Ты пристрастился? II том "Пламя страсти"

Глава 17. Короткий, но жестокий бой! Вторгшийся в воздушное пространство самолёт был самолётом-разведчиком неизвестного подданства. После того, как Бай Лоинь поднялся в воздух, пилотируя боевой самолёт, и повёл стремительный поиск местонахождения этого разведчика, оказалось, что корпус разведчика по объёму меньше обычного, излучаемого сигнала инфракрасной радиации не хватало, радарам было трудно найти и отследить его. Бай Лоиню оставалось только искать просто глазами и использовать хорошую способность к ускорению, чтобы быстро приблизиться к объекту. Наконец, Бай Лоинь обнаружил цель и быстро выпустил один управляемый снаряд. Кто мог подумать, что противник предвидел его замысел, и неприятельский самолёт выпустит помеховый патрон * и довольно долго будет уклоняться от нанесения удара управляемой раке-ты, выпущенной Бай Лоинем. Бай Лоиню пришлось долго преследовать, провести дозаправку в воздухе, пересечь весь Китай и в непрерывном преследовании дойти до западной части страны. Поначалу неприятельский самолёт всё время использовал тактику уклонения, но в конце концов он не выдержал тяжкого бремени преследования Бай Лоиня, и два самолёта развернули в воздухе отчаянное сражение. Находившийся в режиме полёта на малой скорости боевой самолёт неожиданно ускорился и как только вошёл в пределы досягаемости, сразу выпустил один снаряд. Бай Лоинь быстро уклонился, мгновенно и оперативно выполнив широкоугольный поворот самолёта. Перегрузка, **которой подверглось тело Бай Лоиня, приблизилась к критическому значению, вся кровь направилась вниз, и мозг Бай Лоиня не получал достаточного кровоснабжения, перед глазами всё расплылось. Однако, в душе у него не было ни малейшего страха, он не признавал никого и ничего. Внезапно Бай Лоинь снова получил бортовой сигнал тревоги, оба самолёта неслись наперерез друг другу, грозя столкновением. Бай Лоинь на подсознательном уровне сделал большой манёвр с перегрузкой, отбросив неприятельский самолёт вперёд. Попытка неожиданной атаки неприятелю не удалась, атака даже не успела дойти до самолёта Бай Лоиня, и в результате его манёвра вражеский самолёт мгновенно оказался в невыгодном положении. Бай Лоинь воспользовался моментом для нанесения удара и выпустил первую ракету, левое крыло вражеского самолёта загорелось, выпустил вторую ракету, ба-бах! — и самолёт взорвался, разлетевшись на осколки и превратившись на глазах Бай Лоиня в струю густого дыма. Когда Бай Лоинь уже приготовился лечь на обратный курс, фюзеляж самолёта неожиданно начал хаотично вздрагивать. Бай Лоинь попытался устранить неполадки, к сожалению, с каждым разом плоскость управления рулевой поверхностью показывала эффект нарушения функций, и самолёт вошёл в режим «перевёрнутого полёта». *** В данный момент Бай Лоинь уже висел вниз головой, мозг переполнился тяжёлой кровью, обе ноги висели в пустоте, и было невозможно дотянуться до педалей, что создавало определённые трудности управления самолётом. Очень скоро Бай Лоинь почувствовал, что самолёт падает, он ясно видел внизу одно сплошное болото. В то мгновение, когда Бай Лоинь выпрыгнул с парашютом, перед его глазами вспыхнул огонь взрыва. Ему вдруг вспомнилась автомобильная катастрофа восьмилетней давности. Зарытый в памяти и в сердце многолетний страх лопнул, как мыльный пузырь. Оказывается, в смерти нет ничего особенного. Одетая в прелестный туалет распорядительница подошла к Гу Хаю и шёпотом спросила: — Время почти вышло, может, начнём церемонию? Гу Хай посмотрел на часы, потом на гостей, заполнивших весь зал, не хватало только одного человека: — Подождите ещё немножко. Ян Яцинь постоянно была рядом с матерью, мама Ян выглядела всё более и более напряжённой и взволнованной, и постоянно спрашивала: — Почему ещё не начинаем? Почему ещё не начинаем? У н Яцинь уже не осталось терпения, и она подошла к Гу Хаю: — Есть ещё кто-то, кто не пришёл? Гу Хай глубоким взглядом окинул Ян Яцинь и тихо выплюнул одно имя: — Бай Ло Инь. — А-аа… — лицо Ян Яцинь изменилось, — Тогда конечно. Все присутствующие гости заняли свои места, за исключением штатных сотрудников и барышни, ведущей церемонию, только Гу Хай озабоченно покачивался с носка на пятку. Он стоял в дверях, сквозь безразличный взгляд просачивалась тревога, из середины груди к горлу подступало удушье. Гу Вэйтин встал и подошёл к Гу Хаю. — Что ты всё тянешь? — спросил он. Гу Хай мельком взглянул не него и холодно вымолвил: — Бай Лоинь ещё не пришёл. Услышав это имя, спокойно вышедшее изо рта Гу Хая, Гу Вэйтин почувствовал на сердце некоторое недомогание, и интонации его голоса стали неестественно грубыми: — Недопустимо из-за одного человека заставлять родителей Сяо Ян ждать вместе с тобой. Гу Хай бросил косой взгляд на матушку Ян. Её лицо уже до неприличия подурнело, скорее всего, из-за её болезни и долгого нахождения посреди многолюдной, шумной толпы гостей. — Ну, ладно… — Гу Хай только собрался сделать шаг, как вдруг увидел мелькнувший у входа силуэт в военной форме, не того, кого он ждал, а другого, незнакомого офицера. Офицер подошёл к Гу Вэйтину и что-то прошептал ему на ухо, при этом выражение лица Гу Вэйтина резко изменилось. Затем он перевёл взгляд на Гу Хая и тут же отвёл глаза. Именно этот взгляд нанёс сердцу Гу Хая мощный удар. Он шагнул к двум мужчинам и упавшим голосом спросил: — Что произошло? — Не твоё дело, — с мрачным лицом ответил Гу Вэйтин, — Зачем ты подошёл? В военной части произошла кое-какая ситуация, я отправлюсь посмотреть. Проводи церемонию, как обычно, я… — С Иньцзы случилось несчастье? — перебил его Гу Хай. Лицо Гу Вэйтина пошло пятнами, он гневно возразил: — Это внутренние дела армии, не твоё дело. Гу Хай неожиданно закричал: — Что с Иньцзы? Гу Вэйтин с одеревеневшим лицом ничего не говорил. Шумный банкетный зал в один миг провалился в мёртвую тишину, все гости метали сюда вопрошающие взгляды, никто не мог понять, что именно произошло. Ян Яцинь стояла неподалёку и смотрела на Гу Хая, в её сердце нарастала тревога, и возникло смутное ощущение странной перемены обстоятельств. Гу Хай обогнул Гу Вэйтина и широкими шагами направился к выходу. — Вернись назад! — громко крикнул Гу Вэйтин. Гу Хай на глазах двух изумлённых охранников вышел. — Задержите его! Услышав приказ, трое или четверо охранников вкупе с несколькими штатными служащими погнались за Гу Хаем. Гу Хай стремительно пролетел сквозь церемониальный зал и на глазах у множества людей не-медленно выпрыгнул из окна третьего этажа. Когда подоспел Гу Вэйтин, он увидел, что у входа на лестницу торчат восемь человек с выражением испуга на лицах. — Человек где? Один из охранников, заикаясь, пояснил: — Прыгнул… Спрыгнул вниз. Побледневший как смерть Гу Вэйтин подошёл к окну, в то время как его сын, как ни в чём не бывало, уезжал на машине прочь. Подошла и Ян Яцинь, с растерянным видом глядя на Гу Вэйтина: — Дядюшка, в чём дело, что происходит? Гу Вэйтин волевым усилием овладел собой и понизив голос, объяснил: — Тут возникли кое-какие обстоятельства. Сяо Хай переживает, жив ли его старший брат или погиб, он отправился в воинскую часть. Я пойду разберусь с этим, ещё предстоит сложное объяснение с тобой и с твоими родителями. За возникшее сегодня происшествие нам очень стыдно, немного погодя всё будет улажено, и мы непременно принесём вам свои извинения. Ян Яцинь, впрочем, была весьма великодушна: — Дядюшка, не нужно оправдываться. Вы должны немедленно идти, ничто не может быть важнее человеческой жизни. Гу Вэйтин кивнул головой и тотчас же уехал в сопровождении другого офицера. Ян Яцинь удручённо вздохнула. И впрямь, обман никогда ничем хорошим не кончается. К тому времени, как Гу Хай прибыл на место, уже наступил вечер. За исключением нескольких офицеров, контролировавших поиски, были обнаружены только обломки одного самолёта. Ледяной ветер свистел и царапал кожу, стойкий Гу Хай чувствовал тяжесть в голове и слабость в ногах. Он увидел одного офицера, идущего к нему со скорбным выражением на лице, и у него возникло импульсивное желание сорвать с него эту маску. — Между истребителем, который вёл Бай Лоинь и неприятельскими самолётами возникло противоборство. Мы тщательно отслеживали изображение на мониторах, наш боевой самолёт сначала сбил самолёт противника, после чего возникла странная ситуация… — Мне ни к чему подробности, — пустой взгляд Гу Хая пронизывал насквозь, — Всего лишь, сообщи мне конечный результат. Офицер сглотнул слюну и тяжело пояснил: — Самолёт разбился, лётчик пропал. «Пропал? Насколько же смягчённая формулировка…» Во все времена немалое количество воинов пропадало без вести при разного рода инцидентах, и до сих пор о них ни слуху, ни духу. Офицер очень осторожно и с оглядкой добавил: — Самолёт взорвался через мгновение после того, как Бай Лоинь выпрыгнул с парашютом, к тому же, он находился на безопасной высоте внутреннего диапазона высот, очень велика вероятность, что он остался в живых. — Где он выпрыгнул? — тихо спросил Гу Хай. Офицер, опустив голову, шёпотом сказал: — В настоящий момент ещё не определили. — Где он выпрыгнул?! — холода в глазах Гу Хая было достаточно, чтобы бушующий вокруг ураган отступил. Голос офицера совсем упал: — В болоте. Гу Хай резко содрогнулся, поток крови из груди бросился прямо к мозгу, он схватил себя кулаками за волосы и издал отчётливый, горестный стон: — Почему вы разрешили ему выполнять такую опасную задачу? Вы, мать вашу, совсем тут зажрались? Сколько народу в военно-воздушных силах, почему вы его в одиночку отправили на гибель? Сейчас Гу Хай был похож на обезумевшего дикого льва, способного в своём бешенстве схватить и разорвать любого человека. Офицер всё так же поспешно объяснял: — Не могу знать, я не несу ответственности за этот случай, я всего лишь отвечаю за поисково-спасательные мероприятия, ещё не возникало случаев, я… Это вообще не моё дело… Гу Хай кровожадными глазами ожесточённо уставился на это ни в чём не повинное лицо, сейчас он люто ненавидел это скопище равнодушных и непричастных людей. — Из воинской части уже направили людей для ведения обширной поисково-спасательной операции, мы обеспечим поиски в рамках двух дней… Гу Хай зашагал прочь навстречу ледяному ветру. «Даже если ты застрял в болоте, я вытащу тебя!» … За минуту до падения Бай Лоиня не оставляли мысли о своём теле, на какую глубину оно может увязнуть. Если ниже середины груди, то он ещё сможет остаться в живых; если провалится по шею, то всё будет зависеть от судьбы; если же войдёт в болото с головой, «тогда просто жди смерти!» В результате в следующую секунду он почувствовал тупую боль от толчка, это привело к тому, что половина его тела онемела. Бай Лоинь замер от удивления. После того, как боль отпустила, он обнаружил нечто необычное. «Что за дела? Разве это не болото?» Бай Лоинь сидел на земле, и при нажатии рукой она оказалась достаточно твёрдой. *干扰弹 (gānrǎo dàn) — помеховый инфракрасный патрон относится к пиротехническим средствам для создания инфракрасных помех с целью защиты летательных аппаратов, для создания помех или ложных целей, для рассеивания материалов, обеспечивающих радиолокационное отражение или тепловое излучение. Источник: http://www.findpatent.ru/patent/223/2231742.html **Перегрузки в полете, действуя на организм человека, могут вызвать болезненные ощущения, головную боль, кровотечение из носа, потерю зрения и сознания. Под влиянием ускорения отдельные органы тела стремятся переместиться относительно других. Наиболее резко перемещается под действием ускорения подвижная ткань нашего организма — кровь, которая в зависимости от направления ускорения либо отливает от головы, сердца и легких к ногам, либо приливает к голове. Источник: http://privetstudent.com/referaty/aviatsiya/514-vliyanie-peregruzok-vo-vremya-poleta-na-organizm-cheloveka.html ***倒飞 (dǎo fēi) — 1) полет вверх ногами; 2) полет задом наперед (вертолет) https://bkrs.info. Режим перевёрнутого полёта — проще говоря, полёт кверху брюхом, перевёрнутый полет отличается от обычного, нормального полета тем, что на установившихся режимах полёта подъемная сила направлена в обратную сторону (от фонаря кабины в сторону шасси). При таком полёте ухудшаются лётные характеристики полёта, а также ухудшается работоспособность организма лётчика. После выполнения подряд двух сложных манёвров вполне могла возникнуть такая ситуация в полёте. Источник: http://poznayka.org/s55648t1.html Глава 18. Наконец возвратил возлюбленного. Странно… Бай Лоинь озирался по сторонам, вокруг сплошь дикое, безлюдное место, покрытое водяным мхом, похожим на расстеленный ковёр. Он находился на возвышенности, которую со всех сторон окружала болотная топь. Как видно, это не было ошибкой в расчётах, пока он был на борту самолёта, а просто повезло, что он так удачно приземлился на единственный кусочек плотной земли посреди трясины. Бай Лоинь опустил голову и осмотрел себя. Лётный комбинезон цел, тело тоже не получило сколь-нибудь серьёзных ранений. Кажется, и правда, жизнь на этом не закончилась. Бай Лоинь поднялся на ноги и обозрел окружающий рельеф, согласно его накопленному при многократных тренировках опыту выживания в полевых условиях, исключая этот кусочек плотного грунта у него под ногами, вокруг опасная для жизни болотная топь, таким образом, возможности отхода нет. Чтобы убедиться в правильности своих выводов, Бай Лоинь отломил от дерева позади несколько сучьев, соединяя их вместе, он воткнул сучья в несколько ближайших поверхностей по периметру. При протыкании вокруг не обнаружилось ни одного твёрдого места. У Бай Лоиня глаза вылезли на лоб, твою же дивизию, как отсюда выбираться? Только что он воспринимал себя как любимчика Владыки неба, и тут же обнаружил, что на самом деле он подопытный зверёк этого Владыки. Излюбленное занятие верховного Божества, послать человеку кусочек пироженки, а затем отпустить большую затрещину! Раздражённый Бай Лоинь обошёл большое дерево по кругу; глядя на воткнутые им ветки, он чувствовал себя посаженным в клетку, похожую на циферблат часов, и с неудовлетворением стал подсчитывать время ожидания смерти. Бай Лоинь опустил зад на землю, теперь оставалось только ждать спасателей. Возможно, потому что он ужасно устал, Бай Лоинь через некоторое время заснул сидя, потом проснулся от того, что замёрз, проснувшись, обнаружил, что небо уже почернело, вокруг наползают клубы влажно-го тумана, похожего на предзнаменование дьявольского наваждения в фильмах ужасов. Бай Лоинь совершенно не боялся, теперь он действительно надеялся, что вдруг появится какой-нибудь чёрт и, держа его в зубах, вылетит отсюда. Почувствовав некоторую сухость во рту, Бай Лоинь посмотрел во все стороны. Болото, конечно, не засушливое место, но вода здесь токсична, её нельзя пить. Тогда он решил выкопать яму возле корней дерева. Он копал три часа, пока не почувствовал, что земля всё больше наполняется влагой. Бай Лоинь сбросил с себя нижнюю рубаху, а дальше плотно заворачивал в неё куски мокрой земли и энергично отжимал, очень скоро вода, просачиваясь сквозь ткань, наполнила половину шлема. Выпив воду большими, жадными глотками, Бай Лоинь вытер рот и продолжил отдых, опираясь спиной на ствол дерева. Когда Бай Лоинь устремил прищуренные глаза в небо, он вдруг увидел движущиеся сверкающие красные огоньки, совершенно ясно, что это самолёт. Спасён! Взволнованный Бай Лоинь вскочил, непрерывно и тщетно крича в небо, потом связал стропы парашюта и зацепил его за развилку на верхушке дерева, сделав своего рода флаг и непрестанно им размахивая. В результате эти огоньки постоянно кружились на малой высоте, но так и не приблизились к его месту. Бай Лоинь понимал, насколько сложно его обнаружить, но не хотел отказываться от надежды, ведь после того, как эта местность будет подвергнута поискам, очень мала вероятность, что сюда вернутся во второй раз. Тогда он нашёл два камня и стал изо всей силы бить ими друг о друга, высекая искры, но должно быть окружающие ветки и растения были слишком пропитаны влагой, и поджечь их никак не получалось. Единственным более-менее сухим предметом был его лётный комбинезон, но если он сожжёт его, а поисковая команда по чистой случайности этого не заметит, он ведь тогда замёрзнет насмерть! Снова задрав голову, Бай Лоинь обнаружил, что светлые огоньки удаляются всё дальше и дальше. Ну и пусть, решимость оставила Бай Лоиня, и он уселся на прежнее место. К счастью, комбинезон был достаточно толстым, он вполне мог защитить его от сильного холода. Бай Лоинь улёгся спать на землю, сложив парашют пополам, одну сторону подложил под себя как подстилку, другой стороной укрылся как одеялом. В результате, заснув, по привычке начал ворочаться, нижний слой свернулся и выбился из-под него, и подхваченный порывом ветра парашют в конце концов слетел. Бай Лоинь тут же проснулся и подсознательно потащил его на себя, но парашют уже был наполнен влажным ветром и улетел, едва не утащив за собой Бай Лоиня. Бай Лоиню пришлось разжать руки, беспомощно глядя, как исчезают во мгле и подстилка, и одеяло. Всю ночь продолжались безрезультатные поиски силами военных. Гу Хай искал с отдельной группой на аэроплане и тоже не смог отследить месторасположение Бай Лоиня. Небо светлело на глазах, лётчик посмотрел на Гу Хая и неуверенно поинтересовался: — Может, поищем место для привала и отдохнём, поедим немного? Гу Хай ответил односложно: — Продолжать. С трудом дотерпели до рассвета, и в этих местах снова поднялся густой туман, даже на бреющем полёте невозможно было ясно рассмотреть, что происходит внизу. К полудню погодные условия стали совершенно ненормальными, взлёт аэроплана был затруднён, поэтому поиски с воздуха временно прекратились. Гу Хай, не в силах ждать, направился на машине в глубь болотистых пустошей. На полпути внедорожник увяз в трясине и заглох. Гу Хай заранее предвидел возникновение такого рода обстоятельств, он достал заблаговременно приготовленный рюкзак и, взвалив его на спину, продолжал идти напролом в глубину болота. Всю вторую половину дня Гу Хай, полагаясь только на свои глаза, определял и прощупывал палкой глубокие и мелкие места, с трудом продвигался вперёд, неизвестно, в который раз наступал по ошибке в трясину и снова, благодаря упрямой решимости, поднимался и полз дальше. С наступлением сумерек определить каждый следующий шаг становилось всё сложнее, скорость Гу Хая тоже всё больше замедлялась, некоторые места были вообще непроходимы, но Гу Хай, рискуя жизнью, преодолевал их перекатами и кувырками. Ночь он не спал, рюкзак Гу Хая был нагружен водой и едой, но он ни разу не снял его. Кроме поисков Бай Лоиня Гу Хай ничего не желал. Пока вы лично не умрёте, вы никогда не узнаете, что для вас самое важное в жизни. В эти минуты в Гу Хае не было ни капли ненависти, он, наконец, совершенно осознал и понял чувства Бай Лоиня. Если сейчас он его найдёт, и допустим, в следующую секунду Бай Лоинь женится, он будет счастлив! Единственная ценность — это жизнь, всё остальное ничтожно! Вокруг постепенно занимался рассвет, и Гу Хай ускорил шаги. Когда он остановился перед большим участком топи и задумался, с какой стороны его обходить, он вдруг увидел большую белую тряпку, висящую на коротком стволе дерева неподалёку. Он собрал своё сердце в тесный комок и с большой осторожностью приблизился к этому месту. При ближайшем рассмотрении тряпка оказалась целым парашютом, стропы вверху были завязаны узлом, совершенно ясно, что это не ветром запутано, а сделано человеческими руками. Сердце Гу Хая бешено забилось, в глазах сверкнул возбуждённый блеск. Конечно же, Бай Лоинь жив! Уже третий день он здесь, прикидывал Бай Лоинь, загибая пальцы, сегодня тридцатое число 12-го лунного месяца, Канун Нового года. Он вспомнил, как разволновался Бай Ханцзы, когда он несколькими днями ранее звонил ему, и на сердце стало тяжело. С таким трудом полу-чил возможность встретить Новый год дома, а в результате разыграл почтенных супругов. Тётушка Чжоу наверняка наготовила всяких вкусностей, при одной только мысли об обильно уставленном вкусными блюдами домашнем столе к сердцу Бай Лоиня подкатила горечь. Оглядевшись, он подумал, что ему ничего не остаётся, кроме как грызть кору этого дерева. Бай Лоинь обнял рукой дерево и прислонил голову к стволу, глядя вдаль. «Пельмешков бы с начинкой из кабачков с яйцами…» От голода Бай Лоинь почувствовал головокружение, а увидев вдалеке неясный силуэт человека, он принял его за галлюцинацию. Какой человек может появиться в таких диких местах, в болоте посреди горных хребтов! Когда Гу Хай увидел Бай Лоиня, у него ноги подкосились: — Иньцзы! Услышав голос, Бай Лоинь широко открыл глаза, оказывается в нескольких десятках метров отсюда действительно кто-то есть. Он присмотрелся, да это же Гу Хай! Несмотря на то, что Гу Хай уже давно смешался с болотной грязью, Бай Лоинь с первого взгляда узнал его. Огромная волна захлестнула сердце. Бай Лоинь вскочил и, размахивая руками, закричал: — Дахай, Дахай, я здесь! Гу Хай вытер пот со лба и с облегчением засмеялся: — Ладно тебе, между нами всего-то чуть больше десятка метров, зачем так орать? Я не глухой! На самом деле Бай Лоинь сам не ожидал, что так заорёт во всю глотку, просто переживания вырвались наружу, и было нелегко их удержать. В такой безлюдной и опасной пустоши, где за целый день мог пролететь только один комар, вдруг увидеть родного человека, что уж говорить о Гу Хае. — Стой там, не двигайся, я сейчас приду! — громко наставлял Гу Хай. Лицо Бай Лоиня резко окрасилось тревогой, он горячо воспротивился: — Не подходи! Это опасно! — Ничего! Я смогу пройти! Гу Хай только собрался сделать широкий шаг, как услышал с той сто-роны бешеный рёв Бай Лоиня: — Блядь, если ты только посмеешь сделать шаг, я пойду тебе навстречу, не веришь? Гу Хай, увидев воинственную позу командира Бая, мог только сконфуженно отдёрнуть занесённую для шага ногу. Во всяком случае, главное, что он нашёл его, в конце концов, можно немного подождать. Очень хорошо, он тоже устал и действительно натерпелся страха в этом болоте, он сохранит немного сил, прежде, чем снова рискнёт. Поэтому он скинул рюкзак и сел на землю, тяжело дыша. Увидев, что Гу Хай сел, Бай Лоинь временно расслабился, но потом обратил внимание на его раздутый рюкзак и, сверкнув глазами, заорал во всю глотку: — Что у тебя там нагружено? Гу Хай вынул из рюкзака флягу с водой, сделал несколько больших глотков, а потом громко крикнул: — Это всё еда, чего тебе хочется? Глаза Бай Лоиня запылали огнём, разрывая горло, он закричал: — Есть пельмени с начинкой из кабачка с яйцами? Гу Хай зло хохотнул: — Мне достаточно нелегко было дойти сюда, а ты, блядь, ждёшь, что я принесу тебе пельменей?! Может, тебе ещё и сахарных плодов на палочке связку-другую?! — И тушёной ветчины в сахаре, и жареной рыбы в пикантном соусе, и новогодних блинчиков с зеленью, и свинины на пару в чесночном соусе, и жареных пирожков с мясом, и пельменей с маринованными свиными потрохами… Бай Лоинь перечислял блюда, захлёбываясь длинной, в три фута, слюной. Как получилось, что такой образцовый командир оголодал, как медведь! Гу Хай не знал, что и сказать, «блядь, всё-таки этот придурок временами бывает таким очаровательным и до боли милым, как никто». — Срочно брось мне сюда чего-нибудь, побыстрее! — громко торопил Бай Лоинь. Гу Хай нарочно тянул, заставляя Бай Лоиня поволноваться: — А если не докину, тогда что делать? Вдруг случайно упадёт в болото, разве не будет напрасная трата продуктов? Бай Лоинь, потемнев лицом, яростно рыкнул: — А нельзя бросать поточнее? Гу Хай развалился, опираясь на рюкзак с едой, и продолжал выпендриваться с нарастающей силой: — Нельзя бросаться едой! Бай Лоинь торопливо оглянулся, поискал палку, но она оказалась недостаточно длинной, тогда он стал отламывать нижний сук у дерева. Не успел завершить начатое, как вдруг под ноги ему упала буханка хлеба. Бай Лоинь поднял её и увидел, что она привязана к верёвке, видимо, Гу Хай подготовил её заранее. «Вот поем, я с тобой, гад, поквитаюсь…» Бай Лоинь свирепо откусил большой кусок хлеба и чуть не закричал, какой же он вкусный! — Иньцзы! — неожиданно такой громкий крик, что у Бай Лоиня кусок встал поперёк горла, он поспешно глянул в сторону крика. — Я наконец нашёл тебя! Этот пугающий крик прорвал небеса и, долетев через десять с лишним метров, вызвал покалывание в ушах Бай Лоиня. — Только не кричи, что за бесполезные крики? На чёрном как смоль лице Гу Хая обнажилась улыбка: — Я просто только что среагировал! Эти слова Гу Хая вовсе не были преувеличением. Когда только что Бай Лоинь стоял на своём островке и звал его, размахивая руками, он мог быть спокойным только потому, что реакция была замедленная. Глава 19. Тёплые чувства в болоте. Бай Лоинь поел, и только тогда ему вдруг кое-что пришло в голову, он громко прокричал на ту сторону: — И как твоя жена позволила тебе отправиться в такое опасное место? «Моя жена?» Гу Хай даже не собирался вспоминать, о какой жене ведёт речь Бай Лоинь. — Какая жена? — крикнул он в ответ. Бай Лоинь снова крикнул: — Разве ты не заключил брак? — Я заключил хуяк? *– до Гу Хая наконец дошло, что этот прохвост и правда считает его женатым человеком, поэтому грозно рявкнул в ответ: — Я действительно хотел обручиться, это что, преступление? Я уже давно живу своей обычной жизнью, и даже если ты будешь гнить в грязи под забором, меня это не касается! В душе Бай Лоиня неожиданно всё сразу прояснилось. — Так помолвки не было? Тогда зачем ты дал мне это приглашение? Напугать? — Да, специально напугать такого большого дурака, как ты! Бай Лоинь вскочил и со всей злостью прокричал: — Ты настоящий бесстыжий ублюдок! — Я бесстыжий? — ещё громче заорал Гу Хай, — Тогда твоя любовница не бесстыжая, если она не бесстыжая, почему она не пришла спасать тебя? Несмотря на свирепый вид, Бай Лоинь на самом деле про себя радовался: — Она простая домашняя девушка, как она может прийти в такое место? Гу Хай снова вскипел от гнева: — Оказывается, я единственный мужчина, способный быть ослом, пригодным для таких дел, верно? Я свалился в болото, я с головы до ног в вонючей грязи, и именно это я заслужил? Допустим, мужчины крепче и сильнее, а теперь представь, сколько таких крепких и здоровых мужчин осмелились прийти сюда и найти тебя? Где твой товарищ по оружию? Тот, что таскал тебе пельмени и лежал на твоей постели, под твоим одеялом, где этот мелкий пиздёныш? Бай Лоинь, слушая, как Гу Хай бомбит его подобно миномёту, не сдержался и охрипшим голосом воскликнул: — Ты можешь прекратить! Гу Хай временно заткнулся. Между ними было большое болото, булькающее пузырями, вокруг всё в тумане, оба сидели в позе лотоса, похожие на двух просветлённых буддийских бонз **, готовящих пилюлю бессмертия. *** Прошёл долгий период молчания, они смотрели друг на друга с противоположных берегов, и в сердцах медленно пробивались наружу очень сложные чувства. Бай Лоинь снова спросил: — Как ты сюда добрался? «В таком сплошном болоте, в такой лютый холод, при малейшей неосторожности можно отсюда не выбраться». Услышав эти слова, Гу Хай снова распалился и со злостью выкрикнул: — С помощью цигун! У Бай Лоиня от смеха увлажнились уголки глаз, ну зачем он задал этот вопрос, когда он ещё не разобрался, что происходит в его собственной душе? Прошло уже так много лет, его внешний вид изменился, профессия и социальное положение, изменилось отношение к людям… Единственное, что осталось неизменным, это тот крохотный уголок в его сердце, где всегда теплился огонь, согревавший его жизнь, помогавший перетерпеть лютый холод этих тоскливых восьми лет. Бай Лоинь лежал на земле, раскинув руки и ноги, небо над ним было затянуто туманом, но в чувствах наступила полная ясность. Гу Хай посмотрел на лежащего так непринуждённо человека напротив, снова опустил голову, осматривая свой кусочек твёрдой земли, всего лишь не более пары чи (1 чи=1,3м) в длину, стоит прилечь, и рискуешь свалиться в трясину, и тогда он громко крикнул: — Я сейчас приду! Бай Лоинь с шумом сел и холодным, непреклонным тоном отверг эту идею: — Стой и не двигайся! Гу Хай пожаловался: — Моё место слишком узкое, даже ноги вытянуть невозможно, ждать здесь слишком неудобно. Бай Лоинь помахал рукой: — Тогда передвинься назад, проверь, может, сзади есть хоть кусочек плотного грунта… «Отступить назад?» Лицо Гу Хая перечеркнули чёрные линии, «я с таким трудом добрался, и ты предлагаешь мне отступить?» — Ничего, я полным-полно повидал таких заболоченных водоёмов, если ровно лечь, можно пройти ползком. После этих слов он ползком устремился к трясине, игнорируя предупреждение Бай Лоиня. К сожалению, в этой слишком мягкой грязи Гу Хай тут же увяз наполовину. Лицо Бай Лоиня налилось кровью до пурпурного цвета, он яростно зарычал. Гу Хай в целом стабилизировался на поверхности, но при каждом малейшем шевелении он сразу погружался в топь. Перемещаясь таким образом дюйм за дюймом, можно умереть, не успев сказать ни слова, а чтобы успешно добраться до Бай Лоиня, понадобится несколько часов. Гу Хаю пришлось, цепляясь за корни травы, выкарабкиваться на прежнее место. Бай Лоинь расслабился и перевёл дух, вся спина взмокла от пота. — Не двигайся, просто жди! Гу Хай, тяжело хватая ртом воздух, внезапно вспомнил, что в его рюкзаке упакована одна вещь и срочно полез внутрь, чтобы достать её. Раскрыв рот, Бай Лоинь смотрел, как Гу Хай вытаскивает надувной матрац, накачивает в него воздух, и матрац приобретает размеры добротной односпальной кровати. Таким образом, увеличилась площадь контакта с болотистой поверхностью, к тому же, имелась ещё верёвка, один человек ложился на матрац, а другой мог тащить его за верёвку на ту сторону. Бай Лоинь не хотел, чтобы Гу Хай рисковал, и продолжал настаивать: — Дай мне твой надувной матрац, я приду к тебе! Гу Хай мрачно ответил: — У тебя такое большое место, а мне тут и одному сесть негде, тебе обязательно теснить меня? Бай Лоинь беспомощно ответил: — Тогда брось мне верёвку! После этого один человек лёг на надувной матрац, а другой тащил его за верёвку, не прошло и десяти минут, как Гу Хай успешно достиг противоположного берега. Спустя восемь лет после тех объятий в истинном смысле этого слова, оба взаимно сгребли друг друга в охапку. Впервые так близко после разлуки, что не хотелось повторять эти язвительные замечания, руки Гу Хая крепко сжимали затылок Бай Лоиня, в голосе любовь и сожаление: — За эти дни сильно промёрз? — Пока терпимо, только голодный очень, — честно признался Бай Лоинь. Гу Хай увидел напротив дерево с ободранной корой, и тут же у самого забурлило в желудке. — В рюкзаке есть ещё еда, поешь немного. Бай Лоинь сжал руками плечи Гу Хая, голос был хмурым: — Ты искал меня три дня, не так ли? И за все три дня ты не съел ничего из того, что у тебя было в рюкзаке? Ведь это неправильно, что ты оставил так много еды? — Нет, — успокоил его Гу Хай, — я шёл сюда один день, а до этого летал на аэроплане, искал тебя, и с питанием не было задержек. Я постарался взять с собой побольше, боялся, что когда придёт время уходить, не выберусь отсюда и умру голодной смертью. На самом деле у Гу Хая за эти три дня маковой росинки во рту не было. — Я не верю! — Бай Лоинь оттолкнул Гу Хая, внимательно всматриваясь в него, — Мне достаточно пощупать твой живот, и я сразу узнаю, сколько дней ты не ел. — Ты ещё не потерял свои навыки? — пошутил Гу Хай. Бай Лоинь и в самом деле просунул руку под одежду Гу Хая, застывшая ладонь прикоснулась к коже, и мышцы Гу Хая моментально сжались. Уже очень давно такая холодная вещь не забиралась к нему под одежду, было немного непривычно. — Ты точно три дня ни черта не ел! — вполне уверенно сказал Бай Лоинь. После этого он хотел вынуть руку, но Гу Хай крепко сжал её. — Твои руки слишком холодные, оставь ладони внутри, погрейся. Бай Лоинь никогда не умел быть церемонным, кроме того, уже давно не получал такого блага, а получив, сразу освежил в памяти всё хорошее. Оба прислонились к дереву и сели, Бай Лоинь сидел за спиной Гу Хая, дав волю застывшим рукам блуждать по спине Гу Хая. Он очень скоро нащупал зверский шрам, тянущийся вдоль всего позвоночника, по сравнению с ним старый рубец на пояснице был совсем ничтожным. — Очень страшный? — спросил Гу Хай. Бай Лоинь несколько раз тяжело потёрся головой о спину Гу Хая и шёпотом спросил: — Ты все еще ненавидишь меня? Гу Хай с притворно злым видом специально несколько раз горько угукнул. Бай Лоинь удручённо вздохнул: — На самом деле, я тогда не хотел уходить, но другого решения не было. Кое-кто не мог терпеть меня рядом с тобой, а ты тогда лежал без сознания на больничной койке, я боялся, что он будет угрожать мне твоей жизнью, тогда я считал, что нет ничего, важнее твоей жизни. Я не посмел войти в палату и посмотреть на тебя, я боялся, что если увижу тебя, то не смогу покинуть, и этот ужас не закончится. На самом деле, все эти годы я всегда чувствовал, что виноват перед тобой… Говоря это в спину Гу Хаю, командир Бай немного задыхался от подступивших слёз и безысходности, вспоминая эту давнюю сцену, он как будто выкорчёвывал её из своего сердца. Впервые Гу Хай слышал, что Бай Лоинь говорит с ним так задушевно и искренне, его сердце смягчилось и ослабло: — Ладно, не грусти, ты и так пострадал, я всё понимаю. — Значит, ты не ненавидишь меня? — Бай Лоинь шмыгнул носом. Гу Хай великодушно отмахнулся рукой: — Хватит, не видеть тебя так много лет тоже было непросто. Руки Бай Лоиня неожиданно вылезли из-под одежды Гу Хая и потянулись к его голове, с большим усилием поворачивая его лицом к себе, яростный соблазнительный взгляд вонзился прямо в сердце Гу Хая: — Тогда расстанься с ней! Гу Хай всмотрелся в это решительное и требовательное лицо перед собой и тихо переспросил: — Расстаться? — Да, ты ведь не любишь её, не нужно больше попусту тратить время на других. Сердце Гу Хая мощно вздрогнуло, испытав такое возбуждение, словно кто-то впрыснул в его внутренние каналы наркотик, однако, он пока ещё мог осадить эти внутренние волны. Тёмными холодными зрачками глядя прямо в глаза Бай Лоиня, он медленно произнёс: — Кто сказал, что я её не люблю? Если такая высокомерная и закрытая личность как Бай Лоинь могла распахнуться и так откровенно обнажить все тайники своего сердца, это подтверждало его давнюю и полную уверенность в своих чувствах. И если сейчас кто-то этого не признает, он определённо нарвётся на хорошую трёпку. Бай Лоинь свирепо поддал коленом в копчик Гу Хая, и нижняя половина тела Гу Хая впала в общий наркоз. — Это приказ, ты должен повиноваться! Гу Хай втихаря веселился: — Шантажируешь меня авторитетом командира, чтобы привести к повиновению? Однако, я решу сам, я такой человек, который поддаётся на ласку, а не на принуждение. Если ты приведёшь мне хотя бы один заслуживающий доверия довод, я, может быть, ещё и подумаю. Бай Лоинь, естественно, понимал, чего добивается от него Гу Хай, но назло не говорил этих слов. — Прежде времени снятая дыня сладкой не будет, ****твой старший брат желает тебе добра. Гу Хай умышленно нарывался: — Чувства можно воспитывать. В прошлые эпохи супруги женились, даже не видя друг друга до свадьбы, и ведь могли прожить всю жизнь? Бай Лоинь большой рукой безжалостно сдавил загривок Гу Хая: — Ты, ублюдок, вошёл в раж, да? Гу Хай ткнул пальцем в лоб Бай Лоиня: — Предупреждаю тебя, не заигрывай со мной, я всё-таки приличный человек! — Я, блядь, тебе покажу приличного! Я тебе, ублюдок, покажу приличного!.. Командир Бай призвал всю энергию, с которой он воспитывал новобранцев, и направил её на бешеное избиение директора Гу… *В тексте диалог выглядит как две зарифмованные фразы: «你不是订婚了么？”(nǐ bùshì dìnghūn le ma?)Ты заключил помолвку? «我订个鸟啊？» (wǒ dìng gè niǎo ā?) Я заключил член? При переводе, чтобы сохранить рифму, пришлось немного «похимичить». **高僧 (gāosēng) — бонза, буддийский наставник высшего ранга. ***修炼 (xiūliàn) — тысячелетиями даосские Мастера искали средства к достижению бессмертия. Считалось, что можно изготовить её двумя способами: из разнообразных экзотических ингредиентов: ртути, кристаллов, вытяжки минералов, драгоценных камней, редких растений, частей тела животных и пр., а так же из внутренних резервов самого организма, из его тонких энергий, что достигалось духовными практиками, т.е. садились в позу лотоса, медитировали и.т.д. Снова сложная философская метафора. ****强扭的瓜不甜 (qiángniǔ de guā bù tián) — насильственно скрутить (свернуть) дыня не сладкая, в переносном значении, «принуждённо сделанное дело не принесет желаемых результатов», или «насильно мил не будешь». Глава 20. Тревога в семействе Гу. В мгновение ока небо снова потемнело, Бай Лоинь повернулся к Гу Хаю: — Как мы будем действовать? Будем сидеть и ждать спасателей или всё-таки на рассвете поспешим назад? — Поспешить назад? — холодно проворчал Гу Хай, — Здесь кругом сплошное болото, как мы будем выбираться? Когда я дошёл до тебя, ты смог вытащить меня, но теперь я здесь, кто будет нас вытаскивать? Бай Лоинь кашлянул: — Перед этим ты преодолел болото, дошёл сюда, чем отличается возвращение назад? — Тогда я торопился и имел стимул, а теперь стимула нет, просто хочется полежать. Гу хай говорил непринуждённо, но на самом деле его сердце было стянуто тревогой, в одиночку он мог рисковать, но он боялся, что не сможет вытащить Бай Лоиня. Он с таким трудом нашёл Бай Лоиня в безопасности, из-за минутного нетерпения на обратном пути могут возникнуть непредвиденные случайности, нет, не стоит этого делать! Бай Лоинь печально вздохнул и подложил обе руки под голову, лёжа спиной на земле. Колено одной длинной ноги было поднято, другая нога полностью вытянута, лётный комбинезон обтягивал стройное тело и выглядел так стильно, словно он и не потерпел бедствие. — По-твоему, что мы должны делать? — Бай Лоинь бросил высокомерный взгляд. Гу Хай пытался проникнуть внутренним взором сквозь одежду Бай Лоиня, представляя, какие формы скрыты под этой формой. — Кто бы посмотрел на тебя сейчас? Настоящий кусок нефрита. Ты себя видел со стороны, сколько дней ты не умывался? Бай Лоинь прищурил глаза и тихо задал встречный вопрос: — Ты, ублюдок, считаешь приличным спрашивать, сколько я не умывался? Да ты на себя посмотри, ты так оброс грязью, что если я ткну в тебя ножом, он даже до мяса не доберётся! Всё тело Гу Хая было покрыто грязью, по большей части уже превратившейся в пыль, тогда он в сердцах начал хлопать себя руками, подняв вокруг себя облако пыли и заставив Бай Лоиня закашляться и отодвинуться от него далее, чем на метр. В результате, когда Бай Лоинь вернулся назад, Гу Хай как раз лил воду себе на руки. — Я говорил тебе, что нельзя так тратить воду? Сейчас трудности с питьевой водой, а ты тратишь её на мытьё рук! Неожиданно Гу Хай потянулся к лицу Бай Лоиня, старательно стирая грязь с его щёк, потом снова плеснул воды в ладонь и снова принялся умывать его лицо. Бай Лоинь сообразил, что Гу Хай тратил воду не для того, чтобы мыть свои руки, а для того, чтобы умыть его. Скрывая своё смущение под вспышкой гнева, он немедленно возмутился: — Моё лицо настолько грязное? — На ощупь не такое гладкое, как раньше — сдержанно прокомментировал Гу Хай. Сначала Бай Лоинь растерялся, потом присел на корень дерева, нащупал в рюкзаке сигареты, медленно вытащил и встал. — Ты в своей компании привык к тонкой и нежной коже взрослых барышень, естественно моя грубая кожа не соответствует твоему вкусу. Гу Хай тоже закурил, опираясь плечом на ствол дерева и прищурив глаза посмотрел на Бай Лоиня: — Иньцзы, за столько лет в армии ты перенёс немало страданий, не так ли? У Бай Лоиня дрогнуло сердце, «наконец, проявил внимание к моему многолетнему состоянию?!» — Первые пару лет уставал немного, а когда кое-как их пережил и обрёл положение, стало немного получше. Гу Хай стряхнул пепел и снова спросил: — Тогда твоё тело, должно быть, очень крепкое? — Ничего, сойдёт, — скромно выпрямился Бай Лоинь.  — Мышцы тоже, по сравнению с прошлыми годами, стали более эластичными? «Почему, чем больше слушаю, тем больше мне неприятно?» Бай Лоинь слегка нахмурился и приподнял брови. Гу Хай похлопал Бай Лоиня по ляжкам с двух сторон: — Гибкое тело должно выдерживать удары палки, верно? Бай Лоинь тёмным, диким взглядом вперился в лицо Гу Хая: — Что ты хочешь сказать? Гу Хай придвинулся к самому уху Бай Лоиня: — То, что ты сможешь выдержать гораздо больше «упражнений», * чем восемь лет назад, верно? Бай Лоинь не стал топать ногами, просто набрал полный рот дыма и резко выдохнул его в лицо Гу Хая. — Верно, чтобы взять тебя, моей выдержки с избытком хватит. Гу Хай остро и коварно засмеялся: — С избытком? Давай, позволь мне измерить, насколько велик объём этого избытка… Рука потянулась вниз, как обезьянка, пытающаяся украсть персик. Командир Бай одним мощным ударом ладони устранил посягательства, и чья-то вороватая рука была с треском отбита в сторону. Однако, это никак не повлияло на чувства некоего человека, напротив, это действие вызвало к жизни давно таившуюся в сердце энергию. Всё вокруг накрыла мгла, Гу Хай вынул из рюкзака подобранный им парашют, постелил его под низ, потом вытащил двухместный спальный мешок, и два человека дружно залезли в него. Подул ветер, Бай Лоинь невольно съёжился. — Что? — спросил Гу Хай. — Всё-таки моя одежда защищает от холода, — Бай Лоинь оглядел Гу Хая, — Зато ты, по-моему, одет весьма легко. — Меня эта грязь тоже защищает. Бай Лоинь не удержался от смеха. Спустя столько лет Гу Хай заметил, что улыбка Бай Лоиня по-прежнему производит неизгладимое впечатление. Бай Лоинь сам первый обнял плечи Гу Хая. Гу Хай, конечно, уступил, но продолжал умничать: — Не нужно постоянно искать близости со мной, я уже человек с положением, обременённый семьёй, вдруг моя ласковая тёща увидит, как ей это объяснить? Бай Лоинь холодно хмыкнул: — Твоя тёща следит за болотом? Гу Хай таил усмешку в уголках рта: — У моей ласковой тёщи открылся небесный дар всевидения. Бай Лоинь, ничего не говоря, спокойно смотрел на Гу Хая, два одинаковых взгляда, как два омута, сокровенные, бездонные. Когда Гу Хай соприкоснулся с его сияющим взглядом, некий могучий разряд электрического тока пробил его насквозь, до самых потрохов, такого взгляда он никогда прежде не видел; на первый взгляд он излучал агрессию, но присмотревшись внимательнее, можно было обнаружить внутри чистоту и нежность, вызывающую страсти и желания, которые невозможно остановить. Кадык Гу Хая судорожно дёрнулся, Бай Лоинь закрыл глаза. Гу Хай уже хотел прижаться к его губам, но неожиданно остановился возле самого края губ Бай Лоиня. Ясно, что его соблазняют! Гу Хай чувствовал себя неудовлетворённым, он хотел немного большего, поэтому упорно терпел и не двигался. Но не прошло и двух минут, как раздался лёгкий храп. Гу Хай затаил дыхание, у него чуть не ринулась кровь горлом. «Ебать, страдал полдня от собственных иллюзий!» Глубокой ночью Гу Хай всё ещё не спал, он поднимал свою руку над плечом Бай Лоиня и сразу опускал, борясь со страстным желанием сгрести его в крепкие объятия. Наблюдая за тем, с каким безмятежным видом он спит, чувствовал в душе странную жалость и не понимал, как можно засыпать в который раз в таком пустынном месте, сыром и холодном, и при этом спать так сладко. В конце концов Гу Хай всё-таки поцеловал Бай Лоиня в щёку. «Иньцзы, подожди, я разберусь с этими запутанными домашними делами и снова буду сильно любить тебя». На самом деле Бай Лоинь уснул уже после того, как заснул Гу Хай. Минуло уже двенадцать часов, наступил Новый год. Оставаясь много лет в армии, он всегда помнил, какой сегодня день, однако, Гу Хай, тем не менее, забыл. Бай Лоинь тоже поцеловал запачканное лицо Гу Хая. «Дахай, я теперь ничего не боюсь, я смогу сам защитить тебя, защитить наши потерянные и вновь обретённые чувства». Гу Вэйтин никак не думал, что спустя восемь лет наступит такой неспокойный год. В самом начале, когда ему сообщили новость о том, что Гу Хай отправился на поиски Бай Лоиня, Гу Вэйтин испытал сильнейшее негодование и не хотел с этим примириться, он не мог понять, каким образом после того, как их разделили на восемь лет, их чувства могли заново возродиться. Но по мере того, как поиски задерживались, недовольство в его душе сменилось тревогой, потому как не было никаких известий не только о Бай Лоине, но и о Гу Хае тоже. Такое урожайное выдалось начало года, шёл шестой день 1-го лунного месяца, с того дня, как пропал Бай Лоинь, прошло уже восемь дней, и шесть дней с тех пор, как без вести пропал Гу Хай. Вообще говоря, в делах, когда пропавшие без вести не были найдены свыше семи дней, вероятность их выживания приближались к нулю. Та автомобильная авария восемь лет назад уже достаточно сильно напугала Гу Вэйтина, поэтому, когда к нему явился Бай Лоинь и самолично известил, что поступает на военную службу, Гу Вэйтин перестал принуждать Гу Хая вступить на этот путь, переживая, что тот всякий день будет встречаться с опасностью. Сначала он считал, что торговый бизнес вполне подходит для того, чтобы провести всю жизнь в спокойствии и достатке, в результате сейчас снова встретился с гибелью. Если десять лет назад, двадцать лет назад Гу Вэйтин ещё осмеливался нагло заявлять: «разве это сын? Я напрасно родил его!», однако, теперь он уже не имел прежней решительности. Эта авария Гу Хая заставила его отказаться от мысли завести второго ребёнка, и теперь у него оставалось единственное кровное родство. Если даже он имеет в подчинении могучие военные силы, прервав это родство, он останется ни с чем. — Генерал, мы обнаружили автомобиль Гу Хая. Гу Вэйтин поспешно спросил: — А людей? — Людей… В автомобиле не было. Гу Вэйтин резко изменился в лице, на руке, придерживавшей спинку стула, вздулись вены, когда он присел, стул под ним зашатался. Офицер охраны Сунь шагнул вперёд, пытаясь убедить: — Командир, не нужно раньше времени суетиться, физическая подготовка Сяо Хая настолько хороша, что он может находиться в полевых условиях очень долго, с ним не должна случиться беда. Тем более, за эти годы Сяо Хай стал намного серьёзнее, наверняка он вышел из машины с достаточным запасом еды. Кто знает, может быть сейчас он уже нашёл Сяо Бая, и оба ребёнка в полночный час уже торопятся домой! — Серьёзное враньё! Будь он действительно серьёзным, разве он мог бы отправиться на машине в такое опасное место? Офицер Сунь про себя твердил невысказанные слова, «ты ещё не знаешь о любовной болезни твоего сына…» Обстановка в доме достигла настоящего напряжения, когда вдруг кто-то вошёл с докладом: — Генерал, пришёл Ваш второй молодой господин. Не успел доложить, и в комнату большими шагами вошёл Гу Ян, сорвал тёмные очки и суровым взглядом окинул присутствующих:  — Что произошло? Гу Вэйтин с хладнокровным видом ничего не сказал, а офицер Сунь оттащил Гу Яна в сторону и досконально объяснил ему конкретную ситуацию. Гу Ян с изменившимся лицом похлопал офицера Суня по плечу: — Я отправляюсь на поиски. Немного погодя силуэт Гу Яна пропал в сплошном снежном поле. *Здесь неприличная игра слов: 操 (cāo) — брать, владеть (что является приличным эквивалентом «ебать»); также переводится как «тренировка», «упражнение», и также является эвфемизмом от我操 (wǒcào) — конкретно «ебать». https://bkrs.info