Ты пристрастился? II том "Пламя страсти"

Глава 25. Шаг за шагом принуждаю тебя к повиновению! Гу Хай, шатаясь, вышел из лифта и печатая громкие, как выстрелы, шаги, пошёл по направлению к Бай Лоиню. Только что беспрерывный поток людей у выхода неожиданно остановился, все те бесцельно блуждающие женщины-служащие мгновенно нашли нужное направление и одна за другой рассеялись по округе. Бай Лоинь по-прежнему стоял, опираясь на капот автомобиля, красивый мужчина с естественными манерами, обращающий на себя внимание. Когда Гу Хай остановился рядом с Бай Лоинем, их лица почти соприкоснулись. — Что ты делаешь? — спросил Гу Хай. Бай Лоинь положил руку Гу Хаю на плечо: — Ничего не делаю, просто нашёл место дать отдых ногам и покурить, не более. — Как кстати, однако, — притворно улыбнулся Гу Хай и посмотрел на Бай Лоиня, — Каждый день выбираешь это место для отдыха. — В этом месте много женщин, — Бай Лоинь сделал лёгкую затяжку. Гу Хай выхватил сигарету изо рта Бай Лоиня, засунул в свой рот и, опираясь на кузов автомобиля, устремил угрюмый взгляд на здание компании. — Больше не приезжай сюда, — предупредил Гу Хай. Бай Лоинь не удостоил его и взглядом: — Почему мне нельзя приезжать в общественное место? Тем более, я пришёл не к тебе. Сейчас я одинок, и хочу в этой земле сокровищ найти себе спутницу жизни. Гу Хай поперхнулся и резко выпустил дым вместе с потоком морозного воздуха, «ищешь спутницу жизни? Я остался рядом с тобой, а ты вернулся кого-то искать?» — Нечего искать, ни одна из женщин моей компании тебе не подойдёт. Не говоря уже о том, что каждая из них требовательна и честолюбива, кто из них сможет одобрить такую ходячую катастрофу, как ты, пижон, показушник… Гу Хай ещё долго что-то внушал, пока не заметил, что Бай Лоинь никак не реагирует. Взглянув на него, он обнаружил, что этот тип, не слушая его, извлёк из кармана большую стопку визитных карточек, на первый взгляд не меньше пятидесяти штук. И начал перебирать их карточку за карточкой, словно кого-то выбирал. Это было похоже на кастинг девушек для дворцового гарема, и судя по выражению его лица, это занятие доставляло ему немалое удовольствие. Гу Хай выхватил у него из рук все эти визитки и без лишних слов засунул в свой карман. Бай Лоинь с натянутой улыбкой посмотрел на Гу Хая: — Директор Гу, какой же ты мелочный, ведь все эти визитки есть в твоём кабинете, зачем ты отобрал у меня? — Я просто взял на время посмотреть, проверю, как много сотрудниц моей фирмы нуждается в постоянном присмотре. Бай Лоинь, не злясь и не раздражаясь, с недоуменным видом выдернул окурок из его рта. — Эй, объясни, почему сегодня эти сигареты так отдают кислятиной? * Гу Хай с потемневшим лицом окинул взглядом Бай Лоиня, это прекрасное выражение его лица, чистый облик, яркий и совершенный. Бай Лоинь тихо рассмеялся и взялся за дверцу автомобиля: — Ну ладно, директор Гу, уже поздно, мне нужно поесть. Гу Хай лелеял в сердце неблаговидную идею, «если ты и сегодня придёшь поесть в мой дом, я хочу выпроводить тебя вон, или я не Гу!» В результате, вопреки его ожиданиям Бай Лоинь не сел в машину, а направился прямиком в чайную напротив офиса. Гу Хай спросил ему вслед: — Куда ты? — Собираюсь поесть именно здесь! — Бай Лоинь остановился у порога. Гу Хай хладнокровно заметил: — В этой чайной нет той еды, которую ты любишь. Бай Лоинь поджал губы, удерживая улыбку: — В твоём доме есть еда, которую я люблю, однако мне нельзя поступать как встарь! Поев у кого-то дома, становишься ему обязан. Сам посмотри, я всего несколько дней поужинал у тебя, и вот уже от твоего настроения зависит, ставить ли мне свой автомобиль перед твоей компанией, или нет. Сказав это, он повернулся, чтобы уйти. Гу Хай вне себя скрежетал зубами, «Бай Лоинь, ублюдок, ты умеешь меня разозлить!» И вслед за ним пошёл в чайную. Бай Лоинь уже собирался заказывать блюда, когда увидел, что Гу Хай тоже вошёл, и не удержался от вопроса: — Я уже не раз говорил тебе, директор Гу, ты настолько прекрасно готовишь, зачем тебе питаться в таких забегаловках? Гу Хай ответил односложно: — Лень. Бай Лоинь крикнул: — Официант, принесите ещё один прибор. В результате, как назло, Гу Хаю не нашлось места за столом Бай Лоиня, он нашёл одно место в стороне. У Бай Лоиня в душе поднималась злость, «Ну, Гу Хай, ты молодец! Ты, блядь, пошёл вместе со мной, чтобы раздражать! Ведь не пройдёт и двух дней, как мне нужно будет возвращаться в армию, ты захочешь найти меня, чтобы выместить злость, и не найдёшь». Официант подошёл к Бай Лоиню, посмотрел на него, посмотрел на Гу Хая и шёпотом спросил: — Добавить второй прибор? Бай Лоинь холодно ответил: — Добавить, поставьте напротив меня. После его слов официант расставил приборы, это выглядело так, словно напротив сидел некто воображаемый. Таким образом, оба сидели за двумя столами, ужинали, как будто вокруг никого не было, и никто ни с кем не разговаривал. Вначале Гу Хаю не хотелось есть здешнюю снедь, но раз уж пришёл, придётся есть, что дают. Всё-таки следовало прекратить этот балаган, иначе покажется, что он сам поддерживает эту комедию. — Ешь, это совсем не плохо на вкус, — донёсся до него голос Бай Лоиня, и палочки вздрогнули в руках Гу Хая, а взгляд метнулся в сторону голоса. В результате он увидел сцену, заставившую его пульс участиться. Бай Лоинь ел в одиночестве, напротив ни души, однако он постоянно подкладывал своими палочками еду в пиалу напротив, мало этого, он ещё и разговаривал с пустой чашкой, совершенно как душевнобольной. — Из этого куска рыбы я выбрал для тебя все кости, ты ведь раньше не всегда давал мне выбирать? Сегодня я для тебя выбрал. Вкусно? Правда вкусно? Посмотри на себя, весь подбородок в соусе, ну-ка быстренько вытри… Вокруг расползался холодок, два клиента по соседству старались отодвинуться подальше, остальные люди кидали на Бай Лоиня сочувственные взгляды. — Ах, какой хороший молодой человек, и как так получилось, что у него такой дефект? — Вот именно, он вероятно перенёс какое-то потрясение. — Я считаю, у него наверняка кто-то умер. У Гу Хая вся еда застряла в глотке, в душе всё перевернулось вверх дном, какой там вкус еды. Неожиданно от Бай Лоиня донеслась ещё одна фраза: — Гу Хай, я тебе положил овощи, ну как, вкусно или нет? Чёрное лицо Гу Хая быстро приобрело алый цвет зари, «Бай Лоинь, ебать тебя, да пошёл ты на хуй! Я ещё пока не умер!» Вполоть до того момента, пока Гу Хай не схватил его возле машины, Бай Лоинь был недоволен. Гу Хай завалил Бай Лоиня на заднее сидение, беспрестанно щекоча его за бока. Бай Лоинь барахтался и просил пощады: — Перестань, перестань, а то меня сейчас вырвет. Гу Хай отпустил его, Бай Лоинь сел и выпрямился, ожидая, пока выровняется дыхание, а затем повернулся к Гу Хаю, этот тип смотрел на него глазами призрака. Бай Лоинь не выдержал и засмеялся. Гу Хай схватил руками обе щеки Бай Лоиня и свирепо сдавил с двух сторон, из-за чего его рот превратился в уточку, при этом Бай Лоинь продолжал смеяться, изо всех сил вытягивая губы вертикально, рот искривился, сдавленные щёки смялись в складочку, вид чрезвычайно потешный. Гу Хай, злорадно улыбаясь, клещами одной руки отправился вытаскивать член Бай Лоиня, Бай Лоинь поспешно сжал колени в обороне. Почувствовав приближение губ Гу Хая, Бай Лоинь увернулся, и поцелуй пришёлся в ухо. Бай Лоинь задрожал, сопротивляясь из последних сил, в конце концов Гу Хай коленом одной ноги крепко зажал его ноги сверху, на давая пошевелиться. И вот, наконец, долгожданный поцелуй. Губы и зубы встретились, огромная волна захлестнула всё тело. Оба, взаимно сотрясаясь от страсти, слегка приоткрыв глаза, мерцающие в свете фар проезжающих мимо машин, смотрят друг на друга, мягкие, податливые языки блуждают по кромке тонких губ, долго не соглашаясь разогнать накатывающие волны возбуждения. Красивые брови Бай Лоиня слегка наморщились: — У тебя во рту вкус кунжутной пасты. Кончик языка Гу Хая прошёлся вокруг уголков губ Бай Лоиня: — А у тебя во рту вкус сушёных креветок. Два вкуса снова слились воедино. Сейчас это был всего лишь ласковый предварительный разогрев, но чувства Гу Хая очень скоро приблизились к точке взрыва. Его длинный язык стремительно продвинулся вперёд, одним махом проникнув в горло Бай Лоиня. Бай Лоинь не уклонился, язык Гу Хая вернулся и начал свирепствовать у него во рту. Дыхание обоих участилось, руки Гу Хая начали блуждать по телу Бай Лоиня. Бай Лоинь почувствовал, как под низом рубашки засквозило холодом, и неожиданно большая тёплая рука проникла внутрь. Бай Лоинь перехватил и остановил эту руку, во взгляде виднелась некая издёвка: — Директор Гу, не годится перед входом в компанию так обнажать свою хулиганскую сущность. Гу Хай стиснул зубы: — Директор Гу? Я предоставлю твой рот директору Гу! Пусть он откусит тебе язык! — Разве ты бандит? — копируя недавнее выражение Гу Хая, возмутился Бай Лоинь. Руки Гу Хая крепко ущипнули Бай Лоиня за талию. — Ты такой испорченный! Повозившись немного, оба почувствовали, что им не хватает пространства для активных движений. Гу Хай остановился, положил подбородок на плечо Бай Лоиня и повернул голову, горячее дыхание достигло пылающих ушей Бай Лоиня. — Пойдём ко мне домой, — шепнул Гу Хай. Бай Лоинь сделал упрямое лицо и со всей твёрдостью ответствовал: — Не пойду! Гу Хай прижался к уху Бай Лоиня и нежно спросил: — Почему не пойдёшь? Разве последние два дня ты не бегал за моей задницей? Почему сегодня, когда я сам тебя приглашаю, ты не удостоишь меня своим посещением? Позиция Бай Лоиня была непоколебима: — Мне важен образ порядочного военного. — Тогда будем считать, что я сам бросился в твои объятия, ты пойдёшь или нет? — Гу Хай продолжал пудрить мозги. Бай Лоинь долго молчал и всё-таки сказал: — Не пойду! Гу Хай подавлял душевную боль, кипел негодованием, но в конечном счёте всё-таки произнёс те слова, которых зарекался: — Я люблю тебя. Бай Лоинь сделал суровое лицо, прокашлялся и ответил: — Тогда, пожалуй, я зайду к тебе выпить глоток воды. Гу Хай про себя усмехнулся, «ничего, что в области отношений ты опять одержал верх, а я потерпел поражение, зато в постели я буду сверху и всё компенсирую!» *Всё кислое — ревность. Глава 26. Развратные молодожёны. Гу Хай пинком захлопнул дверь, повернулся к Бай Лоиню и припёр его к стене, припав в бесконечном поцелуе. Спина Бай Лоиня была вплотную прижата к холодной стене, тем не менее его грудь пылала жаром. Руки Гу Хая лихорадочно блуждали под рубашкой Бай Лоиня, с восторгом чувствуя каждый сантиметр его кожи, не в силах оторваться, не зная, на каком месте остановиться. Вдруг что есть мочи грянула знакомая музыка. Бай Лоинь застыл. Он только увидел, как Гу Хай нажал на кнопку, и музыка тотчас прекратилась. Взглянув в сторону источника звука, Бай Лоинь вытаращил от удивления глаза, оказывается, Гу Хай засунул за пазуху подаренного ему ослика. — Зачем ты опять брал его с собой? Разве в прошлый раз ты не сказал, что тебе стыдно ставить его в кабинете? — Бай Лоинь умышленно поддевал Гу Хая. Гу Хай с полным бесстыдством заявил: — Я теперь не могу без него жить. Губы Бай Лоиня расплылись в улыбке: — Ты правда так его полюбил? Гу Хай погладил ослика по голове и словно обращаясь к самому себе, пробормотал: — Он очень удобный. — Удобный? — на лице Бай Лоиня отразилось недоумение. Гу Хай радостно плюхнулся на диван, держа ослика задом наперёд, опустил его себе между ног и нажал на кнопку. Голова ослика затряслась вверх-вниз, влево-вправо, эта тряска вызвала у Гу Хая такой стон, как если бы он занимался сексом. Бай Лоинь, поражённый пошлостью Гу Хая, возмущённо воскликнул: — Оказывается, ты взял его, чтобы он занимался этим?! Гу Хай прикинулся дураком: — Разве ты подарил мне его не как секс-игрушку? -…Ты!!! Увидев в глазах командира Бая готовность к применению грубой силы, директор Гу торопливо остановил его любезными словами: — Нет, нет, нет… Не злись, я всего лишь разыграл тебя, я совсем не хочу допускать его до таких низменных занятий. Он правда для меня как сын, я каждую ночь сплю с ним в обнимку. Бай Лоинь выхватил ослика из рук Гу Хая и осмотрев его, обнаружил, что шерсти на голове ослика уже не осталось. — Ааааа!.. Бай Лоинь что есть мочи хорошенько врезал Гу Хаю. В связи с тем, что долги прошлых периодов ещё не были закрыты, Гу Хай на этот раз не стал давать сдачи, приготовившись перенести несколько ударов кулака, однако это не имело смысла, он знал, что Бай Лоинь не захочет снова драться. После удара он сжал Бай Лоиня в крепкое кольцо объятий и страстно позвал: — Пойдём вместе мыться. Бай Лоинь мигнул чёрными глазами и кивнул, соглашаясь. В ванной было два душа, в то время, как Бай Лоинь раздевался, Гу Хай, не сдерживаясь, рассказывал: — Раньше, когда мы вместе мылись, я всегда мечтал, что твоей фигуре очень подойдёт военная форма, и если я смогу хоть разок выебать тебя в форме, какой же это будет крутой секс… Эти слова Гу Хая были равносильны игре с огнём, Бай Лоинь тут же холодно хмыкнул: — Когда я надену форму, именно я буду брать * тебя. Гу Хай, однако, смеялся до потери речи, нет, он нисколько не недооценивал физическую силу Бай Лоиня, просто напросто он знал «мастерство» Бай Лоиня как свои пять пальцев. Восемь лет назад, практически ежедневно занимаясь этим, Гу Хай не замечал, чтобы его уровень как-то рос, и если спустя восемь лет холостяцкого существования он действительно сможет сам захватить ведущую позицию, то Гу Хай от всей души зауважает его. Руки Бай Лоиня остановились на верхней пуговице рубашки, он искоса бросил подсознательный взгляд на Гу Хая, уже совершенно голого, и перехватил направленный на него злой, по-волчьи хищный, пристальный взгляд. Бай Лоинь не осознавал, была ли настолько глубокой тень полученного в те годы клейма, ибо даже сейчас, раздеваясь перед Гу Хаем, он всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке, несмотря на то, что убеждал сам себя, что ему пофигу, и рядом с ним просто обычный парень. Когда Бай Лоинь сбросил с себя всю одежду, в груди Гу Хая внезапно зажёгся огненный шар. Всё было так, как он и ожидал, даже выше его ожиданий, тело Бай Лоиня достигло предела совершенства. Необычайно лёгкие линии мышц, на всём теле ни малейших жировых складок, по сравнению с теми годами ощущался гораздо больший рельеф. Особенно эта пара мясистых ягодиц, идеально круглых и выпуклых, омываемых горячей водой, полных дикого очарования. От одного взгляда на это у Гу Хая внизу немедленно всё встало, и пара красочных эротических иллюстраций уже нарисовались в его мозгу. Он слегка подрегулировал температуру воды, сделав её немного прохладнее, чтобы избежать перевозбуждения и не излиться преждевременно, пока не начался этот дальний марафон… Бай Лоинь тоже не удержался от соблазна взглянуть в ту сторону. Он уже столько лет не видел этого гиганта и в глубине души оцепенел, «ведь эта тварь за восемь лет ничуть не выросла, ещё толще и длиннее той игрушки?» Невольная зависть таилась на дне его души. От природы кость Гу Хая крепче и шире, поэтому сколько бы он ни тренировался, ему никогда не достигнуть такой мощной силы, как у Гу Хая. После мытья Гу Хай предложил Бай Лоиню сесть на диван в спальне и посмотреть телевизор, а сам встал сзади, чтобы посушить ему волосы. Тёплый ветерок и нежная рука Гу Хая овевали щёки Бай Лоиня, его глаза смотрели на экран телевизора, но на самом деле он совершенно не понимал, что там показывают. — Ты обычно сушишь волосы после мытья? — спросил Гу Хай. — Нет, — честно ответил Бай Лоинь, — Просто вытираю и ложусь спать, наутро они сухие. Гу Хай грустно вздохнул: — Блядь, я так и знал, что ты всё такой же придурок, волосы не высушил, тут же лёг спать, голова не болит? — Не ощущал. Когда ветрено, достаточно выйти, повернуться кругом, и готово дело, а иногда зимой, помыв голову, забываешь надеть шапку и сразу выходишь. Вернёшься, а на голове всё торчит, как эскимо на палочке, ужасно глупо, хе-хе… — Ты ещё смеёшься! — Гу Хай ущипнул Бай Лоиня за щёку, — Как ты поступал раньше, меня не касается, а теперь ты будешь слушаться. После мытья волосы нужно сушить. Когда я рядом, я буду сушить тебя, а когда меня нет, ты будешь сушиться сам. Не выдержав, Бай Лоинь сказал: — У меня нет фена! — Я куплю и пришлю тебе, — непреклонным тоном сказал Гу Хай, — Кроме того, ты дашь мне выбросить всю эту дерьмовую еду из твоего дома! Потом я в свободное время буду привозить тебе еду, а когда буду занят, поручу доставку специальному человеку! Бай Лоинь глубоко вздохнул: — Так много лет прошло, почему ты до сих пор трещишь как баба? — Только с тобой! И Гу Хай с невозмутимым лицом задал встречный вопрос: — Ты видел, чтобы я с кем-то обменивался больше, чем одной фразой? Бай Лоинь ничего не ответил. Гу Хай сжал руками его загривок и глубоко разъяснил: — Я с тобой не шучу, сколько других побывало в твоих руках, эта подноготная меня не касается, только теперь есть я, и ты должен быть послушным. Потом иногда я буду приходить с внезапной проверкой и если обнаружу у тебя в комнате какую-то контрабанду, ты сразу снимаешь штаны и ждёшь наказания! Спустя восемь лет Бай Лоинь стал ещё более озорным, Гу Хай что-то сказал, это в левое ухо влетело, из правого вылетело, он даже не обратил внимания на сказанное. Высушив волосы, Гу Хай очистил ягоду винограда от кожицы и поднёс её ко рту Бай Лоиня. Бай Лоинь поколебался немного, но всё же открыл рот и принял ягоду. В результате, только надкусил и чуть не упал в обморок от кислоты, тем более он только что почистил зубы, и кислый вкус особенно чувствовался, так что брови Бай Лоиня скрутились крест на крест. Зловредный Гу Хай сидел в сторонке и любовался сложной мимикой Бай Лоиня. Когда же Бай Лоинь понял, что Гу Хай сделал это нарочно, он мгновенно набросился на него, тонкими губами накрыл рот Гу Хая и втолкнул всю кислятину в его рот. Постепенно кислый вкус поблёк и сменился сладким послевкусием. Их поцелуй был похож на партизан-скую войну, «ты догоняешь меня и завоёвываешь», в конце концов театр военных действий переместился на постель… Бай Лоинь опирался на изголовье кровати, Гу Хай коленями зажал его тело, язык скрылся в складочке возле горла. Долго остававшееся в холодном забвении тело, неожиданно испытав атаку неизвестного предмета, рефлекторно откликнулось, на коже Бай Лоиня всплыл тонкий слой пупырышков, который по мере следования языка Гу Хая становился всё более явственным. — Ммм… Кончик языка Гу Хая прощупывал изнутри ухо Бай Лоиня, подушечки пальцев пощипывали напрягшиеся крохотные выпуклости на его груди. Бай Лоинь издал нестерпимый громкий вздох, его полуприкрытые веками глаза не могли скрыть страстное желание. Гу Хай нахально навалился всем телом, и ноги Бай Лоиня разъехались по обе стороны от поясницы. Он наклонил голову и захватил ртом левый сосок Бай Лоиня, слегка покусывая и посасывая, Бай Лоинь немедленно приподнял поясницу, позволяя двум маленьким чудовищам интимно тереться друг о друга, их беспорядочное дыхание наводнило всю комнату. Гу Хай старательно сдерживался, несмотря на то, что ему безумно хотелось грубо вставить орудие и начать сражение. Однако, он помнил, как восемь лет он страстно жаждал этого родного тела, он хотел воспринимать его как потерянное и вновь обретённое сокровище и вкушать его с особой бережностью, чтобы распробовать всё самое лучшее, чего был лишён долгие восемь лет. Подняв глаза, Гу Хай увидел, что Бай Лоинь смотрит на него взглядом, в котором смешалась жаркая страсть и страх. Сверкнув глазами, он шутливо спросил: — Зачем ты так смотришь на меня? На самом деле он прекрасно понимал, что вот-вот вторгнется во владения, которые сам единолично обучил, которые когда-то во время ссоры он захватил, как настоящий агрессор, все чувствительные зоны которых находятся в его исключительном ведении, нужно только дотронуться до них, и кое-кто немедленно покорится. Гу Хай таил усмешку, наблюдая за напряжённым лицом Бай Лоиня, язык соскользнул на нижнюю часть живота, кончик языка, подобно кисти для рисования обрисовал весь мышечный узор и вслед за этим направил курс на ключевую часть тела. Поясница Бай Лоиня непроизвольно вздрогнула, две сильные, длинные ноги крепко сжали плечи Гу Хая. Бесцеремонно щекочущий язык возбуждал его низ, на искажённом лице проявилось нетерпение, придушенный стон прорвал уголки рта. Гу Хай поднял голову, посылая Бай Лоиню злую, распущенную улыбку, похоже, он насмехался над этим размазнёй. Бай Лоинь свирепым укусом впился в рот Гу Хая, а затем повернулся, стремясь опрокинуть его, но второпях не добившись нужной позиции, удобной для сексуальных игр. Гу Хай всё правильно рассудил, Бай Лоинь за последние несколько лет ни в чём не продвинулся, единственное, что изменилось, это большие, сильные руки, значит, тереть будет больно. Именно благодаря его пристрастию, несомненно предопределённому свыше, несмотря на никудышные способности этого дилетанта, он всё-таки может испытывать настоящий подъём и возбуждение. Однако, как только рука Бай Лоиня сжала «Сяо Хайцзы», Гу Хай понял, что он основательно ошибался. Пройдя через восемь лет практики, Бай Лоинь стал абсолютным профессионалом в области мастурбации. Изысканными и нежными движениями рука творила настоящие чудеса, и эти полные мозолей ладони, и сила в самый раз, то, что нужно, всё это, вопреки ожиданиям будило в Гу Хае неведомые доселе ощущения. — Приятно? — Бай Лоинь приподнял уголки рта. Рука Гу Хая сжала волосы на голове Бай Лоиня, тяжело дыша он спросил: — Последние годы под одеялом частенько украдкой занимался этим делом? — Ага… — без обиняков признался Бай Лоинь, — Ещё и другим помогал. Руки Гу Хая лежали на ягодицах Бай Лоиня, услышав это, он высоко поднял руку и безжалостно ударил ничего не подозревающего Бай Лоиня по одной дольке, звонкий шлепок — и половина задницы впала в анестезию. И тут же гневный вскрик: — Пошёл ты! Больно… Гу Хай весело помассировал место удара: — На днях охранник довольно крепко приложил тебя дубинкой, ты не кричал, что больно. Я только слегка шлёпнул тебя, а ты говоришь больно, тебе действительно больно или ты кокетничаешь со мной? Бай Лоинь со всё ещё мрачным лицом: — Разве это одно и то же? Гу Хай внимательно посмотрел на Бай Лоиня и немного погодя, не удержавшись, спросил: — Иньцзы, скажи мне правду, за эти восемь лет у тебя кто-то был? — Был. Взгляд Гу Хая стал жёстким: — Кто? — Ты. *В тексте автора Бай Лоинь использует эвфемизм操 (cāo) — брать, владеть. Мне, конечно, импонирует версия первичного перевода, но我操 (wǒcào) — ебать — любимое слово Гу Хая, Бай Лоинь почти всегда обходится более культурными эквивалентами. Дабы не ломать задуманный автором образ… Глава 27. Сладкий до глубины сердца. Гу Хай притянул Бай Лоиня в свои объятия и безумно поцеловал его тонкие губы, его раскалённые подобно грозовой буре губы, казалось, хотели раздавить Бай Лоиня. Бай Лоинь не мог успокоить своё дыхание, и ему пришлось затаить его, чтобы насладиться передаваемой ему Гу Хаем глубокой, искренней, ласковой любовью и желанием. Ощущения в сердце Гу Хая были неописуемы. Сейчас он всего лишь отчаянно, до свирепой боли хотел любить его, снова грубо овладеть им и дать понять, что он не одинок, что они оба страстно жаждут друг друга, что они связаны друг с другом и душой, и телом. Тонкие губы разделились, Бай Лоинь упал ничком на тело Гу Хая, сплошь покрывая его укусами, словно пожирая заживо. Руки Гу Хая непрерывно мяли задницу Бай Лоиня, невыразимо приятную на ощупь, Гу Хаю даже хотелось опуститься пониже и откусить от неё кусочек, чтобы проверить, так ли она вкусна, как он себе воображал. Бай Лоинь забрал в рот левый сосок Гу Хая, кончиком языка возбуждая это злое место. Гу Хай тяжело задышал, разминающие зад Бай Лоиня руки внезапно впились в полушария настолько крепко, что Бай Лоинь почувствовал боль и безжалостно укусил чувствительное место Гу Хая. Гу Хай рассмеялся и засунул руку в трусы Бай Лоиня, крепко обхватив медленно поднимающееся маленькое чудовище в низу живота, приласкав корень, достиг головки медленным, изводящим движением. Видимо, Бай Лоиня это разгорячило, и он сам несколько раз качнул бёдрами, давая понять, что Гу Хаю следует двигаться быстрее. Гу Хай не собирался так легко удовлетворить его. Он надавил большим пальцем на вершину головки, где располагалось устье, потирая и царапая его с двух сторон, и Бай Лоинь немедленно сжал верхние мышцы ног, на лице появилось выражение крайнего нетерпения. Благодаря этому действию пальцы Гу Хая смазались выделениями Бай Лоиня, и он перенёс их к тайному отверстию, Бай Лоинь неожиданно вздрогнул от страха, одним взмахом он перехватил эту руку за спиной, намертво вцепившись в неё, в глазах появилось выражение буйной силы: — На этот раз меняемся, я сделаю это. Гу Хай предвидел возникновение этой идеи у Бай Лоиня, и к счастью заренее подготовился. Он отбросил проволочки и без промедления ускорил ритм движений на члене. Первоклассное мастерство Гу Хая действовало безотказно, У Бай Лоиня не было сил сопротивляться. После того, как Гу Хай успешно переключил его внимание, он снова со сладкими речами начал интенсивно штурмовать его зад: — В следующий раз, в следующий раз поменяемся, и ты будешь сверху, но сначала давай повторим прекрасные уроки прошлых лет… Расширение ввиду полной неспособности Бай Лоиня сопротивляться незаметно для него благополучно свершилось, Гу Хай приподнял таз и пользуясь тем, что Бай Лоинь лежит на нём ничком, медленно, снизу-вверх проник в него. — А-аах… Оба вместе разразились неконтролируемым сдавленным рычанием, Бай Лоинь из-за непонимания, как он вытерпел вторжение такого гиганта, а Гу Хай из-за чистейшей радости, что дорвался, наконец, до секса. Удушающе тугой, тёплый канал присосался и намертво сцепился с его разрывающимся на части членом. Он слишком долго не испытывал таких охуительных ощущений, заставивших все его органы чувств войти в состояние полного сумасшествия. Несмотря на это, Гу Хай собрал максимум своего терпения, принимая во внимание чувства Бай Лоиня, ласково поцеловал и осторожно поинтересовался: — Больно? — Немного. Руки Бай Лоиня судорожно вцепились в предплечья Гу Хая. Гу Хай, основываясь на интенсивности захвата рук Бай Лоиня, чувствовал его состояние, он медленно сделал одно глубинное вращательное движение и снова временно остановился, передавая инициативу Бай Лоиню, позволяя ему самому постепенно адаптироваться. Бай Лоинь попытался двигаться, но всякий раз, когда он вроде бы приспосабливался, эта «штука» снова раздувалась. К счастью, его постоянные тренировки развили природную силу мышечных сокращений, что позволяло контролировать погружение и избежать травм. Медленные движения Бай Лоиня были для Гу Хая своего рода испытанием. Этот субъект внизу способен был вытерпеть скоропостижное внутреннее кровотечение, он мог только непрерывно гладить щёки Бай Лоиня, чтобы хоть как-то смягчить его мучения внизу. Наконец, бёдра Бай Лоиня задвигались чуть быстрее, и проникать стало немного легче. Больше Гу Хай ждать уже не мог. Он жёсткой хваткой зажал талию Бай Лоиня и начал остервенело и быстро насаживать его на себя, сдавленные, нестерпимые стоны Бай Лоиня сопровождали нарастающую частоту движений Гу Хая. — Аа, аа, аа, аа, ааааах… Неожиданно Гу Хай поднялся и завалил Бай Лоиня на постель, а потом одним свирепым движением широко развёл обе ноги Бай Лоиня в одну прямую линию. По сравнению с прежними временами гибкость Бай Лоиня стала намного лучше, и это несомненно, стало огромным подарком для Гу Хая. Он снова вторгся спереди. На сей раз насильник ни с чем не считался, он грубо входил и выходил в узкий проход, то медленно, то быстро, то мелко, то глубоко, каждый толчок был подобен мощному удару тарана, чпокающие звуки долетали до ушей, сливаясь со стонами и наводняя тихую комнату ни с чем не сравнимой, страстной музыкой секса. Определённая часть тела Бай Лоиня, глубоко спавшая внутри, подвергнувшись такой мощной атаке, немедленно пробудилась. Пока ещё ему было трудно терпеть, и он беспрестанно отталкивал нижнюю часть живота Гу Хая, пытаясь снизить его темп. Он не предполагал, что Гу Хай одолеет обе его руки, переплетая все десять пальцев и усиливая частоту и интенсивность движений. Бай Лоинь неожиданно почувствовал прилив электрического тока к бёдрам, взрывающего его разум и чувства, достигающего всех уголков его тела, скручивающего пальцы ног в непроизвольных судорогах и исторгающего из его уст хриплый, мучительный стон удовольствия. Гу Хай сопровождал свой ритм неудержимым сдавленным рычанием, это тело приносило ему возбуждение, выходящее за рамки сферы его фантазий. Такая мощная сила мышечных сокращений Бай Лоиня и одновременно эластичность, которой прежде он не обладал, явилась для Гу Хая ещё одним бедствием, сносящим подобно лавине все барьеры перед эмоциями и окончательно ввергающим его в полное безумие. Щёки Бай Лоиня болезненно раскраснелись, на лоб просочились тонкие капли пота, из полуприкрытых глаз изливался соблазн, подобный яду насекомого, его очарование переворачивало всё вверх дном в душе Гу Хая. Гу Хай наклонился и нетерпеливо припал в поцелуе к тонким губам Бай Лоиня, свирепо засасывая их в себя. Пусть даже его губы опухнут от поцелуев, он ни за что не прекратит целовать. — Любимый… Деточка моя… Мужу так сладко трахать тебя… — грубо выдыхал Гу Хай в ухо Бай Лоиня эти похотливые, развратные слова. Член Бай Лоиня уже давно стоял дыбом, низ живота горел от непрерывного трения Гу Хая, Гу Хай только протянул руку к члену и сразу услышал срывающийся вскрик Бай Лоиня: — Не дотрагивайся… Но Гу Хай не собирался церемониться, он желал удовлетворить его с двух сторон. * Как только он взял член в руку, до него долетело рычание, подобное звуку прорвавшей плотину селевой лавины, и тут же вслед за этим тайное отверстие бурно сократилось, содрогаясь в конвульсиях, а рука Гу Хая стала скользкой. Гу Хай на время остановился, показав на пальцах немного густой жидкости Бай Лоиня, а потом растёр её по губам Бай Лоиня. Тот отвернулся, не соглашаясь принять, а Гу Хай со смаком рассмеялся: — Своей собственной брезгуешь? Бай Лоинь упорствовал: — Я не люблю этот вкус. Гу Хай рассмеялся и засунул палец себе в рот, упиваясь вкусом Бай Лоиня, и исходящее от него сладострастие бросило Бай Лоиня в жар. Гу Хай приник к губам Бай Лоиня, заставляя его через поцелуй попробовать и разделить с ним этот вкус. После передышки сжатый в руках Гу Хая некий предмет не обмяк и не упал. Гу Хай покатал его в руках, а потом уложил Бай Лоиня на бок, не напрасно же это тело такое гибкое! Он придавил одно его колено к кровати, а второе высоко задрал вдоль бока аж до самого уха и снова проник сзади. Под таким углом можно было стимулировать известную точку напрямую. От сексуальных стонов Бай Лоиня Гу Хай стал как одержимый и повернув голову Бай Лоиня, он заглотнул его прекрасный, отзывчивый рот. В спутанном сознании двух человек возрождалась давно забытая влюблённость. Замычав, Гу Хай вдруг начал поддавать поясницей, губы и зубы мгновенно взаимно раскрылись, безудержное рычание прорвалось через две глотки, два члена взорвались, десятки их нервных окончаний затрепетали с высокой интенсивностью, содрогаясь как при землетрясении. Прошло очень много времени, прежде чем они успокоились. Оба взмокли от пота, но душевное состояние было превосходным. Гу Хай поцеловал Бай Лоиня и весело спросил: — Ты в порядке? Бай Лоинь очаровательно улыбнулся. Это очарование напомнило Гу Хаю, что он скоро вернётся в воинскую часть, и все шесть внутренностей **защипало от боли. — Может, тебе сменить профессию? — Гу Хай с обожанием посмотрел на Бай Лоиня. Бай Лоинь даже не принял во внимание вопрос: — Я с таким трудом достиг сегодняшнего положения, пока я не поднялся на ту высоту, на которую рассчитываю, как я могу взять и всё бросить? — Я просто так сказал, — Гу Хай очень уважал Бай Лоиня, — Я правда обожаю тебя, но ты не перестарайся, как с тем рискованным заданием, не повторяй больше такого. — Не я принимаю решения, если командование снова сочтёт необходимым, я не буду в стороне, — твёрдо заявил Бай Лоинь, — Ликвидировать все факторы риска, это изначально наше призвание, если мы будем выбирать задания или уклоняться, какой смысл государству содержать нас? Это прозвучало очень пафосно, Гу Хай в душе чувствовал гордость за Бай Лоиня, но и невыносимую боль! Одна мысль о том, что любимый человек каждый день ходит по краю бездны, ***кто бы мог вынести такое? Тем более сейчас, когда возлюбленный только-только вернулся к Гу Хаю, именно он и есть самое дорогое в его жизни! Заметив удручённое выражение лица Гу Хая, Бай Лоинь постарался утешить его: — Ты сейчас же успокоишься! Другие летают гораздо дольше, чем я, и до сих пор живы и здоровы, разве нет? Гу Хай не хотел глубоко задумываться над этой проблемой. Слишком много думая об этом, он определённо получит нервное расстройство и будет неосознанно давить на Бай Лоиня, поэтому он просто сменил тему разговора: — Через день-два ты должен вернуться в часть? Бай Лоинь кивнул: — Есть ещё три дня. Гу Хай вздохнул: — Мы оба так заняты, этот день всё ближе, как потом дотерпеть до дня встречи… Бай Лоинь напрягся, повернулся к Гу Хаю и напомнил: — Разве ты не можешь в любое время прийти в часть? Когда у тебя заканчивается работа, я тоже почти заканчиваю свои дела, если только нет особых поручений… Гу Хай намеренно начал капризничать перед Бай Лоинем: — Я в компании иногда работаю сверхурочно, на машине до тебя ехать целый час, итого туда и обратно два часа, мне ещё нужно время на отдых, а утром рано вставать. Вдобавок я уже старый, чтобы бегать за тобой, ты же не заставишь меня делать это. Нехорошо позволять твоим подчинённым солдатам видеть… Лицо Бай Лоиня немедленно вытянулось, тон стал жёстким: — Тогда ничего не поделаешь. Гу Хай получал наслаждение, издеваясь над характером Бай Лоиня, этот тип бессознательно воспроизводил свои прошлые привычки. Он попытался положить руку на плечо Бай Лоиня, но она была яростно отброшена. Похоже, Гу Хай дёшево отделался, крайне довольный, он засмеялся: — Мне просто доставляет удовольствие дразнить тебя, разве я в состоянии не прийти и не повидаться с тобой? Однако, командиру Баю это не показалось забавным, он немедленно возразил: — Любишь хуй, может, туда сходишь. Гу Хай заржал: — Тогда я хочу пойти, ты позволишь мне жить в твоём общежитии? — Не позволю. — Правда не позволишь? — чёрные глаза Гу Хая мерцали, — Тогда сегодня мне нужно накувыркаться впрок, чтобы не остаться внакладе. Договорив, он нырнул головой под одеяло, поймал две аппетитные, круглые мышцы, на которые давно точил зубы, и укусил. Бай Лоинь барахтался как рыба, но Гу Хай крепко зажал его чувствительную поясницу и на обеих половинках искусал каждый дюйм кожи, художественно выкусывая только ему известную, чётко спланированную картину. Бай Лоинь вначале вертелся и матерился, потом затих, когда же язык Гу Хая сменил позицию, собираясь нанести визит в одно сытое, но изрядно растрёпанное тайное отверстие, дыхание Бай Лоиня сейчас же стало беспорядочным. — Прекрати… Гу Хай… Прекрати… И тогда Гу Хай поднял зад Бай Лоиня и начал следующий заход. Они выдержали ещё N-ное количество раундов, пока наконец Гу Хай решил отвалиться, собираясь закрыть глаза; от таких колоссальных трудов уже расшаталась кровать. Приоткрыв один глаз, глянул на Бай Лоиня, тот сидит рядом с весьма бодрым видом. — Теперь должен я? — Бай Лоинь крепко придавил Гу Хая. Гу Хай испуганно посмотрел на Бай Лоиня: — Ты… У тебя ещё есть силы? Если бы это был прежний Бай Лоинь, он бы уже давно тихо спал без задних ног, перегруженный «упражнениями». — Ерунда, у меня ещё полно сил! Бай Лоинь оседлал Гу Хая, усиленно растирая его тело. — Быстро вставай, теперь я с тобой поиграю! Гу Хай приоткрыл один глаз, притворяясь совершенно обессиленным: — Не могу, я уже давно не тот герой, что в те годы, разреши мне отдохнуть. Бай Лоинь начал орать и звонко шлёпать Гу Хая по заднице: — Ублюдок, хватит притворяться, вставай! Вставай! Гу Хай: «…» Так продолжалось до рассвета, постепенно в доме наступила тишина. Гу Хай вышел из ванной, а когда лёг, Бай Лоинь сразу притиснулся к нему. Несмотря на то, что руки и ноги у него были горячие, он не хотел изменять своей привычке липнуть к Гу Хаю. Гу Хай, счастливый как в раю, слегка отстранившись, посмотрел издалека на лицо Бай Лоиня и заметил, что будь ему хоть двадцать шесть, для него он по-прежнему восемнадцатилетний, ему достаточно лишь забраться под одеяло, и он навечно останется его ребёнком. В этой жизни у него была только одна такая дурная привычка, и Гу Хай искренне чувствовал себя довольным. *Автор имеет в виду двойной оргазм пассива, от внутреннего «массажа» предстательной железы и от эякуляции при внешней симуляции члена, как ранее (том I, глава 162) писала Ji Dan «у каждого из этих ощущений свои преимущества, но они в равной степе-ни невыразимо прекрасны». **六腑 (liùfǔ) — шесть органов: желудок, жёлчный пузырь, тракт прохода жидкостей, мочевой пузырь, большая и малая кишки; или: пищевод, желудок, жёлчный пузырь, тонкие кишки, толстые кишки, мочевой пузырь, термин китайской медицины. ***У автора活在悬崖边上 (huó zàixuányá biān) — жить на краю обрыва Глава 28. Ты отдал еду собаке! Рано утром Гу Хай уехал в компанию, когда он вернулся домой в полдень, Бай Лоинь спал. Приготовленный для него с утра завтрак так и остался нетронутым, и Гу Хай был вынужден вылить его и приготовить заново обед. Вернувшись в спальню, он хотел разбудить Бай Лоиня, но увидев, как сладко он спит, просто прилёг рядом и смотрел на него минут десять, не находя в себе сил позвать его. К его великому сожалению, Гу Хаю пришлось только оставить Бай Лоиню записку, запереть дверь и вернуться в компанию. Как только Гу Хай ушёл, следом сразу же явился Гу Ян. Сегодня вечером он улетал обратно в Гонконг. Собственно говоря, он думал перед отъездом увидеть Гу Хая, в результате оба по пути разминулись. Когда Гу Ян пришёл в компанию Гу Хая искать его, Гу Хай как раз был дома, а когда Гу Ян наконец прибыл к Гу Хаю домой, тот только что ушёл. Гу Ян не хотел звонить и спрашивать у Гу Хая, где он. Если они должны увидеться, то увидятся, а не увидятся, так и ладно. Увидев, что дверь заперта, Гу Ян долго стоял перед ней, думая, стоит ли входить. У него были ключи от квартиры, когда-то давно Гу Хай дал их ему, но в нынешней ситуации, когда было очевидно, что дома никого нет, Гу Ян не знал, можно ли ему вторгаться. Он уже собирался развернуться, как его ноги сами остановились. Было какое-то смутное ощущение, что квартира не пустая, какое-то неясное живое дыхание словно выплывало изнутри. Гу Ян открыл дверь и вошёл. Комнату наполнял густой аромат еды, Гу Ян взял записку с журнального столика и прочитал: «Еда в тепловом шкафу *, доставай и сразу же ешь, после работы немедленно вернусь, но если тебе будет невтерпёж, разрешаю приехать в компанию и найти меня». Любой дурак понял бы, что в квартире есть ещё один человек. Похоже, его младший брат уже принял в свою жизнь «вторую весну». ** Двери в спальню были плотно закрыты. Гу Ян тихонько повернул дверную ручку и медленно вошёл. В постели спал человек, завернутый в одеяло как куколка шелкопряда, было видно только половину головы. В комнате разливался слабый мускусный аромат, и как мужчина, Гу Ян сразу понял, что происходило в этой комнате ночью. Разумеется, Гу Ян разглядел человека на кровати, это Бай Лоинь, и в душе у него вдруг возникло странное недовольство. Это недовольство и то нездоровое чувство, которое он испытал восемь лет назад, лично увидев, что эти двое вместе, отчётливо различались. Тогда происходящее вызывало отторжение в глубине его сердца, теперь же было всего лишь чистое неудобство, словно Гу Ян остановился в дверях комнаты на мгновение, предчувствуя, ЧТО там может быть и не желая смотреть на эту сцену, но при этом его невольно тянет войти. Бай Лоинь был ещё в неясном полусне, он подумал, что Гу Хай ещё не ушёл. На самом деле, когда Гу Хай только что лёжа на кровати смотрел на него, он сразу что-то почувствовал, просто из-за того, что слишком устал, ему не захотелось открывать глаза. Гу Ян назло Бай Лоиню сел на кровать и с невозмутимым видом затянулся сигаретой, хотя на душе у него было трудно объяснимое беспокойство. Бай Лоинь высунул ногу из-под одеяла и вскарабкался ею вверх по руке Гу Яна, которой он опирался на кровать. Благодаря тому, что Гу Ян оцепенел от этого, пальцы ноги свирепо стиснули кожу на тыльной стороне его руки и ущипнули небольшой кружок. Гу Ян плотно сжал бычок губами и хотел уже схватить Бай Лоиня за лодыжку, не предполагая, что его нога стремительно вернётся под одеяло. В соответствии с прежним дурным нравом Гу Яна, нечего говорить, чтобы кто-то дерзнул неожиданно атаковать его, да ещё осмелиться употребить ногу, чтобы наскочить на его руку, этот человек мог бы распрощаться с ногой. Но сегодня впервые в жизни Гу Ян не только не рассердился, а, взглянув на синяк на руке, улыбнулся одними уголками губ. В голове всплыл устрашающий взгляд, с которым Бай Лоинь в тот день на борту вертолёта попросил у него огоньку. Спустя восемь лет всё сбылось именно так, как и предвидел Гу Ян: если этот человек не погибнет, то непременно будет блистать. Гу Ян вернулся на кухню, достал с любовью приготовленный Гу Хаем обед и полностью всё съел, а потом тщательно вытер губы и как ни в чём не бывало вышел из дома Гу Хая. И только услышав звук захлопнувшейся двери, Бай Лоинь открыл глаза. «Ушёл? Даже не поздоровавшись со мной?» Он приподнялся, посмотрел на часы, уже больше двух, пора вставать. Нужно собраться и съездить домой, через день-два ему уходить на службу, нужно побыть со своим стариком какое-то время, чтобы потом он не ворчал на него. Бай Лоинь умылся и первым делом вошёл в кухню, где только что ел Гу Ян. Он сразу почувствовал запахи и подумал, что недавно здесь ел Гу Хай, в результате, когда Бай Лоинь открыл тепловой шкаф, внутри было пусто, а рядом на столе стояли две пустые тарелки и пустая пиала, даже капли супа не осталось. Бай Лоинь не выдержал и плюнул, «Гу Хай, ублюдок, у тебя хватило жестокости! Не за то ли, что я ущипнул тебя за руку разок? За это ты дошёл до того, что не оставил мне ни крошки еды?!» Возвращаясь после «обеда» домой, попал в пробку, вынужденно выбрал долгий путь в объезд и как нарочно неожиданно встретился с нёсшейся как угорелой полицейской машиной Ян Мэна, патрулировавшего улицы; Бай Лоинь остановился прямо перед ним и нажал на сигнал. Ян Мэн напустил на себя важный вид, «кто, блядь, посмел заблокировать мой полицейский автомобиль?» Увидев блестящий глянцем номерной знак «армия», он открыл рот от удивления, вглядевшись ещё раз через лобовое стекло в это отважное, мужественное лицо, мгновенно расслабил напряжённые мышцы щёк. Бай Лоинь вышел из машины, и чуть наклонившись, оперся о переднее стекло автомобиля Ян Мэна: — Как давно патрулируешь? Ян Мэн наклонил голову на бок, чтобы посмотреть на Бай Лоиня: — Я как раз искал сотовый! — Ты настолько квалифицированный полицейский, чтобы искать потерянные телефоны? — довольно ухмыльнулся Бай Лоинь. — Да где там?! — ответил Ян Мэн с горестным видом, — Я потерял свой телефон! Бай Лоинь неловко кашлянул: — Как ты его потерял? Ян Мэн упал грудью на руль и сказал: — Не спрашивай, только что ловил карманника и сам попал в ловушку. Вора не поймал, да еще и телефон на улице потерял. Я теперь подозреваю, что те два парня — одна шайка-лейка, может быть, именно владелец якобы утерянного телефона и помог им стырить мой телефон. Бай Лоинь: «…» — Кстати, ты куда направляешься? — спросил Ян Мэн. — А, никак не проеду домой! С той стороны пробка, и я решил объехать здесь. Ян Мэн ударил по рулю: — Я должен немедленно уехать, Иньцзы, на досуге ещё поболтаем, мне нельзя просто так останавливаться, поймают и оштрафуют. Я должен отправиться к перекрестку, посмотреть, может владелец утерянного телефона ещё торчит там в пробке! Бай Лоинь сказал со смехом: — Ладно, поспеши. — В свободное время найди меня! Бай Лоинь поехал в салон мобильной связи, купил там телефон одной из последних моделей и завёз его в полицейский участок. Покрутившись вот так туда и обратно, Бай Лоинь немного подождал дома, а когда снова отправился к Гу Хаю, небо уже потемнело. Гу Хай поставил ужин в тепловой шкаф и вышел к воротам жилого комплекса ждать Бай Лоиня. Вскоре военный автомобиль Бай Лоиня остановился у ворот, он вышел и всем видом выражая нетерпение, спросил: — Ужин готов? — Давно готов, в шкафу стоит! Бай Лоинь холодно буркнул: — Знаю, мне оставил хоть чуть-чуть? — Что значит, оставил чуть-чуть? Я тоже не ел, всё время ждал тебя! У Бай Лоиня был такой вид, будто он сомневается, и бедный Гу Хай не понимал, в чём он сомневается. Как только Гу Хай поставил еду на стол, Бай Лоинь набросился как голодный волк, жадно уплетая за обе щёки. Тётушка Чжоу хотела задержать его дома и покормить, но Бай Лоинь соврал, что у него где-то там некий банкет. На самом деле, покормленный несколько раз Гу Хаем, он стал придирчив в еде, чью-то другую еду желудок уже не принимал. Тем более, что днём он не получил еду, и сдерживая в душе обиду, вечером он должен был вернуться за компенсацией. Гу Хай, удивленно глядя как жадно ест Бай Лоинь, не удержался и спросил: — Что ты делал после обеда? Что настолько дочиста переварил еду? — Что я переваривал? Я за целый день крошки не съел! Смеясь, Гу Хай пошутил: — А ту еду, что я оставил в тепловом шкафу, ты отдал собаке? Бай Лоиня взяло зло: — Да, отдал собаке! И тут они оба замерли с палочками в руках. Неожиданно Бай Лоинь что-то осознал, он потянул Гу Хая за руку, посмотрел на тыльную сторону и не обнаружил ничего необычного, потянул другую руку, тоже ничего. В принципе, строго говоря, сила его ног достаточна, чтобы остался след! Гу Хай, искренне недоумевая, спросил: — Ты не видел записку на журнальном столике? — Какую записку? Бай Лоинь встал, пошёл в гостиную, увидел на столике записку, прочитал и тут же изменился в лице. Гу Хай тем временем вышел на балкон и набрал Гу Яна. — Ты приходил ко мне сегодня днём? — Да, — равнодушно отозвался Гу Ян, — Ты же оставил еду в шкафу, чтобы я её съел. Гу Хай с мрачным лицом: — Ты не заходил в спальню? — Мне пора на посадку, пока! Свирепо сжимая сотовый, Гу Хай зашёл с балкона в дом. Пять минут спустя истинное положение дел было выяснено, и тёплую кухню мгновенно накрыли грозовые тучи.  — Ты сказал, что в который раз перепутал нас? — со злым лицом яростно обрушился Гу Хай, — Даже если мы двойняшки, нас всё-таки не одна мать родила, неужели твоё сердце настолько мало признаёт меня? Невозмутимо доедая овощи из миски, Бай Лоинь спокойно стоял на своём: — Тогда я ещё до конца не проснулся, я и подумать не мог, что в дом может зайти посторонний человек. Тем более, он ничего не сказал, а сразу направился к кровати, с которой ты только что встал, и я не стал открывать глаза, чтобы посмотреть, кто это. — Это причина? Да надень ты женское платье и смешайся с толпой, я узнаю тебя с первого взгляда! Еда встала Бай Лоиню поперёк горла, застыв, он пару секунд смотрел на Гу Хая и положил палочки: — Всего лишь раз ты разрешил мне поспать в спокойном месте, и ты ещё предлагаешь быть более бдительным, да?! Гу Хай с помертвевшим лицом не мог вымолвить ни слова. Бай Лоинь встал, собираясь уйти, но Гу Хай одним рывком притянул его обратно и усадил рядом с собой: — Доешь и можешь идти! Бай Лоинь упрямо: — Не нужна мне твоя еда! Гу Хай взял пирожок и засунул ему прямо в рот. Бай Лоинь хотел выплюнуть, но пирожок был такой ароматный, что он не смог остановиться и начал жевать. Съев один, он захотел ещё, и, потянувшись за вторым, не забыл добавить: — Знаешь что, я не против ужина. Гу Хай безжалостно оттёр соевый соус с уголков рта Бай Лоиня и смягчившимся голосом сказал: — Я не хочу думать о прошлом, но что, если бы он причинил тебе боль? — Тогда почему ты дал ему ключи от квартиры? После паузы Гу Хай ответил: — Я не знаю, я даже отцу не дал, а ему дал. Бай Лоинь изменился в лице и неслышно вздохнул. *Тепловой шкаф (может быть встроен в кухонный стол) используется для подогрева тарелок перед сервировкой, а также для кратковременного сохранения блюд в горячем виде, как правило, на предприятиях общественного питания, но есть и мини-версии для дома. **第二春 (dì’èrchūn) — «вторая весна», обр. романтические отношения человека в среднем возрасте; второй брак.