Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса

Интеллигент мечтает стать бутылкой, Чтоб пивом мог залиться до затылка, А пробку закупорить навсегда, И чтоб не открывалась никогда! Крестьянин хочет стать большим вагоном, Затаренным отборным самогоном, Большой цистерной хочет стать алкаш, И чтоб внутри цэ-два-аш-пять-о-аш, Спирт! Если б было море пива, Я б дельфином стал красивым, Если б было море водки, Стал бы я подводной лодкой… Дюна «Море пива»

      Во время одной из наших встреч Дора всё-таки сообщила мне, что Света в процессе агитации за политику партии, ещё тогда, летом, просветила её относительно наших настоящих имён и страны происхождения. Но её это не смутило ничуть – сама догадалась, что я не есть тот хрестоматийный Гарик, о котором так долго говорил Дамблдор.       - Как догадалась? – спрашиваю.       - Наши души связаны, глупый ты! – Дора нежно поцеловала меня, а потом положила свою голову мне на плечо. – И я могу читать твои мысли. Обо мне, о нас, ты думаешь только по-русски, меня солнышком называешь, всегда так нежно, просто обожаю… Гарри Поттер, каким его рисуют, никогда бы так не смог. А вот Володя Чернов – может вполне. Света лишь подтвердила то, о чём я сама и без того догадывалась.       - И это тебя не смущает?       - Ты что! – улыбнулась девушка. – Я с самого начала, когда мы стали быть вместе, знала, что ты совсем не такой, как о тебе когда-то говорили. Но имя ничего не значит, ведь я люблю тебя, таким, какой ты есть, твою душу, а не имя.       - А я люблю тебя, Дора. Такой, какая ты есть. И даже не думай иначе.       - Иначе и быть не может, - прошептала мне Дора. – Мы знаем друг о друге всё, и я приняла тебя, как и ты принял меня… мы теперь – одно целое…       - Да, солнышко ты моё… Мы с тобой – одно целое…       Впрочем, мы договорились, что до особого разрешения она будет называть меня настоящим именем лишь в тех случаях, когда мы наедине, максимум когда рядом Света, от которой у нас тоже секретов нет. Для всех остальных я пока что по-прежнему остаюсь Гарри Поттером. Даже для Теда с Андромедой, нечего их пока шокировать открытием...       Холуин приходился в этом году на воскресенье, и был это первый выходной, открытый для посещения Хогсмида на законных основаниях. Поэтому с самого завтрака в Большом Зале стоял шум и галдёж, как на Привозе, насчёт того, куда пойти и что там найти. Ну, не знаю, как и куда, я там уже давно всё излазил и нашёл, что требовалось… но, тем не менее, для отвода глаз таки выдвинулся, а рядом со мной неизменно держались Сьюзен и Дафна.       У выхода стоял мистер Филч, проверявший разрешения на выход, на меня даже не поглядел и махнул рукой – иди, мол, что с тебя взять. Транспортом же, должным доставлять в деревню, служили всё те же безлошадные кареты-маршрутки.       - Эй, Поттер! – наш выход на стоянку маршруток не остался без внимания Одноухого. – Ты не боишься дементоров? Больших, страшных, гадких дементоров?       - Ой-вэй, кто-то, похоже, научился отращивать уши, да?       - Поттер! Ты за это ответишь! Ко…ко…ко…когда мой отец об этом узнает…       - Это мы уже третий год подряд слышим. Смени пластинку, э! Во заладил – отец, отец… Сам разобраться хоть с чем-то способен, или где?       - Я – наследник чистокровного Лорда, и мне не пристало заниматься грязными делами! А мой отец имеет в магическом мире большую власть, и скоро получит ещё больше.       - Вот уж кого всё это не волнует, так это нас… - мы прошли мимо покрасневшего от злости Одноухого, отмахнувшись от него, словно от назойливой мухи. Тот лишь прошипел что-то нечленораздельное – видимо, пообещал папашиными загребущими руками как следует отомстить. Что ж, тогда и мы тоже что-нибудь придумаем…       Внешне Хогсмид ничего особого из себя не представлял. Так, пара узких улочек, уставленных домами наподобие германских фахверков, и в каждом из этих домиков – какая-нибудь лавчонка или пивная. Ещё водная мельница, мост через речку, впадающую в озеро, а за той речкой – вокзал и тупик железной дороги, из-за деревьев дальше торчит водонапорная башня и крыша угольного склада. Ещё на берегу озера лодочный сарай, где мы временную базу оборудовали, вот и всё, пожалуй. Ни достопримечательностей, ни сувенирных лавок, какими во времена оны пестрели европейские города. Где бы тут ещё найти нормальное пиво?       Плакаты с лицом тёти Беллы и надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» висели то там, то здесь, даже на калитке забора у лодочного сарая кто-то успел прилепить, зато вот о дементорах уже не было ни слова. Всё-таки до них дошло… так что, не выдавая моего личного интереса в одном конкретном лодочном сарае, погуляли по улицам, набрали в кондитерской лавочке сладостей для себя и Астории, которой до таких прогулок оставался ещё год, вернулись в замок. А вот уже в самом замке почувствовали, как из коридоров, ведущих в подземелья, стал раздаваться очень сильный запах сырости, словно кто-то много воды там разлил, да притом воды стоячей, зацветшей. Впрочем, сырости и так в простоявшем не одну сотню лет замке было не занимать, однако…       У-У-УР-Р-Р-Р-Р-РЛ!       Странный булькающий звук явно нечеловеческого происхождения, не слышанный нами доселе, раздался внезапно. Сьюзен и Дафна вопросительно посмотрели на меня.       - Хм, не могу точно сказать, что именно сей звук издало, но что-то мне подсказывает, что прошлогодние какодемоны – это далеко не предел, - мрачно говорю я, доставая винтовку. Мои опасения оказались верными, с лестницы, ведущей вниз, на самом деле выплыло нечто розово-фиолетовое, напоминающее зависшего в воздухе осьминога с увеличенной в размерах «башкой», клубком щупальцев, тремя ярко-оранжевыми глазами и зубастой пастью. Завидев людей, этот осьминог, или, скорее, осьмимозг, заревел и попытался атаковать, ударив сгустком какой-то плазмы и звуковым импульсом по ушам. Получив очередь в упор, тварь свалилась и более не шевелилась.       - Бля… А эти уже откуда… - только и смог сказать я. Хотя ответ логичен, если из самых глубоких подземелий, то там прорыв Хаоса стал ещё шире, раз пролезает и такая, условно разумная сущность.       - Так, девчонки и мальчишки, моё требование о том, что из общаги без меня носа не совать, по-прежнему в силе, - говорю всем, когда пришли в гостиную Хаффлпаффа. – В коридорах школы обнаружен новый вид тварей, значительно опаснее любого боггарта.       Листаю справочник по тварям Хаоса и борьбе с ними. В дореволюционном издании не нашлось ничего подобного, видимо, такие твари тогда ещё известны не были. А вот в новом издании пятилетней давности, которое Света раздобыла через своё начальство, осьмимозг уже оказался прописан, и появление таковых отмечалось во время боёв за Париж в сорок четвёртом году. Тварь оказалась хищной и плотоядной, пожирает всё, до чего дотягивается, и размножается, откладывая личинок в тела специально для этого похищенных человеческих женщин. Своих жертв осьмимозг обездвиживает, опутывая лианоподобными путами, словно паутиной, а вокруг откладывает яйца, из которых вылупливаются трутни-оплодотворители. Такой трутень, дозрев и вылупившись, присасывается к телу жертвы и откладывает личинку в её утробу, после чего погибает. Личинка вызревает в матке и выходит, убивая несчастную женщину, останки которой осьмимозг тут же пожирает. Причём похищенную осьмимозгом женщину ещё можно спасти, если успеть разрезать на ней путы до присасывания трутня к её телу.       Подобные чудовищные кладки были впервые замечены как раз в парижских катакомбах и заброшенных тоннелях метро в сорок четвёртом году, тогда и были составлены описания как самой твари, так и методов её размножения. Взрослый осьмимозг легко убивался из автоматического оружия или гранатами, однако такие особи часто сторожили свои кладки и добычу, поэтому применять оружие требовалось с осторожностью. Впрочем, солнечного света осьмимозги не любят, а днём вообще пассивны, и подобно какодемонам предпочитают тёмные глухие коридоры и подземелья, так что если удастся выманить тварь наружу, то там её можно легко ухайдакать.       Если такие твари стали появляться в Хогвартсе, то, чувствую, настают весёлые деньки. Даже один осьмимозг, если его не убить вовремя, может причинить женской части населения замка большой урон. В группе риска – моя ненаглядная Света, её подруга Аврора, весь пятый, шестой и седьмой курс, а также три меньших девчонки, защита которых напрямую поручена мне, да и остальных оставлять без внимания нехорошо, даже если они меня об этом не просили. А то ещё обвинят, как Бродягу, в том, чего не совершал.       На следующий день, когда собирались в Выручай-Комнате на тренировку, раздал Фреду и Джорджу автоматы и вывесил плакат, касающийся осьмимозгов. Для создания плаката пришлось скопировать страницу из справочника и цветной разворот к ней, перевести с русского и увеличить для большей наглядности. Остальных снова предупредил, девчонок в особенности, чтобы без вооружённого сопровождения по замку не шастали, ибо осьмимозг способен учуять, подойдёт ли встреченная женщина для его грязного дела. И это при том, что какодемонов, чертей и прочую нечисть никто не отменял, и её в коридорах по-прежнему навалом, раз в неделю зачищать приходится. А вот скелетов стало меньше – на деревню, что ли, поползли?       Девчонки, кстати, тоже вплотную приступили к тренировкам в обращении с оружием. Во всяком случае, Сьюзен уже вполне уверенно держала МР54 и дырявила мишени. Начал замечать, кстати, что фигуры, что у Сьюзен, что у Дафны, стали понемногу меняться и постепенно приобретать женственные очертания. Вот ведь…       Перемены видел не только я, и всякие «чистокровные» отродья уже начали подбивать к девчонкам клинья. Некто Теодор Нотт хвастался на весь Зал, что его папаша заявился к Альфреду Гринграссу и потребовал выдать Дафну за своего сыночка. Спустя двое суток сама Дафна сообщила мне, что её отец спустил старшего Нотта с лестницы своего особняка со словами, чтобы никто даже не думал навязать его дочерям супружество силой.       Младший Нотт не успокоился, и попытался предъявить свои права прямо за завтраком в один из дней середины ноября.       - Слушай, Гринграсс! Ты всё равно станешь моей, хочет твой папаша или нет! – завопил он, подойдя к нашему столу.       - Заткнись, Нотт, от твоих воплей у меня болят уши, - состроила гримасу Дафна.       - Ах ты, стерва ледяная! – завопил отвергнутый аристократ. – Ты поплатишься за свою дерзость!       Дафна собиралась что-то сказать, но я опередил её, приёмом имени Вейдера подняв не в меру словоохотливого Нотта в воздух и зашвырнув на стол Гриффиндора, прямо в толпу гуталинов с шестого и седьмого курсов. Аристократика, естественно, вырубило, а очнувшись, он узрел вокруг себя злорадно скалящиеся чёрные рожи.       - Сладкий белый человек оживеть! – ласково улыбаясь, заявил один из гуталинов. – Моя лубить живой белый человек сильнее, чем мёртвый!       - О, ла пумба ундук! Хач! – согласился второй. – Матумба комба халапунда нкози лугамба! Мтване мбатаванда ндламбедла!       - А-А-А-А-А! – завопил Нотт, выворачиваясь из гостеприимных объятий. – Что вы хотите? Отстаньте от меня-а-а-а!!!       - Белый снежок, твоя зачем волноваться? – стал уговаривать его всё тот же настоящий гриффиндорец. – Наша не сделать твоя больно! Наша лубить твоя хорошо!       - В…вы пожалеете, чёрные твари! – Нотту всё же удалось вывернуться от истинных англичан и выбежать из Большого Зала. Трое гуталинов побежали за ним, но куда в итоге их всех это привело, мы уже не узнали. Ни Нотта, ни любвеобильной чёрной троицы больше никто и никогда не видел. Так что куда они вчетвером убежали, и кто их там схарчил, так и осталось тайной.       На следующий день как обычно наведался в гости к Свете, проинформировав о пропаже младшего Нотта, а об осьмимозгах она и так уже знала – с нею ведь наши души тоже связаны, так что мои чувства и ощущения для неё – открытая книга. Как и её – для меня…       - Пришли сегодня твои указы о награждении за Диану, - улыбаясь, сказала девушка, пока мы пили чай. – Мне по совокупности дали Николая четвёртой степени, а тебе – вон, посмотри.       Она протянула мне три листка бумаги. Читаю: «…За образцовое выполнение задания Правительства по обеспечению побега принцессы Дианы с территории Великобритании… наградить капитана государственной безопасности ЧЕРНОВА Владимира Сергеевича орденом БОЕВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ…»       - Награды в Москве, в наградном отделе лежат, как и прежде. Заберём, когда туда поедем, - говорит Света. – Только это ещё не всё, тебя желают в этот раз видеть и не только у нас.       Второй указ о награждении, как ни странно, оказался переведённым с немецкого, и из него я узнал, что правительство Германии за это же событие решило удостоить меня знака ордена Красного Орла с мечами и короной. А третий указ был переводом с мадьярского, ибо, поскольку Будапешт в истории с Дианой тоже оказался в игре, то там решили, что некий капитан Чернов за содеянное им достоин и венгерского ордена, в данном случае кавалерского креста ордена Заслуг на красной ленте – за заслуги военные, раз уж означенный капитан Чернов, то бишь аз есмь, грешный, проходит по кадрам русского МГБ.       - Раньше всех мы указ от немцев получили, - поясняет Света. – А у нас правило есть, что если наш офицер получает иностранный орден, то и наш ему полагается не ниже. У тебя же все три офицерских четвёртых степени уже есть, дали по очерёдности Знамя, теперь следующий тебе Владимир Третьей будет полагаться, если что. Но им награждают, начиная с майора, так что в следующий раз совершишь что-то героическое, сначала на погоны получишь. Могут, кстати, и второе Знамя дать, этим орденом могут награждать несколько раз, второй идёт вне очереди.       - О как!       - А ты думал. Так что поздравляю с награждением, Вов, у тебя сейчас шесть офицерских орденов, дома бед не будешь знать, в Германии и Венгрии тоже.       - Спасибо, Свет, не за ордена воюем. Твоя любовь дороже стоит.       - Вова… Спасибо тебе… - зарделась девушка. – Я люблю тебя!       - И я люблю тебя, Свет. Вы с Дорой вдвоём меня на этом свете держите.       «И я тебя поздравляю», пробилась по связи душ Дора. «Не удержалась, глянула и я на твои награды».       «Моя главная в этой жизни награда – это твоя любовь, моё солнышко, твоя и Светы, всё остальное – мелочи жизни».       «Зато это для нас важно, чтобы ты у нас счастлив был».       «Дора, любовь моя, для меня счастье – это вы обе рядом».       «А для нас – ты. Зато представь себе, любимый мой, как нас там встретят, когда мы к тебе в Россию уедем. Не с пустыми руками выходит, ведь так?»       «Это как наверху решат, хотя, с другой стороны, орденов-то удостоили…»       «Ну вот, а ты беспокоишься чего-то».       «За тебя, Дора, беспокоюсь, и не только по вопросу, как тебя там встретят. Знаешь ведь, наверное, что мы тут в школе нашли».       «Видела уже, берегитесь там, и ты, и Света, вы мне оба нужны живыми и здоровыми».       «Как и ты – нам тут».       «Возвращайся скорее, счастье моё. Я люблю тебя!»       «И я люблю тебя, радость моя…»       - Дора говорит, что беспокоится за нас, - говорю Свете. – Она уже тоже знает, что тут стало по коридорам шастать. Видела, говорит, образ в моей памяти.       - Пока ты в порядке, мне тоже не о чем волноваться… только за тебя, любимый… - Света закрепила сие утверждение поцелуем. – Потому что пока счастлив ты, счастлива и я…       - А вот я за тебя переживаю, - целую свою девушку в ответ. – По школе бродят твари, представляющие наибольшую опасность как раз для женщин, причём в первую очередь для молодых. Коридоры к тебе я прочистил, но будь начеку. Или держись поближе ко мне и гостиной Хаффлпаффа, там-то вокруг мы уже давно всё и вся нечистое повывели.       - От меня к тебе не очень далеко…       - Я б охотно к тебе вообще переселился, да вот мне поручено кое за кем из младшего поколения присматривать. Спровадить бы их отсюда, да кто ж мне даст… Авроре, кстати, тоже скажи, что она в группе риска.       - Она уже в курсе. Я как у тебя прочитала, что в подземельях завелось, сразу сказала ей и посоветовала, если что, к тебе обращаться. Поможешь?       - О чём речь, Свет! Конечно, помогу. Нечисть отстреляем, если понадобится. Так… мысль есть, кстати, пару коридоров обвалить, откуда осьмимозги появляются, авось сквозь завал не полезут.       - Ты смотри, чтобы никому из школы на голову ничего не упало.       - Слизеринцы не в счёт, - усмехаюсь я. – Тех не жалко, а если кому-то чего-то по башке и прилетит, так туда им и дорога, отродьям Хаоса.       - Хорошо ты с Ноттом разобрался, кстати. Эти, как ты их называешь, гуталины очень охочи до такого.       - Там два направления, имей в виду. Одним лишь бы порубиться с кем угодно, а другие знают толк в извращениях. И обе этих племенных группировки очень друг друга не любят.       - Догадываюсь, по какой причине. Их покровители в Хаосе тоже враждуют.       - Вот-вот, Кхорн и Слаанеш терпеть один другого не могут. Соответственно и их последователи тоже…       - Буду иметь в виду, - отвечает Света. – Кстати, вспомнила. Есть ещё одна приятная новость. Тебе и тем двоим обормотам, которых ты привлёк, присудили Госпремию третьей степени за изобретательства по части зелий.       - О, это тоже хорошо, хотя им об этом знать ещё рановато.       - Когда наши тут будут, поставим их в известность. Пока ещё действительно рано. Они хоть не догадались ещё?       - По ним сказать сложно, никогда не признаются, даже если напрямую спросить. В знании русского пока тоже не признавались, только Сьюзен его в открытую и учит, а то я бы уже давно им всем, которые навербованы, русскую строевую давал. По-английски же, как ни пробовал, так убедительно не выходит, как по-нашему.       - Это верно, по себе помню, нашего строевика было лучше не злить, зверюга сущий, - вспомнила Света одного из своих преподавателей. – Да и ладно, огневую даёшь им – и то хорошо. Может, хоть немного сумеют отбиться.       - Эти, которые двое из ларца – одинаковы с лица, точно отобьются от всего того добра, что сюда лезет. А девчонкам я прямо говорю всем зарубить себе на носу, чтоб без меня или в крайнем случае без кого-то из братцев Пруэттов за пределы общаги носа не совали. Потому что не дай Бог, унесёт кого осьмимозг, а мне потом ищи и отвечай, что да как…       Моё ворчание по поводу сохранности женской части населения Хаффлпаффа Света пресекла давно и прочно испытанным способом, приносящим нам с ней обоюдное удовольствие. Хорошо хоть ночью дело было уже, потому как часть нашего удовольствия передаётся и Доре…       Свою идею по закрытию пары ходов в подземелья я таки провёл в жизнь пару дней спустя, заложив динамит в стены нескольких ведущих вниз коридоров и взорвав его, чем вызвал обвал перекрытий, и груды камней и брёвен наглухо завалили проходы вниз, в поражённую Хаосом зону.       - Ну что, - удовлетворённо выдохнул я, глядя на моих соучастников по диверсии, братцев Пруэттов. – Теперь на какое-то время вздохнём спокойно.       - Вроде того…       - Мы зачистили пространство…       - От нашего общежития…       - До основной лестницы…       - И кое-каких кабинетов…       - Теперь к нам нечисть не полезет…       - Не должна. Она ведь снизу лезет? Снизу. Мы обвалили четыре коридора, что вели туда с нашей стороны, ещё несколько таких спусков в подземелья имеется в зоне обитания слизеринцев. Туда и так лучше не заходить, этих не жалко, а гриффиндорцам с равенкловцами вообще наверх. А дорогу к учебным кабинетам прочистить теперь будет легче…       Собственно говоря, с этих пор нечисть стала просачиваться на зачищенную нами территорию гораздо реже. Более того, какодемоны стали драться с осьмимозгами за право просочиться по оставшимся лестницам. До самых центральных лестниц можно было теперь ходить безопасно, однако запрет я оставил в силе – мало ли куда может взбрести в голову пойти погулять данному конкретному непоседливому индивидууму. Однако теперь появилось несколько больше времени и на научный эксперимент, который мы с братанами долго готовили.       Собственно эксперимент заключался в установке в закрытой туалетной комнате самого большого котла, что удалось найти. Мы заполнили его позаимствованными у мадам Спраут мандрагорами, побывавшими в качестве учебного пособия, а потому утратившими ценность для повторного использования, пересыпали их пророщенным пшеничным зерном. В крышке котла я просверлил дырку, куда на пробке воткнул купленный когда-то по случаю змеевик, проходивший через другой котёл, меньшего размера, который был поставлен под непрерывный поток холодной воды. Дальше путь продукта шёл через фильтр-дистиллятор, на нижнем конце которого был прикручен небольшой краник.       Аппарат для варки мандрагор на самогон был уже собран и даже загружен, осталось только испытать. Зажечь огонь под самым большим котлом – и следить за результатом. И он таки пришёл, результат этот, минут через пятнадцать из открытого краника в подставленную посудину упала первая капля продукции…       Из одной загрузки котла получилось где-то полсотни литров выгнанного самогона, который мы развели водой и разлили в бутылки.       - Гарри! А теперь…       - Что с этим делать?       - Надо перво-наперво найти подопытного кролика, коего этой самогонкой как следует напоить. А потом и посмотрим, что мы там нагнали.       Подопытного искали недолго. Попавшийся нам по пути семикурсник-гриффиндорец был незамедлительно оглушён и прямо на полу коридора напоен нашей мандрагоровкой. И мы выяснили одно свойство нашего напитка, как оказалось, даже единовременный приём выводит из организма все вредные зелья и сбивает все кодировки. Выяснили на том, что едва очнувшись, гуталин заорал во всё горло: «Ур мамбала балоло! Хач-хач-хач!», скинул остатки школьного балахона и вообще какого-либо культурного одеяния, после чего как был, в костюме выходца с пальм, так и убежал куда-то по коридору, где врубился в толпу слизеринцев с пятого курса и устроил жуткую драку. Когда же этот напиток мы наливали семикурснику-старосте нашего факультета, то он ни диких плясок, ни прилюдного раздевания не устраивал. Наоборот, подопытный студент пошёл прямиком к девушке, благосклонности которой он долго и безуспешно добивался, с размаху врезал по морде увивавшемуся рядом с ней ухажёру, отчего тот улетел метров на пять, после чего прилюдно сделал ей предложение, и эта неприступная особа растаяла.       - Немыслимо… - пробормотал Фред.       - Не, это гениально… - подхватил Джордж.       - Наше новое зелье…       - Заставляет людей быть самими собой…       - Без условностей…       - И чужого воздействия…       - Спадает любой обычай…       - И внушение…       - Люди ведут себя так…       - Как должны вести!       - Надо нам ещё людям…       - Наше зелье подлить…       - А потом посмотрим…       - Что получится!       Мандрагоровка пошла в народ. Впрочем, мы варили не только её, в огороде мадам Спраут я брал тыквы и свеклу, и так появились гарбузовка и буряковка. Тары очень скоро стало не хватать, даже наколдованной. Пару бутылок мандрагоровки я отдал Свете для отправки в Москву, как и рецепт того, что в итоге вышло.       Самогон из тыквы заимел другой эффект, несколько иной, чем от мандрагорового. Те, кому его подливали в питьё, принимались открыто выражать свои истинные сексуальные пристрастия, и стремились всячески закрепить их публично.       Последующие пару недель Хогвартс натурально лихорадило. Во время занятий потребители тыквенного самогона ещё хоть как-то сдерживались, но после уроков Филч устал вылавливать из чуланов для мётел и тупиковых коридоров верхних этажей студентов, которых он застал за теми или иными неприличными деяниями. Перечень неприличных деяний, увы, был весьма широк, и далеко не всегда из какого-либо отдельно взятого чулана выходил один парень и одна девушка.       Бурякового самогона братцы Пруэтты подлили прорицательнице Трелони, подговорив Лаванду Браун и сестричек Патил поменять ей бутылочки. Девчонки согласились и не прогадали, так как под градусом нового напитка пророчества резко прибавили в красочности, а главное – в правдоподобии. Теперь прорицательница уже не предрекала долгую и мучительную смерть каждому, кто не побоялся прийти к ней на урок, наоборот, она долго и в красках расписывала то, какие разноцветные глюки ей открываются, в деталях и подробностях, полностью выпав из окружающего мира и забыв начисто о необходимости проверять тетради и задавать что-либо на дом.       Обо всём этом я держал в курсе обеих своих девушек, и когда приходил в гости к Свете, мы с ней, а заодно и Дора через душевную связь, смеялись в голос над последствиями одного вполне себе русского эксперимента.       Желающие приобщиться к потаённой мудрости вскоре пришли к нам сами, и остались довольны. Ни меня, ни братанов клиенты не разочаровали. Сбыт наладили, от нас требовали только гнать. Сама мадам Розмерта, владелица пивной «Три Метлы» в Хогсмиде, вышла на братанов во время очередной их вылазки и предложила бартер, они ей – бутылки с напитком, она им – деньги, бесплатный стол и прочие ништяки. Братаны согласились, не раздумывая, ибо принцип работы самогонного аппарата усвоили в совершенстве, а значит, вполне могли гнать вал и без моего присмотра.       Ещё одним последствием, уже перед отъездом на каникулы, стала драка прямо-таки эпических масштабов, случившаяся между «кхорнитским» крылом Гриффиндора и китайской триадой с Равенкло. Гуталины орали даже не по-английски уже, а на каких-то африканских наречиях, китайцы вопили что-то своё, силы оказались примерно равны, так как негры дрались лучше, а китайцев было больше, но синяков и шишек досталось всем и весьма щедро.       В самый разгар этих событий пришла сенсационная новость из внешнего мира – Зелёный Остров в одностороннем порядке объявил о выходе из состава «синей» коалиции, обратившись в Берлин за помощью в выкуривании с острова, в том числе его северной части, всех проклятых английских собак. В это же время полыхнуло восстание и в Ольстере, и Белфаст действовал солидарно с Дублином. В Лондоне размахивали кулаками и обещали грозный ответ, однако после летнего побега Дианы англичанам уже никто не верил. Зато авторитет красных, и Германии в частности, на Зелёном Острове вырос ещё больше. Так что Шеймус демонстративно бравировал сейчас ленточками цветов ирландского флага и цветками клевера на одежде.       Ехали на поезде молча. Шеймус и Ханна склонились друг к дружке, Сьюзен шепталась о чём-то с сестричками Гринграсс, а я, пользуясь случаем, проверил, сколько уже я там, собственно, поднял опыта с того раза. А то со всеми этими заданиями, касающимися то борьбы с осьмимозгами, то спаивания аборигенов, всё забываю залезть туда. Сила 40 Маг.сила 43 Ловкость 30 Здоровье 44 Восприятие 30 Интеллект 32 Внушительность 44 Уровень 54 Опыт 36350 Сл.уровень 37400 Уклонение от крит. 16 Сопротивл.яду 64 (164 Сопротивл.псих. 95 (195) Сопротивл.магии 106 (206) Авторитет 60 Интерес 48 Скрытность 10 Зрение 44 Защита (бл.бой) 73 Атака (бл.бой) 88 Урон (бл.бой) 44-85 Жизнь 1192/1192 Магия 1192/1192 Очки жизни за каждый уровень 43 Очки магии за каждый уровень 43 Очки навыков за каждый уровень 12 Стрельба 92 Метательное оружие 79 Тяжёлое оружие 31 Рукопашный бой 88 Разведка 59 Кулинария 44 Ловкость рук 88 Торговля 54 Вождение транспорта 45 Общение с дамами 75 На моё счастье, другие вкладки особых изменений не показали. Ну, почти не показали... Дора Совместимость: 100% Отношения: 100% (вечная любовь, неразрывная связь душ, благословение Магии – неснижаемая связь) Сьюзен Совместимость: 87% Отношения: 66% (крепкая симпатия, предельное значение на ближайшие годы) Света Совместимость: 95% Отношения: 100% (вечная любовь, неразрывная связь душ) Дафна Совместимость: 80% Отношения: 61% (симпатия) Астория Совместимость: 79% Отношения: 66% (крепкая симпатия, благодарность за спасение, предельное значение на ближайшие годы)       Прокачиваюсь по традиции, стрелковая ветка уже вся заполнена, гренадёрская и рукопашная тоже, хотя бы начальным уровнем. Пока что умение стрелять и попадать спасает больше, чем все преподанные и усвоенные магические навыки — жечь нечисть, какую показывал Люпин, огнемётом куда как надёжнее, чем махать ВП и вспоминать нужное колдунство…       Уже на подъезде к Лондону Шеймус внезапно сообщил мне новость:       - Я не буду возвращаться, Гарри, - сказал он, когда поехали. - Мой папа просит, чтобы я вернулся домой в Белфаст как можно скорее. Мои старшие братья уже воюют на баррикадах, ждут и меня, раз уж я прошёл вашу с братьями Пруэттами школу.       - Ну что ж, братишка, - говорю я ему. - Смею думать, что мы тебя научили на совесть. Жечь огнём ты умеешь, взрывать вечеринки тоже, так что не пропадёшь.       - Вы меня хорошо научили, я папе писал, он в ответ говорил мне, что такие, как я, там будут нужны.       - Не забывай и о нас, пиши хотя бы иногда, до чего там у вас дело дошло. А мы вам удачи пожелаем.       - Конечно, буду писать! И тебе, Гарри, и тебе, Ханна… - он посмотрел на свою подругу.       - Шей, а возьмёшь меня с собой? - несмело попросила она. - Я маме скажу, чтобы она в Дублин ехала.       - Только если ты сама этого хочешь.       - Хочу, конечно, хочу! - завизжала Ханна, повиснув у ирландца на шее. - Ты самый лучший!       На том на перроне и распрощались. Шеймуса встретил его отец, лишь вопросительно посмотревший на Ханну, но та была настроена столь решительно, что Патрик Финниган смог только кивнуть. А затем отец и сын покинули станцию, их ждал пылающий Белфаст.       Ну что ж, более вербовать некого, всякие там Эдди и Эрни не тех взглядов — англичане до мозга костей, видящие в нас, красных, лишь врагов. Это Фреду и Джорджу на любые авторитеты начхать, а меня они давно знают, кроме того, уважают за дельные советы и деятельную практическую помощь. Это девчонок я могу постепенно переубедить в нужную сторону — а вот Шеймус, как истинный ирландец, англичан люто ненавидит, это мы у него и развивали. Что ж, в добрый час…       Домой добираюсь один, однако Дора заприметила меня издали и влетела ко мне в объятия, стоило мне только из автобуса выйти.       - Ты приехал!       - Да, солнышко моё, я снова здесь, снова с тобой… - прошептал я, покрывая поцелуями милое и родное лицо растаявшей в моих руках девушки. - Всё хорошо, моя радость…       - Как ты добрался?       - Всё в порядке, Дора, никто не помешал.       - И то хорошо. Новости какие привёз?       - Шеймус Финниган, помнишь такого, уехал в Ирландию воевать. Прямо с вокзала.       - Ну, думаю, ты его хорошо поднатаскал.       - Надеюсь.       - А у нас тут тоже новость, папе предложили стажировку в Оксфорде, так что он тоже будет студентом!       - О, это отличная новость! Это немедленно надо отметить!       - Все уже собрались, только тебя и ждём!       За этим празднованием, моих каникул и стажировки Теда, засиделись до вечера. А потом, когда мы уже разошлись по спальням, ко мне привычно уже просочилась счастливая Дора, принявшаяся показывать, насколько сильно она по мне соскучилась. Впрочем, я по ней скучал не меньше, поэтому успокоились мы не скоро.       - Вов… А спой мне ту песню, что ты в поезде напевал, обо мне думая, - попросила Дора на следующий день, когда мы остались дома одни. - Мотив я уловила, мне понравилось очень.       - Какую?       - А ту, где «ты — мой день и ночь...»       - А, эту, - вспоминаю я, беру гитару и запеваю: Ветер Гонял листву по мостовой, Был вечер светел, Когда на площади Сенной Тебя я встретил, Хотел бы вспомнить я дословно, Что так многословно Излагал тебе целый час, Боже, Какую нёс я чепуху тогда, и даже Казалось мне, я остроумен и вальяжен… Кто мог поверить в этот вечер В то, что наша встреча Самой главной станет для нас! Ты — мой дом, и мой очаг, Мой костёр в лесу дремучем, Мой корабль, мой маяк, Солнца луч, пробивший тучи. Ты — мой день, и ночь моя, Небеса и моря. Ты — моё свиданье с Богом у огня...[60]       - Как про нас… - прошептала завороженная Дора, когда я доиграл. - А ведь у нас всё так и было… ну, почти...       - Ага, - вспомнил я обстоятельства нашей встречи, и прижал к себе улыбающуюся девушку. - Вот как врезались мы тогда с тобой друг в дружку…       - Ага, врезались, да так и остались, - засмеялась Дора.       - Так и остались, став чем-то большим…       - Да, любимый мой… Теперь есть лишь МЫ.       - Только МЫ, любимая…       И мы так ещё долго сидели, обнявшись и вспоминая, с чего же начиналась тогда наша история, история нашей любви и нашего счастья. Вернувшиеся ближе к обеду Тед и Андромеда, увидев нас вместе, лишь усмехнулись о чём-то своём и поспешили оставить нас в покое. Так, тихо, мирно и благополучно, начались для меня рождественские каникулы 1993-94 года. Знали ли мы тогда, что это всего лишь затишье перед бурей? ___________________________________ [60] Максим Леонидов «Ты — мой дом» (сл.и муз. М.Л.Леонидов)