Она - Ведьма. Он - Демон

      С нескрываемой радостью Джесси спрыгнул с горящей метлы, чье пламя постепенно начало угасать. Только коснувшись ногами холодной земли и запустив пальцы в зеленую траву, прибывший в родной стан мужчина облегченно выдохнул, перекрещиваясь нарочито неправильно — издержки ночной жизни: — Чтобы я еще раз послушался Ведьму и не побежал сюда на своих двоих… — возвышающаяся стена Имения Ван Хельсинга внушала такой же благоговейный страх, как и всегда. Каждый камешек, каждый сантиметр вырытого рва был результатом удачной охоты на нынешних собратьев Мак`Кри. Хотя, даже когда он был обычным пацаном, гоняющим служанок от скуки, вся эта монументальность по истине напрягала своей массивностью, отчего голова постоянно болела и просила чуть больше свободы.       Приметив нужное дерево, которое даже спустя столько лет верой и правдой помогало ему залезть в нужное окошко, бывший хозяин дома ловко запрыгнул на него, цепляясь острыми когтями в обветшалую кору. Кажется, влияние могущества чертового Графа почти не распространялось на его же земли. Подняв взмокшую голову на чернеющие тучи, оборотень не ощущал в них явного магического вмешательства — как ни удивительно, облака были… Простыми облаками.       Шмыгнув чутким носом, Джесси под покровом ночи перебрался на стену, вонзая пальцы в податливый камень, крошащийся от малейшего вмешательства. Начиная ловко взбираться наверх, незваный гость всей своей черной душой надеялся на то, что нынешнее Имение не представляло из себя рассадник вампиров и их подручных фамильяров, так бережно охраняющих ныне фамильное гнездо. Лишние проблемы сейчас точно ни к чему…       Ухватившись за мраморный карниз, сын сгинувшего охотника подтянулся и оказался возле приоткрытой дверцы, ведущей в обширный холл. Хмуря брови, оборотень прислонился к стеклу всем своим грязным лицом, пытаясь высмотреть потенциальные угрозы для собственной жизни. Нервы постоянно подгоняли его, а трясущиеся от былых воспоминаний ноги противились им — что же делать? — Ай, я что — трусливый щенок? К черту! — заходя в неосвещенный коридор, пол которого обильно скрипел под его тяжелой поступью, Мак`Кри принюхивался к каждому запаху, что не улавливал прежде. Воск свечей, сырость подвала, дымный оттенок кухни — все словно было точно так, как и при его побеге, но…       Вонь вампира и его подружки пропитала здесь каждую стену, каждую штору и каждый ковер, въедаясь в них как резкая кислота, вино, которое нельзя отстирать. Недовольно показав клыки, мужчина продолжал двигаться в глубь замка, напрягаясь от каждого услышанного шороха. Сколько именно тварей могло ожидать его за поворотом, он старался не думать. «Если бы хотели напасть, то уже напали бы… Что-то здесь нечисто…» — прислонившись к холодной стене, Джесси пытался вспомнить, где же именно мог быть проход в нужную часть Имения. Все эти лабиринты коридоров, комнат и потайных ходов сводил с ума, особенно учитывая давность нахождения здесь в прошлый раз. — Давай, давай, папаня… Где же ты мог прятать все, больной ублюдок… — пройдя мимо портрета невероятно красивой женщины, блеснувшей голубыми глазами в темноте ночи, оборотень остановился. Понурив голову, незваный гость обратился к картине, всматриваясь в каждую деталь, в точности переданную умелых художником. Даже можно было вспомнить тот день, когда он приезжал к ним и пытался уловить каждую морщинку, каждую деталь на бледном лице этого ангела во плоти. Потянув к холсту свою лапу, Мак`Кри остановился, мотая патлами: — Привет, мам. Ты уж прости, что я сейчас выгляжу так… Будто провалялся в помойке лет десять, питаясь мусором и запивая чужой кровью… Все было в точности так, как я сейчас описал, кстати, но… Мне все равно совестно. Рад, что ты не видишь, кем именно стал твой сын. Ладно, бывай. Передавай отцу привет, хотя… Уверен, что вы с ним по разные стороны, — карие глаза прищурились, замечая почти неуловимый рычажок, спрятавшийся под орнаментом рамы. Попятившись, Джесси усмехнулся, продолжая брехать на своего старика.       Открывшаяся дверь, ведущая к винтовой лестнице, была именно тем, что он искал. Довольно стиснув кулак, нежить ринулась вниз, цепляясь за низкий потолок ноющим затылком.

***

      После ошеломляющих своей величественностью шкафов с фолиантами и множества полок с книгами Крысенштейна, личная коллекция Ван Хельсинга выглядела довольно скудно. Всего лишь пара сотен витрин с хранящимися в них свитками и томиками, ведущими к увесистому магнум опусу великого охотника — «Бестиарию созданий темных и ужасных».       Сколько раз он слышал про этот сборщик пыли из уст своего отца. Сколько историй кружило вокруг этого пособия, не открывавшегося никому, кроме владельца замка и его сына. Сколько тщеславия и гордыни содержала в себе каждая страница, пропитанная желанием охотника стать лучшим в своем непростом деле?       Это ощущалось даже на расстоянии нескольких шагов, возрастая при приближении к будто пульсирующему постаменту. Весь замок буквально дышал этим сковывающим движение туманом прошлой войны, которую Ван Хельсинг объявил себе сам. Самолюбие и страдальческое желание оставить хоть что-то после своей безвременной кончины — вот что представлял из себя пыльный Бестиарий.       Поежившись от серебряной крошки, которой был посыпан пол вокруг, Джесси вздохнул: — Ты даже в собственном доме не считал себя в безопасности. Лучше бы за мамой следил так же, как и за состоянием своей бесценной коллекции, козел, — как только его пальцы коснулись твердой обложки из многовекового дуба, два сверкающих стержня из невидимых от темноты стен пронзили ребра, не давая двигаться.       Взвыв от разгорающихся внутри его тела органов, явно не выдерживающих такое количество губительного металла, оборотень корил себя за наивность. Разумеется чертов маразматик придумает что-то особенно мерзкое для ценнейшего труда, невиданного простыми смертными. «Потерял хватку, псина!» — рыча и брыкаясь, Мак`Кри с отслаивающейся кожей на ладонях пытался хоть как-то выдернуть очевидную ловушку из разбитых костей. Разум начал затуманиваться, а ноги превращаться в безвольные бревна, не способные больше удерживать своего хозяина в стоячем положении. Задыхаясь от бессилия, бывший наследник всего этого кошмара схватился за очередную витрину, разбивая стекло своими окровавленными пальцами. Просто. Стоять. На месте.       С глухим эхом звонкие орудия смерти покатились по полу, расточая лишь едкий запах горелой плоти. Сползая по ледяной и пыльной стене, незваный гость старался хоть как-то залечить свои раны, уповая на волчью живучесть. Только вот Ван Хельсинг точно не ограничится небольшим трюком в виде серебряных кольев. Что же от него ожидать? Правильно — всего, что угодно…       Разорвав увесистую занавесь, мужчина обвязал ее вокруг своей груди, хоть как-то уменьшая сковавшую его боль. Все, что нужно — это скорее вернуться в замок Крысенштейна, иначе… Кто знает, что чертов вампир придумает в своей больной голове.       С видимой опаской смотря на фолиант, тягучей необходимостью информации притягивающего звериный взгляд, Джесси обреченно охнул: — Ну давай, старик. Покажи, чего еще ты сможешь мне показать. Только вот знай… Этот Бестиарий — моя собственность отныне, ясно? Плевать мне на твой дом, плевать мне на твое имя. Все, что мне нужно — эта чертова книга. Давай, давай! — когтистая ладонь уверенно легла на обтянутое кожей собрание, чувствуя исходящее от него тепло. Будто что-то живое продолжало существовать внутри этих пожелтевших страниц, рассчитывая на помощь. Уже скоро.       Оскалившись, нежить начало свои поиски, мысленно стараясь не думать о том, что эта чертова комната приняла его за своего.

***

«Ну конечно, конечно, конечно! Как я мог быть таким тупым! Слишком очевидно!» — стремительно несясь по коридору в болтающемся тюле, оборотень пытался не отключиться от обильной кровопотери, вызванной отвратительным веществом. Сколько же здесь коридоров, сколько поворотов и запутанных тупиков! Черт!       Прижавшись к гремящим доспехам, Джесси своим слухом уловил едва заметные в тишине шаги. Слишком медленные, слишком спокойные и размеренные. Никто еще не узнал про его присутствие здесь? Тогда что же… — Ты кто такой? — недовольно пробурчала дряхлая старушка, замечая почти ослепшими глазами появившегося перед ней окровавленного мужчину в одних дранных штанах. Принюхавшись к ней, оборотень обомлел, узнавая древнюю кухарку, что гоняла его еще во времена человеческой жизни. Сколько… — Сколько лет, Бабуль, — та, удивленно присматриваясь к острым чертам лица, карим глазам и носу с едва заметной горбинкой, закрыла рот трясущейся ладонью, говоря: — Хозяин? Но вы… Вы ведь давно… Все думают, что вы мертвы! Но что я скажу Господину… — облизав сухие губы, незваный гость улыбнулся: — Что, до сих пор заведуешь кухней, а? Только вот сомневаюсь, что твой новый Глава увлекается обычной стряпней, — нахмурившись всеми своими морщинами и складками, особа кивнула: — Плевать что он ест! Он заботится о всех нас! Тех, кого оставил Господин Абрахам и тех, кого бросили вы! Почему же ты не вернулся, малыш Джесси? Что произошло?       Поежившись от болезненного воспоминания и шрама на своей руке, бывший наследник Имения вздохнул: — Да ничего особенного. Решил вернуться в фамильное гнездо, но… — с горечью замечая едва заметные точки на шее старой прислуги, продолжил. — Но здесь явно все изменилось. Говоришь, заботится, да? Слабости не чувствуешь? Или странного мяса, которое поступает к тебе на кухоньку, Бабуль?       Смотря на вышедшую серебристую луну, обитательница логова вампира пожала плечами: — Не знаю, малыш… Но ты вернулся! Граф точно будет рад услышать про тебя, когда вернется! А госпожа Амели… Вы определенно друг другу пон… — тонкая красная линия появилась на ее горле, после чего старушка упала замертво, пытаясь произнести что-то захлебывающимся от крови ртом.       Переступивший через нее Мак`Кри, посылая воздушный поцелуй, почесал голову: — Лучше бы ему не знать обо мне, хорошо? Бывай, Бабуль. Когда попадешь в Ад, сообщи там всем, что скоро явится новая партия. Удачи, — не обращая внимания на мольбы о помощи, оборотень выпрыгнул в открытое окно, цепляясь лбом за все ветки.       Упав на холодную траву, мужчина старался отдышаться, концентрируясь на сочащихся гноем отверстиях у него в ребрах. Стискивая кулак, Джесси поднялся, пытаясь вспомнить местонахождение оставленной метлы, готовясь к утомительному перелету.       Но застыв на месте, наглая нежить повернулась к лесной чаще, не предвещавшей своими массивными стволами ничего ужасающего. Легкий треск ветки донесся до ушей, а резкий запах — до ноздрей. Прерывистое дыхание, стремительно окружавшее его в кольцо, только усиливалось, будто готовясь к атаке.       Сглотнув застоявшийся комок в горле, сын Ван Хельсинга показал желтоватые клыки, слишком давно не чувствовавших настоящей крови. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, надеясь, что эта кровь будет не его собственной.       Шаги стали чуть спокойнее, но то, с какой интенсивностью они приближались, заставляло кожу пойти мурашками, не списав все это на мороз. Золотистые огоньки десятков пар глаз явились из тьмы, опережая владельцев завораживающими бликами. Да, сомнений не было.       Смахивая проступивший от страха пот, Мак`Кри ожидал увидеть лишь одного своего сородича. Того, кто точно не заставит себя ждать, едва почует его присутствие в этих давно покинутых землях. Ну же, покажись…       Долгие и медленные хлопки приковали карие глаза к себе, являя плечистого и высокого мужчину, серебристыми от седины волосами ослепляющего блуждающего волка. Попятившись, бывший наследник полупустого Имения истерично усмехнулся, боясь произнести хотя бы одно слово без разрешения этого человека. Человека ли?       Разминая затекшую шею, седовласый указал щетинистым подбородком на шрам грязного гостя, сверяясь с собственным прикусом: — Не для того я сделал тебя оборотнем, малыш Джесси, чтобы ты покинул стаю и заявился вновь спустя столько лет. Не обнимешь своего Вождя? Не поприветствуешь братьев и сестер? Они-то уж точно заждались, — видя за его спиной с полсотни волков, оскаливающихся и пускающих слюну с острых клыков, Мак`Кри ответил: — Да мне и здесь хорошо, Моррисон.