом здесь фильме. Короче, берём. «Да, берём, и не думай иначе!», соглашается Света. «Мы тут тоже подтверждаем. Лучше и нет». «Не пугает, что там пока ничего нет?» «Ну так мы же знаем, что будет! Тем более что к участку полагаются стройматериалы для обустройства, а ты ведь умеешь...» «Умею, конечно, чему-то дед с отцом научили, а что не умею ещё — что в книжках есть, а с чем соседи смогут помочь...» «Вот именно, нам надо будет как-то вживаться в тамошнее общество, чтобы не просто так какой-то майор из ниоткуда свалился прямо к ним на берег...» «Постараемся, Свет. Люблю тебя и жду не дождусь встречи!» «И я люблю тебя, Вов, скоро мы уже приедем, тут осталось последние двойки за год выставить». «Понавыставляй там побольше, и двоек, и колов, чтоб им всем пусто было». «Ох, понавыставляю… и Аврора тоже...», смех Светы по связи душ слышен превосходно. «Они ещё не знают, что их ждёт...» «Когда узнают, поздно будет». «Точно. Ну, давай, до скорого!» - Так что вы имеете нам сказать? - спрашивает начальник АХО. - Берём крымский участок, тут и думать нечего. - Хорошо, Владимир Сергеевич, так мы вам и пишем. Участок номер семьдесят пять, Алушта, Таврический край. Желаете выехать для осмотра? - Обязательно там побываем, вот только справлюсь у товарища комиссара, не будет ли в обозримом будущем каких поручений. - В таком случае заходите через неделю за бумагами на землю, каковая теперь будет числиться за Вами. Земля и необходимое на постройку дома количество стройматериалов, по потребности согласуете на месте. - Благодарю Вас! - Не за что, Владимир Сергеевич, мы свою работу делаем. Поручений для меня у товарища комиссара не нашлось. Ну, точнее, нашлось, но не совсем по делу, а куда более приятных. - Вот что, майор, у тебя ведь как бы отпуск сейчас? - Так точно! - Значит, слушай сюда. Пару дней проведёте здесь, в гостинице, а потом поедете отдыхать в Крым, в санаторий в Партените, по нашей путёвке. Оттуда же сможете съездить принять полагающийся вам участок. Рекомендую также не затягивать с проектом и строительством — скоро ведь и Светлана с Авророй, если не ошибаюсь, должны вернуться. - Так точно, говорил с ними, доделывают дела свои там. - Ну вот. Чтобы не на пустом месте им жить было. Насчёт отправлять кого-то из вас обратно в Хогвартс или нет — это мы ещё будем решать, возможно, даже после вашего отбытия в Крым. Но об этом я сообщу тебе потом, когда вернёшься из отпуска. Хотя быть может, я тебя потом сам найду, так как тоже хотел на юга съездить. Но это ещё когда будет, отпуск тебе до августа, три месяца, если не произойдёт ничего из ряда вон выходящего. Так что приказываю о проблемах не вспоминать, но и офицерского звания не уронить! - Есть! - Ну вот и хорошо, - обрадовался товарищ комиссар. – Пока что вот вам путевки в гостиницу, заселяйтесь на неделю, пока все бумаги вам оформят. Потом в Крым на отдых поедете. С санаторием я договорюсь. - Спасибо, тащ комиссар! Разрешите идти? - Идите уже, молодёжь! Погуляйте, посмотрите город. Парад Победы, кстати, сможете посмотреть, скоро же девятое, праздник. Держи, Володя, бронь в гостиницу, будет вам ночёвка, на парад пройдёшь по удостоверению своему, девушек с тобой пропустят. Не забудьте, через неделю вам снова сюда надо будет прийти. Иди, Володя, понадобишься — найду. Я и пошёл, распрощавшись с товарищем комиссаром, забрал обеих своих невест, и мы вышли на московскую улицу, под палящее весеннее солнце. А добравшись до гостиницы, как следует рассмотрели те книжки, что нам дали в хозчасти по вопросу строительства нашего будущего дома. Нам уже было известно, что в здешней России идея больших городов-миллионников с компактной застройкой после войны была признана ошибочной. Сам товарищ Сталин, по легенде, сказал: «В России достаточно земли, зачем нам селить наших людей в бетонные клетушки? Свое счастье человек сам должен построить, как испокон веков на Руси было». Так что вместо больших городов в стране усиленно продвигали идею разветвлённых пригородных зон с малоэтажной застройкой. То есть, например, завод имеет на окраинах или за городом свои жилые поселки, и в этих поселках выделяет для своих рабочих и служащих участки земли под застройку, помогает приобрести стройматериалы, а рабочие потом уже сами, своими руками и своим умом строят те дома, какие им хочется. Уже здесь, по прибытию, мне объяснили, как это делается на практике. В жилконторе лежит альбом с готовыми проектами, что нравится – бери и строй, не нашел ничего – выдумай сам и поставь. Доски, кирпичи и прочее, что надо, помогут приобрести и даже привезут, благо на заводе, как правило, есть свои грузовики. А строит работяга, как правило, или сам, или с помощью строительной артели и товарищей по работе. Построит, да и живет потом, еще кому по соседству землю дали – помогают построиться всем миром. Так что никто не обижен, квартирного вопроса практически нет, у всех свои дома, при доме участки под сад и огород, огурцы-помидоры, картошка с капустой у всех свои. И для детей пространства – хоть отбавляй, бегай – не хочу. Так что препятствий для возникновения больших семей здесь практически нет. Оно и видно, пока сюда ехали, так видел, что во всех деревнях и поселках полно детворы. И слава Богу. Последующие несколько дней запомнились сплошным круговоротом событий. Мы обошли изрядную часть исторической Москвы, сходили в Третьяковку и на Воробьёвы горы, побывали на Арбате и пробежались по московским магазинам. Побывали мы и на Параде Победы, и буквально своими глазами увидели мощь нашей страны, нашей армии. Согласитесь, когда ты смотришь на танки и ракетные тягачи по телевизору, это одно, а когда всё это добро едет не очень далеко от тебя, то это нечто совершенно другое. Для меня в какой-то мере стало откровением, что ЗДЕСЬ, в отличие от ТЕХ мест, некто А.С.Пушкин отнюдь не имеет такой славы памяти и в чём-то даже обожествления. Мелочь, случай, видимо, заяц, перебежавший ему дорогу ТАМ, здесь решил попросту отсидеться в кустах, следствием чего явилось попадание Пушкина на декабрьский Майдан на Сенатской площади. Ну, а Государь Николай Павлович к изменникам был довольно крут, утверждал приговоры, не особо церемонясь, и поехал «наше ФсЁ» в Сибирь на каторгу, где и сгинул, дата смерти неизвестна, место тоже, собрание сочинений издавалось куда как реже, чем в мирах иных, а всё из-за участия в майданных скачках. Имена декабристов с тех пор оказались замараны таким позором, что от их применения воздержались даже сразу после Октябрьской Революции, не говоря уж о сталинских временах. Пушкину досталось за компанию. А вот нечего было скакать! У меня имелись свои причины недолюбливать этого самого «нашего ФсЁ» и его произведения. Скажите спасибо за сие моей учительнице литературы, потчевавшей наш класс всем тем, что связано с Пушкиным и его стихами, заместо завтрака, обеда и ужина. Так что узнав, что где-то в какой-то исторической линии поэт и пейсатель получил заслуженную награду за то, на что давно нарывался, я долго мысленно аплодировал и благодарил судьбу за избавление моих будущих детей от того кошмара, что довелось пережить их родителю. Нет здесь «великого поэта», есть получивший заслуженное наказание бунтовщик. А уж на что могли быть способны декабристы, дорвись они до власти в России... можно вспомнить события февраля семнадцатого, они и тут были почти такие же, только что кончился бардак малость пораньше и с другим результатом, или, если нужен пример из истории более близкой, киевский майдан года две тыщи четырнадцатого из ТОЙ истории. Все эти свободолюбцы, они были и есть такие лишь на словах, проверено историей… Мы встретились с родителями Милены, прилетевшими в Москву из Белграда, чтобы встретить свою дочь. И пока моя невеста в компании Доры беседовала со своей матерью, её отец, Душан Стринич, плотный седоусый человек, долго всматривался в мою морду лица, словно пытаясь чего-то там найти, а потом хлопнул по плечу со словами: - Добре! Хороший из тебя будет зять. Не предашь и не изменишь. - Папа, он ведь офицер! - вставила слово в мою поддержку Милена. - Тем более. Я уже знаю, что ты совершил, защищая мою дочь, поэтому вручаю тебе её руку, зная, что буду за тебя спокоен. - Я не подведу, Душан Павлович. - Храни тебя Господь, Володя… Убедившись, что Милена в надёжных руках, моих, то есть, и разрешение на заключение супружества получено — заявление, которое я передавал товарищу тогда ещё полковнику, таки попало в Москву и получило одобрительную резолюцию вместе с приказом о моём повышении в чине — сербы отбыли домой, ибо моя вейлочка ни на минуту не желала со мной расставаться. Договорились, однако, что обязательно заглянем к ним в Нови Сад и отведаем домашнего вина. Но неделя прошла, нужные бумаги оказались выписаны и пребывали у меня на руках, как и российский паспорт у Доры. Настало время продолжать наш отпуск. - Ну как, девчонки? Готовы? - спросил их, когда мы стояли у выхода из гостиницы. - Обижаешь! Конечно, готовы! - ответила Дора. - Куда ты, туда и я, - шепнула Милена. Товарищ комиссар, выдавая нам путёвки, пожелал хорошего отдыха. - Когда Светлана приедет, я её к вам отправлю, - обнадёжил он. - Иначе она сама вас найдёт, знаю я её. А то, может, и сам вас навещу, посмотрю, как вы там обустраиваетесь… Покинув здание МГБ, мы спустились в метро и направились на Курский вокзал. Поезд уже нас ждал, так что мы зашли в купе, рассовали вещи по полкам и стали коротать время в ожидании отправления. Фирменный поезд «Таврида» сообщения «Москва-Симферополь» по комфорту не отличался от «Красной Стрелы». Окраску он тоже имел не традиционную для пассажирских вагонов зелёную, и даже не красно-вишнёвую, но тёмно-синюю с отливом, а название поезда ярко горело надраенной бронзой на вагонных бортах. Но вот настало время отправления. Громко свистнул электровоз, и вокзальный пейзаж за окном чуть дернулся и поплыл. Снова едем, и снова в неизвестность. Как-то здесь живётся в Крыму, и что нас там ждёт, на новом-то месте?