cursed

Дом, в котором проходила вечеринка, оказался огромным. Складывалось ощущение, что комнат было несчетное количество. На первом этаже на деревянных полах стояли гигантские колонки, а в гостиной на столах находились пластиковые стаканчики, выпивка и газировки с соком. Еще повсюду было много всяких вредных снеков. Это всё-таки не лакшери-пати где-то в Лос-Анджелесе, где можно съесть что-то веганское и безглютеновое/безлактозное. На таких вечеринках место лишь таким как Айзек и ему подобным, а еще их спутницам. Кира сказала, что они уже не в первый раз снимают этот дом. А Лидия даже толком не поняла, какой повод был у очередной попойки. Но, как оказалось, для попоек не обязателен какой-либо повод. Ведь многие даже не дожидались выходных, чтобы хорошенько оттянуться. Небольшое празднование жизни могло произойти в любой момент. Для некоторых каждый день — небольшая победа, пережили — заслужили награду. Тем временем, алкоголь потреблялся активно, сигареты пропадали из карманов курток и тлели на холодном, уже почти зимнем воздухе. Закуривали даже те девчонки, которые недовольно морщили лица каждый раз, проходя мимо курильщиков на парковке у университета. Они ведь не знают, что потом они будут проходить мимо них и уже нервно глотать любые частицы никотина. Однако пока ночь продолжается, пока в крови есть то, что заставляет их думать, что дым в легких — это то, что им сейчас необходимо, чтобы получить полное удовольствие от происходящего, тонкие пальцы продолжают держать тонкие палочки. Спустя несколько часов после прибытия Лидия поняла, что она полностью потеряла Киру. Она сидела на первом этаже в окружении своих старых знакомых, двое или трое из которых, окончили бакалавриат и покинули стены университета уже 3 года назад. Они давно не виделись, и Мартин подумала, что она найдет себе развлечение и, возможно, неплохую компанию, чтобы встретить рассвет на крыльце дома. Пока она искала себе ту самую компанию, она успела обойти весь дом и понять, что замок на двери туалета на втором этаже сломан, а на третьем этаже явно не просто так раздавались ритмичные стуки деревянной кровати о каменную стену. Поэтому она выбрала первый этаж, опустошила после еще стаканчик разбавленного сорокоградусного алкоголя и отправилась на улицу. Если говорить начистоту, Лидия уже практически не чувствовала ног и плелась, хватаясь за все, что считала помощником в передвижении. Оказавшись на улице, она сразу сделала глубокий вдох, чтобы легкие наполнились свежим воздухом: за городом всё же дышалось куда лучше. Но как только она открыла глаза после поглощения дозы кислорода, тут же поняла, что видит все как-то размыто и решила присесть на скамейку прямо у входа в дом. Она посильнее натянула рукава пальто и прилегла на деревяшки, поджимая колени ближе к телу. Холодный воздух немного отрезвлял, и, удивительно, но ей это нравилось. Она никогда в жизни не была настолько пьяной. А завтра она узнает, что такие тусовки выбивают тебя из жизни еще на сутки. Но сейчас она чувствует, как кто-то несильно толкает ее пальцами в бедро. — Ты в порядке? — она, видимо, задремала. И могла замерзнуть к чертям, если бы Стайлз не вышел покурить. Потому что многие уже отрубились или сидели на полу на первом этаже и обсуждали внеземные темы для предрассветных посиделок. Мартин присаживается, освобождая таким образом немного места для Стилински. Он достает из пачки сигарету, зажимает её между тонкими губами и поджигает, затягивается. Лидия засматривается на его покрытую щетиной шею, пока он выдыхает дым, чуть запрокидывая затылок. — Не думала, что ты куришь, — Лидия думает, что она протрезвела. На самом деле, её голос выдает её уровень опьянения. И именно поэтому Стайлз усмехается перед тем, как снова взять сигарету в рот. Она растирает руки, понимая, что жутко прозябла. Интересно, как долго она пролежала на этой скамейке? И ещё ей интересно, почему она продолжает сидеть на этом уже морозе, а не бежит в дом, где может согреться под теплым одеялом? — Не думал, что ты так сильно напьешься, — он поворачивается к ней лицом и уставляется на её пьяные глаза. Её тушь осыпалась, но в целом, она выглядела неплохо, даже как-то мило, учитывая все обстоятельства. Он понимает, что задерживает свой взгляд слишком надолго, поэтому закуривает снова, — и я курю лишь на таких вечеринках. Старая привычка, ничего не могу с этим сделать. Представляете, их отношения достигли большого прогресса: если раньше он не мог задерживать на Мартин свое внимание более чем на минуту, то сейчас они обсуждают что-то на репетициях, он дает её советы и делает, как ни странно, конструктивные замечания. Малия даже как-то звала Лидию с ними в тот самый бар, в котором они как-то сидели. Однако без Киры такие вылазки не обходились. Она сглаживала все острые углы. Иногда они подвозят её до общежития. — Никогда не пробовала, — Мартин уже подумала, что она достаточно осмелела, чтобы попросить у него одну. — Вот и не нужно. Не порть себе этим жизнь. Дерьма и так будет предостаточно, — Стилински закидывает бычок в сымпровизированную урну. И Лидии безумно хотелось продлить этот момент: посидеть с ним на этой скамье ещё чуть-чуть, еще немного. — Пошли, ты околела уже. Найдем тебе местечко потеплее, — он протягивает ей руку, на которой у всех находится имя соулмейта. И она хватается за неё так, будто она тонет, и это её единственный спасательный круг.

***

Весь следующий день Лидия пролежала на кровати в общежитии, время от времени убегая в туалет, чтобы в очередной раз обнять унитаз. Она выпивала воду стакан за стаканом, и ей всё казалось мало. Ближе к вечеру Кира появилась онлайн и буквально через 10 минут начала что-то быстро печатать в чате хора. Она написала о внеплановом собрании, сразу предупредила, что это не репетиция, и попросила явиться всех вне зависимости от планов. Мартин подумала про себя: «Класс!». Просьба прочитать с саркастичной интонацией. Ей и так нужно было сегодня вечером каким-то чудом дописать конспект пропущенной лекции, ведь преподаватель ставит за них дополнительные баллы. А весь завтрашний вечер она планировала посвятить прочтению заданной книги. По ней будет вестись дискуссия уже в понедельник. Однако пропустить встречу она не могла. Она понимала, что Кира, скорее всего, сделала бы ей поблажку и разрешила бы её пропустить. Все равно она ей потом все расскажет. Но у нее перехватило дыхание от одной мысли о шансе, что Стилински будет на собрании. А он должен быть на собрании. Она не может совладать с собой и не отписаться о том, что обязательно придёт. Она не понимает, что с ней творится. Смотря на Стайлза, наблюдая за ним и Малией, наблюдая за тем, как он говорит и что он говорит, ей раз за разом становится понятно, что это не её человек: нервозный, вспыльчивый, резкий, ревнивый, потерянный. А затем она анализирует всё это, и ей начинает казаться, что ему нужна помощь, что ему как раз нужна та, которая поставит его превыше всего, успокоит его и даст о себе заботиться. И в такие моменты она ненавидела себя. Как она может даже задумываться о таком? Ведь есть Малия. Малия, которая явно ему не подходит. — Да чёрт возьми! — Мартин ударяет кулаком куда-то в кровать. Ей уже порядком надоели эти мысли. Поэтому она откидывает телефон и обнимает свое мягкое одеяло, прикрывая глаза, чувствуя, как у нее тут же начинает кружится голова. Она хотела бы Арджент рядом с собой в эту минуту. Да, Кира стала ей близка за эти последние месяцы, но только Эллисон способна помочь Лидии разделить её чувства от её мыслей. Её разум подавляет её сердце уже так долго, как она себя помнит, Эллисон же легко отдается порывам, головой понимая, что это может никуда не привести. И иногда это играет ей на руку, а иногда оказывается, что надевать розовые очки было рановато.